Сделка с врагом. Ответ на измену

21.

Пока услужливый официант провожает нас к столику, пытаюсь уложить в голове мысль, что всего за сутки господин Арбатов умудрился совершить невозможное.

Выпроводил Зотова в Москву, зарядил адвоката на изучение договора с обременением, наложенным на коллекцию, и моим сопровождением в юридических вопросах, касающихся развода, организовал сбор документов по фонду, чтобы продолжить его финансирование вместо «Алмаз-Х», и выяснил всё о состоянии здоровья Измайловой.

Да, не сам. Шевелились подчиненные и доверенные лица.

Но сам факт.

Это ж какие у него связи? Какой уровень власти?

Роман говорил, что Арбатов — его конкурент на выборах. Припоминаю злой блеск в глазах супруга, когда ему об этом сообщили, сжатые кулаки и поскрипывающие от негодования зубы. Ох, не зря Зотов переживал. Соперник тут не на голову выше, а на несколько и сразу.

Вот только жужжит и не дает покоя червячок сомнений. А такой ли уж враг Роману этот мужчина? И правда ли, что он всё время вставляет палки в колеса моему муженьку?

Или, может, это Ромка ночами не спит, потому что злоба и ревность гложут, ведь Кира именно с ним ему рога наставляла? Променяла всего такого великолепного на более могущественного?

А что, если это не Руслан Германович мешает Роману, а, наоборот, последний лезет везде, где участвует первый? Хочет доказать, что ничем не хуже... вот только из раза в раз получает по носу?

О том, что щелчок он в итоге получит и за мой счет — пока в расчет не беру, и без того информации через край. Сложно разложить всё правильно и понять, где правда, а где уже мои перенакрученные домыслы.

— Арина, надеюсь, ты еще помнишь, как ведут себя влюбленные девочки?

Вопрос напрягает своей постановкой. С чего это вдруг Руслан Германович такими вещами интересуется? И чем сей момент чреват для меня?

Прищуриваюсь, смотрю на него, ожидая пакости, но тот лишь усмехается и невесомо касается спины, жестом веля не останавливаться, а следовать вперед.

Не сопротивляюсь, следую и попутно чувствую наглый взгляд. Легким холодком он пробегает по коже, жжет затылок, скользит по открытой шее, вниз по позвоночнику и да, оседает там, на округлой точке пониже спины.

Сердцебиение ускоряется, внутри зарождается беспокойство, дыхание сбивается. С трудом заставляю себя двигаться прямо и ровно переставлять ноги. Мозг всячески сигнализирует, что держать за спиной опасность неверно, следует обернуться.

Но в противовес перед мысленным взоров мелькает иная картинка: образ пресыщенного вниманием властелина мира с циничной ухмылкой на порочных губах, и я...что? Скрипящая зубами и грозящая ему пальцем: «Ай-ай-ай, так делать нехорошо»?

И всё. Паника за секунду гаснет. Кол, воткнутый в спину, растворяется. Ноги перестают заплетаться, походка выравнивается.

— К чему был вопрос, Руслан Германович? — интересуюсь уже спокойно, когда мы удобно располагаемся за столиком и остаемся вдвоем.

По небольшому опыту знаю, просто так этот мужчина ничего не говорит. Всему есть какая-то причина. Вот и хочу ее услышать. Проще уточнить сразу, чем позже ловить недовольство.

— К тому, Арина, что ты упускаешь одну маленькую, но очень важную деталь, —Арбатов не скромничает, на прямой вопрос отвечает прямо, — любовники друг с другом обычно на «ты» общаются.

Головой понимаю, замечание не лишено смысла, но даже мысленно не представляю, как стану ему тыкать. Он же — о-го-го, а я…

— М-м-м... да, вы... правы, — признаюсь, запинаясь.

Арбатов расплывается в оскале.

— Скажи, ты специально это делаешь? Соглашаешься и тут же поступаешь по-своему?

Несмотря на акулью улыбку, голос у него совершенно спокойный. Никакого давления, но эффект максимальный. Мне становится стыдно.

Руслан Германович прав. Тысячу раз прав. Кто поверит в мою игру, если валюсь уже на ерунде? Отличница в душе разочарованно качает головой.

