Самая желанная для графа (СИ)

Глава 27

Оказавшись во дворце, Гертруда, минуя свои апартаменты, быстро направилась к отцу, ей нужно было опередить лорда Бейтера. Она опасалась, что если король узнает о ее помолвке с Дариэлем от него, то, не раздумывая, откажет ему. Этого не должно случиться, то есть, необходимо, чтобы прежде он выслушал ее, Гертруду, и сделал так, как нужно ей. Принцесса улыбнулась, теперь они все будут слушать ее.

С момента, когда выехали из Картара, принцесса злилась на Нессу, которая толком ничего не могла организовать, чтобы опозорить Джулиану или рассорить ее с Витором, злилась на графа Маккона, который после долгих препирательств все же согласился убить кузину, но так и не смог этого сделать ни сам, ни с помощью своих подручных.

Она была зла на графа Бурвита, который зачем-то все время спасал Джулиану и посмел отвергнуть ее, сердилась на короля Генри, который не сделал ее своей королевой, и она так и не поняла, почему он принял такое абсолютно невыгодное, с ее точки зрения, решение. Но стоило ей подумать о Джулиане, как ее захлестывала такая волна ненависти, которую нельзя было сравнить со злостью ко всем остальным, вместе взятым.

Принцесса знала, что Генри делал Джулиане предложение, но она отказала ему. Гертруда все ждала, когда девушка начнет хвастаться этим, чтобы еще больше унизить принцессу, но кузина почему-то молчала. Впрочем, это ничего не значило, Джулиана должна была поплатиться за все неудачи и унижения принцессы! В дороге отомстить вряд ли получится: слишком много охраны, да и Витор не отходил от кузины ни на шаг. Гертруда видела, как они друг с друга глаз не сводили, чтобы еще больше досадить ей. Ну, ничего, она потерпит, а дома что-нибудь обязательно придумает!

А потом король Дариэль пригласил их во дворец, и принцесса поняла, что это ее шанс стать королевой, а после избавиться от Джулианы. Настроена она была решительно, ей не могли помешать ни фрейлина, ни Лайон, твердившие, что не следует ехать во дворец, потому что король может сделать ей предложение в обмен на земли Ливазии.

Глупцы! Именно это ей и было нужно, она вернется домой в качестве невесты короля, а не той, которую не захотели. Это будет ее первый шаг на пути к триумфу. И то, что Дариэль просил в качестве приданого земли Ливазии, чтобы увеличить территорию Аракаса, ее нисколько не смущало. В конце концов, что плохого в том, что прирастет землями королевство, в котором она будет королевой?

Отец должен понять и признать требования Дариэля, а если не захочет, то она сможет его убедить в том, что он неправ. Гертруда улыбнулась, вспомнив, что даже Дариэль не сразу поверил в ее план и долго переспрашивал. Ей пришлось подробно рассказывать, что нужно сделать, чтобы король Элгар пошел на уступки и выполнил их требования. Единственный недостаток ее плана состоял в том, что все придется делать самим, верить никому нельзя. В этом Дариэль с ней согласился.

С такими мыслями принцесса решительно вошла в апартаменты короля.

- Гертруда? – удивился Элгар, увидев вошедшую дочь в дорожном платье. – Что-то случилось?

- Случилось. Я выхожу замуж за Дариэля, короля Аракаса, мы помолвлены, - начала Гертруда.

- Что?! – вскричал Элгар. – Ты с ума сошла! – а потом, уже тише, спросил: - Или он отказался от своих бредовых требований?

- Нет, не отказался, и требования, по-моему, вполне приемлемые. В конце концов, замуж выходит не какая-то простушка, а твоя дочь, и тебе не стоит мелочиться в этом вопросе! – заявила принцесса.

Король стоял, оглушенный ее словами и не мог говорить.

- С нами приехал посланец короля, скоро он придет договариваться с тобой, - продолжала Гертруда, будто не замечая реакции отца. – Тебе следует подписать договор, если ты, действительно хочешь, чтобы я стала королевой.

- Какой договор? – закричал покрасневший от ярости король. – О чем ты говоришь? Без моего согласия ваша помолвка недействительна, а согласие я никогда не дам, слышишь? И ничего подписывать не собираюсь!

- Ты ставишь меня в неловкое положение! Хочешь моего позора? – повысила голос принцесса.

