Преграды и прощение

13

Хамильтон

Зимний благотворительный бал Борегаров был зрелищем, лишенным смысла. Дорогие дизайнерские туфли стучали по полу. Длинные вечерние платья волочились за красивыми женщинами. Над головами висели люстры из чистого хрусталя. Стены освещались вспышками камер, а из динамиков звучала популярная музыка. Предположительно известный диджей настраивался на сет. Здесь царила атмосфера отполированного ночного клуба, и я знал, что к концу вечера у меня разболится голова. Вселенная практически преклоняла колени перед этими привилегированными покровителями. Люди, купившие билеты на это мероприятие по десять тысяч за тарелку, были мотивированы не тем, что жертвуют в фонд Борегара — благотворительную организацию, которая собрала миллионы для школ с недостаточным финансированием и предоставила значительные налоговые льготы одному или двум миллиардерам. Они платили за экстравагантность. Платили за то, чтобы их увидели, чтобы пообщаться с представителями элиты.

Ежегодный благотворительный аукцион Борегаров был создан для сбора средств для школ в районах с низким финансированием. Это было прекрасное дело, но первоначальный замысел затерялся в роскоши. Мой отец мог просто выписать чек и избавить себя от лишних хлопот. Когда я узнал, во сколько обошлось планирование подобного мероприятия, то чуть не поперхнулся. У меня не было ни малейшего желания находиться здесь. Но теперь, когда стал работать с Джозефом, каждый хотел получить от меня кусочек. Я больше не был забытым внебрачным сыном.

Раньше я обожал посещать подобные мероприятия. И к концу вечера, бывало, снимал с какой-нибудь богатой наследницы одежду пальцами прямо посреди танцпола, чтобы смутить своего отца и создать ему проблемы с прессой. Но ввязаться и пропустить это событие было невозможно. После Сан-Франциско Джозеф стал более скрытным. Поездка в Калифорнию прошла впустую. Он ни с кем не встретился. Просто провел выходные, напиваясь, ловя кайф и развлекаясь с любой задницей, которую мог найти. Джек думал, что, возможно, у него кризис среднего возраста из-за развода, но меня это не убедило. Брат знал, что я приеду, и все переиграл.

Мой телефон пиликнул, и я проверил сообщения. Вера за весь день не прислала ни одного сообщения, и мне стало не по себе. С самого Дня благодарения она настойчиво проверяла меня. Я ненавидел то, с каким нетерпением ждал ее капризных просьб и душещипательных новостей. И хотя редко отвечал, но ее решительность связывала нас и давала мне ощущение покоя. Это также давало мне надежду, что, в конце концов, мы сможем быть вместе. Только сначала мне нужно было разорвать свои связи с Борегарами.

Сеинт: Нам нужно встретиться завтра. Джек неаккуратен. Я ему не доверяю.

Я быстро ответил, указав время и место, после чего убрал телефон в карман и оглядел толпу в поисках брата. Джек определенно был неаккуратен. У меня было много мыслей о том, что он на самом деле держит в рукаве, но все равно играл свою роль и ждал своего часа.

— Ты хорошо выглядишь, сынок, — заметил Джек.

Я даже не потрудился обернуться, чтобы поприветствовать его.

— Твой личный стилист неплохо справляется со своей работой, — небрежно ответил я, прежде чем взять бокал шампанского с подноса, проходящего мимо официанта. — Ты привел свою новую девушку? Или ты прячешь ее у себя дома?

Краем глаза я заметил, как щеки Джека покраснели. Он вздернул подбородок.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я сделал глоток.

— Я не осуждаю. То, что я считаю ее самовлюбленной психопаткой, не означает, что ты не можешь намочить свой член. Я всецело за то, чтобы разозлить Джозефа.

Джек поправил галстук-бабочку.

— Лайла останется со мной, пока не сможет встать на ноги...

— Однажды я прочитал, что если повторять что-то снова и снова, то это поможет тебе поверить в это.

Джек понизил голос и зашипел на меня.

— Она рассказывает мне о Джозефе.

Я повернулся к нему лицом.

— Правда? Джозеф каким-то образом узнал, что я лечу в Сан-Франциско. Вообще-то, он встретил меня в аэропорту.

Я допил игристое шампанское и неприятно рыгнул, а Джек нахмурился.

— А где мой брат? Я слышал, что Гэри Герберт будет здесь. Секретарша Джозефа упомянула, что он часто звонит Гэри. У него тоже есть дом для отдыха в Сан-Франциско.

Джек сглотнул.

— Гэри? Гэри Герберт — крупный инвестор.

— Я просто стараюсь, Джек. Разве не этого ты хотел?

