Самая желанная для графа (СИ)

Глава 24

Мы подходили к двери, возле которой находились два стоявших на страже в королевские покои охранника и поджидавший нас лакей, видимо, поэтому Гертруда и Несса не рискнули идти за нами. Лакей распахнул двери.

- Леди Джулиана, дочь герцога Берксона, прибывшая из Ливазии и графиня Парсон, - торжественно произнес лакей, стоило нам переступить порог гостиной.

Кроме короля, внимательно рассматривающего меня, здесь находились Оливия и ее муж Торин. Они приветливо улыбнулись нам. Я тоже была рада видеть их, но мы смогли перекинуться только парой слов, поскольку король предложил мне пройти с ним к стоявшему в отдалении столику с двумя креслами.

- Я давно хотел с Вами поговорить, леди Джулиана, но специально откладывал наш разговор, беседуя с другими участницами, чтобы убедиться в некоторых своих выводах относительно Вас, которые сделал еще при нашей первой встрече, - проговорил Генри.

Начало беседы мне показалось интригующим.

- Могу я узнать, о каких выводах Вы говорите, Ваше Величество? – поинтересовалась я.

- Разумеется, леди Джулиана, - вполне серьезно ответил он. – Буду откровенен, Вы при первой же нашей встрече произвели на меня сильное впечатление.

Я, вспомнив, с каким восторгом король смотрел тогда на Гертруду, лишь мельком взглянув на меня, усмехнулась про себя, сильно засомневавшись в его искренности, но следующие слова Генри все расставили по своим местам.

- Ваш ответ на вопрос графа Монсервиля был четким и довольно точным, Вы видите не только то, что касается непосредственно Вас, но и можете, так сказать, масштабно оценить окружающую обстановку. Причем, Ваш взгляд отличается объективностью. Я считаю, что это может пригодиться при решении государственных вопросов, – увлеченно продолжил он. – Но, в то же время, меня он, признаться, и озадачил. В столь юном возрасте - и такая прекрасная эрудиция и наблюдательность, обычно совершенно не свойственные Вашим ровесницам. А совсем недавно я узнал, что Вы – тоже попаданка, моя современница из того мира. Обо мне, Ирэйне и Оливии уже знаете, - я согласно кивнула. – Тогда мне все стало понятно, противоречия исчезли сами собой. Откровенно говоря, я рад этому. У меня появилась уверенность, что став моей женой, Вы сможете помогать мне управлять королевством, решать разноплановые проблемы. Мне кажется, мы будем прекрасно дополнять друг друга.

Он говорил так, будто все уже решено, мне следовало прыгать от счастья, ну, в худшем случае, благодарно кивнуть и зарыдать от оказанной милости. Король замолчал, ожидая моей реакции, а я застыла, потому что мне было и смешно, и грустно одновременно.

- Почему Вы молчите, леди Джулиана? – спросил король, начиная нервничать.

- Ваше Величество, благодарю Вас за оказанную мне честь, - стала отвечать я. – Я Вас внимательно выслушала и тоже пришла к некоторым выводам.

Король поджал губы и откинулся на спинку кресла, сверля меня напряженным взглядом.

- Вот, если бы Вы мне предлагали должность при дворе что-то вроде советника по экономическим или социальным вопросам, я бы, возможно, и согласилась, но насколько я поняла, Вы мне предлагаете стать Вашей женой, а не советником. А я убеждена, что не следует заключать брак, если не испытываешь любви. Это будет ошибкой, в Вашем случае – фатальной.

- Вы считаете, что я не смогу полюбить Вас? – немного обидевшись, спросил король.

- Вообще-то, я говорила и о себе тоже. Я хочу не только, чтобы муж меня любил, но и сама хочу его любить.

Король помолчал, потом, немного смущаясь, признался:

- Видите ли, леди Джулиана, я боюсь, что не умею любить. За столько времени, а я здесь уже почти пять лет, ни разу не влюблялся, хотя, простите за такие подробности, ни к чему не обязывающих связей и увлечений было достаточно. Более того, я и в той жизни не испытывал сильных чувств. И сейчас рядом со мной постоянно находятся люди, которые мне очень дороги, это уже известные Вам две семейные пары, в глубине чувств которых друг к другу не усомнится никто, в том числе, и я. Но все же, когда начинают говорить о безумных чувствах, ради которых готовы пожертвовать всем, даже жизнью, я теряюсь, потому что искренне не понимаю, как можно жертвовать ради чего-то эфемерного и, в большинстве случаев, быстро проходящего. Поэтому, подхожу к решению данного вопроса рационально, и доказательством тому служит этот отбор. Вы же понимаете, что надеяться на пробуждение высоких чувств в данных обстоятельствах неразумно.