- Нет! Ты сама себя загнала в это положение! Как тебе в голову могло прийти, что я отдам кому-то свои земли? – негодовал Элгар.

- Ты сделаешь это ради меня! И я от своего не отступлю! – кричала Гертруда, а затем вышла из комнаты.

Элгар потрясенно уставился на захлопнувшуюся за дочерью дверь.

- Ваше Величество! Лорд Бейтер, прибывший из Аракаса, просит принять его, – сообщил лакей.

- Я смогу принять его через час, - бросил король.

Понимая, что в таком состоянии может наговорить лишнего, он решил немного успокоиться и вышел из комнаты через тайный ход.

Ровно через час король принимал лорда Бейтера. Вошел пожилой мужчина, Элгар узнал советника короля, тот с достоинством поклонился и начал говорить:

- Ваше Величество! Я прибыл к Вам с миссией, возложенной на меня королем Аракаса. Ваша дочь принцесса Гертруда во время своего путешествия, проезжая по нашим землям, побывала во дворце и познакомилась с Его Величеством. Король Дариэль предложил принцессе стать его женой и королевой Аракаса. Ваша дочь приняла его предложение. Встреча молодых людей ознаменовалась помолвкой. Король Дариэль поручил мне передать договор, в котором перечислены определенные условия. Свадьба и коронация состоятся только при выполнении данных условий.

Бейтер передал свиток королю. Поскольку сказано все было в вежливой форме без выдвижения ультиматумов, Элгару ничего не оставалось, как взять послание. Слушая Бейтера, он все еще надеялся, что Гертруда ошиблась, и речь идет о других условиях, но просмотрев бумагу, понял, что напрасно питал иллюзии, в договоре было четко прописано ненавистное условие о передачи почти трети ливазийских земель королю Аракаса в качестве приданого.

Элгар хотел швырнуть договор в лицо лорду, но передумал, так как все нормы дворцового этикета со стороны посланника были соблюдены.

- Передайте Вашему королю, что помолвка, о которой Вы говорили, недействительна. Я не давал своего согласия на нее и сразу хочу сказать, что не соглашусь на брак своей дочери при таких чудовищных условиях, - стараясь сдерживаться, проговорил король. – Я попрошу больше не беспокоить меня по этому вопросу. Возьмите свои бумаги. Аудиенция закончена.

- Оставьте их себе, Вы вольны с ними делать, что угодно, - сказал Бейтер и, поклонившись, вышел.

Перечитав еще раз договор, король в ярости отшвырнул его. Он решил вызвать всех сопровождавших принцессу, которые допустили эту ситуацию, вместо того, чтобы пресечь ее.

- Вызовите ко мне графа Маккона и графиню Коутс! Срочно! - разгневанно крикнул Элгар.

Я настояла, чтобы Флоренс остановилась у нас в доме, и познакомила ее со своими родителями. Матушка рассказала леди Эдриган, что очень переживала, когда король вынужден был запретить кому-либо сопровождать меня, причем сделал это в целях моей безопасности. Я слушала и поражалась наивности взрослой и, наверное, опытной женщины, впрочем, не одна я, Флоренс тоже с удивлением смотрела на герцогиню.

Мои родители тепло встретили меня, ничуть не расстроившись, что я не стала избранницей короля Генри. Мне не терпелось поделиться с ними радостной новостью, я предупредила их, что предстоит важный разговор. Они сидели рядышком в гостиной и внимательно слушали меня.

- В этой поездке я встретила одного человека и хочу, чтобы вы познакомились с ним, - начала я, немного волнуясь.

В гостиную вошли Витор и Торин, они представились, затем Витор обратился к отцу.

- Ваша Светлость! Я, граф Витор Бурвит, подданный Аракаса прошу руки Вашей дочери леди Джулианы, - торжественно произнес он. – Я обещаю обеспечить ее в соответствии со статусом, - и, улыбнувшись, добавил: - А еще постараюсь сделать Вашу дочь счастливой!

- Ваша Светлость! Я официально подтверждаю намерения графа Витора Бурвита и выступаю гарантом его обязательств, - также церемонно проговорил граф Ривган.

Разволновавшиеся родители с тревогой смотрели на меня, боясь, что я совершу ошибку и пытались убедиться, что я знаю, что делаю. Витор был для них незнакомцем, и в их глазах я уловила сомнение.