— Конечно, хотел. В этом весь смысл. Я просто не хочу, чтобы ты разозлил не тех людей, Хамильтон.

Джек не заметил, как подошел Джозеф, но я заметил.

— Кого мы выводим из себя? — спросил Джозеф и резко хлопнул меня по плечу. Я поджал губы, представляя себе все проклятия, которые хотел бы обрушить на него. Сегодня он был слишком весел. Напряженный и энергичный. Он явно был под кайфом.

— Меня, — солгал я. — Кажется, у тебя хорошее настроение, — заметил я, меняя тему.

— Что ж, есть много поводов для радости, братишка, — ответил он, обхватив меня за плечи и одарив фотографа вымученной улыбкой. — Прибыли растут. Наши акции еще никогда не были так высоки. С тех пор как я получил новую выгодную должность в кабинете президента, практически все хотят иметь дело с Борегарами. Это... — Джозеф сделал паузу и медленно вдохнул через нос. — Бодрит.

— Не будь самоуверенным, Джозеф, — отругал его Джек.

— Да ладно, Джек. Расслабься. Праздновать иногда полезно, — ответил я. — Я смотрел на баланс одной из наших технологических компаний, и денежный поток кажется почти... невероятным.

Джозеф склонил голову набок. Дерьмо. Возможно, я сказал слишком много.

— Не утруждай себя работой бухгалтера, брат. Просто наслаждайся властью.

Джек выругался. Я надавил. Мне не нужна была эта гребаная власть. Я хотел поймать Джозефа и покончить с этим.

— Я готов узнать больше. У тебя намечаются какие-нибудь встречи? Может, я мог бы пойти с...

— Так вот почему ты поперся за мной в Сан-Франциско? — спросил Джозеф, и в его ярко-голубых глазах мелькнул озорной огонек. — Я не думал, что ты будешь так предан своей новой работе.

Джозеф, прищурившись, посмотрел на Джека.

— Ты, должно быть, так гордишься своим сыном. Он стал работать. Поехал за мной через всю страну, чтобы узнать больше о бизнесе. Это почти подозрительно.

Джозеф помахал кому-то, проходившему мимо, прежде чем продолжить.

— Если у тебя есть вопросы, все, что нужно было сделать, это спросить Джека. Он постоянно ездил со мной, чтобы встретиться с несколькими нашими деловыми партнерами.

— Например, с Гэри Гербертом? — спросил я.

Джозеф слегка дернулся, прежде чем прочистить горло.

— Гэри — мой хороший друг. Скажи мне, Хамильтон, ты нашел что-нибудь полезное за все время своего шпионажа? Или это очередная игра, в которую ты каким-то образом втянул нашего отца?

На этот раз настала очередь Джека чувствовать себя неловко. Он переступил с ноги на ногу.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — соврал я.

— Конечно, не знаешь, — тихо ответил Джозеф, затем выпрямился, оглядел комнату и продолжил: — О, смотри. Вера здесь. Джек, я предполагал, что ты приведешь мою бывшую жену, раз уж ты теперь с ней трахаешься, но не знал, что ты приведешь и ее дочь.

У моего отца был такой вид, будто он вот-вот обделается.

— Что? — проговорил Джек и стал лихорадочно осматривать комнату. Я не мог заставить себя посмотреть. И был в ужасе от того, что на самом деле увижу Веру на этой вечеринке. На секунду понадеялся, что Джозеф просто издевается над нами.

Мой брат тихо присвистнул.

— Ух ты. А она красотка, да? Надо было выбрать модель поновее. Легче сделать из нее то, что мне нужно, ты не находишь?

Я повернул голову и уставился на Джозефа.

— Что ты только что сказал? — Мой голос был похож на дикое рычание.

Вместо ответа Джозеф кивнул в другой конец комнаты, и я проследил за его взглядом. Там, в платье цвета шампанского, сверкающем под мигающими огнями и облегающем ее формы, стояла Вера Гарнер. Девушка, которую я любил. Девушка, которую пытался спасти. А рядом с ней? Был чертов Джаред.

— Вот блин, похоже, она двинулась дальше, — прошептал Джозеф мне на ухо. — Мы должны пойти и поздороваться. В конце концов, это вежливый поступок. И я так рад, что она помирилась с Джаредом. Они милая пара, скажи? Но где же Лайла, отец? Не нужно стыдиться. Как только ты преодолеешь первоначальный скандал, связанный с тем, что ты с молодой мамкой, это действительно может быть очень весело, — ухмылка Джозефа стала еще шире, и запрокинув голову, расхохотался.

— Извините, — пробурчал Джек, протискиваясь мимо нас к выходу. Чертов трус.

