Таежный маг

Глава 30. Юбилей

Вероника придирчиво оглядывала себя в зеркало. Отражение показывало стройную красавицу в ну очень откровенном платье. Да и макияж был под стать — насыщенно-красная помада и густо-черные выразительные стрелки. Ника никогда не видела себя такой. Вызывающе сексуальной, кокетливо-развратной. Казалось, сам образ толкал на манерное поведение, хотелось смеяться заливистей и громче, хотелось мундштук в руку, чтобы курить.

Чтобы немного сгладить картину, Ника перекинула красиво уложенные прядями волосы на слишком откровенную зону декольте. Волосы защекотали. Да, кажется, так лучше и скромней. Можно будет постоять где-нибудь незаметно, поиграть в вазу или кашпо. Может, Алекс не обратит на неё внимание? И тогда дядюшка откажется от претенциозного плана мести, где её отводилась не пойми какая роль…

Дверь тихонько скрипнула, в комнату вошли. Ника невольно напряглась. Адам Яковлевич был здесь.

— О-о, как славно! Какой красивой девочкой ты выросла! — с этим дядюшка откинул пряди, прятавшие чрезмерное декольте Вероники, подхватил пару невидимок и весьма умело для мужчины закрепил пряди так, чтобы было видно и грудь, и линию шеи и… метку.

Ника вся напряглась, там, в густой волне черных волос, пряталось главное сокровище, колечко, вдруг теперь его заметят?! Но дядюшка явно увлекся совсем другим ракурсом племянницы.

Вдруг что-то жестко легло на горло, не давая дышать. Ника хрипло ойкнула и отпрянула, оказалось, это Ветерок застегнул на шее девушки… ошейник.

Самый настоящий ошейник!

— Что это?! — изумилась Ника.

— Это мои гарантии, что ты не сбежишь.

— У вас есть гарантии и получше, — заметила Ника, она весь день думала о Маргарите, строила планы по освобождению горемычной подруги, так опрометчиво её любившей.

— Есть, — согласился старый шакал. — Но мне нравится, когда ты послушная. Будешь сильно выпендриваться, тебя хорошенько ударит током, сбежишь…

— Сбегу — Маргарита умрет, — заметила Ника.

— Это-то, конечно, да… Но кто думает о других, когда свобода так близко?

Ника не стала уточнять, видимо, в мире старого прокурора — никто…

— А еще мне хочется посмотреть на лицо Алекса Мамаева, когда он увидит тебя настоящей лисицей. Моей ручной, дрессированной лисицей. С его меткой…

Да, наверное, картина действительно оскорбительная, да еще и выставленная на всеобщее обозрение… Все кланы увидят, что Алекс Мамаев поставил метку на настоящую сучку, да только поводок не в его руках.

— Антон будет ждать тебя через десять минут, девочка. Не задерживайся!

Вероника не удостоила дядюшку взглядом, она посмотрела на столик, где лежал дневник отца. Ника читала его весь день, в перерывах между мыслями о спасении Маргариты. Описанные там вещи вызывали оторопь. Мамаевы рисовались настоящими чудовищами, особенно Алекс. Казалось, весь бизнес олигарха построен на костях и крови. В дневнике были цифры, Нике казалось, что счет шел на тысячи. Вероника, конечно, догадывалась, что деньги не пахнут… но что настолько пропитаны кровью. Было откровенно мерзко.

Волей-неволей она переставала испытывать симпатию даже к существам, хоть немного причастным к семейству Мамаевых, что говорить о самих членах семьи. Нике было до брезгливого противно.

А теперь ей надо соблазнять одного из самых разнузданных и кровожадных убийц в мире. Судя по записям, Алекс Мамаев по степени тяжести преступлений тянул на южноафриканского диктатора, подвергшего настоящему геноциду целые народы.

Ника передернула плечами. Всё это было мучительно, еще несколько дней назад она была просто влюбленной девушкой, мечтавшей о новой встрече с избранником. Она очень скучала тогда, тосковала. А теперь приходилось принимать, что герой её грез — настоящее чудовище.

Хотелось убежать. Куда-нибудь далеко, например, в Бразилию…

Ника тяжело вздохнула, на карте её жизни Бразилии не существует… Вон, одна уже убежала. Вероника молилась всем богам, чтобы Марго просто держали где-нибудь в застенке, только бы не в ангаре Адама Семиградского!

Делать было нечего, надо было спускаться и ехать на «праздник».