- Я люблю Витора, - просто сказала им.

И они все сразу поняли, потому что сами до сих пор любили друг друга. Я впервые призналась в любви к графу, от неожиданности он резко обернулся ко мне, потом снова посмотрел на родителей и сказал:

- Я тоже люблю Вашу дочь, очень люблю!

- Я благословляю ваш брак, - от волнения хриплым голосом проговорил отец.

Витор склонил голову в знак признательности, а я, не в силах что-то произнести, бросилась к отцу и обняла его.

- Лишь бы ты была счастлива, доченька, - приговаривал отец, гладя меня по плечу дрожащей рукой, матушка в слезах присоединилась к нашим объятиям.

Затем мы устроили небольшой семейный ужин, на котором, кроме нас присутствовал еще Торин и, конечно, леди Эдриган. Но наше маленькое торжество пришлось прервать, потому что прибыл посыльный, сообщивший, что герцога и его дочь король срочно требует к себе. Витор и Торин хотели поехать с нами, но отец посчитал это излишним.

По дороге во дворец я вдруг кое-что вспомнила и поинтересовалась у отца, почему я не умею ездить верхом, на что он мне ответил, что в детстве я упала с лошади и очень испугалась, а позже отказалась учиться верховой езде и боялась даже подходить к этим милым животным. Родители не стали настаивать на моем дальнейшем обучении. Так и получилось, что дочь герцога не умела ездить верхом, что послужило дополнительным поводом для насмешек над ней.

Слуга даже не стал докладывать о нашем прибытии, просто открыл дверь, и мы с отцом вошли в гостиную, в которой уже находились Лайон и Несса. Король метался по просторной комнате, а граф и фрейлина, опустив головы, смиренно стояли, исподволь наблюдая за монархом.

- А вот и леди Джулиана! – с сарказмом воскликнул король, остановившись. – Присоединяйтесь! Прошу Вас!

Он махнул рукой, указав на место рядом с графом Макконом и леди Коутс.

- Вилмор, я недоволен твоей дочерью! – сходу заявил король, встав рядом с герцогом напротив нас.

Отец растерянно смотрел на меня, он ничего не понимал, потому что я не стала рассказывать ему ни о Гертруде и ее помолвке, ни о нападении разбойников, ведь тогда бы пришлось рассказать и о роли короля в моих злоключениях, а это бы очень расстроило отца, своего старшего брата он разве что не боготворил.

- Я надеялся, что ты воспитаешь ее, как истинную подданную своего короля, которая беспрекословно подчиняется его воле, и которой небезразличны интересы правителя, - гневно изрекал монарх.

Я бы, конечно, нашла аргументы, чтобы возразить, но понимала бессмысленность этого. Да и без позволения короля говорить было нельзя, поэтому приходилось слушать несправедливые претензии в адрес герцога и молчать. Вот только отца было жалко, он искренне верил всему, что говорил король, сейчас венценосный братец нагрузит его своими проблемами, назначит виноватых, хотя, о чем это я? Уже назначил, причем отсутствие дочери среди виновных очень показательно. Потом заставит исправлять ошибки, которые наделала его дочь, поставив короля в безвыходное положение, блажь принцессы может обернуться потерей почти трети территории королевства.

- Ваше Величество, что произошло? – официально обратился к королю взволнованный отец, он никогда не позволял себе фамильярность в присутствии кого-либо.

Элгар непонимающе посмотрел на него.

- Ты хочешь сказать, что твоя дочь ничего тебе не рассказала о помолвке? – возмущенно спросил он.

- Рассказала, я собирался сообщить Вам об этом чуть позже, чтобы не отвлекать Вас от более важных дел, - испытывая неловкость, пояснил герцог.

- Более важных? – раздраженно переспросил Элгар. – Речь идет о потере земель, что может быть важнее?

- О каких потерях Вы говорите? И причем здесь помолвка Джулианы? – не выдержал отец.

Король обернулся и застыл, сверля меня своим взглядом из-под нахмуренных бровей. А вот эту новость ему, скорее всего, не успели или не посчитали нужным сообщить. Оно и понятно, по сравнению с тем, что учудила Гертруда, моя помолвка выглядела сущей мелочью, не стоившей внимания.

- Потрудитесь объяснить, о какой помолвке идет речь! – повысил голос монарх.