От самоедства отвлекает звуковой сигнал телефона. Не моего.

— Слушаю, — глянув на экран, Арбатов без раздумий принимает вызов.

Чтобы не чувствовать себя особой, бессовестно подслушивающей чужой разговор, отвлекаюсь на изучение меню, но перед глазами ничего не задерживается. Ни картинки, ни буквы, ни цифры. Откладываю его, чтобы просто насладиться прекрасным видом из окна, но мало, что успеваю увидеть.

— Миш, сможешь это повторить еще раз? Да. Я предам ей трубку. Да__ да, со мной — слышу помимо воли, и в этот момент мужская ладонь накрывает мою и слегка сжимает — Арина, ответь. Это Самков.

— Алло, слушаю, — произношу, пересекаясь с графитовым взглядом, который и не думает меня отпускать.

В отличие от меня Арбатов не испытывает стыд за свои поступки. Кажется, никогда.

Даже когда смотрит в упор не только в глаза, но и ниже.

— Арина Алексеевна, здравствуйте еще раз. Это Михаил Валентинович.

— Да, я узнала. Здравствуйте.

— У меня есть для вас новости.

В последнее время новостей больше плохих, точнее, шокирующих, но это не значит, что я собираюсь прятать голову в песок.

— Говорите, Михаил Валентинович.

— Ваше исковое заявление на расторжение брака принято и зарегистрировано. Ваш номер телефона у меня есть, чуть позже я скину документы, которые мне в дальнейшем понадобятся.

В ушах появляется звон.

Неужели всё вот так просто? И скоро я стану свободна?

— Подождите... вы сказали исковое?

— Верно. Мы с вами будем действовать не через отдел ЗАГСа, а напрямую через мировых судей. Пусть у вас нет совместных детей и имущественных претензий, но есть устный отказ Зотова давать согласие на развод. Ведь, так?

— Да. Да, есть, — киваю, пусть мой собеседник этого не видит.

У меня есть не только отказы Романа, но и угрозы. Жаль, что к делу их подшить нереально, как и синяки на руках, которые уже сошли.

— Арина Алексеевна, а вы уверены, что поступаете правильно?

— Что? — моргаю несколько раз, испугавшись вопроса. — Вы о чем?

— Об имуществе, — Самков отвечает раньше, чем успеваю себя накрутить. — Может, всё-таки подадим на раздел? Ну как так-то? Ему и загородный коттедж, и две квартиры в центре, и апартаменты в Болгарии, и три машины, и акции в «Сталь-никель» и доля в «АвтоГидре». Не лишку ли одному?

— «АвтоГидре»? — цепляюсь за незнакомое слово, хотя я и от того, что было перечислено раньше, зависла. Не знала, что у Ромы столько всего.

— Это сеть роботизированных автомоек с зоной отдыха и кафе. У них с Измайловым равные доли, пятьдесят на пятьдесят, — поясняет адвокат и следом закидывает удочку. — Ну так как? Тряхнем Зотова по полной? Уверен, у нас всё выгорит, а вы станете завидной невестой.

— Нет, спасибо, — отказываюсь, даже не задумываясь, — я не хочу иметь ничего общего с Романом или Измайловым. Становиться завидной невестой — тем более.

«Да я замуж-то больше никогда не выйду» — добавляю мысленно.

Вскидываю голову и упираюсь в немигающие графитовые глаза и губы искривленные в понимающей усмешке. Смущает даже не то, как нагло он меня изучает, а то, что при этом транслирует каплю скуки, каплю интереса, каплю ехидства, каплю азарта, каплю предвкушения, море самоуверенности.

Гремучая смесь, как не крути.

Шумно выдыхаю, отворачиваюсь к окну и сосредотачиваюсь на новых вопросах адвоката. Их еще несколько, уточняющих, а после мы прощаемся.

Обед протекает ровно. В этот раз оба, не сговариваясь, отдаем предпочтение рыбе.

За едой разговариваем мало. О чем думает он, я не знаю. Сама кручу в голове мысли, что два года жила с незнакомцем и, лишь пожелав расстаться, начала его узнавать.