Тоха уже ждал, в отличии от Вероники, юноша был одет очень стильно и выдержанно.

— Ого, — Антон явно растерялся, увидев Веронику. — Выглядишь, конечно, чудесно… Но…

— У каждого своя роль в этой пьесе, не так ли? — усмехнулась Вероника, похоже, братец не до конца осознавал, какая именно роль отводилась его новоявленной сестрице.

Антон нахмурился, мысль как-то нехорошо его задела. А Вероника вспомнила, как брат отзывался об их общем дядюшке вчера в клубе. Неожиданная мысль поразила девушку: что, если Адам Яковлевич намеренно не знакомил их друг с другом, не желая лишней привязанности. Так они просто приятели, а не брат и сестра. Умрет Вероника, по ней и плакать не надо.

А Веронике все больше казалось, что она должна в конце умереть. Как лишняя, ненужная фигура, что её удачно разменяют в этой шахматной партии. Стало зябко.

Тоха тоже молчал, словно догадывался о чем-то.

Дорогой ресторанный комплекс встречал целый поток люксовых иномарок. Молоденькие оборотни, фавны, дриады и прочие неизвестные Веронике создания сбивались с ног, обустраивая комфорт все прибывавших на праздник гостей. Дамы в роскошных вечерних туалетах, увешенные драгоценностями не хуже новогодней ёлки, их седовласые, или напротив юные кавалеры. Светское общество волшебного мира собирало свои сливки.

Что и говорить о самом ресторане! Заведение поражало роскошью. Гостей собиралось все больше, так внезапно открывшиеся способности Ники помогали той определить, кто есть кто. Людей не было. Ни одного, даже вся прислуга состояла из существ. Время от времени кто-нибудь из гостей проходился по незнакомке удивленным взглядом. Правда в мужских взглядах Ника чаще чувствовала похоть, а в женских — ревнивую насмешку. Однако, стоило гостю увидеть метку в купе с ошейником, как он отворачивался, предпочитая притворится слепоглухонемым, ну или очень тактичным.

Вероника смущенно не смотрела по сторонам. Она мечтала оказаться подальше от шумной толпы. Мысль улизнуть через комнату прислуги не раз посещала девушку, но Адам Яковлевич был прав, ошейник куда действенней любых логических увещеваний. Он крепко сжимал шею девушки, и стоило Веронике хоть немного удалиться от дядюшки, как вполне ощутимый разряд обжигал не хуже укуса осы.

Увы, план притвориться кашпо не удался — Адам Яковлевич то и дело выводил Веронику вперед себя, демонстрируя так девушку и всякий раз приговаривая, что это его внучатая племянница, досталась от Ивана. Все смущенно улыбались, но наряд Вероники и её человеческая природа заставляли поскорей ретироваться.

На счастье Вероники, успевшей уже познакомиться так и с кланами сов, и с медведями, и даже с такими экзотическими товарищами, как японские пауки или Мадагаскарские лемуры, кошек не было. Верней, были какие-то заморские гости, в ком угадывались львы, но вот Мамаевых точно не было.

Ника успела понадеяться, что план дядюшки пойдет крахом, когда Адам Яковлевич, наконец, отошел от дверей холла и прошел к игровым столам, где все коротали время в ожидании званного ужина. Вероника поспешила укрыться в полутени. Выходило, конечно, плохо. Но слабая надежда буквально разрасталась пожаром в душе.

Все знают о войне кошек и собак, так зачем одним появляться на пороге у других? Вероника что-то не помнила, чтобы Монтекки к Капулетти в гости ходили… Только как бы тогда Ромео и Джульетта познакомились?

Вероника ушла в мысли, не замечая, как метка стала горячей, а по телу побежала волна мурашек. Ей стали чудиться всякие приятности. Бестолковые и очень девичьи мысли так и лезли в голову, и тут стало совсем тепло-тепло. Очень спокойно и хорошо. Вероника утонула в чувстве и поэтому не заметила происходящего в зале.

А замечать было что.

— Любовь и бедность навсегда меня поймали в сети… — Ника вздрогнула, голос привел её в чувство и заставил взглянуть на сцену.

Вероника едва не выронила бокал. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать увиденное.

— По мне и бедность не беда, не будь любви на свете… — явно истощенная Маргарита, с черными кругами под глазами, стояла на сцене, шею девушки «украшал» настоящий ошейник, только уже строгий, с шипами, отчего на нежной коже виднелись следы. Голубо-синие платье без стеснения облегало фигуру девушки… И все бы ничего, если б Маргарита не забыла упомянуть в последнем разговоре с Вероникой об еще одном факте, почему ей срочно потребовалось найти Ника Мамаева… Даже в Бразилии.