- О помолвке моей дочери и графа Витора Бурвита, подданного Аракаса, - пояснил отец, недоумевая, на что взъелся его брат.

- Значит, ты сговорилась с Гертрудой? – сделал неожиданный для меня вывод Элгар. – Она сообщила о помолвке с королем Аракаса, ты – о помолвке с его подданным! Это не может быть простым совпадением!

Я не очень понимала, он, действительно, желал, чтобы я ответила, или просто ему покричать хочется, поэтому молча смотрела на него.

- Тебе нечего сказать? – спросил король, подойдя ко мне и встав на расстоянии шага.

- Отчего же? Я отвечу на Ваши вопросы, Ваше Величество. Помолвка с графом Бурвитом состоялась задолго до поездки к королю Аракаса, он о ней узнал во время аудиенции. Обручение принцессы с королем Дариэлем, как Вам уже сообщили, - я посмотрела на Лайона и Нессу, давая понять, что знаю, кто это сделал, - произошло исключительно по инициативе Вашей дочери. Замечу, что король Дариэль сомневался, что Вы дадите свое согласие на этот брак, но Ее Высочество заявила, что она достойна затребованного приданого и, по сути, гарантировала Ваше согласие на его выплату. Таким образом, ни о каком сговоре между мной и Вашей дочерью речи быть не может, тем более, что мы с принцессой с самого начала поездки и до ее конца предпочитали избегать друг друга, опять же Вам это могут подтвердить, - постаралась я ответить, как можно более полно, потому что сомневалась, что мне еще раз предоставят такую возможность.

Некоторое время в комнате стояла тишина, король по-прежнему смотрел на меня, а я старалась смотреть на его переносицу, чтобы избежать давления на себя. Не знаю, что говорили ему Лайон и Несса, но мой ответ ему явно не понравился. Он плотно сжал зубы, а в глазах его промелькнула уже знакомая мне ненависть, с которой постоянно смотрела на меня его дочь.

- Ты думаешь, что твоя помолвка как-то оправдывает твое бездействие? – заговорил король, едва сдерживая негодование. – Мне доложили, что ты ничего не сделала, чтобы отговорить принцессу от этого опрометчивого шага, и ты только что сама подтвердила это!

Он отошел от меня и, глядя на графа Маккона и леди Коутс, приказал:

- Оставьте нас!

Они поспешно вышли, покосившись на меня. Кажется, я успела увидеть на лице Нессы облегчение, ведь было понятно, что король нашел другой объект, на который может излить свой гнев.

- Вилмор, я не одобряю помолвку твой дочери! Ты должен отменить ее! – произнес король и уселся в кресло.

- Я уже дал свое благословление, поэтому не могу отменить помолвку, - возразил отец.

- Речь идет об интересах королевства! – ударился в пафос монарх.

- Каким образом помолвка моей дочери влияет на интересы королевства? – не отступал герцог, тоже повысив голос.

Король с удивлением смотрел на него, видимо, еще не привык, что отец иногда возражал ему.

- А если я попрошу тебя об этом? – решил сменить тактику Элгар, понимая, что приказывать в данном случае не может.

- Я сделаю это, если ты объяснишь мне, как отмена помолвки поможет решить возникшую проблему! – заявил Вилмор.

С гордостью и теплотой смотрела на отца, который, наверное, впервые не уступил королю, а потребовал аргументировать его просьбу-приказ. Элгар все еще не мог поверить, что герцог не хочет подчиниться ему, поэтому молчал. Вряд ли король был способен понять, почему Вилмор, который никогда не думал о собственной выгоде и так легко мог поступиться, чем угодно ради своего брата, неожиданно стал защищать свою дочь, твердо отстаивая ее интересы.

- Элгар, мне кажется, что тебе достаточно отменить помолвку Гертруды с королем Аракаса, и проблема исчезнет, - примирительно сказал отец, так и не услышав ответ короля. – Не может же твоя дочь пойти против воли отца?

Сам того не желая, отец «наступил» Элгару на больную «мозоль». Наивность брата взбесила короля, который неплохо знал характер Гертруды, так как сам немало поспособствовал взращиванию в ней эгоизма и презрения к людям.

- Уйди, Вилмор! И дочь свою забери! – зло прокричал он, сжав кулаки.