— Я, пожалуй, пойду поздороваюсь, — сказал Джозеф, не обращая внимания на смущение или вспышку гнева своего отца.

Я потянулся и схватил его за руку, не давая ему подойти к Вере. Джозеф лениво посмотрел на мою жесткую хватку и пожал плечами.

— Я знаю, что устраивать сцены на важных мероприятиях Борегаров — это твой конек, но не забывай, что сейчас тебе есть что терять, Хамильтон, гораздо больше, чем несколько месяцев назад, — пригрозил он, после чего поправил рукав смокинга и зашагал к Вере и Джареду.

Его угроза разозлила меня. Но он был прав, мне действительно было чертовски много чего терять. Какого хрена Вера здесь делала? И почему из всех людей она была именно с Джаредом? Я думал, мы понимаем друг друга. Думал, она даст мне больше времени, чтобы разобраться во всем этом дерьме. Почему она не могла меня выслушать? Почему не могла просто жить дальше своей гребаной жизнью? Я никак не мог принять решение.

Я направился к ним, следуя за своим невменяемым братом. Мой взгляд остановился на ее прекрасном теле, пока я быстро пробирался сквозь толпу, чтобы добраться до них. Время чертовски замедлилось. Свет идеально падал на ее обнаженные плечи. Длинные ресницы обрамляли ее сверкающие карие глаза медового оттенка. Джаред наклонился ближе, чтобы что-то шепнуть ей, и Вера напряглась, явно чувствуя себя неловко. Мне не понравилось, как она на него отреагировала. И еще не понравилось, как близко его губы оказались к ее уху. Передо мной встала официантка, преграждая мне путь.

Джаред положил руку Вере на поясницу и притянул ее к себе. Мое сердце бешено заколотилось. Он облизал губы. Вера уставилась на него взглядом, который я не мог определить. Опасение? Веселье? Неужели она все-таки пришла не ради меня? Двигалась ли она дальше?

Джаред наклонился ближе и сделал самую глупую вещь, которую только мог сделать. Этот хренов пиздюк прижался к ее губам. Она положила руку ему на грудь и надавила. Вера выглядела вялой, ослабевшей от поцелуя. Вся моя душа разбилась вдребезги и сгорела прямо там, на месте. Единственная причина, по которой я заставил свои ноги работать, заключалась в том, что мне хотелось разорвать их на части и напомнить Вере, кому она принадлежит, прежде чем разорвать ему глотку.

Когда Джаред отстранился, на мой взгляд, он выглядел слишком довольным. Блеск для губ Веры остался на его губах, а ее ошеломленное выражение сменилось отвращением. Спасибо, черт возьми. Если бы у нее было такое очаровательное ошеломленное выражение лица, мне, наверное, пришлось бы кого-нибудь убить. Она вытерла рот тыльной стороной ладони и поморщилась.

Джозеф рассмеялся, как только я поравнялся с ним, и этот звук привлек взгляды Джареда и Веры. Ее рот приоткрылся, когда она увидела Джозефа, и я заметил, как Вера придвинулась ближе к Джареду, как будто этот засранец действительно мог ее защитить. На хер. Он ни хрена не мог сделать. Я сократил оставшееся между нами расстояние как раз в тот момент, когда он поприветствовал их.

— Я удивлен видеть тебя здесь, Вера. Как поживаешь, дорогая? — Джозеф заметил фотографа, который делал снимки, и облизнул губы.

— Лучше не бывает, — ответила Вера, глядя на него. Щелкнула еще одна камера.

Джозеф вытер нос и с шипением выдохнул.

— Формально мы все еще семья. Чернила еще не высохли на бумагах о разводе. Почему бы тебе не подойти и не обнять папочку?

Я чувствовал себя в тупике. Я не мог рисковать всем этим и устраивать сцену, но хотел, чтобы мой брат был как можно дальше от Веры. Джозеф обхватил ее за запястье и притянул к себе, чтобы обнять. Крепко обхватил ее руками, и она, казалось, хотела отпрянуть от него, но его крепкая хватка не позволила ей этого сделать.

— Джозеф, — начал я. — Хватит.

Мой брат отстранился и схватил ее за подбородок.

— Я просто поприветствовал девушку.

Джаред, будучи чертовым трусом, сделал шаг назад.

— Как поживает твоя мать? Последний раз, когда я ее видел, она была сильно побита из-за развода.

Охуенный выбор слов, ублюдок. Вера тоже уловила его смысл и слегка запнулась.

