После развода. Хочу тебя вернуть

Глава 21

Олег, всё это время молча наблюдавший за представлением, вдруг наклоняется вперёд. Его вежливая улыбка сперва касается Алеси, а затем Ильдара.

– Простите, Алеся, – говорит он, словно невзначай.

Его голос спокоен, но в нём слышен едва заметный нажим, как у человека, который знает, на какую кнопку нажать.

– Вы упомянули, что сами делали расчёты по нагрузке на фасад? Интересно.А на какую формулу вы опирались при определении коэффициента ветровой устойчивости для южной стены?

Алеся мигает.

– Ой, ну это технические моменты, конечно, мы всё обсуждали с Ильдаром…

– Но вы же чертили, да? – продолжает Олег с той же вежливостью.

– Значит, наверняка знаете, на какую нагрузку проектировалась балка над стеклянной галереей?

– Ну… я… – Она начинает мяться, выискивая в воздухе подходящие слова. – Там же всё индивидуально рассчитывается… ну, с учётом материала…

– Конечно. Только, простите, – он делает вид, что вспоминает, – в проекте ведь была ошибка с термонагрузкой на световой купол, насколько я помню. Вы её тоже сами исправляли?

Она теряет улыбку. Остановилась. Секунда.

И напряжение повисает в воздухе.

Но вдруг, словно найдя спасательный круг, она вскидывает голову и, с улыбкой торжества, лезет под стол.

– Одну минутку! Я ведь даже сохранила один из чертежей, над которым работала!

Она достаёт из сумки планшет, вводит пароль и несколько секунд что-то ищет в памяти устройств.

А затем, как ни в чем не бывало кладёт планшет на стол.

– Вот! Это мой вклад!

Все тянутся взглянуть. Ильдар молчит, мэр склоняется поближе.

А у меня перехватывает дыхание. Этот чертёж я знаю наизусть. Каждая линия моя. Я рисовала его в ту ночь, когда у Ильдара сломался ноутбук, и всё пришлось делать мне на планшете!

Вот эта кривая, слишком округлая, я потом хотела её поправить. Вот эта приписка сбоку – это моя рука. Мой почерк.

Я даже дышать не могу! Не то, что говорить! Олег уже поворачивается ко мне и чуть склоняет голову.

– Ваш? – тихо спрашивает он.

Я еле заметно киваю.

В груди сейчас пустота.

Она украла!

Мою работу. Мою жизнь. Мою роль.

Ильдар откашливается, его голос звучит уверенно и напоказ тепло:

– Алеся была не просто вдохновением, она невероятно способная. Её ум действительно дал проекту второе дыхание. Она вникала во всё. И я горжусь, что она была рядом на этом пути.

Он говорит это так, будто мы с ним никогда не обсуждали ни единого плана, будто моих бессонных ночей и выверенных расчётов просто не существовало.

Мэр, сдержанный, но заинтересованный, кивает:

– Понимаю. Проект действительно выдающийся. Работа такого уровня большая редкость. Знаете, – он смотрит на Алесю, – если вы действительно так талантливы, вам нужен будет свой проект. Но под чутким руководством Ильдара, конечно. Уверен, он сможет направить вас.

Алеся прижимает к себе чертёж – мой чертёж.

И сияет:

– Это большая честь! Я готова! Я очень многому научилась у Ильдара!

А мне становится холодно.

Это происходит на моих глазах. Меня вычеркивают. Тихо, официально и навсегда.

Меня здесь больше нет. Моя работа больше не моя. Мои старания приписаны другой. А Ильдар даже не посмотрел на меня.

Он украл мою жизнь и передал её в чужие руки, обернув это подарочной ленточкой восхищения.

Мэр поднимает бокал и говорит, обращаясь ко всем:

– За союз искусства и разума!

Все поднимают бокалы, а я просто сижу.

Молча.

С прямой спиной. С холодом внутри.

Я проиграла. На глазах у всех.

И как я теперь докажу, что она украла мои чертежи?!