- То, что Вы не любили до сих пор, не является доказательством того, что не умеете любить. Просто еще не встретили свою суженую. А вот по поводу отбора с Вами трудно не согласиться. Только я не совсем понимаю, что за спешка? Вряд ли Вас кто-то принуждает жениться, впрочем, это не мое дело. Просто речь идет о Вашем счастье, и, на мой взгляд, не стоит совершать ошибки, причем, вполне осознанно, которые потом невозможно будет исправить, но это уже Вам решать, - сказала я.

- А брак, основанный на партнерских отношениях, общих интересах, Вы не допускаете? - осторожно спросил король.

- А зачем? – удивилась я.

- В этом случае семейная жизнь может сложиться вполне удачно, ведь каждый из партнеров будет ответственно относиться, как к своему долгу в соответствии со статусом, так к супружескому долгу в личных отношениях.

- Я хочу, чтобы меня любили, а не исполняли супружеский долг в соответствии с взятыми на себя обязательствами, - пыталась объяснить я.

- Печально, - король тяжело вздохнул.

- Напротив, в нашем случае все хорошо! Вот, если бы один из нас был влюблен в другого, это было бы, действительно, печально, потому что безответная любовь вряд ли является гарантией счастья в семейной жизни, скорее, наоборот. А в нашем случае появились хорошие шансы сохранить ровные дружеские отношения, - возразила я.

Король улыбнулся, а потом вдруг впился в меня взглядом и подозрительно сказал:

- Вы так решительно отказываетесь, будто уже сделали свой выбор.

- Вы почти угадали, Ваше Величество. Я еще не приняла окончательного решения, но в любом случае, считаю, что имею право на свой выбор, - спокойно ответила ему.

- Неужели граф Бурвит? – немного подумав, спросил Генри.

- Совершенно верно, - сдержанно призналась я.

- Не ожидал, - разочарованно протянул король и добавил с насмешкой: – Хотелось бы узнать, почему Вы предпочли его мне?

- Надеюсь, Ваше Величество, мое признание не повлечет за собой никаких негативных последствий для графа? – не слишком почтительно поинтересовалась я.

- Вы полагаете, что я буду мстить ему? – возмущенно спросил король.

- Вы дали повод так думать своим пренебрежительным отношением к графу, а после того, как узнали о моем отношении к нему, то и ко мне, - ответила ему, стараясь не показывать раздражения, которое вызвала его реакция на мое признание.

- Вот, значит, какого Вы мнения обо мне? – прищурившись, произнес король, не скрывая презрения.

Я молчала.

- Вы не ответили на вопрос, - после небольшой паузы напомнил Генри.

- И не собираюсь этого делать, - заявила я, глядя в глаза королю. - Объясню: почему. Все это время я была с Вами предельно откровенна, за что и поплатилась. В результате Вы сделали самонадеянные выводы, и, если следовать Вашей логике и рассуждать рационально, практического интереса я для Вас теперь не представляю, просто мои слова Вас задели, да, возможно, любопытство мучает, но это уж, как говорится, не мои проблемы. Убеждать Вас в чем-то или разубеждать, а также отвечать на Ваши вопросы не буду, не вижу смысла. Надеюсь, я достаточно четко выразилась? - холодно произнесла я, невольно вернув Его Величеству презрительный прищур.

Некоторое время мы с Генри мерялись взглядами. Потом он тяжело вздохнул и опустил глаза, затем оглянулся и некоторое время смотрел на Оливию, которая, поняв, что беседа перешла в некое противостояние, с беспокойством наблюдала за нами. Наконец, король произнес:

- Я был не прав. Как говорит в таких случаях Оливия, опять «включил тирана» и почувствовал себя «непогрешимым». Прошу прощения, признаю: проявил слабость, продемонстрировав уязвленное самолюбие, но Вы тоже не правы, утверждая, что не представляете для меня интереса. Мне важно Ваше доверие, Джулиана, - король сделал паузу. – Вы позволите Вас так называть? – я растерянно кивнула. – И я хотел бы, чтобы Вы доверились мне.

С уважением смотрела на короля, отлично понимая, что признавать свои ошибки – удел сильных людей, а делать это своевременно – редкий дар.

- Обещаю не использовать ни против Вас, ни против графа то, что Вы доверите мне, - произнес Генри, внимательно наблюдавший за мной.

- Теперь не сомневаюсь в этом, - серьезно ответила я.

Король мягко улыбнулся, но расслабленным не выглядел, напротив, был внимателен и собран.

- В том мире меня убила единственная подруга, она столкнула меня с горы, решив, что я не должна выходить замуж за парня, которого любила также, как и он меня. Мы собирались пожениться, она позавидовала моему счастью, предложила ему себя вместо меня, а, когда он отказался, то решила избавиться от меня. Вот так просто, - начала я говорить почти рублеными фразами.