— Ты ведь понимаешь, да? Мы просто не подходили друг другу. Я как-то читал, что иногда дети после развода считают, что это их вина. Надеюсь, ты так не считаешь, Вера. Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить о своих чувствах, моя дверь всегда открыта. Мы даже можем устроить вечеринку с ночевкой, если хочешь.

Джозеф склонил голову набок, прежде чем посмотреть на Джареда.

— Похоже, ты отошел от моего брата.

Джаред прочистил горло. Это было так чертовски неловко. Я просто хотел забрать ее отсюда.

— Рад снова видеть вас, мистер Борегар. И тебя, Хамильтон.

Вера — его чертова спутница. Разве он не должен хотя бы попытаться защитить ее достоинство? От предложения Джозефа остаться на ночь у меня закипала кровь, но Джаред протягивал Джозефу руку для пожатия.

Я перехватил руку Джареда и сжал ее с такой силой, что услышал, как хрустнули костяшки его пальцев.

— Рад тебя видеть, Джаред. А теперь почему бы тебе не съебаться с глаз долой?

Брови Джареда удивленно приподнялись.

— О, но мне было так весело, — возразил он.

Вера раздраженно вздохнула, когда он обнял ее и притянул к себе.

— Отпусти, — прорычал я.

Джозеф рассмеялся и снова потер нос.

— О, не будь таким озлобленным, Хамильтон. Мы все можем быть взрослыми в этом вопросе.

— Заткнись, — огрызнулся я на Джозефа. — Разве у тебя нет дел, которые ты должен сделать? Это же твое мероприятие, в конце концов.

— Наше мероприятие, брат. Наше. И, кроме того, здесь гораздо веселее, чем на этой душной вечеринке. Поцелуй ее еще раз, Джаред. Может, Хамильтон разозлится и шарахнет тебе в челюсть. Ты достаточно мужественен, Хамильтон?

Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Вера, должно быть, обрела уверенность, потому что наконец заговорила.

— Хамильтону не нужно бить людей, чтобы почувствовать себя сильным, Джозеф. По моему опыту, только люди с маленькими членами и комплексом превосходства чувствуют потребность выразить себя с помощью насилия.

Улыбка исчезла с лица Джозефа. Джаред сжал губы в тонкую линию, придав своему лицу стоическое выражение, хотя мне показалось, что он хотел по-мальчишески хихикнуть над ее словами.

— Иногда ситуация требует твердой руки, Вера.

— Какая ситуация требует, чтобы мужчина ударил свою жену? — понизив голос, спросила она, подходя на шаг ближе. Я мог бы сказать, что толпа придала ей смелости. Джозеф ничего не мог сделать здесь, но это не означало, что он не отомстит позже.

— Я был бы рад просветить тебя в приватной обстановке, Вера. Просто скажи, когда, — ответил Джозеф, встречая ее пристальный взгляд своим жестоким взглядом.

Нет. Я не буду стоять здесь и позволять ему угрожать ей.

— Зачем прятаться, Джозеф? Если ты попытаешься просветить кого-нибудь на этот счет, я отрублю тебе член и брошу его вон в ту чашу для пунша. Я не такой излишне жестокий, как остальные мужчины в нашей семье, но не буду стоять здесь и позволять тебе угрожать Вере.

Джаред переминался с ноги на ногу.

— На мой взгляд, это чересчур. Вы все сбиваете мой кайф. Вера? Не хочешь вернуться в наш номер? На этих благотворительных мероприятиях так душно.

В наш номер? Черта с два она собиралась вернуться с ним. Какого хрена? Она остановилась с ним? Нет. Нет, ни в коем случае.

— На самом деле я наслаждалась этой маленькой семейной встречей. Встретимся позже, хорошо? — сказала Вера с уверенной улыбкой, прежде чем снова переключить свое внимание на Джозефа.

Джаред посмотрел на нее, потом на меня.

— Ты уверена?

Не моргая, она выдержала взгляд Джозефа, отвечая своему гребаному кавалеру.

— Несомненно.

Джаред не стал ждать, чтобы ему повторяли дважды. Неловко кивнув, он умчался, как пудель.

Я начал говорить, как только он ушел.

— Вера, почему бы нам не...

— Почему Хамильтон работает на тебя, Джозеф? Ты его шантажируешь? Угрожаешь ему?

Джозеф рассмеялся.

— Боюсь, я понятия не имею, почему мой брат вдруг заинтересовался семейным бизнесом.

Вера скрестила руки на груди.

— Почему-то я тебе не верю.

Мне нужно было срочно закончить этот разговор. Где, черт возьми, был Джек? Он должен был держать Веру подальше от всего этого дерьма. Это была половина нашей сделки.

Джозеф сделал шаг ближе, и я последовал его примеру. И уже собирался встать между ними, как живой щит.

