Сделка с врагом. Ответ на измену

14.

Операция у Катюшки назначена на одиннадцать утра.

Я знаю, что все платежи прошли успешно, Зотов выполнил обещание, девочка в руках грамотных специалистов, и в клинике будут присутствовать потенциальные родители малышки, которые уже полюбили ее всей душой и спешно занимаются оформлением документов для удочерения, но душа не на месте.

Тянет поехать и удостовериться во всем самой.

Да, привычка — вторая натура. Синдром отличницы вытравить из себя не получается. Хочется убедиться, что всё идет по плану, никаких ЧП не намечается, и ничто не мешает врачам сделать Иванову здоровой девочкой.

Но еще больше в спину толкает желание покинуть дом Зотова. В нем я задыхаюсь.

Буквально.

Два дня назад не выдержала, забрала личные вещи из хозяйской спальни и не просто перенесла их в гостевую, а запаковала в чемоданы. Так, на всякий случай. Пусть будут наготове.

Идея в один прекрасный момент найти решение, как помочь тем детишкам, кому уже было обещано оказать помощь в этом году, а потом сесть в машину и уехать, чтобы больше никогда не возвращаться, с каждым днем манит всё сильнее.

Господи, кто бы знал, как меня бесит спокойная рожа Романа, делающего вид, что у нас всё отлично. И как сильно я хочу получить развод, чтобы ничего больше не связывало меня с этим бездушным монстром.

— Арина, куда ты собралась?

О, легок на помине.

Сиплый голос Зотова раньше вызывал мурашки умиления, а теперь четкое отторжение. Стараюсь не морщиться, когда оборачиваюсь.

— В больницу. У Ивановой операция, надо кое-что подписать.

На самом деле не надо, но ему знать не обязательно.

Радуюсь, что голос звучит ровно и равнодушно. Правда, для этого не стараюсь, всё выходит само собой. Не заслуживает этот недомужчина того, чтобы я распыляла на него свои нервы и этим радовала.

— Без завтрака?

— Куплю кофе на заправке, если надумаю.

— А компанию мужу за столом составить не хочешь?

— Извини, но нет.

— Арин, я как-никак дома, — ух ты, какой укор. Сейчас растрогаюсь. — Свои дела можешь и позже сделать. Не вижу проблем.

— А ты, Рома, — усмехаюсь, — во многом проблем не видишь. Охренительно-извращенная мужская логика.

С каким-то нездоровым энтузиазмом наблюдаю, как мужчина напрягается. Нижняя челюсть чуть выдвигается вперед, а глаза сужаются, транслируя недовольство.

Ничего-ничего, Зотов, то ли еще будет.

К слову, вчера этой своей кривой логикой Роман удивил дважды.

В первый раз, когда вместе с Измайловым рассмеялся, услышав про Арбатова и мое предложение сделать его своим любовником. Посчитал нелепой шуткой удобной жены-тихони и посоветовал не молоть чушь.

«Даже если бы место его любовницы было вакантно — тебе бы ничего не светило.

Ты, Арина, не в его вкусе», — поддакнул Измайлов, при этом сам меня взглядом чуть не сожрал.

Чертов извращенец!

В ответ пожала плечами и не стала переубеждать.

Второй раз Зотов удивил дома, когда приехали. Этот ненормальный предложил мне закатить скандал по поводу его двухдневного отсутствия. Раньше-то, мол, не было времени, мы встретились буквально перед самым началом мероприятия, там везде были уши и стоило держать лицо. А теперь вот пользуйся, дорогая, истери на здоровье, как все нормальные ревнивые любящие жены, я никуда не спешу.

В ответ хмыкнула, покачала головой и, сославшись на усталость, ушла к себе. Мою фразу: «Ревнуют, Рома, тех, к кому что-то чувствуют и хотят вернуть», он либо не понял, либо не услышал.

И вот теперь.

Зачем, спрашивается, дома сидит?

Пусть валит на работу... или на Киру-работу. Мне всё равно.

В клинику приезжаю за полчаса до начала операции. Успеваю навестить Катюшку, подарить ей белого мохнатого медвежонка, которого купила заранее, чуть потискать милаху и еще раз переговорить с врачом.

Следующие часы тоже не ухожу. Вместе с потенциальными родителями малышки сижу в зоне ожидания. Слушаю их рассказы о девочке, которую они выбрали.