Насмешка судьбы?

Испытание?

Какая в общем-то разница, главное, завершить всё поскорее. И нет, я — не гордая дура, отказывающаяся от денег ради мифических принципов, я — реалистка. Это сейчас мне адвокат Арбатова помогает не жалея сил и не требуя свои баснословные гонорары, а когда договор дарения на коллекцию машин будет подписан, и мы с Русланом Германовичем разойдемся, как в море корабли... что я тогда буду делать?

Кусать локти, всё ещё находясь в стадии бракоразводного процесса?

Да вот уж чур меня!

Свобода дороже.

А на жизнь заработаю, не белоручка.

Мы пьем кофе, когда Арбатов вдруг ни с того ни с сего накрывает мою руку своей.

Слегка поглаживает запястье, вызывая россыпь мурашек, и уверенно переплетает наши пальцы. Собственнический жест и никак иначе.

— Включай свои актерские таланты, Ари. Времени на раскачку больше нет. Пора представать перед публикой парой, милая, — подобие ласковой улыбки касается его туб, что вкупе со словами напрягает сильнее.

— Всё так плохо? — застываю, боясь обернуться.

— Ну... - хмыканье, — это как посмотреть.

— Русла-а-аа-ан Германови-и-ии-ич, Ари-и-ии-иночка, — та самая чета Семеновичей на дне рождения дочери которых мы совсем недавно появлялись каждый со своей парой, идет к нам улыбаясь от уха до уха.

— 0, господи, — шепчу под нос и растягиваю губы, изображая радость.

— НУ зачем же так громко, хватит и простого «Руслан», — язвит в привычной манере Арбатов, чем странным образом успокаивает.

Нет, он не удивлен. Даже больше скажу, кажется, именно их и предполагал встретить. Следующая его фраза это подтверждает.

— Специально заехали, чтобы насладиться рыбой в вашем ресторане. Форель бесподобна. Передайте благодарность шеф-повару.

Семеновичи счастливо кивают. Похвала Арбатова их умасливает.

Пока мужчины обсуждают какой-то момент, мы с Аллой переглядываемся. Не напрягаясь, считываю все вопросы, от которых одну из главных сплетниц нашего города буквально подкидывает и распирает, но делаю вид, что слепа и глухая.

— Быть может, еще по чашечке кофе и мороженому? — не выдерживает мадам Семенович, мысленно составляя список вопросов и облизываясь от предвкушения, что первой сможет рассказать о «событии века».

Внутренне передергиваюсь. Внешне шире улыбаюсь.

Да ни за что!

К допросу я не готова.

— К сожалению, мы не можем. Опаздываем. У меня еще дела в фонде, а у Руслана Германовича встреча через час, — спешу ответить за Арбатова.

Уж больно пугает меня его ехидная улыбка. Чего б не выкинул, разошедшись.

— Разве, Ариша? — деланно разыгрывает представление Сатана и смотрит так хитро, что дыхание перехватывает. — Я думал, что освободил вторую половину дня.

И ты тоже.

Темная бровь медленно, на показ, поднимается вверх.

Вот же зараза!

Что за намеки? Он бы еще про номер на час у хозяев уточнил, вдруг тут такие сдаются.

Чувствую, еще чуть-чуть и скрип моих зубов услышит не только он. И неважно, что сама предложила ему роль любовника. Теперь-то это не нужно. Самков непременно добьется развода без всяких дурачеств.

Вот только, кажется, Арбатов уже не остановится, пока не получит своего. Чего конкретно — не знаю. Но вижу: идея выступить моим любовником и всласть поглумиться — ему понравилась.

Беззвучно выдыхаю, делаю полшажочка в сторону мужчины, которого хочу покусать или придушить, пока не решила, поднимаю ладонь и.. приглаживаю лацкан пиджака.

— Нет, Руслан, ты перепутал, сегодня у нас дела, — предупреждающе зыркаю в глаза-бездны.

Откуда берется смелость — не знаю, но силы она придает.

— Ну раз дела, так дела, — легко соглашается сероглазый демон-манипулятор и накрывает мои пальчики своей широкой ладонью.