Старалась делать это без эмоций, но без них не получалось. Голос то срывался, то предательски дрожал.

- Очнувшись в теле Джулианы, узнала, что принцесса решила подставить свою кузину, обвинив ее в связи с виконтом, с которым встречалась сама, - продолжила я. - Думаю, Джулиана впервые за свою жизнь возразила Гертруде, в результате - упала с холма. Я должна признаться, Ваше Величество…

- Генри, - вдруг перебил меня король. – Обращайтесь ко мне по имени, прошу Вас.

- Должна признаться Вам, Генри, что отказалась ехать на отбор, потому что была уверена, что вернусь назад, в свой мир. Еще, потому что мне это было совершенно неинтересно, и, наконец, взглянув на это дело с практической точки зрения, не сомневалась, что у принцессы с ее шикарной внешностью вряд ли найдутся конкуренты. Но король Элгар, отец Гертруды, приказал мне ехать сюда, ссылаясь на Ваше приглашение, также приводя другие убедительные причины, но по факту во время нападения на кортеж я должна была сыграть роль приманки. При таком раскладе и от меня можно было избавиться, и принцессу спасти. Выделенной охраны по численности было явно недостаточно из-за частых атак на нас. Напавшие разбойники отбили королевскую карету, где я находилась, они убили возницу и единственного воина, который остался охранять меня. После этого мне пришлось самой защищаться. Знаете, как я это делала, Генри? Очень примитивно: убила трех бандитов, пытавшихся ворваться в карету.

- Что?! – воскликнул пораженный король. - Да как они посмели бросить Вас? Ох, - опомнился он. - Простите, Джулиана, продолжайте, пожалуйста.

- Вы – первый, кому я признаюсь в этом. Оружие, которое я применила, оказалось у меня неслучайно, перед поездкой специально попросила изготовить его для меня, потому что уже тогда не доверяла ни королю, ни его дочери. Но мне все равно не удалось бы уцелеть, если бы не граф Бурвит. Он спас меня, уничтожив остальных бандитов. Потом эта нелепая помолвка с ним, которую я не воспринимала всерьез, и постоянно говорила Витору, чтобы он нашел причину для расторжения, затем все те же злопыхатели попытались скомпрометировать его…, - я помолчала немного, король не торопил меня. – Если честно, я не знаю, в какой момент и почему, но я стала по-другому относиться к графу, может, потому что увидела, как он не просто оказывал знаки внимания, а искренне заботился обо мне, защищал от нападок Гертруды и фрейлины, ему было важно мое мнение, он ценил мое доверие к нему. Так продолжалось и здесь, когда Гертруда решила скомпрометировать меня грязным способом, Витор предотвратил это.

- Но, Джулиана! Почему Вы все скрывали? – не удержался король. – Надо было рассказать мне!

- Оливия знает. Я рассказала ей, но Вам мы решили не говорить. Мы подумали, что если бы дело получило огласку, разразился скандал, который задел бы не только принцессу, а и ее отца, это могло бы привести к конфликту между королевствами. На Вас бы скандал сказался тоже не лучшим образом и навредил Вашей репутации, дал бы повод для сплетен, в которых, так или иначе, фигурировало бы Ваше имя, - пояснила я и продолжила: - А сегодня меня в очередной раз хотели убить.

- Что?! – вскочил король.

- Генри, пожалуйста, я хочу поскорее закончить, - попросила я.

Он сдержанно кивнул и сел.

- Таково было желание Гертруды, которая поняла, что Вы ее отвергли, а у меня остался шанс стать королевой. Подобного развития событий она допустить не могла. В это трудно поверить, Генри, но мне удалось убедить двух вояк не убивать меня. Это было непросто, и я не могла поверить до последней секунды, пока они не ушли, не причинив мне вреда, просто оставили в лесу. Я пыталась выйти, но заблудилась окончательно. Меня снова спас Витор, заставив похитителей искать меня в лесу. Он пообещал не трогать их, если найдут меня, и не тронул. Но стоило ему увидеть мои слезы, как он бросился убивать их за то, что причинили мне страдания. …Что-то дрогнуло в моей душе. Мне удалось остановить его. И вот, пройдя через все эти предательства, потери, покушения, уже никому не веря, и ни на что не надеясь, вдруг осознала: я снова начала чувствовать, вновь проснулись желания жить и любить, и эти светлые сильные чувства наполнили меня восторгом, заставили радоваться жизни. И я прекрасно понимаю, что обязана этим Витору, но вот только то, что я испытываю к нему, с благодарностью имеет мало общего. Я очень дорожу этим, Генри, и, как могу, буду защищать и оберегать. Поэтому я так и среагировала на Вашу реплику, поэтому меня и задело Ваше отношение к нему!

