Сделка с врагом. Ответ на измену

50.

Следующая неделя пролетает незаметно.

Неудивительно. Все дни оказываются забиты делами под завязку, и мне просто не остается времени скучать.

Самое главное, я отказываюсь продлевать больничный, на чем настаивает Арбатов, и с головой ухожу в работу. Об этом совсем не жалею. Я люблю то, чем занимаюсь, к тому же есть возможность переключиться.

— Арина Алексеевна, я буду рада, если вы подхватите и продолжите подготовку к аукциону, которую начали до несчастного случая, — заведующая фондом, узнав о моем возвращении, довольно потирает руки. — Наталья совсем зашилась с текучкой, будет отлично, если вы ее разгрузите.

— Конечно, Ксения Игоревна. С удовольствием, — киваю женщине и через десять минут на мой стол опускается папка со всеми бумагами по этому направлению.

Разбираю записи и очень радуюсь, что несколько представителей бизнес-элиты из постоянных спонсоров успели дать согласие на участие в торгах.

Кто-то пообещал предоставить в лоты личное имущество. Кто-то прийти и поиграть со ставками, тем самым оказав финансовую помочь больным детишкам. Кто-то и то и другое. Молодцы.

До конца рабочей недели в основном занимаюсь обзвонами и личными встречами.

Большинство, с кем веду сотрудничество — участники светских тусовок, выставок и званых вечеров, где бываю сама. С кем-то знакома хорошо, с кем-то шапочно. Но то и другое несомненно помогает. Хотя мухлевать я тоже не стесняюсь. В ход идет и лесть, и уговоры, и громкие фамилии тех, кто уже дал гарантированное согласие и подписал документы.

Я обрисовываю гипотетическим меценатам предстоящее мероприятие, обещаю масштабность и непременное освещение события в СМИ, индивидуальную рекламу, интересный вечер, отменный банкет... и практически от восьмидесяти процентов оппонентов слышу безоговорочное «да».

— Мне кажется, их больше интересует не возможность помочь в благом деле, а побывать на самом мероприятии. Твоя фамилия в купе с фамилией Сергея Владимировича творит чудеса, — шучу, рассказывая Руслану о собственных наблюдениях. — Нет, правда, стоит в разговоре упомянуть, что одним из спонсоров является Зотов, а фирма Арбатова предоставляет площадку и сопровождение, как дальше говорить уже необязательно — оппоненты принимаются кивать и поддакивать.

— Тебя это волнует или задевает? — Руслан как обычно зрит в корень, улавливая скрытый сарказм.

— Беспокоит, — откладываю вилку и тянусь за салфеткой.

Мы ужинаем в ресторане, куда меня привозит сам «любовник», забрав вечером с работы.

Радует, что в этот раз он выбирает не кричащее роскошью заведение, а маленькое, уютное местечко. Тихое, спокойное, но с удивительно вкусной кухней и ненавязчивым обслуживанием.

— Беспокоит? Что именно?

Руслан опускает приборы на тарелку, отпивает глоток воды из стакана и откидывается на спинку дивана, собираясь внимательно меня слушать.

— Я бессовестно эксплуатирую твою фамилию, — признаюсь со вздохом, а после загибаю пальцы, перечисляя другие прегрешения. — К тому же столько, сколько ты вкладываешь, вновь мне помогая, это огромные деньги. И помещение... и банкет, и обслуживание... и уборка... и эксплуатация Эльзы... и прочие хлопоты.

— А если это приятные хлопоты?

Усмехается, нисколько не проникаясь моими тревогами. Щелкает пальцами, подзывая официанта и заказывает мне яблочный штрудель и большую чашку капучино, а себе черный кофе и всё.

— Приятные? — переспрашиваю недоверчиво, когда вновь остаемся вдвоем. — Ты шутишь? Я чувствую себя наглой рыбой-прилипалой, Руслан. А ты еще и подписание договора о передаче тебе прав на коллекцию автомобилей откладываешь.

— Хочешь от меня поскорее отделаться? — прищуривается, чуть подаваясь вперед.

Замираю.

Отделаться?

— Нет! Нет! я... - шумно выдыхаю, потирая переносицу. — Боюсь, я с тобой за целую жизнь не рассчитаюсь. Столько раз уже помог и снова продолжаешь помогать... а теперь еще ремонт в квартире оплачиваешь.

— Потому что там погром, Арина. Жить в руинах невозможно.