— Не уверен, что мне нравится то, на что ты намекаешь, Вера.

— Я не уверена, что ты мне вообще нравишься, Джозеф, — огрызнулась она в ответ. Давно уже нет той робкой женщины, которая пряталась от противостояния.

— Твоя мать тоже была упрямой. Непокорной. Ее было легко сломить.

Это был чертовски низкий удар. Я хотел открыть рот и дать отпор, но не смог. Я не планировал этого.

— Тебе нравится ломать вещи, не так ли? Это помогает тебе чувствовать себя более мужественно?

Джозеф улыбнулся и понизил голос.

— Я бы с удовольствием показал тебе, насколько я мужчина, Вера.

— Хватит, — выдавил я.

Они оба повернулись и посмотрели на меня.

— Джозеф, разве тебе не нужно произвести впечатление на спонсоров? — спросил я.

Собравшиеся вокруг нас, казалось, не обращали внимания на наш отчужденный разговор. Полагаю, для любого наблюдателя мы были похожи на маленький счастливый пазл, каждый кусочек которого составлял разрушенную семью.

— Наверное, надо. Хотя это не так весело, как заставлять Веру испытывать неловкость.

Джозеф поправил галстук-бабочку и повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Тебе следует знать, Хамильтон. Будь осторожен с женщинами Гарнер. Им нравится заманивать тебя в ловушку своей грязью.

— Ты просто невероятен, — сказала Вера, скривив губы в отвращении.

— Осторожнее. Может, я решу вернуть твою мать.

Это была вполне обоснованная угроза. У Джозефа не было ни чести, ни морали. Он бы заставил Лайлу жить с ним только для того, чтобы позлить Веру.

— Вера, пойдем, — схватил ее за руку и притянул к себе, возблагодарив Бога за то, что она не отстранилась от моего прикосновения.

— Если ты узнаешь, почему мой брат работает с моим отцом, пожалуйста, дай мне знать. Я все еще пытаюсь понять, что он задумал, — окликнул Джозеф, прежде чем повернуться к нам спиной, чтобы поговорить с кем-то еще.

— Куда ты меня ведешь? — спросила Вера, когда я протащил ее через большие открытые двери к парковщику.

— Домой.

Она вывернулась из моей хватки и выругалась.

— Я не поеду домой. Я проделала весь этот путь, чтобы поговорить с тобой и выяснить, что, черт возьми, происходит. Хамильтон. Я не позволю тебе...

— Мы едем ко мне домой, Вера, — оглянулся и заметил пару женщин, которые шептались и смотрели на нас. — Я хочу пойти туда, где мы сможем поговорить так, чтобы никто не услышал, хорошо?

Вера прищурилась, явно не доверяя моим словам.

— Ты действительно собираешься поговорить со мной?

— Да, — поспешно ответил я. В ее глазах блеснули слезы. Черт. Я не выносил, когда она плакала. Мне просто хотелось все исправить.

— Почему? — спросила она.

К черту. Я притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Это был самый приятный поцелуй в моей жизни. Она была теплой в моих объятиях. Как дома. Как все, что мне было нужно, и даже больше. Вера застонала и углубила поцелуй, обвив руками шею и прижавшись всем телом к моему. Если бы поцелуи Веры были работой, я бы с радостью работал до конца своей чертовой жизни. Но нам было о чем поговорить, с чем разобраться, и о Джозефе нужно было позаботиться.

Я прервал поцелуй и уставился на нее. И что, блядь, если кто-то увидит? Я не мог скрыть свои чувства к этой девушке, даже если бы попытался. Джозеф уже знал. Джек не выполнил свою часть сделки. Почему я должен страдать?

— Потому что мне физически невозможно держаться от тебя подальше, Вера, — ответил я. — И потому что из-за тебя я не могу защитить тебя, когда ты продолжаешь появляться. Поэтому, если не могу оттолкнуть тебя, значит, ты будешь рядом со мной.

У нее было ошеломленное выражение лица, когда я потянул ее к ряду лимузинов, ожидающих, чтобы отвезти своих пьяных владельцев домой. Мы уже собирались сесть в лимузин, когда я кое-что вспомнил. Я остановился с открытой дверцей и посмотрел на свою девушку.

— Напиши Джареду, чтобы он знал, что ты будешь у меня дома. Этой ночью ты будешь согревать мою постель, и если он еще хоть раз прикоснется к тебе, я прижму его и выжгу его губешки зажигалкой.

Вера сглотнула, но не выглядела испуганной. Даже наоборот, моя угроза ее возбудила.

— Обязательно, — прошептала она.