Таежный маг

Глава 35. Ошейник или колье?

Она плохо помнила дорогу. На сей раз Алекс повез её загород. Девушка не сопротивлялась, смысла не было никакого. Может, если она будет покорной, наручники снимут. Она наденет кольцо…

И проживет всю свою жизнь в страхе, что её найдут. Как прожила свою жизнь ее бабушка. Или сами демоны уволокут в свою преисподнюю, откуда они всей гурьбой и являются!

После всего услышанного и увиденного за день Нику начало трясти. И кольцо откровенно пугало. Находясь в этой реальности, она хотя бы может отвернуться от слишком зубастого монстра, а там…

Ника пролежала всю долгую дорогу на заднем сидении большого кроссовера. Рядом с Алексом становилось легче, но все равно слабость не уходила. А еще невозможно было избежать навязчивых мыслей. Ника не представляла, как теперь выкручиваться. Может, встать на темную сторону и правда отравить Алекса Мамаева, как того хотел дядюшка? Ника злилась, но даже теперь понимала, что никогда на такое не пойдет. Они чудовища, но она — нет.

Измученный переживаниями и адреналиновыми скачками мозг сбоил. Хотелось спать, просто спать. Ника невольно поддалась желанию.

Очнулась от звука хлопнувшей двери автомобиля. Через миг и её дверца резко распахнулась:

— Выходи, приехали, — тон Алекса не оставлял надежд на спокойный разговор. А Ника не хотела скандалить. Да и не умела она как-то, в прежней-то жизни, это делать, всегда просто глотала обиды. Но эти месяцы её многому научили.

— Я хочу домой, — очень четко произнесла Вероника. Пусть идея абсурдна, но Ника должна была её озвучить.

— К псам? — ровно спросил Алекс, Вероника легко прочитала в легком напряжении голоса звенящую ярость. — Я на скотобойни не езжу.

— Нет, я хочу к себе домой, — Вероника посмотрела прямо в глаза.

— Мне кажется, мы это уже проходили, — хмыкнул Алекс. И щелкнул пальцами. Нике показалось, что на шее снова ошейник и он теперь тянет её в дом.

Ника едва не завыла.

Она. Ненавидит. Их. Всех. Чертовы монстры! Что им не живется в своей Трансильвании?!

Вероника не смотрела по сторонам. Ей было плевать, куда на сей раз её привезли. Какая разница?! У нее на шее клеймо и там же ошейник!

— Вы все чудовища, — Ника сказала это очень тихо, но она не сомневалась, что Алекс её расслышал. — Но это ничего, нестрашно. Мои прадеды хоронили вас с осиновыми колами в груди. Настанет и моя очередь. На каждого по колышку сделаю…

Алекс остановился и очень медленно повернулся, а потом, улыбаясь, спросил:

— Ты пробовала грудную клетку осиновым колом пробивать?

Ника только плотнее сжала зубы. Они аж захрустели. Потом вдруг резко вскинула взгляд на собеседника:

— А ты пробовал женщину не силой брать?

Алекс потемнел лицом, но на провокацию не поддался:

— Нееет, — он только усмехнулся. — Я не убью тебя! Семиградский не дождется! Я не подставлю так всю свою семью.

— Ошибаешься, — зло усмехнулась Ника, — Он всенепременно именно этого и дождется.

Стеклянная дверь тихонько закрылась за девушкой. Ника не поднимала взгляда. Плевать ей, как он тут живет. Какой у него дом, какими пароходами, заводами и газетами он владеет. Он монстр. Кровожадное чудовище. Все они такие. Наверное, именно поэтому её бабуля и бежала из их мира! Насмотрелась.

На торги живым товаром насмотрелась, на убийства насмотрелась, на похоть насмотрелась. Захотела с человеком пожить и человеком стать.

Алекс молча подошел, снял наручники и одним движением вспорол когтем одежку, выданную у дяди в качестве униформы. Ника даже не шелохнулась, она молча слушала, как волны гнева плещутся внутри. Тигр тоже молча зашвырнул одежку в мусорку. Ника встала истуканом. В голове, конечно, был скорее образ стойкого оловянного солдатика…

Мужчина быстро скинул свитер и протянул его Веронике. Ника только плечом повела. Голая так голая. Товар так товар.

Алекс передернул плечами, не злись Ника так сильно, обязательно бы отметила их ширину и дивный рельеф мышц под трикотажной футболкой в облип. Но сейчас Ника была в образе и выходить из него не собиралась.

Мамаев молча выпотрошил все заначки Ники. Разумеется, нашел и красивый ножик, и чудесный яд, и, к единственной досаде Вероники, пузырек с мертвой водой.

