Преграды и прощение

12

Вера

Я уставилась на свой телефон, заставляя себя принять ту естественную уверенность, которую олицетворял Хамильтон.

Вера: Я снова думаю о тебе. Как ты, Хамильтон?

Он не ответил, но сообщение прочитал. Я не сдавалась и не собиралась ненавидеть себя за то, что боролась за то, чего хотела.

Стоя у дома, где жила Джесс, я чувствовала, как в груди все клокочет от волнения. Думала, что у меня будет достаточно времени, чтобы собраться с духом во время сорокапятиминутной поездки на автобусе и встретиться с ней лицом к лицу, но все еще нервничала так же, как и два дня назад, когда Хамильтон уехал в Сан-Франциско, и я решила, что мне нужно поговорить с Джесс.

Если кто и знал, что происходит с Хамильтоном, так это его лучшая подруга. Я просто надеялась, что она поговорит со мной. Потребуется целая армия яростно преданных людей, чтобы вытащить его из той передряги, в которую он ввязался. Я решила, что буду действовать так же, как он: с непоколебимой решимостью.

Я поднялась по ступенькам на верхний этаж с высоко поднятой головой. Дойдя до ее порога, занесла кулак над дверью и замерла.

Что, если это была ошибка?

Что, если Джесс не захочет со мной работать?

Дверь открылась прежде, чем я успела постучать. Джесс изогнула бровь и уставилась на меня.

— Как долго ты собираешься стоять у нашей двери, Вера? — спросила она, отказавшись от обычного приветствия.

— Сколько потребуется, — призналась я и набрала в легкие воздуха. — Просто пытаюсь придумать, что тебе сказать.

— А кто сказал, что я вообще хочу слышать, что ты хочешь сказать? — огрызнулась она, скрестив руки на груди.

Джесс выглядела изможденной. На ней были очки с толстыми линзами, которые едва скрывали усталость в ее глазах. Спортивные штаны низко сидели на ее бедрах, а безразмерная футболка выглядела как одна из футболок Хамильтона.

Я вздернула подбородок, несмотря на растущее сочувствие, наполнявшее меня при виде нее. Покорная Вера, которая позволяла людям издеваться над собой, исчезла. Я не была неправа. И имела полное право поговорить с Джесс о Хамильтоне.

Она переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда я заговорю.

— Ты сделала мне больно, — начала я.

— И что? — огрызнулась она.

— Ты знала о Сеинте.

— Знала, — ответила она.

— Это довольно дерьмово, Джесс. Я понимаю, что ты хранишь верность Хамильтону. Полагаю, в конце концов, ты мне ничего не должна. Но я не позволю тебе быть грубой со мной после того дерьма, которое ты устроила. Я здесь, потому что забочусь о Хамильтоне, и ты тоже.

Ее глаза расширились, темные глубины ее взгляда наполнились удивлением. Прошло несколько секунд, и она вспомнила, что должна была быть резкой со мной.

— Хамильтон тебе безразличен! Это из-за тебя он меня оттолкнул!

— Кто ты, черт возьми, такая, чтобы указывать мне, кто мне дорог? — Я расправила плечи. — Он отгораживается от тебя, не так ли?

— Откуда ты это знаешь? — спросила она, ее голос был полон страдания.

— Назови это догадкой.

Плечи Джесс поникли, решимость и гордость исчезли. Слезы внезапно наполнили ее глаза, и она потянулась ко мне, чтобы крепко обнять. Затем всхлипнула, прижавшись ко мне, а я на мгновение остолбенела, прежде чем погладить ее по спине.

— Все хорошо, — сказала я, в основном потому, что не знала, что еще сказать.

Джесс отстранилась и обхватила меня за запястье, прежде чем затащить в свою причудливую квартиру. Я задержалась на мгновение, чтобы оглядеться, рассматривая маленькую, замкнутую планировку помещения, крошечный диванчик, расположенный перед плоским экраном, и различные музыкальные инструменты, расставленные повсюду, как будто они были произведениями искусства.

— Что происходит? — спросила я.

— Он не отвечает на мои звонки. Я встречалась с ним в ту ночь, когда вы, ребята, расстались. Он был глуп и надрался в хлам. И чуть не уехал домой с какой-то милфой.