Киваю и в расстройстве прикусываю губу.

Да, в первый момент, когда вошла в бывшую дядину квартиру, ужаснулась.

Разломанная мебель, оборванные с мясом карнизы, раскиданные по полу вещи содранные со стен обои и всюду грязь, словно стадо бизонов топталось.

Господи, они даже бачок от унитаза умудрились расколоть. Наверное, наркотики и там для вида искали.

Одним словом, хаос. Полнейший.

Мое желание съехать от Арбатова и создать между нами дистанцию потерпело полное фиаско пять дней назад. А он как будто даже не расстроился. И вместо косметического ремонта затеял какой-то грандиозный.

Несколько раз нервно дергаю за кончик косы и качаю головой.

— Руслан, пойми, я не могу постоянно жить у тебя и мешаться. Это неправильно. Ты взрослый мужчина, у которого есть потребности и желания... — заминаюсь, разглядывая руки, — в общем, мне кажется, что будет лучше, если я перееду в гостиницу и не буду тебя ограничивать.

Озвучив гениальную в своем понимании идею, вскидываю взгляд и замираю.

— Арин, вот уж не думал, что в твоей красивой голове звездец, какие большие тараканы, — Арбатов подается вперед. Четко ощущаю, как он злится. — Считаешь, что я — похотливый кобель и не смогу держать себя в руках еще девять дней? А может, в себе сомневаешься?

— Я... нет... погоди, — прикладываю ладони к горящим щекам, жалея, что начала разговор в неправильном месте в неправильное время... и вообще его завела, —девять дней... ты так про них говоришь, будто, как только я получу свидетельство о разводе, то в тот же день.

— Договаривай.

— Руслан.

— Что Руслан? Закину на плечо, унесу в пещеру и присвою... много раз? —усмехается.

— А если так?

Мамочки, вот это откровения. И почему мне кажется, что его шутки — это не шутки?

— Не если... а так и будет, красивая. Я тебя хочу, Арина. Это не новость. И да, как

только пройдут эти самые девять дней, меня ничто не остановит. Так что готовься, моя хорошая, никуда от меня не денешься.

— Звучит, как угроза, — но вместо того, чтобы продолжать заикаться, усмехаюсь. —Господи, какой же ты:

— Пошлый? — подсказывает, почесывая языком клык.

— Прямолинейный.

— А разве я тебе не за это нравлюсь?

И за это тоже, но отвечать не тороплюсь. Вглядываюсь в темные самодовольные глаза и интересуюсь.

— Руслан, а ты не боишься разочароваться?

— В чём?

— В том, что придумал в своей голове совершенно неправильный образ. Что ждешь в постели фейерверка и страсти, а в итоге получишь унылое бревно.

— А ты в постели... бревно?

Зараза! Он так проникновенно смотрит, когда подначивает, что останавливается дыхание. Взгляд глаза в глаза длится с минуту, за которую несколько раз открываю и закрываю рот, так и не понимая, что всё же хочу сказать.

Засмеяться или послать с голым задом в пустыню.

Вот реально человек без тормозов, который готов всегда и везде обсуждать любую тему. Без стоп-листа, без комплексов, без реверансов, без увиливаний.

— Ариш, давай же, девочка, удиви мыслями, — ехидничает, не скрывая чертей, пляшущих румбу в графитовых омутах.

— Знаешь, Руслан, — нервно сглатываю и, пока не передумала, выпаливаю, — все зависит от ситуации в целом и от того, кто находится рядом. Любой человек, даже самый активный в сексе, в определенный момент времени может лежать в кровати поленом и не подавать признаков жизни. А уже через день или два преподавать, группе адептов Камасутру, наяривая, как в последний раз в жизни.

Тишина после моих слов длится недолго. А дальше случается невероятное. Руслан хохочет! Запрокидывает голову и ржет в голос.

Еще недавно я была уверена, что он улыбаться-то толком не умеет. Только кривит свои отвратительные усмешки и лишь очень дозировано выдает искренность.

Сейчас она у него зашкаливает, а я не могу насмотреться.

Невероятное перевоплощение. Запредельное по адреналину.

— Арина, ты — просто нечто, — произносит мужчина, чуть успокаиваясь и прикрывая кулаком губы. — Не знаю, расстрою тебя или обрадую, милая, но можно быть унылым бревном, однако, самым лучшим и прекрасным событием в чьей-то жизни, а можно сексуальной кошечкой, которую забывают уже через десять минут.