- Понимаю, Джулиана, и еще раз прошу: не сердитесь на меня! – взволнованно проговорил король.

- Вы, наверное, захотите наказать Гертруду и ее сообщников? – спросила я.

- Разумеется, очень хочу, - ответил Генри. – Неужели Вы против?

- Вы, как благородный человек, хотите, чтобы справедливость восторжествовала, но я против. Не надо их наказывать, я совершенно не для того доверилась Вам, - упрямо возразила ему.

- Но почему, Джулиана? Я не понимаю! – искренне недоумевал король.

- Если Вы накажете Гертруду, то король Элгар отомстит мне, отыгравшись на моих родителях, - герцоге Берксоне и его жене. Они очень любят свою дочь, то есть, меня. Так что, наказав принцессу, Вы поступите справедливо, но, к сожалению, недальновидно. Я не прощу себе, если с моими родителями что-то случится. Значит, я совершила ошибку, доверившись Вам, - волнуясь, проговорила я и с надеждой посмотрела на короля.

- Джулиана, я же не знал о Ваших родителях. Конечно, я не стану ничего предпринимать, если это навредит Вам, - заверил меня немного растерянный король и грустно добавил: – Только вот получается, что им все сойдет с рук.

- Думаю, можно их покарать позже, когда мои родные будут в безопасности, если, конечно, к тому времени сама судьба не накажет их, - без особой надежды невесело усмехнулась я.

- Так тому и быть! – хлопнул ладонью по столу король, как бы ставя точку в нашем разговоре. – Хоть Вы и отвергли мое предложение не только руки и сердца, но и короны, я все равно очень рад, что поговорил с Вами, Джулиана, и рассчитываю, что мы останемся друзьями. Мне бы хотелось верить, что, если Вам потребуется помощь, то Вы обратитесь ко мне.

- Спасибо, Генри, я, честно говоря, не знаю, какой Вы король. Не сердитесь, пока мало разбираюсь в этом, но человек Вы хороший. С друзьями мне не слишком везло ни в той жизни, ни, до недавнего времени, - в этой, пока не познакомилась с Оливией и Ирэйной, а теперь еще и Ваше предложение о дружбе. Поверьте, я очень ценю это. А что касается Вашей женитьбы, то я уверена, что Вы обязательно встретите ту, которая принесет Вам счастье. Вы заслуживаете любви, Генри.

- Спасибо, Джулиана, - растроганно произнес король и, не удержавшись, обнял меня, презрев этикет.

Мы с Генри подошли к Оливии, Торину и Дейзи, те с неподдельным интересом смотрели на нас.

- Друзья мои, леди Парсон, хочу сообщить вам, что леди Джулиана не приняла моего предложения руки и сердца, поскольку ее сердце принадлежит другому, - радостно улыбаясь, сообщил король.

Оливия и Торин, кажется, не слишком удивились и понимающе улыбнулись мне, а вот леди Дейзи готова была упасть в обморок.

- Ваше Величество, - быстро проговорила я. – Хочу сказать, что леди Дейзи, как моя попечительница, проявила себя с самой лучшей стороны и заслуживает всяческих похвал, и поверьте мне, я нисколько не преувеличиваю.

- Вот как? – король с интересом посмотрел на даму, которая передумала падать в обморок, только покраснела от смущения и удовольствия.

- Благодарю Вас, леди Дейзи. Характеристика, данная леди Джулианой, имеет для меня большое значение, - серьезно сказал король. – Если Вы не против, я включу Вас в круг моих доверенных лиц.

- Для меня это большая честь, - склонилась в реверансе дама, прекрасно осознавая, насколько с этого момента изменился ее статус.

- Леди Дейзи, надеюсь, Вы понимаете, что не следует распространяться по поводу шутки короля о том, что я отказала ему, - обратилась я к графине, когда мы покинули королевские апартаменты. – Ее могут неверно истолковать недоброжелатели Его Величества.

- Шутки? – неуверенно переспросила она.

- Именно, - твердо сказала я. – Мы с Вами, естественно, понимаем, что вещи подобного рода не отразятся на репутации короля, но это вопрос особого отношения ко мне и к Вам. Монарх может позволить себе такие шутки только в присутствии лиц, которым доверяет, доказательством тому служит его предложение Вам.

- Леди Джулиана, Вы можете полностью положиться на мое молчание по поводу всего только что произошедшего за дверями гостиной, - ответила леди Парсон. - Я прекрасно осознаю, кому обязана своим нынешним положением.

- Рада, что мы поняли друг друга, - улыбнулась я.