— Ты совсем умом тронулась?! — Алекс с силой швырнул пузырек о камни пола. Ника видела сейчас только их. Поднимать взгляд не хотелось. Ника даже не вздрогнула от звона.

— Вероника, ответь! — не унимался Алекс, а потом взбесился от её молчания. — Что за комедию ты ломаешь?!

Ника продолжила молчать.

— Ладно, давай так. Я оставляю тебя в покое, но ты мне просто все честно рассказываешь. О дяде, о его планах, вообще все о своей жизни!

Ника все равно молчала. Ей казалось, что все сказанное и несказанное — часть плана дяди. Что еще надо говорить? Предупреждать Алекса, что Семиградский и теперь его переиграл? А разве Алекс не знает?! Да и какая разница, кто из них двоих её убьет?!

— Вероника, не молчи! — гаркнул Алекс и тряхнул девушку. Но сам же и отступил. — Ты будешь молчать, даже если я тебя каленым железом пытать начну, да?

— А ты попробуй! — мандраж начал пробивать до костей. Нике еле удавалось справиться с собой.

— Я не твой папенька… На смерть не запытываю! — в ответ выплюнул Алекс. Ника вздрогнула и подняла на Алекса тяжелый взгляд. И тут поняла. Сейчас они оба ненавидели. Люто. По-настоящему.

Алекс хмыкнул, быстро схватил ключи со стола:

— Отсюда ты не сбежишь, — коротко резюмировал он.

— Неужели? — усмехнулась Вероника, прежде ей как-то все время удавалось.

— Попробуй, вокруг на сотни километров ни души, верней, ни одной человеческой души, — поправился Алекс. — Только нечисть. Очень голодная нечисть.

— Ну, подумаешь… — хмыкнула Вероника. Нашел, чем пугать.

— Ладно, давай по-другому, по-вашему, по-псовому. Дёрнешься и я загрызу, уммм, Антона? Так зовут твоего сводного братца? Кажется, ты за него уже просила.

Нике очень хотелось сказать, что ей плевать, но это было не так. И Алекс точно знал, что это не так. Вероника только выразительно сплюнула на пол. Они так слабы, что только и готовы заложниками пугать!

— Вот и договорились, — хмыкнул Алекс, — я вернусь через час. Пообедаем.

— Мне плевать, когда ты вернешься! — прошипела Ника, хотя в животе очень голодно заурчало.

— Ага, — язвительно согласился Алекс, и дверь со звоном хлопнула.

Ника осталась одна. Она стекла по стене и тихонько расплакалась, обхватив себя обеими руками. К счастью, метка больше не горела, а тошнота осталась только от голода. Только вот озноб пробивал до самых кончиков пальцев.

На полу по-прежнему валялся свитер Алекса. Можно было бы надеть… Свитер легко стал бы платьем.

Ника, стуча зубами, наклонилась к вещи. Еще полдня назад точно бы выкинула в мусор в след за одежкой от дядюшки. Но сейчас не стала. Просто перешагнула.

Перешагнуть бы так все остальные её беды! Очутиться бы снова в старой бабушкиной квартирке… Ника невидящим взглядом смотрела в окно. Огромное окно, по сути, бывшее стеной в комнате. Она простояла так пятнадцать минут.

Потом немного оттаяла, расплела, наконец, косичку и достала кольцо. Покрутила в пальцах. Даже примерила.

Комната была полна существ, только не таких жутких, как в подземелье дядюшки. А за окнами так и вовсе были целые облака из заклинаний, они охраняли. Не будь у Ники кольца… она бы даже шагу не смогла из дома сделать.

Хорошо, положим, она сейчас бежит. Снова очутится где-нибудь посреди Тайги. А там на сотни километров волки, кабаны, змеи… Не считая медведей и белок, наверняка ведь и те в шпионской сети состоят!

Положим, она даже добежит до города. И…

Она одна. Без денег. Без документов. Без друзей. Зато с ооочень влиятельными, практически всесильными врагами. В абсолютно чужом городе. За тысячи километров от дома. Если попадется Семиградскому и его псам, дядюшка самолично спустит шкуру. Тут к бабке не ходи. А если к кому-то из другого клана, её убьют или попросту вернут хозяину. И начинай с начала.

Ника крутила кольцо, даже её бабушка не знала, как одной выживать. Даже ей пришлось просить о помощи самого злого врага. Неужели она не понимала, какую цену придется заплатить? А бабуля точно знала, как пользоваться кольцом. В отличии от самой Вероники.

Девушка тяжело вздохнула. Хорошо, хоть Маргарита теперь в безопасности! Веронике очень хотелось в это верить.

