Таежный маг

Глава 26. В гостях у дядюшки

После посещения ангара — места, явно призванного устрашать, — Веронику привезли в огромный загородный дом. Все те же два амбала сопроводили девушку до её комнат. Да-да, ей, как внучатой племяннице босса, полагалось сразу несколько комнат. Изнеможденная всем случившимся, Ника лихорадочно осматривалась по сторонам. Вычурная, чрезмерная, цыганская роскошь. Ей не нравилось. От слова совсем. Мешанина стилей и эпох. Советский фарфор громоздился на золотую лепнину, от всего пестрило в глазах.

На счастье, Ника была настолько усталой, что просто рухнула на большую кровать, едва ловя себя на мысли, что кровать с балдахином.

И снова снился лес, его тысяча запахов. Прохлада влажной земли под лапами… Только сон чем-то отличался от предыдущих, как будто она все видела сквозь воду.

Вдруг навстречу выбежал мальчишка, он сжимал в руке копье. А глаза горели синим. Мальчишка посмотрел прямо и метнул копье в Веронику. Садануло у виска.

Ника резко проснулась и застонала от боли.

— Тише-тише, — раздался знакомый скрипучий голос. — На, вот, выпей!

У рта появилась плошка с пахнущей травами жидкостью.

— Воды! — Ника боднула плошку головой, отказываясь так от предложения.

— Где ж я тебе живой воды возьму?! Я ж не состою с Мамаевыми в родстве, чтоб к источнику их гулять! — фыркнула старуха. — Пей, этот отвар ничуть не хуже.

Из какого-то заученного, детского послушания Ника выпила.

Жидкость была горькой, но уже через пять минут в голове стало ясней. Ника огляделась по сторонам. Она так и лежала на кровати с балдахином, одежду, хвала всем богам, никто не снял. А ботинок на ней так и не было. Что за привычка ходить босяком?!

Возле кровати стояла сгорбленная Аида Никаноровна, Ника болезненно взглянула на старуху. Несчастной вернули её личину, только она состарилась еще лет так на пятнадцать.

Ника вдруг поняла, что ничего не чувствует кроме мучительной пустоты. Реальность навалилась душным покрывалом. И от всего узнанного становилось только гаже.

— Вероничка, сходи-ка помойся, а то вид у тебя …

— Плевать мне, как я выгляжу! — огрызнулась Ника, все же думая, что теплая ванная могла бы немного исправить ситуацию. Может, головокружение бы унялось?

— Зато им не плевать! — заметила старуха. — Иди-иди, я все сделала, как ты любишь!

— Откуда…? — но Ника не стала продолжать, просто махнула рукой и поплелась в ванную.

Одно хорошо, как бы не был безвкусен дом, ванная комната везде имеет в себе саму ванну. Ника быстро скинула одежду на дорогущую мраморную плитку, как что-то звякнуло. Из кармана джинсов выпало бабушкино кольцо. Ника одним молниеносным движением схватила его в руку и прямо с ним нырнула в молочно-белую воду.

Через секунду в дверях показалась патлатая голова ведьмы.

— Вероничка, я тут халатик, тапочки тебе принесла… Спинку потереть?

— Обойдусь! — фыркнула Ника, пряча руку с кольцом себе за спину.

— Давай потру!

— Не надо! — Ника с головой нырнула под воду, подождала секунд десять, пока старуха точно уйдет, и снова вынырнула, в руке пульсировало. От кольца расходились волны холода. Ника снова внимательно взглянула на вещицу. Людьми ли она была сделана? И для людей ли?! Только тут Ника вдруг поняла, что кольцо едва налезает ей на мизинец! Может, оно должно украшать прозрачную руку русалки? Или быть короной маленькому пикси?

Ника лежала в воде и вспоминала череду событий одно за другим. С самого детства. Как бабушка с ней играла, как потом вдруг начала очень много спать. Как они с мамой остались вдвоем, как им сложно приходилось. И кроме несчастной соседки никого больше не было.

Мама Вероники, Наталья Ланская, трудно сходилась с людьми, угрюмая и замкнутая, она совсем не имела друзей. Женщина была глубоко разочарована в мире и жизни. И сейчас Ника остро понимала почему.

А бабушка, бабушка была другой. Совсем другой. Но теперь Вероника не знала, можно ли было ей доверять?

