Преграды и прощение

20

Хамильтон

Я проснулся от скулежа Маленькой Мамы. Хотя проспал, наверное, часа два, а мой член, казалось, вот-вот отвалится от сверхурочной работы, которую он проделал прошлой ночью. Черт возьми. Вера лежала в постели, ее волосы разметались вокруг нее, а кремовая кожа была покрыта засосами. Я оделся и почистил зубы.

— Пошли, девочка, — позвал я и взял с тумбочки поводок Маленькой Мамы. Она заерзала, раздраженная тем, что мы отступили от привычного распорядка. Я тоже, девочка. Я тоже.

На улице мимо нас прошел мужчина, толкавший тележку для уборки, и мы направились к лужайке. У меня зазвонил телефон, и я посмотрел на экран, пока Маленькая Мама делала самую большую дымящуюся кучу дерьма, которую я когда-либо видел.

Это был Джек, вероятно, интересующийся, почему я не появился на работе. Я не был готов к разговору с ним. И даже не знал, что ему сказать. Не. Я не стал отвечать. Не хотел слышать его оправданий. Не хотел слушать, как он притворяется, что ему не все равно на меня. Мимо медленно проехала машина, из которой доносились звуки рэпа, и я безответственно оставил дерьмо на земле, чтобы кто-то другой наступил на него, прежде чем пошел обратно в нашу комнату. Пришло время посмотреть правде в глаза.

В ту минуту, когда вставил ключ-карту в замок и открыл дверь, я услышал взволнованный голос Веры.

— Мама? — спросила Вера, садясь. Она прижала к себе гостиничные простыни и уставилась куда-то вдаль. — Мама? Ты должна говорить. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Я прищурился и вопросительно склонил голову набок.

— Джозеф, — голос Веры надломился. Вид моей девочки на грани обморока вывел меня из ступора, в котором я находился.

Я на секунду потер глаза, прежде чем одними губами спросить:

— Что случилось?

Вера проигнорировала меня и ахнула.

— Нет. Нет, не трогай ее. Я сейчас приеду.

Я выхватил телефон из ее рук и поднес его к уху. Моя девочка, похоже, была в шоке.

— Кто это? — спросил я.

— О, привет, братишка. Я подумал, что твоя маленькая шлюшка с тобой. Решил, что нам стоит устроить семейную встречу.

У меня кровь застыла в жилах от его слов.

— Чего ты хочешь?

— Именно этого, Хамильтон. Воссоединение. Я думал о пироге. Хочу съесть кусочек в тишине и покое. Ебать, да я бы сейчас целую пекарню купил.

— Ты говоришь как чертов псих. Что происходит? — настаивал я.

— Ну да, ну да. Кажется, я чувствую себя не в своей тарелке. У меня так много мыслей, понимаешь? Столько злости. Отец тоже был зол. Но больше не злится. Лайла продолжает рыдать, когда мне нужно, чтобы она вытерла кровь. Боже мой, ты уже едешь? Притормози и купи мне пирог с вишней.

Я всегда знал, что мой брат ненормальный, но это выводило ситуацию на совершенно иной уровень. Что, черт возьми, с ним было не так?

— Джозеф, что ты имеешь в виду, говоря «кровь»?

— Ты сказал мне бежать, но я вспомнил кое-что особенно важное, Хамильтон. Я — Борегар. Я не бегу. Я проливаю кровь конкурентов. Черт, я голоден. Поторопись и приходи сюда, ладно?

Джозеф положил трубку.

Дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Мой брат окончательно сошел с ума.

Я воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями и обдумать все, что он сказал.

«Отец тоже был зол. Но больше не злится».

«Лайла продолжает рыдать».

«Мне нужно, чтобы она вытерла кровь...»

«Мне нужно, чтобы она вытерла кровь...»

«Мне нужно, чтобы она вытерла кровь...»

«Мне нужно, чтобы она вытерла кровь...»

«Мне нужно, чтобы она вытерла кровь...»

Вера искала на полу свою одежду. Она едва могла стоять, ее ноги были слабыми и дрожали от выброса адреналина.

— Мы должны идти. У него моя мама. Джозеф сказал, чтобы я ехала с тобой, если хочу, чтобы она жила. Что происходит, Хамильтон?

Она не выдержала и упала на колени, безудержно рыдая. Я ни за что на свете не позволил бы ей попасть в эту ловушку.

— Я позвоню в полицию, — сказал я.

Вера ахнула и схватилась за грудь.

— Он убьет ее, Хамильтон. Ты не можешь позвонить.

— Я не буду играть в его игру, Вера. Что еще нам остается — ворваться в дом и позволить ему убить и нас?