Мы вышли из комнаты, потрясенный отец не мог сказать ни слова и молчал всю дорогу. Мы вернулись домой, и я сказала Витору и Торину, что отцу сейчас лучше побыть в кругу семьи. Видя состояние герцога, они согласились со мной. И только, когда мы с матушкой в гостиной усадили его на диван, а сами сели рядом, накрыв его руки своими ладонями, он начал приходить в себя и, наконец, тяжело вздохнув, печально промолвил:

- Я не узнаюсвоего брата. Он изменился. Конечно, то, что сделала Гертруда, стало для него шоком. И я бы мог понять, если бы он накричал только на меня, но он почему-то обвинил тебя, Джулиана! Так оскорбительно разговаривал с тобой! Это не поддается моему пониманию, - искренне переживал герцог.

- Он таким и был, отец, - тихо сказала я.

Оба родителя удивленно вскинули на меня глаза.

- Король хорошо относился к тебе, пока ты соглашался с ним во всем, а если тебе что-то и не нравилось, то ты молчал. Гертруда вела себя почти также, как и ее отец, по отношению ко мне, а если честно признаться – она меня унижала, я терпела и молчала, а стоило возразить ей, то сразу же следовала расплата. Впервые это произошло на холме, она толкнула меня, когда я не согласилась выйти замуж за виконта Уорвика, чтобы прикрыть ее проступок. С тех пор я больше не позволяла себя унижать, она мне этого не простила. В Картаре пыталась скомпрометировать меня, но у нее не получилось, тогда кузина просто приказала убить меня.

Матушка «ахнула». Я замолчала, чтобы перевести дыхание, воспоминания дались мне тяжелее, чем я думала. Отец и мать смотрели на меня широко распахнутыми глазами, и если взгляд матушки был испуганный и неверящий, то отец был необычайно сосредоточен.

- Меня спас Витор. Я не стала никому рассказывать об этом, потому что знала, что если пострадает репутация Гертруды, то король Элгар отыграется на вас, - стараясь выглядеть бесстрастной, продолжала я. – Отец, я не хотела об этом говорить, но теперь, когда ты увидел, как твой брат относится ко мне, думаю, ты должен знать: на территории Аракаса на кортеж часто нападали разбойники, и в один из таких случаев, когда стало понятно, что встречи с ними не избежать, граф Маккон настойчиво попросил меня пересесть в королевскую карету вместо принцессы, понимая, что именно этот экипаж будут атаковать бандиты. Так и произошло. Лайон действовал так по приказу короля, он мне признался в этом.

- Как же тебе удалось спастись? – спросил отец пересохшими от волнения губами, и сам же ответил: - Хотя,…граф Бурвит, не так ли?

- Да, - подтвердила я. – Но замуж я за него выхожу не из чувства благодарности.

- Джулиана, стоит понаблюдать за вами немного, и любому становится ясно, что вы любите друг друга, - вмешалась матушка.

Честно говоря, не ожидала от нее такого, удивленно посмотрела и смущенно улыбнулась.

- Джулиана, не подумай, что я не верю тебе, - осторожно проговорил отец. - Но почему ты так уверена, что Элгар желал твоей смерти?

- Я могу только предполагать, - пожала я плечами, но отец продолжал внимательно слушать меня, тогда решила сказать, что думаю по этому поводу, как бы странно это ни звучало. – Он ненавидит меня, потому что внешне я больше похожа на королевских предков, чем его дети. Отличительным признаком и гордостью королевского рода Ливазии является синий цвет глаз королей. У всех троих его детей, в том числе, и у принца Сэнди, глаза зеленые, а у меня, дочери герцога – синие. Разве ты не слышал шепотки да разговоры, что дочь герцога более подходит для продолжения королевской династии, чем зеленоглазый наследник? Что рушится вековая традиция?

- Но это же глупости! – воскликнул отец.

- Согласна, я думаю также, а вот король так, видимо, не считает, или его очень задевают такие слухи. Кстати, ты не знаешь, почему в галерее портретов предков нет короля Джульяна?

- Не знаю, портрет исчез примерно восемь лет назад. Однажды я спросил об этом у Элгара, он очень рассердился тогда, - растерянно ответил отец.

- Я видела портрет короля в университете столицы Картара, мне его показал архивариус, который, только успел взглянуть на меня и сразу же признал во мне потомка короля Джульяна. Я, действительно, очень похожа на него, - сказала я.

