После развода. Хочу тебя вернуть

Глава 37

Надя

Сижу над расчётами, вывожу цифры в таблице, внимательно проверяя формулы.

Максим любит точность, ошибок он не прощает. Но как бы я ни старалась сосредоточиться, мысли снова и снова утекают в одну сторону.

Музей… Ильдар… И эти его грунты. А что же Алеся? Где же его «талантливая» помощница? Почему она не спасает его от провала?

Я усмехаюсь в полголоса. Видимо, красивые речи и демонстрация чужих чертежей перед мэром совсем не то, что реальные проблемы на стройке.

Внезапный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Я закрываю таблицу, будто меня застали за чем-то постыдным.

– Войдите, – произношу, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Дверь открывается, и в кабинет заходит Драгунский.

Высокий, собранный. Как всегда в идеальном костюме, будто с него только что снимали рекламу для глянца. Его присутствие сразу заполняет пространство, воздух будто становится плотнее.

– Надежда, – он произносит моё имя коротко, без улыбки, но в голосе нет напряжения.

Скорее… Сосредоточенность.

– У вас минута найдется?

Я киваю, хотя сердце уходит в пятки. Если сам Драгунский пришел, значит, разговор будет важный.

– Конечно, Геннадий Викторович, – отвечаю, откладывая ручку.

Он не садится сразу. Обходит кабинет, взглядом цепляется за мои корявые черновики, словно оценивает, что я тут делаю.

Потом поворачивается ко мне и останавливается рядом со столом.

– На самом деле, – произносит он медленно, и я тотчас напрягаюсь, словно готовясь к допросу. – Я хотел узнать, как у нас дела? Как прошла встреча с клиентом?

Я пожимаю плечами, стараясь не выдать лишних эмоций.

– Никак. Он не захотел разговаривать со мной.

Драгунский чуть прищуривается, будто именно такого ответа и ждал.

– Понятно, – спокойно говорит он. – Я так и думал. Но ничего. Такие вещи случаются.

Я чувствую облегчение: он не ругается, не обвиняет. Словно заранее знал, что так будет.

Драгунский ставит папку на мой стол, но сам не спешит уходить. Вместо этого чуть наклоняет голову и внимательно смотрит на меня. Его взгляд слишком прямой, слишком цепкий, и от этого у меня сердце начинает биться быстрее.

– А вы, – произносит он тише, мягче, – как себя чувствуете? Не слишком ли сложно всё это?

– Нормально, – отвечаю коротко. – Я справляюсь.

Он усмехается уголком губ.

– Я в этом не сомневался.

Слегка краснею, заметив как лукаво Драгунский оценивает меня взглядом и тут же стараюсь перевести тему:

– А по проектам… Может, мне ещё что-то нужно сделать? Максим оставил расчёты, я только начала их проверять…

– Надежда, – протягивает он медленно, с каким-то особым акцентом на моём имени, – вы и так слишком много работаете.

– Но… – я неуверенно поднимаю глаза, – расчёты же важны…

– Важны, – перебивает он мягко, – и всё же я не хочу, чтобы вы загоняли себя в эту рутину. Вы для фирмы незаменимый сотрудник. А незаменимых надо беречь.

Он улыбается так спокойно и уверенно, словно всё, что он сказал – истина, не подлежащая обсуждению.

Улыбка эта странно действует: и тепло от неё, и тревожно одновременно.

В кабинете становится так тихо, что я слышу, как у меня перехватывает дыхание. И вдруг Драгунский, чуть сузив глаза, спрашивает:

– Скажите, Надежда… А что вы делаете сегодня вечером?

Я поднимаю взгляд, и у меня буквально теплеют щеки. Его тон звучит почти обыденно, но взгляд остаётся слишком внимательным, почти хитрым.

«Зачем он это спросил?» – мелькает мысль.

Деловая встреча? Или…

Я моргаю, пытаясь понять, что именно имел в виду Драгунский.

– В каком смысле? Рабочем или личном?

Он улыбается. Едва заметно, словно я задала именно тот вопрос, которого он ждал.

– Допустим, и то, и другое, – отвечает он двусмысленно, и глаза у него блестят каким-то хищным светом.

Я сжимаю ручку в пальцах, чувствуя, как щеки начинают гореть.

– Я… Не знаю…

Драгунский чуть наклоняется ко мне через стол. Его голос становится почти интимным:

– Надежда, наденьте что-нибудь в вечернем стиле. Вам пойдёт.

У меня перехватывает дыхание. Вечерний стиль? Я даже не помню, когда последний раз выбирала платье ради какого-то важного случая!

– А этот костюм? Он… Он разве плох? – растерянно переспрашиваю я.

– Вам очень идёт этот костюм. Но я уверен, что у вас есть вещи, которые подчеркнут не только ум, но и… Остальное.

Я застываю. Не знаю, что ответить. А он, словно нарочно оставляя меня в этом состоянии, подхватывает папку со стола, направляется к двери и, задержавшись на секунду, бросает на меня загадочный взгляд.

– Вечером всё поймете, – говорит он негромко. – Я заеду за вами в восемь. Не опаздывайте.