Ведь, выходит, ради собственного счастья с Никиным дедом, она готова была пожертвовать и жизнью дочери, и даже внучки… Конечно, Феликс Мамаев вызывал в Веронике только смесь из чувства ужаса и отвращения, но неужели нельзя было по-другому?! Не продавая своих близких врагам?

Вот что теперь Нике делать?!

Ника думала и крутила кольцо. Почему-то ей казалось, что все совсем не так просто! И что вещь, так внезапно попавшая к ней в руки, имеет огромный вес.

Ник Мамаев говорил, что бабушка кольцо украла… Украла и сбежала. Чтобы потом всю жизнь прожить в плену у врагов? Так сильно любила деда и ненавидела бывшего жениха? Что же на самом деле произошло между бабушкой и Феликсом Мамаевым? И почему Ник Мамаев так хотел кольцо это заполучить? Только ли для того, чтоб перед папенькой выслужиться?

Все как-то сыпалось…. Не клеилось. Ника покрутила колечко еще и вдруг сообразила померить на пальчик ноги. Кольцо встало, как влитое. И даже холод вдруг прошел. Ника удивленно осмотрелась и едва не вскрикнула. В ванной была куча разных странных существ, совсем мало на людей похожих. Они существовали как-то в другой реальности, ином измерении. Но Ника их очень четко видела. Увы, и они Нику тоже.

Ника быстро стянула кольцо, пытаясь отдышаться. Она снова была одна. Как же кольцо спрятать так, чтобы при этом не надевать? Ника запустила руки с мокрые волосы. Ну конечно! Девушка быстро выхватила прядь и невзирая на боль, разодрала спутанные концы. Кольцо закрепила у самого основания, вплетая в тонкую, но прочную и тугую косичку. Так его никто не заметит, и Ника его не потеряет!

Затем хорошенько вымылась. Она не принимала ванную уже больше двух месяцев. Какое же это блаженство! Да, Аида Никаноровна и правда знала, как Вероника любит…

Наконец, нанежившись всласть, девушка вылезла из ванной и вернулась в комнату. Несчастная Аида Никаноровна так и ждала, словно халдей, у дверей, не смея даже сесть.

— Прошу вас, сядьте! — старуха боязливо покосилась в сторону двери. — Ну, я же его внучка или кто там, племянница. Значит хоть чуть-чуть, но власти имею. Я не могу видеть, как старый человек мучается.

— Вот спасибо тебе, девочка моя! — растроганно завздыхала старуха.

А Ника все думала о своем.

— Почему вы не выдали меня Адаму Яковлевичу, вы же поняли, что со мной творится?

Старуха пожевала вставной челюстью.

— Только говорите правду, я узнаю, если соврете!

— От них одни беды, от Старших этих, — тихо начала старуха. — Вот во что они тебя впутали?

— Вся причина только в том, что не любите «старших»?

— Нет, не только, — после минутной паузы продолжила ведьма. — Анюта мне много о тебе говорила.

— Моя бабушка… ВАМ?! — изумилась Ника. — Вы еще скажите, что подругами были!

— Мы были стражником и арестантом, — Аида Никаноровна подняла темные глаза и Нике стало не по себе. — Я мало знала об Ане, но тебя она любила как-то безмерно. Говорила, что ты необыкновенная. Видимо, очень хотела, чтоб я к тебе расположилась… Я и расположилась.

— А моя мама? О ней она говорила?

— Почти никогда.

— Почему?

— Я не знаю.

Вероника крутила в голове кусочки пазла.

— А как же мой дед? Бабушка его любила?

— Анюта была очень жизнерадостной, веселой, а вот Владимир… Полная её противоположность — угрюмый, как потом Наташка, вечно сам в себе! Но они как-то не долго пожили. Дед уехал на заработки, да там и помер. Анюта переживала, конечно.

Ника помнила только несколько черно-белых фотографий, теперь, увы, сгоревших…

— Что случалось с моей квартирой? — прямо спросила Ника.

— Пришли люди Феликса Мамаева. Если бы они нашли, что искали…

— А что они искали? — прямо спросила Ника.

— А ты прям не знаешь?

— Нет, не знаю.

Аида Никаноровна как-то недоверчиво передернула плечами, но ничего не сказала.