- Конечно, похожа! Я всегда это знал, - радостно подтвердил герцог.

- Вот и твой брат это заметил, - грустно проговорила я.

Мы немного помолчали, я понимала, что отцу сложно сразу принять такую неприглядную правду о родном брате, а на меня навалилась усталость.

- Джулиана, - окликнул меня отец, - из того, что ты рассказала о Гертруде, я понял, что она не смирится с решением короля.

- Я тоже так думаю, она еще заставит Элгара поволноваться, - ответила ему.

- Плохо представляю, что принцесса сможет сделать, - задумчиво промолвил он.

Я усмехнулась:

- Конечно, не представляешь, ты же - добрый порядочный человек, тебе и в голову не придут всякие извращения, которые для принцессы являются нормой. Я, кажется, ее неплохо изучила, но тоже не могу предсказать, что она выкинет, - а потом посмотрела отцу в глаза и серьезно предупредила: - Совершенно точно могу сказать, что она способна на все.

- Но не поступит же она с родным отцом так же, как обращается с другими людьми? – с затаенной надеждой спросил он.

- Сомневаюсь, - усмехнулась я. – Разница, как мне кажется, состоит только в том, что если она идет к своей цели, шагая по головам людей, то на своего отца, может, и не будет наступать, просто перешагнет.

Поздно вечером Элгар еще раз решил поговорить с дочерью. Он вошел в ее апартаменты, Гертруда сидела в гостиной, она равнодушно посмотрела на отца.

- Почему отменили бал? – спросила она его.

Король растерялся, он думал, что дочь после его жесткого ответа, если уж не льет слезы, то волнуется и переживает, но она выглядела невозмутимой.

- Гертруда, как только ты образумишься, балы возобновятся. Я надеюсь, ты хорошо подумала?

- Да, я еще раз все обдумала и настаиваю на подписании договора, - бесстрастным голосом ответила принцесса.

- Что?! – вспылил король. – Ты хочешь, чтобы я подписал эту бумагу и кому-то отдал свои земли? – он помахал перед ней свитком. – Ты настаиваешь? Тогда смотри, что я сделаю с этим!

Элгар с ожесточением в клочья разорвал договор. Обрывки бумаги разлетелись по всей комнате, Гертруда не пошевелилась и молча смотрела на него, она выглядела бы бесстрастной, если бы не глаза. В них король увидел такую ненависть, что от неожиданности застыл.

- Тебе придется выбирать: или ты подчинишься моей воле и откажешься выходить замуж за Дариэля, или я запру тебя в твоих апартаментах! Тебя будут охранять, и ты не сможешь никуда выходить. И никаких балов! – пригрозил Элгар и после паузы спросил: - Итак?

Прошло немного времени, король ждал.

- Я подчинюсь Вашей воле, Ваше Величество! – тяжело вздохнув, смиренно произнесла Гертруда.

Король недоверчиво посмотрел на дочь.

- Пусть будет так, как Вы хотите, - добавила она и, отвернувшись, стала смотреть в окно.

- Хорошо, - произнес король, не скрывая облегчения. – Тогда завтра устроим бал в честь твоего возвращения, - примирительно сказал он.

Гертруда оглянулась и посмотрела на отца, она улыбалась ему, но от ее улыбки веяло холодом. Король покинул апартаменты дочери в раздумье, его смущали такие резкие перепады в поведении Гертруды, но он считал, что они вполне объяснимы. Неудача на королевском отборе в Картаре, которая задела также и его самолюбие, теперь запрет на свадьбу с Дариэлем, эти причины вполне могли вызвать недовольство дочери, а значит, служат оправданием для ее поведения. Король не сомневался, что когда принцесса успокоится, то поймет, что он был прав, она сумеет определить, насколько невыгодным было ее желание, ведь это же его дочь!

На следующий день за завтраком Гертруда вела себя, как обычно, но спрашивать ее о чем-то никто не решался.

- Гертруда, сегодня будет бал, - напомнил Элгар. - Надеюсь, ты порадуешь нас своим присутствием?

- Конечно, только мне следует к нему тщательно подготовиться, - сказала она и, как обычно, снисходительно улыбнулась.

Элгар был доволен, все возвращалось на круги своя, он сумел решить проблему в короткие сроки без чьей-либо помощи.