Мое сердце сжалось, но я продолжала слушать, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Хорошо? Что случилось потом? — Несмотря на то, что я догадывалась, что произошло дальше, мне хотелось услышать версию событий от Джесс.

— На следующее утро Хамильтон был сам не свой. Я пыталась уговорить его подарить тебе цветы и пойти извиниться, но он продолжал говорить, что не хочет быть еще одним человеком, который злоупотребляет твоим прощением. Хамильтон говорил о твоей маме. Я думаю, он боялся, что в итоге станет еще одним человеком, который тебя подведет.

Джесс замолчала, чтобы взять салфетку и высморкаться. Я переварила ее слова и присела на диванчик.

— И что дальше? — спросила я.

— Потом Хамильтон попросил меня уйти. Я была готова к тому, что он уйдет в запой. Думала, он будет делать все как обычно — сидеть и бухать, пока не отключится. Но он ничего не делал, Вера. Хамильтон просто сидел в своей гостиной около четырех дней. Я заходила к нему, но он не хотел меня видеть. Никогда не видела его таким. И вдруг он стал работать на Джека? Какого хрена? Он не хочет иметь ничего общего с этими людьми. Это на него не похоже. И никогда не игнорирует мои звонки. Хамильтон всю жизнь меня спасал, и в тот единственный раз, когда тот действительно нуждается во мне, я его подвела...

— Ты его не подводила, — заверила я. — Он что-то задумал.

Зазвонил телефон.

— Легок на помине, — прошептала я.

— Это он? Дай мне ответить! — Джесс чуть не упала, пытаясь ответить на звонок, но я оттолкнула ее.

— Я не хочу, чтобы он знал, что мы вместе, — прошипела я. Она осталась недовольной, но мне было все равно.

— Привет, красавчик. Как тебе Сан-Франциско?

— Почему ты постоянно пишешь мне? — спросил он теплым и настороженным голосом.

Я посмотрела на Джесс.

— О, дорогой, я тоже по тебе скучаю. Что на тебе надето? — Я игриво ухмыльнулась его лучшей подруге, которая посмотрела на меня так, будто у меня две головы.

— Какого черта ты делаешь? — произнесла одними губами Джесс. Я проигнорировала ее.

— Вера. Я тебе уже говорил. Я не...

Я прервала его.

— Точно. Ты не собираешься со мной встречаться. Я тебе не нужна. Бла-бла-бла. Так что, может, нам отпраздновать Рождество в твоем новом доме в Вашингтоне? Или нам лучше встретиться дома у Джека, раз уж вы двое теперь так близки?

Мне не должно быть так приятно обыгрывать Хамильтона в его же игре, но я ничего не могла с собой поделать.

— Как долго ты собираешься это делать? Мы закончили, Вера.

— Мы закончим, когда я скажу, что мы закончили, — ответила я. — Если ты хочешь, чтобы я сбавила обороты в преследовании, ты знаешь, что тебе нужно сделать.

— И что же? — спросил Хамильтон, его голос звучал весело, а вовсе не так сердито, как предполагалось.

— Расскажи мне правду. Расскажи мне, что вы с Джеком задумали. Я могу вам помочь.

Я не ожидала такой серьезности в ответе Хамильтона.

— Тебе нужна правда, Вера? Я бы отдал все на свете за тысячу прощаний с тобой. И с удовольствием бы встретился. С удовольствием сидел бы здесь и слушал твои разговоры до конца своих дней. Я хочу быть с тобой. Хочу обнять тебя. Хочу делать все те глупости, которые делают пары. Я хочу пригласить тебя на ужин в любимый ресторан моей мамы. Хочу рассказать тебе все. И может быть, однажды, сделаю это. Но сейчас, я не собираюсь рисковать тобой.

Мое сердце буквально разрывалось. Несмотря на боль, которую причинили его слова, в них слышна была надежда.

— Так вот что ты чувствовал? — спросила я.

— О чем ты?

— Когда смотрел, как я из кожи вон лезу ради матери, которой на меня было наплевать, — ответила я. И прикусила губу, но он никак не прокомментировал мое замечание. — Позволь мне прийти к тебе. Мы можем во всем разобраться.

— Не надо.

— Но ты только что сказал...

