После развода. Хочу тебя вернуть

Глава 3

Я стою под прожекторами с дрожащими руками и ощущением, будто моё сердце где-то там, в коридоре, на полу, рядом с дверью, которую я захлопнула.

Микрофон пищит слишком близко.

Я отстраняюсь. Гул в голове всё громче.

Все ждут, когда я начну говорить. А я стою на сцене, нацепив маску идеальной жены, с папкой в руках, полными слёз глазами и дырой внутри.

Открываю рот. Но слова не идут.

Они все хотят услышать, какой Ильдар гений. Как мы шли к этой победе. Как его проект изменит город.

Но слова застревают в горле, и я могу думать только о шелковой блузке Алеси. О его ремне, который он застёгивал спокойно, будто все в порядке вещей.

Зал снова гудит, подначивая меня начать.

Медленно открываю папку.

Пальцы дрожат, бумага предательски шуршит. Первые строки расплываются от слёз, но я всё равно читаю. Пытаюсь зацепиться за текст, как за поручень в поезде, который вдруг пошёл под откос.

Глубокий вдох. Микрофон скрипит под пальцами. Свет в лицо. Люди ждут.

– Дорогие друзья… – начинаю я.

Голос звучит непривычно чётко, словно говорит кто-то другой, кто ещё верит в то, что здесь написано.

– От лица Ильдара Абрамова, архитектора и руководителя проекта, я хочу поблагодарить жюри и комиссию за оказанное доверие. Для него и для всей нашей команды – это огромная честь.

Я поднимаю глаза. В зале аплодисменты. Улыбки. А я, будто ледяная статуя, стою в центре прожектора.

– Музей современного искусства… – продолжаю, механически, потому что эта часть мне знакома. Мы писали её вместе.

– Это не просто здание. Это живая точка взаимодействия, место, где идеи получают форму, а эмоции завладевают пространством.

Каждое слово, как заноза. Я знаю, сколько в этом, уже бессмысленном тексте, потраченного времени. Сколько моих дней, моих правок, моих бессонных ночей. Мы писали, обсуждали, спорили… были командой. Или я просто так думала?

Я перелистываю страницу. Снова бегло читаю, и вдруг резко замираю, когда вижу кусок, которого не было в исходном варианте.

Ильдар добавил её сам. Без меня.

Слова врезаются в меня, строчка за строчкой:

«И всё же, за этот проект я хочу особенно поблагодарить человека, без которого он бы не родился. Ни в голове, ни на бумаге, ни в жизни.»

Я перестаю дышать.

«Это человек, который напомнил мне, что архитектура – это, прежде всего, чувство. Ритм. Слияние формы и дыхания. Эта муза вдохновляла меня каждый день, возвращала вкус к созданию и веру в себя.»

Я больше не могу.

Речь оставляет после себя ожоги на губах. Бумага становится тяжёлой, словно бетон. Я смотрю на строки, которые только что разрывали меня изнутри, и закрываю папку.

Медленно. Осознанно.

Микрофон всё ещё у губ, но я молчу. Тишина в зале становится ощутимой. Густой. Люди переглядываются. Кто-то кашляет. Кто-то хмурится.

Но я все еще стою. С закрытой папкой и трещиной вместо сердца.

И вдруг краем глаза вижу движение сбоку. Только успеваю повернуть голову, как вижу его...

На сцену поднимается Ильдар. Его походка напряжённая, взгляд скользит по залу, будто он сам не верит, что делает это. Он берёт второй микрофон. Подходит ближе ко мне, но даже не решается посмотреть в глаза.

– Друзья, – говорит он громко, чётко, и голос его не дрожит. – Простите за задержку. Я… хотел лично сказать несколько слов.

Я отступаю на шаг. Он стоит в свете, чуть расправив плечи. Такой знакомый и одновременно такой чужой.

– Я благодарен за эту награду. За возможность построить то, во что я верю. Музей, который станет домом для энергии нового поколения.

Пауза. Он смотрит в зал, и в уголках его губ появляется странная, почти искренняя улыбка.

– Но больше всего я благодарен за вдохновение, – говорит он. – За то, что ко мне вернулась страсть к созданию. Энергия. Чистая радость от работы.

Он делает шаг вперёд.

Микрофон звучит чуть громче. И тогда он говорит это.

– Благодарю своего соавтора проекта и мою студентку Алесю Волкову.

Шепот прокатывается по рядам.

– Её любовь к танцу, её тонкое восприятие искусства, её молодая сила и смелость… желание трудиться днем и ночью, познавать новое – всё это пробудило во мне желание творить снова. Благодаря ей этот проект стал тем, чем он является.

Меня бросает в жар. В зал. В землю.

– Мы готовили его вместе, – подчёркивает мой муж. – От эскизов до концептуальной идеи. И Алеся не просто вдохновительница. Она часть команды. И я горжусь тем, что представляю вам наш совместный проект.

«Наш?» «Наш?!» – слово врезается в память.

Как он может говорить об этом после того, что я сделала для его проекта?! После того, как я помогала ночью вычерчивать планы, вела переговоры, собирала материалы, корректировала речи, писала бюджеты? Наш, значит теперь с ней?

Зал аплодирует. Кто-то осторожно. Кто-то с явным удивлением.

Где-то в стороне я вижу Алесю. Она стоит у кулисы, с мягкой, чуть виноватой улыбкой, склонив голову. Как хорошая девочка, которой простили всё.

Ильдар поворачивается ко мне. На миг. Глаза встречаются. В его взгляде ни капли стыда.. Только твёрдость. Уверенность в том, что он имеет право.

А я смотрю на него и понимаю. Он не просто предал. Он переписал реальность. Публично. На сцене. При всех.