Глава 8

Я отступаю назад, будто он ударил меня, хотя он просто стоит. Просто говорит. Но каждое его слово режет, как бритва.

Глаза застланы слезами, но я их не чувствую. Только вкус соли на губах.

– Это нечестно… – шепчу я. – Ты… ты же говорил, что это неважно. Что если не получится, то мы всё равно… вместе. Что ты со мной, не потому что ты хочешь детей, а потому что ты меня любишь.

Он тяжело вздыхает и отводит взгляд, будто устал от моего голоса, от моей боли.

– Тогда да, – говорит он. – Тогда я так думал. Я правда надеялся, что смогу… Принять. Смириться. Построить жизнь иначе. Но…

– Но?! – я поднимаю голос. – Но теперь появилась она, и вдруг все стало важным? Ребёнок стал важным? Ты хочешь сказать, что все годы, когда мы с тобой ходили по врачам, по процедурам, по анализам… Когда я лежала после ЭКО, боясь пошевелиться… Всё это было зря?

– Нет, Надя, – он смотрит прямо. – Не зря. Я тебе благодарен. Но… Я хочу жить дальше. По-настоящему. С возможностью… продолжить себя.

– Продолжить себя?! – голос срывается. – А я, значит, была просто временной остановкой?

Он молчит.

– Я не машина, Ильдар, – шепчу я. – Я не пустая оболочка, в которую ты пытался что-то заложить. Я жила тобой. Я верила в нас. И ты обещал, что это не разрушит нас.

Он опускает голову. Потом говорит тихо, но жёстко:

– Я сделал всё, что мог. Дал тебе всё, что мог. Но я больше не могу притворяться. Я хочу детей. Я хочу знать, что кто-то после меня пойдёт по этой земле и будет моим продолжением.

– А я? Я не часть тебя?

Он смотрит на меня. В его взгляде нет ни жестокости, ни жалости. Только чужое спокойствие. Как у человека, который уже перешёл мост и не собирается возвращаться.

– Ты прошлое, Надя. А я хочу жить дальше.

Я закрываю лицо руками, будто так смогу остановить это. Сдержать. Но слёзы сами катятся по щекам. Меня трясёт. Я даже не дышу.

– Ты… Ты не можешь так… – всхлипы вырываются один за другим. – Просто взять и перечеркнуть всё… Всё, что у нас было…

– Надя, – его голос звучит резко, и он вдруг снова кажется мне чужим.

Холодным. Прямым, как линейка на его чертежах.

– Слёзы тут неуместны.

Я поднимаю на него глаза. Он стоит, опёршись на дверной косяк, с таким выражением лица, будто перед ним не жена, а стена, неудобно преграждающая дорогу.

Нечто, что мешает. И раздражает.

– Возьми себя в руки, – говорит он твёрдо. – Иди умойся. Успокойся. Мы взрослые люди.

Я задыхаюсь от обиды.

– Взрослые люди? – хриплю я. – Взрослые люди не предают вот так. Не стирают совместную жизнь, как с доски…

Он не реагирует. Только коротко кивает:

– Завтра утром обсудим детали развода. Раздел имущества, документы, банк. Всё это надо решить спокойно. Я не хочу скандалов. Это никому не нужно.

«Это никому не нужно», – звенит в голове последняя фраза мужа, брошенная мне с порога с поразительной небрежностью.

Он выходит из комнаты, не хлопая дверью.

Просто исчезает за ней, и вместе с ним исчезает всё: тепло, время, вера, привычный мир.

Я остаюсь одна в темноте.

И впервые за двадцать лет брака, я не понимаю, кто я.

Без него.

Без «нас».

Без будущего, которое мы так долго строили вместе…

А он теперь будет строить его с другой. С той, у кого всё только начинается.

Загрузка...