— Зачем разлучница-судьба всегда любви помеха… И почему любовь — раба достатка и успеха? — протянула девушка строки из «бразильской, народной». Она невидящим взглядом вперилась в фигуры у входа. И Вероника взглянула туда же.

Ник Мамаев был не один. Увы, бразильская невеста-супермодель была с ним, она уверенно сжимала бицепс жениха. Диковинно-красивая и хищная кошка. Вероника почувствовала такую горечь, что даже пульсирующая теплом и негой метка не смогла её перекрыть.

— На свете счастлив тот бедняк, с его простой любовью, что не завидует никак богатому сословью… — уже захлебываясь слезами, продолжала петь Маргарита.

Вероника перевела взгляд дальше… и уперлась им в фигуру Алекса. Он был один, и Веронике показалось, что увидь она его со спутницей, самолично бы рванула к любым дверям, чтоб ошейником придушило.

Мамаевы прибыли почти всем кланом. Они замерли на пороге. Да… им было на что посмотреть — Адам Яковлевич пристарался!

— И не цветет любви цветок без славы и успеха-а-а-а…

Пока Алекс смотрел на Маргариту, глаза из серых сделались зелеными, но самообладания он не потерял. Но тут посмотрел прямо…

Впрочем, даже если б он не посмотрел прямо, Семиградский был тут как тут. Он рывком вытащил на сцену Веронику.

— Дамы и господа! — обратился он к толпе и все притихли. — Прошу поприветствовать моего нового мага, Семиградскую Веронику Ивановну, урождённую в клане лисиц!

Антон и весь клан псовых залаял и завыл. А Вероника не сводила глаз с Алекса. Отчего-то сейчас она умоляла провидение, чтобы он просто вышел из ресторана. Чтобы никогда больше не видеться с ним, и эта же мысль рвала её на части.

— Моя внучатая племянница, наконец, выросла и вошла в силу мага, и теперь она поведет наш род к процветанию! — аплодисменты заполнили зал. Но Ника слышала лишь одни короткие хлопки. Это Алекс аплодировал. Ника смотрела тому прямо в глаза, и там читались только ледяная ненависть и восхищение врагом.

Семиградский получил то, чего так хотел. Отводя взгляд, Ника увидела и Яра с Алисой, оба явно были обескуражены, но на лице Алисы играла самодовольная улыбка из разряда «я же говорила», а вот у Яра в глазах мелькнул настоящий страх.

Алекс резко встряхнул головой, показывая свое настоящее обличие, к удивлению Вероники, оно было полосато-тигриным.

Все происходящее дальше заняло не больше долей секунды, белый тигр рванул к Веронике. Наперерез ему бросился Тоха, Алекс одним коротким движением отшвырнул когтистой лапой мальчишку в сторону. Но Тоха достал пистолет. Алекс выхватил свое оружие.

И тут Вероникина мысль была быстрее, чем пуля.

Выходит, дядюшка все рассчитал! Семиградский поманил Нику несуществующей семьей. Тем, чего Вероника всегда так хотела, и чего у неё никогда не было. Семьей в виде Антона, того самого брата, смелого и сильного, готового в любой момент накормить, защитить, спрятать… Его должны были убить сегодня, чтоб Вероника возненавидела. По-настоящему, люто, без права на прощение. И тогда никакой дневник уже не потребуется!

Девушка рванула вперед, не обращая ни малейшего внимания на ошейник, пустивший все 220 по жилам. И между Алексом и Антоном оказалась она.

Нике почудилось, что она таки коснулась волос, кольца, и только поэтому успела встать прямо перед дулом пистолета Алекса.

А он успел не нажать на курок…

— Убей меня, но не его! — прошептала Алексу Вероника в замершем, как мед, мгновении, движением руки она выбила пистолет из ладони Антона.

Через миг время снова ускорилось. Алекс выстрелил в воздух, предупреждая, в ту же секунду когтистая рука содрала ошейник с шеи Ники, вольно или не вольно задевая и тонкую кожу.

Еще через миг пальба снова заполнила ресторан, так же, как и крики женщин, и рык глав кланов, призывавших не стрелять. В полку кошек тоже прибавилось — приехал сам Феликс Мамаев со сборным кланом кошачьих. Алекс рывком схватил Веронику и потащил прочь.