Вера провела острыми ногтями по щекам, прежде чем издать резкий крик.

— Это не игра, Хамильтон! Она может умереть!

Блядь.

— Ладно. Я пойду. Позвони в полицию, когда...

Вера встала и схватила меня за руку, впиваясь пальцами в мою плоть, ее блестящие глаза расширились от страха и смотрели на меня.

— Ты не пойдешь туда один, Хамильтон.

— А какой у меня выбор, Лепесток?

Ужасная, навязчивая мысль пронзила меня. Это было эгоистично и неправильно. Настолько мрачная, что я не осмелился высказать ее Вере, хотя в глубине души знал, что она думает также.

«Ну и что, если Джозеф убьет Лайлу?»

— Я поеду с тобой. Позвони Сеинту. У него ведь есть пистолет, не так ли?

Я вздохнул. Как ни странно, мой брат, вероятно, лучше меня умел сохранять хладнокровие в подобных ситуациях. Я повернулся и взял с тумбочки свой телефон, пока Вера продолжала одеваться. Набрав номер Сеинта, наблюдал за тем, как моя девочка пытается взять себя в руки, пока он звонит.

— Йо, че случилось?

— Джозеф в доме Джека. Он чертовски маниакален. Угрожает Лайле. Не знаю, что там с Джеком, но там упоминалась кровь. Джозеф угрожает убить ее, если мы не появимся.

— Нет. Не надо вести переговоры с безумцем. Боже, я думал, мне придется бороться за то, чтобы стать любимым братом, но Джозеф невероятно упрощает мне работу, не так ли?

— Не самое подходящее время для шуток, придурок.

— Так вызови полицию. Если Джозеф сходит с ума, то это та улика, которая нам нужна. Они лучше нас справятся с ситуацией с заложниками.

Блядь. Ладно. Придется рискнуть. Лайла сама вырыла себе могилу, когда упрямо отказывалась уезжать. Моим приоритетом номер один была Вера, и я не собирался рисковать ни ею, ни собой в этой ситуации.

— Встретимся у дома Джека, — сказал я Сеинту.

Вера сглотнула и уставилась на меня так, словно у меня были ответы на все вопросы.

— Что мы будем делать? — спросила она.

Мне нужно было быть сильным ради моей девочки и помочь ей пройти через это. Я повесил трубку.

— Пойдем. Сеинт встретит нас там, и мы попытаемся попасть внутрь. Иди садись в машину, я выйду через минуту. Наложу немного еды для Маленькой Мамы и скажу Джесс, чтобы она приехала сюда, хорошо? Я обещаю, что помогу тебе спасти твою маму, Вера.

Она кивнула, даже не задавая вопросов. Я просто надеялся, что Вера простит меня, если сделаю неправильный выбор. Впервые в жизни я не собирался поступать безрассудно. И все это ради нее. Вера кивнула и вышла из номера в потрясенном состоянии.

Я взял телефон, быстро отправил сообщение Джесс, попросив ее забрать Маленькую Маму из отеля, а затем набрал номер девять-один-один.

— Девять-один-один, что у Вас случилось?

— Здравствуйте, я бы хотел сообщить о возможной ситуации с заложниками.

Я услышал сирены задолго до того, как свернул на извилистую дорогу, ведущую к дому моего детства. Вера начала учащенно дышать. Я увидел беспокойство на ее лице. И почувствовал вину, как будто это была моя собственная вина. Кто знает, как долго Джозеф там издевался над Лайлой? Пока мы были... были...

— Копы здесь, — причитала она. — Кто их вызвал? Думаешь, это был Джек? Что, если Джозеф ранил маму?

Я не ответил ей; вместо этого нажал на педаль газа чуть сильнее.

— Ты думаешь, Джек мертв? — прошептала Вера.

Я даже не дал себе времени подумать о том, что бы это значило. Между мной и отцом не было любви, но было так много незаконченных дел, что даже не знал, с чего начать. Я жаждал завершения. Как я должен был узнать правду о том, что он запланировал для меня, если у меня никогда не будет возможности добиться справедливости?

Справедливость и месть были двумя сторонами одной медали. Это была валюта, на которой процветала моя семья, а теперь я столкнулся с возможностью никогда не взыскать причитающийся мне долг.

Вдоль подъездной аллеи выстроились десятки полицейских машин. В поле моего зрения попали мигающие синие и красные огни. Соседи выстроились вдоль дороги, наблюдая за всем происходящим. Появление папарацци было лишь вопросом времени. Копы попытались направить мою машину в объезд, но я припарковался и вышел наружу.

