Сделка с врагом. Ответ на измену

54.

Благодаря профессиональным навыкам вождения Сергея, в кафе приезжаю к оговоренному заранее времени. Захожу внутрь, чуть притормаживая на пороге.

Осматриваюсь и в дальней части помещения, возле окна, замечаю ту, кто пригласила меня на встречу.

Светлана Ивановна сидит, опустив плечи, и никого не замечает. Всё ее внимание сосредоточено на поглаживании окрулых боков белоснежной чашки и разглядывании того, что находится внутри. Словно темная кофейная субстанция хранит в себе ответы на важные для неё вопросы.

— О чем вы хотели поговорить? — интересуюсь у домработницы Романа, когда мы заканчиваем с взаимными приветствиями, и я прошу официанта принести для меня зеленого чая.

— Я... - Светлана заминается, растирает пальцы, хмурится, будто настраиваясь на диалог, затем поднимает взволнованный взгляд и с мольбой в голосе произносит. —Арина Алексеевна, я прошу вас съездить в больницу к вашему мужу.

Просьба удивляет в самом прямом смысле слова.

О том, что разговор может коснуться Зотова, косвенные предположения у меня имелись, но то, что договариваться о встрече с супругом станет посторонний по сути человек, даже не Сергей Владимирович.

— Неожиданно, — единственное, что произношу, и замолкаю, взглядом прося дать пояснения.

— Это очень важно.

— Предполагаю, но…

Развожу руками, показывая, что вводных слишком мало.

— Роман Сергеевич вам всё объяснит лично. Честное слово, я не знаю тонкостей, —заламывает пальцы женщина.

Смотрю на нее. Глаза беспокойные, но она их не прячет Руки подрагивают, но старается держаться прямо.

И вот в этот момент я ей верю.

Да, она не сказала никакой конкретики, но в том и суть. Я просто знаю Рому. Он прежде всего, — закрытый человек. Большой, властный, деспотичный. Тот, кто никогда не обсуждает детали своих поступков с посторонними. А экономка, при всём к ней уважении, однозначно не является его ближним кругом. Таким людям он всего лишь отдает распоряжения.

Незнание ею нюансов — логично.

Вот если бы она сейчас принялась давить мне на жалость, заступаясь за Зотова, начала его выгораживать или обелять дурные поступки работодателя, — я бы не стала её слушать.

Если бы попыталась приоткрыть планы моего мужа, говоря о них от его имени, — я бы ей не поверила.

А так — да, Светлана вполне цепляет искренностью. И ее нервозность воспринимается правильно — сложно уговаривать бывшую хозяйку, не имея веских оснований, но имея четкий приказ.

— Почему он сам мне не позвонил? — интересуюсь, перестав сканировать домработницу взглядом.

— У всего и везде могут быть уши, — звучит завуалированный ответ, а мне кажется что он не совсем верный.

— У вас осталась одна попытка, — кривлю губы в усмешке.

Да, я тоже умею быть холодной стервой. Почему нет? Мы обе знаем, что в любом случае Светлана встанет на сторону хозяина, которому предана всей душой. И защищать будет его. Не меня. Поэтому и я изначально думаю о себе. Не о ней.

Баш на баш.

Мягкость неуместна.

— Это действительно так, — напирает домработница и бросает робкий взгляд в сторону.

Прослеживаю его. Сергей.

О, как интересно.

-Рома имеет ввиду уши Арбатова? — уточняю недоверчиво. — Не Измайлова?

- Арина Алексеевна. Я, правда, ничего не знаю.

— Да ладно? — давлю морально.

Шумно выдыхает. Сдается.

— Если не ошибаюсь, то дело касается Измайлова, точнее, его поимки... но вот способ... — Светлана кусает губу, мнется, но договаривает, — способ _.. э-э-э ваш друг его точно не одобрит и вряд ли позволит осуществить, если будет в курсе.

— Ух ты, как интересно, — потираю подбородок. — А без меня, значит, никак?

Озвучиваю то, что и так лежит на поверхности.

— Я не знаю.

Ну еще бы.

Выдерживаю пуазу, хотя, в принципе, она мне не нужна. Решение дается легко, как только улавливаю суть. Я хочу наказать преступников, причем, наказать конкретно.

Не просто тем, что им погрозят пальчиком, пожурят и отпустят домой, а повесить на них реальный срок и все вытекающие последствия.

Если Рома это сможет провернуть, пусть и с моей помощью, — я всеми руками «за»!

Да, я — мстительная баба, а вредная рыжая ведьма, проснувшаяся внутри меня, подталкивает идти до конца и куражиться на полную.

В несколько глотков допиваю чай и только после этого уточняю следующий момент:

— Когда Рома хотел встретиться?

Светлана оживает. На губах расцветает робкая улыбка, в глазах надежда.

— В любое удобное для вас время. Но, если возможно, было бы прекрасно сейчас.

— Возможно, — соглашаюсь, решая больше не тянуть резину.

Достав кошелек, вынимаю несколько купюр и оставляю их под блюдцем.

Подхватываю сумочку и, вставая из кресла, киваю в сторону выхода.

— Поехали.

Сергей, если и удивляется тому, что Светлана садится с нами в машину, не говорит ни слова. Когда я прошу отвезти нас в клинику, где лечилась пару недель назад, молча кивает и плавно трогается с места.

— Надеюсь, нас пропустят.

Ни к кому конкретно не обращаюсь, но Савин, умеющий читать между строк, негромко, но емко подтверждает.

— Пропустят.

Действительно пропускают.

И через КПП при въезде на закрытую территорию клиники.

И в само здание, хотя время приемных часов мы всё-таки нарушаем.

И на второй этаж в закрытое крыло, где лежит Зотов, и стоит море охраны.

В палате мужа провожу примерно час. Этого времени хватает на... всё, даже с учетом того, что пару раз нас настойчиво прерывают. После поднимаюсь из кресла, в котором безвылазно сидела, желаю больному окончательного выздоровления и тихонько прикрываю за собой дверь, выходя в коридор, а после на улицу, где ждет Савин.

Мыслей много. Разных. Сложных. Плохих, хороших. Обнадеживающих и не очень.

Оттого и в дом Руслана особо не спешу. Не потому что чего-то, точнее, кого-то там боюсь. Нет. Просто хочу продышаться, пройтись и немного развеяться, подумать и разложить всё по полочкам.

Сергей вновь не спорит, услышав пожелание, тихо бросает.

— Сделаю.

И, перестроившись в левый ряд, чтобы уйти на поворот, спокойно меняет маршрут.

Мы едем в парк.