После развода. Хочу тебя вернуть

Глава 52

Ильдар медленно оборачивается к двери, будто не верит своим глазам. Взгляд застывает на Драгунском, и в этой неподвижности ощущается весь его шок. Губы бывшего мужа чуть приоткрыты, дыхание рваное, будто он бежал сюда всю ночь, но он по-прежнему стоит как вкопанный, пытаясь выдавить из себя хоть слово.

– Ты… Ты что тут делаешь? – голос дрожит, и он вот-вот сорвётся в крик.

Драгунский спокойно выходит на центр кухни, кладёт ладонь на спинку стула и вальяжно садится за стол.

– Я? Доброе утро говорю, – отвечает он слишком мягко. – А вот, что ты здесь делаешь? Надя, ты звала его к нашему завтраку?

Ильдар резко выпрямляется, и в нём взрывается ярость.

– Надя! – он поворачивается ко мне, его глаза в огне. – Ты что, впустила его? В наш дом?

– Не смей так говорить, – я перебиваю его, сжав зубы. – Это мой дом, Ильдар. Мой. И это ты здесь гость. К тому же непрошенный.

Он будто не слышит меня, только трясёт головой, снова и снова переводя взгляд с меня на Драгунского и обратно.

– Нет… Нет, этого не может быть… Ты с ним? С Драгунским?! – голос срывается, и он уже почти кричит.

– С нашим врагом, с этим бабником?!

– Хватит! – я тоже повышаю голос, чтобы перекрыть его гул.

Сердце колотится так, что кажется, его слышно в комнате.

– Ты не имеешь права упрекать меня в том, с кем я общаюсь, Ильдар. Ты давно ушёл. И моя жизнь тебя теперь никак не касается. Это в прошлом.

Он делает шаг ко мне, глаза полны боли и бешенства одновременно.

– В прошлом?! Так значит, теперь вот это твоё настоящее? – он показывает рукой на Геннадия, его рука дрожит.

– Он спал у тебя? Здесь? В твоей постели?!

Кухня будто застывает, воздух становится тяжелым, как перед грозой. Ильдар смотрит на меня, стиснув зубы, глаза налиты злостью и какой-то отчаянной болью.

– Это не твое дело, Ильдар, – отвечаю ровно, хотя сердце бешено колотится.

И вдруг Геннадий, до этого спокойно держащийся в стороне, даже не моргнув, коротко бросает:

– Да. Спал.

Слова падают, как камни в воду. У Ильдара лицо искажается так, будто он получил удар кулаком.

Он делает шаг вперед, кулаки сжаты, вены на шее вздулись.

– Я знал! – орёт он. – Я знаю, что ты задумал, Драгунский! Ты используешь её, чтобы насолить мне, чтобы убрать конкурента! Что тебе еще от нее нужно? Старые сметы? Чертежи? Или тебе просто нравится издеваться надо мной??

Абрамов резко поворачивается ко мне, в голосе боль и бешенство перемешались в нечто пугающее: – Надя, одумайся! Он не любит тебя! Он никогда не любил и не полюбит! Он просто мстит мне, а ты… ты ведешься на его шарм, как…

– Хватит! – перебиваю я, с трудом удерживая голос от дрожи. В груди ком, но я выпрямляюсь. – Это мой дом. МОЙ. Слышишь? И я не позволю тебе приходить сюда и устраивать сцены! Ты понял?

Ильдар пытается что-то сказать, но я подхожу к двери, открываю её настежь и ледяным голосом добавляю:

– Вон!

Он стоит секунду, две, его плечи ходят ходуном. Потом резко оборачивается, кидает на меня взгляд, полный ярости и боли, и, громко хлопнув дверью, уходит.

Я еще несколько секунду смотрю ему вслед, стараясь восстановить сбившейся сердечный ритм, а затем опускаюсь на стул, чувствуя, как дрожат руки.

–Я не таким представляла сегодняшнее утро, – сдавлено шепчу я, когда Геннадий вдруг пододвигает мне чашку чая и спокойно произносит:

–Зато теперь он поймет, какое сокровище на самом деле потерял.

‍