— Сэр, Вам сюда нельзя. — Офицер поднял руки и кивнул на машину. — Садитесь в машину и уезжайте. — Это был невысокий мужчина с короткой стрижкой, скучающим взглядом и большим носом.

— Я Хамильтон Борегар. Мой брат, отец и невестка находятся в этом доме.

На лице полицейского отразилось сочувствие, и Вера, спотыкаясь, вышла из машины и направилась к нам. Она вздрогнула, когда ее обдал порыв ледяного ветра. Дерьмо. Я даже не захватил ей куртку.

— Пойдемте со мной, — ответил офицер.

Мы пробились к переднему ряду машин, где обезумевшие полицейские выстраивались в шеренгу и орали в рации.

— Мне плевать, что придется вытаскивать детектива Бернса из постели для новобрачных с презервативом, все еще намотанным на его член. У нас захват заложников в доме губернатора, а он самый талантливый переговорщик из всех, что у нас есть.

Я прочистил горло. Офицер, выкрикивавший требования в рацию, был высоким, мускулистым, и у него не хватало переднего зуба. Я заметил татуировку у него на шее. Думаю, он не был типичным полицейским из «синих воротничков».

— Кто это? Кто Вы? — кивнул коп на Веру и меня.

— Я Хамильтон Борегар. Я позвонил после того, как Джозеф позвонил мне сегодня утром.

Вера ахнула и посмотрела на меня так, словно я предал ее.

— Мне очень жаль, Лепесток. Я должен был принять решение, которое обеспечит нам безопасность. Я не уступлю требованиям Джозефа.

Казалось неестественным не дать Джозефу победить. Вера выглядела уязвленной, но я бы пресмыкался перед ней всю оставшуюся жизнь, если бы это означало ее безопасность. Она посмотрела на меня, прежде чем заговорить.

— Мы поговорим об этом позже. Моя мама там? С ней все в порядке? — спросила Вера, ее глаза наполнились слезами. Я обнял ее и пристально посмотрел на офицера. К счастью, она не оттолкнула меня. Я знал, что сделал правильный выбор. Скоро и Вера поймет это.

— Расскажите мне все, что Вы знаете, Борегар.

— Сначала ответьте на вопрос моей девочки, — огрызнулся я.

Офицер закатил глаза и провел рукой по лысой голове, чтобы вытереть пот. С того места, где я стоял, мне был хорошо виден дом.

— Я офицер Гидеон. Наши офицеры подъехали к дому примерно через тринадцать минут после получения вызова. По прибытии Джозеф Борегар открыл дверь и направил на обоих офицеров огнестрельное оружие, велев им уходить. Один из полицейских увидел кровь на полу, покрывавшую лицо, руки и торс Джозефа. Другой увидел женщину, которую позже опознали как Лайлу Борегар, скрючившуюся в углу. Оба отступили после того, как подозреваемый выдвинул требования.

— Какие требования? — спросил я.

Он оглядел меня с ног до головы.

— Вы сказали, что Вас зовут Хамильтон?

Я нахмурил брови.

— Да?

Офицер огляделся по сторонам и понизил голос.

— Он потребовал поговорить с Вами.

Вера прижала тыльную сторону ладони ко рту и всхлипнула.

— Так что мы будем делать? — спросил я. — Какой у Вас план?

Офицер Гидеон выдохнул.

— План состоит в том, чтобы Вы рассказали мне все, что, черт возьми, Вам известно. Мы не будем предпринимать никаких шагов, пока не приедет переговорщик. Мы не знаем, мертв ли губернатор Борегар. Не знаем, кто находится на территории. Сейчас мы ждем.

— Пропусти, мудила! — услышал я крик Сеинта.

Я посмотрел через плечо на своего решительного брата, внезапно почувствовав облегчение от того, что он здесь. Мы вместе начали эту игру в месть и, похоже, вместе же ее и закончим.

— Пропустите его! — крикнул я офицеру, который не давал Сеинту подойти ближе.

— Этот шизик в розовом галстуке-бабочке и неоновой рубашке с надписью «Пенис» спереди — с Вами? — офицер Гидеон был невозмутим.

Да, он был чертовски странным, но мы были семьей.

Я шумно выдохнул.

— У этого шизика есть доказательства того, что губернатор Джек планировал мое убийство. Он также нашел доказательства того, что Джозеф Борегар отмывает миллионы долларов через «Борегар Индастриз».

Вера грызла ногти. Сеинт ухмыльнулся. Офицер Гидеон выглядел так, словно хотел быть где угодно, только не здесь. Уверен, он уже подсчитывал, сколько бумажной волокиты ему предстоит.

— Пропустите его, — ответил Гидеон. — Кто-нибудь, принесите мне пачку сигарет!