— Вы меня лишили дома… — тихо заметила Ника.

— Нет, я сожгла твою тюрьму! — возразила старая ведьма.

Ника поняла, что соседка права. Только теперь ей совсем некуда вернуться.

— Так они нашли, что искали?

— Не знаю.

Нику поражало, как прежде словоохотливая соседка стала собрана и сдержана.

— Мой паспорт, он у вас?

— Нет.

— Но вы же точно были в моей квартире после моего отъезда!

В другой, прежней жизни, Аида Никаноровна раскудахталась бы о неполитых цветах, или неосмотренных трубах, или странных звуках, или запахах. Но теперь все было не так!

— Да где же он тогда?!

— Надо думать, у Адама Яковлевича, — тяжело вздохнула старуха.

— Но… как?!

— Ему надо было тебя проверить. На что ты способна. Ты показала, на что. У таксиста в машине. Неужели ты думаешь, что такие, как Мамаевы или Адам Яковлевич, пускают все на самотек?!

Нику пробило злостью. Всю. Всю её жизнь за ней наблюдали и даже не думали хоть чуть-чуть помочь! Ни в чем! Её родне было глубоко плевать, как они с мамой жили в сложные девяностые, как искали место под солнцем, а оказывались все время в тени. Она вспомнила, как в тяжелые времена они с мамой едва не голодали и целыми месяцами жили на одних макаронах. Аида Никаноровна тогда им тушенку таскала. И сейчас Ника верила, что это был не приказ сверху! Наоборот!

Да, мама Ники плохо умела обеспечивать быт, со всех работ её гнали. И Нике сейчас казалось, что специально гнали, специально доводили до черты! А потом с изумительным хладнокровием наблюдали, как она лапками колотит! Та же судьба ждала и Нику!

Что это? Месть ее бабушке? Коварный план по совращению Алекса Мамаева? Чтоб Вероника от безысходности на все была согласна?

Выходит, все было неслучайно. Неслучайно она попала в аварию, неслучайно её нашел Алекс… Все это было продумано. Все, до последней мелочи!

Но как же это цинично — толкнуть её в объятия убийцы родного отца! Позволить стать его любовницей! Дать поставить рабское клеймо — метку!

Нику начало колотить.

— А я говорила, не езжай! — выпалила ведьма и тут же расплакалась. Нике ничего не оставалось, как начать гладить старуху по голове.

— Иначе бы меня ждала жизнь хуже маминой, — с горечью заметила девушка, вспоминая как её увольняли с последнего места работы… как оказалось, у родного дядюшки!

— Думаешь, теперь она будет лучше?! — горько всхлипнула старушка.

— Аида Никаноровна, не плачьте, мы еще повоюем!

Ника встала, все эти мысли разогнали в ней кровь. Ну что же! Играть так играть! Она осмотрелась, снова покривилась от дурновкусия, теперь смущали убогие картины с пейзажами, одетые в массивные рамы. И тут взгляд упал на маленький письменный столик. Там лежало несколько конвертов.

— А это что? — Ника показала взглядом на неожиданную находку.

— Не читай, Вероничка, не надо, — старуха отвернулась. А Ника, напротив, подошла.

Это были письма, причем, судя по марке и штампам, отправленные, но так никогда и не вскрытые получателем. Ника прочла от кого и вздрогнула. Письма были от её отца, и адресовались они Наталье Ланской.

Ника хладнокровно взяла тонкий нож для бумаги и осторожно вскрыла уже рассыпающийся от ветхости конверт.

Вероника прочитала все три письма. Стало щемяще-грустно. За маму, за папу, так и не узнавшего, что его очень ждали и сильно удивлявшегося отсутствию ответов от любимой. За ту жизнь, что им попросту не дали прожить! И дико обидно за себя. Просто чудовищно!

Но тут в комнату постучали, и не дожидаясь ответа по-хамски вошли.

— Босс велит вам спуститься к столу.

— Я не голодна.

— Можешь не есть. Но твою паучиху никто отдельно кормить не будет!

Ника с шумом выдохнула.

— Буду через десять минут.

— Через пять, смотри, не опаздывай. Босс это не любит.

Делать было нечего, Вероника быстро переоделась в спортивный костюм и в сопровождении своей личной камеристки и амбалистой охраны, спустилась вниз.