— Неужели ты до сих пор не поняла, Лепесток? Мы не получаем того, чего хотим. Я собираюсь заблокировать твой номер. Пожалуйста, не звони мне больше. Не хочу быть жестоким к тебе. Но я это сделаю. Я сломаю тебя, черт возьми, если это будет означать, что ты будешь держаться от всего этого подальше. До свидания.

Хамильтон повесил трубку. Я посмотрел на Джесс.

— Ну? — спросила она.

Возможно, его слова должны были отпугнуть меня, но они лишь придали мне сил. Я не собиралась больше сдаваться и позволять кому-либо контролировать мою жизнь, даже Хамильтону.

— Он вляпался во что-то плохое. Мы должны его вытащить, — прошептала я. — Не знаю, что происходит, но человек, с которым я только что разговаривала, кажется, был подавлен.

— Что мы будем делать?

— Мы, конечно, собираемся поговорить с ним.

Внезапно мне в голову пришла идея. Я быстро пролистала список контактов и нажала на имя Джареда.

— Вера? — ответил он. — Какой приятный сюрприз.

— Ты мой должник, Джаред.

Хотя я не могла видеть этого тусовочного плейбоя, я представляла, как он дуется на другом конце провода.

— Ты такая предсказуемо скучная, Вера. Мы поссорились в прошлом месяце.

Я закатила глаза.

— Может, у Борегаров намечаются какие-нибудь мероприятия, на которые ты сможешь меня протащить? После развода моей матери я, похоже, потеряла приглашения на все светские мероприятия высшего класса.

— О, в раю проблемы? Ты хочешь устроить засаду своему дяде? Как скандально. Мы должны заняться сексом втроем.

— Ни в коем случае. Ты сможешь меня провести или нет?

Джаред вздохнул.

— Борегары устраивают свой ежегодный зимний благотворительный бал. Я знаю из достоверных источников, что твой любовничек будет там, раз уж он так активно влез в бизнесе Борегаров. Он хорошо выглядит в костюме, да? Если хочешь, можешь быть моей спутницей. Я куплю тебе развратное платье, и мы сможем свести его с ума от ревности.

Попрошайкам выбирать не приходится.

— Звучит здорово, — ответила я.

— Подожди. Правда? — спросил Джаред.

— Правда, — сухо ответила я.

— Ну, блин. Ты, должно быть, отчаянно хочешь его увидеть. И я выбираю тебе наряд? Я очень придирчив к своим спутницам. Мне хочется, чтобы они выделялись, понимаешь?

— Только если я не буду голой.

— А можно я тебя поцелую у него на глазах? — озорно спросил Джаред.

— Нет.

Он рассмеялся.

— Тогда сделка отменяется. Я возьму тебя, только если ты позволишь мне поцеловать тебя. Очень хочется насыпать соль на рану, понимаешь?

— Ты невозможен, ты знаешь это?

— Это значит «да»?

— Отлично. Но я не отвечаю за то, что Хамильтон сделает потом. — Я совершенно точно не собиралась целовать его, но Джареду необязательно было это знать. — И я хочу, чтобы ты провел и мою подругу Джесс.

— Прости, любимая. У меня только один билет. Знаешь, они стоят по десять штук.

Я чуть не задохнулась от шока.

— Ладно, — возразила я. — А где это вообще?

— В Вашингтоне, — легко ответил он. — Я сниму для нас хороший романтический номер в отеле.

Я нахмурилась. Я ни за что не стала бы спать с Джаредом, но других вариантов у меня не было.

— Хорошо, но тебе лучше снять номер люкс, чтобы хватило места для Джесс. Она отвезет меня в Вашингтон.

Джесс скрестила руки на груди и кивнула мне.

— Что? Мы можем просто полететь. Я же говорил тебе, что снова богат, правда? Мама перераспределила часть благотворительных фондов. Шшш. Наверное, мне не стоит говорить тебе об этом.

— Я не буду использовать благотворительный фонд твоей матери для полета первым классом в Вашингтон, Джаред. Встретимся там.

— Отлично. Твоя потеря.

— До свидания, — пропела я, стремясь поскорее закончить разговор, пока он не поставил мне еще какой-нибудь ультиматум или не попытался добавить к сделке секс. Джаред действительно был свиньей.

— Пока, милая.

Положив трубку, я посмотрела на Джесс.

— Мы едем за Хамильтоном.

Она мгновение смотрела на меня, а потом усмехнулась.

— Я знала, что ты мне нравишься.