Она снова взглянула в окно, почудилось, что там мелькнула чья-то тень. Черно-пятнистая. Нике стало очень неуютно. И большие окна добавили чувство незащищенности. Ника прикрылась руками, остро ощущая себя голой. Глупо умирать от гордости, да еще и голой в придачу!

Девушка нырнула в глубь дома и быстро подняла свитер с пола. Это просто кусок шерсти, мягкой, нежной. Полной совершенно сводящего с ума аромата. Вероника натянула свитер и чувство чужеродного присутствия, наконец, пропало. Вероника даже немного успокоилась. Судя по количеству защитных чар, вряд ли кто-то сможет пробраться в дом без приглашения.

Ника прошлась по этажам. Как и предполагалось, дом был похож на дома из пабликов в соцсетях. Красивое сочетание дорогих материалов и полное ощущение, что дом необитаем. В таких живут богачи. Только ей это не дом. Тюрьма. Или пыточная. Как пойдет. Какой очередной фортель выкинет её дядюшка или сам Мамаев.

Девушка поднялась на второй этаж, ловя себя на мысли, что она, как Татьяна из Онегина, мечтает найти хоть какие-то зацепки. Хоть что-то, чем могла бы воспользоваться в качестве помощи. Набрела на просторный кабинет. Девушка долго стояла, рассматривая кроны сосен сквозь стеклянную стену. Здесь казалось очень безопасно. Потом решительно начала обследовать содержимое ящиков стола.

Документы, много-много документов. Ника просматривала архивы сложных сделок, отчеты благотворительных фондов. Потом нечаянно натолкнулась на папку с материалами об их экологической миссии.

Было так странно листать сухие отчеты, написанные когда-то Маргаритой. Странно и очень тоскливо. Среди документов нашлись и личные дела сотрудников. Только вот её дела не было. Ника порылась еще. Нашла отдельную папку. Всю, посвященную ей одной. Тут было так много… пустого. О том, где училась, работала, куда ходила, с кем дружила, с удивлением Вероника обнаружила и отчеты о кредитах. И с еще большим — о их досрочном погашении. В марте этого года. Как раз после встречи с Мамаевым. Ника отложила папку. Стало как-то очень неловко.

Что бы успокоиться, заглянула в другой шкаф, откуда вытянула большую коробку из темно-синего бархата. Осторожно открыла. И замерла. Колье и диадема. С гигантскими синими камнями. Кажется, их она должна была демонстрировать, в качестве компенсации за поставленную метку?

Вероника долго смотрела на игру света на драгоценном кружеве. Невольно в голове билась всего одна мысль, останься она тогда… Что бы было?

— Примеришь? — тихо прозвучало в пространстве. Ника едва не обронила коробку. Алекс стоял в дверях. Девушка хотела быстро убрать коробку на место, как бы глупо теперь это не смотрелось. Но Алекс подошел сам. Он перехватил диадему и осторожно водрузил на голову Веронике, внимательно посмотрел, откидывая прядь волос назад. Убирая руку, он как бы невзначай ласково провел по метке, отчего по спине пробежала волна мурашек. Замершая Ника невольно вздрогнула.

Оба долго смотрели в глаза друг другу, ища там что-то новое. Не про злость или ненависть, и даже не про страсть. Совсем другое. Алекс снова ласково провел по скуле девушки, пока она позволяла.

— Красиво, — одними губами, на тихом выдохе прошептал он. — Даже красивей, чем в мечтах…

А потом неудачно пошутил, разрушив так момент:

— Это что, промышленный шпионаж?

Ника вздрогнула, возвращаясь в реальность, она быстро стянула диадему с головы и положила на стол. Алекс потемнел лицом:

— Там еще ошейник остался. Не забудь надеть… Сучки же ходят только в ошейниках?!

Ника хотела молча выйти, но Алекс успел схватить за руку.

— Прости… — это было настолько неожиданно, что Ника даже взгляд подняла. — Надень сегодня… хотя бы колье.

Вероника уже крутила на языке фразу про ошейники и бубенчики, но Алекс быстро продолжил:

— Мы идем в ресторан. Там будут все. И твой дядюшка тоже, — тут Алекс уткнулся Нике в волосы лицом. Вероника похолодела, чувствуя, что следующим движением, он запустит в волосы руки. Кольцо! Ника быстро схватила колье, и сама на себе его застегнула, не давая возможности Алексу сделать это. На что он грустно улыбнулся. — Со свитером, конечно, не очень. Но платье достаточно открытое, колье прикроет метку.

Вероника изумленно воззрилась на Алекса.

— Платье в комнате, слева по коридору. Я подожду внизу.