несмотря на трудности, ожидающие впереди. Операция — не полная победа, реабилитация тоже будет сложной. Смотрю вместе с ними фотографии девочки на телефонах, поддерживаю, обсуждая других детишек, и будто оттаиваю.

Вокруг меня не только грязь, созданная Зотовым, но и свет. Я вижу его в горящих глазах неравнодушных людей, читаю в сердцах, где не угасает вера в лучшее.

Я заряжаюсь энергией, чтобы и самой держать голову высоко.

Арбатов оказывается пунктуальным до тошноты. Когда раздается сигнал входящего вызова, экран моего телефона показывает ровно четырнадцать ноль-ноль.

Стараюсь не задумываться — откуда у него мой номер.

В свете того немного, что я успела вчера перед сном прочитать о нем в интернете.

Ох, честно, лучше бы не читала и не смотрела. Бездна между мной и этим человеком в одночасье увеличилась в миллионы световых лет. Да даже Рома со своими огромными возможностями как-то побледнел. Будто студент-первокурсник перед профессором.

Огромные промышленные территории, как внутри КАД, так и за ним, разработка месторождений мрамора в Карелии, песчаные, гранитные, известняковые карьеры, свои ЧОПы и... и... игорный бизнес, в прошлом, до введения закона о его запрете.

Там всё не просто серьезно. А очень серьезно.

— Добрый день, Арина.

— Здравствуйте, Руслан Германович.

По телу прокатывается нервная дрожь, а сердце взрывается набатом, стоит услышать его голос.

Странное дело, он кажется иным, нежели вчера. Я не улавливаю безразличия, зато различаю глубину, бархатистость и легкий оттенок сиплости в конце.

— Как ваши дела?

— Спасибо, нормально.

Ох, давно меня так не торкало от мужчины.

Замерев от охвативших эмоций, пытаюсь полноценно вдохнуть. Мне сильно не по себе.

Как такое возможно? Я не вижу Арбатова, но голову туманит от исходящей мощным потоком мужской силы.

Черт! Какое-то звуковое наваждение.

— Ваше предложение по коллекции еще в силе?

— Да. Я не передумала.

К счастью, собеседник не видит моих терзаний. Этим себя и успокаиваю, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— А про любовника? — уточняет, явно усмехаясь.

— И оно тоже.

Небольшая пауза, во время которой сердце будто останавливается.

— Отлично. Как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию в «Блоке»?

ЕГО вопрос заставляет зависнуть. Я вроде как ожидаю предложения вместе пообедать, но получив его, слегка теряюсь. Еще и параллельный звонок с незнакомого номера дребезжит и дребезжит, раздражая настойчивостью.

— Мы же должны обсудить детали и порядок наших действий, — продолжает Арбатов чуть задумчиво.

Или мне кажется?

— Да. Хорошо, — соглашаюсь, опять сбрасывая кого-то жутко настойчивого.

— Если хотите, мои люди вас заберут через полчаса.

— Нет я за рулем, — отказываюсь и тут же хмурюсь, — черт. Мой конвой.

Еще неделю назад я совершенно спокойно ездила везде сама по себе, и никому не было до меня никакого дела. Теперь же повсюду хвостом следует черный тонированный джип с охраной.

Зотов даже не скрывает, что контролирует каждый мой шаг.

— Конвой? — четко улавливаю смешок и ощущаю, как по коже бегут мурашки. —Арина, скиньте мне точку, где находитесь.

Выполняю, так и не разъединяя связь, а через пару мгновений тишины слышу удивительное.

— Выждите пятнадцать минут и поезжайте по маршруту, который я вам сейчас перешлю. Про охрану не волнуйтесь, ее отвлекут.

— Отвлекут? — сглатываю пересохшим горлом.

Черт. И вот куда я лезу, если не уверена, что и Зотова с его закидонами могу вывезти?

— Не переживайте, всё будет аккуратненько.

Акк-куратненько? Боже ж ты мой.

— Ладно, — соглашаюсь, уже сама не знаю на что.

— Тогда до встречи, Арина.

— До встречи, Руслан Германович, — трясущимися руками убираю телефон в сумку и с глухим «бам» утыкаюсь затылком в стену, обшитую деревянной вагонкой.

Ну что, Арина? Будь что будет?