Убежище

День проходит как в тумане. Меня причесывают и приводят в порядок до такой степени, что я чувствую себя готовой к выходу на красную ковровую дорожку. Но группа собралась небольшая.

— Я пыталась нанять помощников, — рассказывает Полина. — Пригласила парикмахера, визажиста и всех возможных специалистов. Я хотела дать тебе максимальный шанс сразить всех наповал. Чтобы все конкурирующие мафиозные группировки в стране пускали слюни от зависти.

Оглядываю комнату. Здесь только я, Полина, Ария, одна из сотрудниц Полины и элегантная маленькая серая кошка, которая решила дать о себе знать только этим утром. Как выяснилось, она принадлежит Александру и обычно признает только его, но сегодня она обвилась вокруг моих ног и замурлыкала, как будто мы давние друзья.

— О, она тебя любит, — говорит Полина. — На всех остальных шипит, но тебе повезло.

Что-то в груди отпускает, когда слышу ее мурлыканье. Я всегда хотела завести кошку, но родители запрещали нам держать домашних животных.

— Так что случилось с теми, кого ты пыталась нанять? — с любопытством спрашиваю я. Меня устраивает и небольшая группа, но все же интересно.

Полина закатывает глаза и ставит руки на бедра.

— Алекс, конечно, помешан на контроле. Никто не увидит мою будущую жену в нижнем белье, кроме ее сестер, — говорит она, идеально имитируя легкий акцент Алекса. — Чем больше у нас людей, тем выше риск нарушения безопасности.

Я улыбаюсь ее подражанию, но чувствую небольшой укол ревности. Это то, как она выросла? Мужчины, которые действительно заботились о ее благополучии? Для меня это настолько чуждо. Мой отец взял бы кредит, и нанял бы команду для подготовки, чтобы я выглядела безупречно и идеально, совершенно не заботясь о том, чего хочу, или о моей скромности, а брат делал все, что приказывал отец.

В дверь стучат. Поскольку руки Полины в моих волосах, она кивает Арии: — Откроешь?

Ария уверенно ковыляет к двери.

— Один из сотрудников с прохладительными напитками и закусками. Слава Богу, я проголодалась.

Полина смеется и подмигивает мне. Около часа назад Ария съела фруктовую нарезку и круассан со сливочным сыром, затем порылась в сумочке в поисках пачки орехов, которые съела за несколько секунд, потому что, по ее словам, все еще голодна. Когда этого оказалось недостаточно, она нашла миску с мятными конфетами и съела их все до единой.

— Кажется, кто-то близок к родам, — шепчет на ухо Полина. — Ее тело подпитывается всеми этими тренировочными схватками.

Улыбаюсь в ответ. Я едва знакома с этими двумя, но кажется, будто знаю их всю жизнь. Я так же взволнована, как и они, в ожидании появления малыша.

— Вот, — говорит Ария, поднося поднос с едой. Она ставит его на комод. — О Боже, как вкусно!

— Угощайся.

Она закусывает губу, но явно сдерживает себя. Она выглядит обнадеженной.

— Но ты же невеста, тебе нужно поесть!

— Я не голодна.

Ее глаза загораются, и она тянется за завернутым сэндвичем, когда звонит телефон. Вздохнув, она кладет его на место.

— Это Михаил. Надо ответить. Вам двоим что-нибудь нужно?

— Мы в порядке. Иди, успокой папу малыша, чтобы он не устроил драму в день свадьбы, — говорит Полина, взмахнув рукой.

— Девочки, — говорит Ария, возвращаясь с озабоченным видом. — Михаил говорит, что с твоими социальными сетями произошло что-то странное, Харпер.

— Мои социальные сети? — У меня нет старого телефона, только новый, который Алекс подарил для безопасности, и которым еще не пользовалась. — Что случилось?

Ария вздыхает: — Взломали твой аккаунт и выложили кучу всего. Это точно не могла быть ты, я уже взломала систему и проверила IP-адрес того, кто опубликовал эти посты, и они находились далеко отсюда. — Она хмурится. — Да и ты бы не стала выкладывать такие вещи.

Хочу ли вообще знать, что там было?

Мой новый телефон звонит, на экране высвечивается имя, которое я недавно добавила в контакты.

Александр Романов.

Сердце колотится. Я снова и снова прокручиваю в голове это утро. У меня смешанные чувства.

Я не могу сейчас об этом думать. О том, что произойдет, когда мы останемся наедине.

Стараюсь скрыть дрожь в руках, когда отвечаю на звонок: — Алло?

— Удали свои социальные сети. Все. Кто-то пытается манипулировать тобой через клевету, и я этого не допущу. Не спорь со мной, Харпер. Если ты...

— Я с радостью их удалю. Ты шутишь? Я их ненавидела.

Полина удивленно смотрит на меня. Она обменивается взглядом с Арией.

— Сделай это сейчас, пока говоришь со мной.

Беру телефон и захожу на каждую страницу по очереди, чтобы удалить их. С каждым деактивированным аккаунтом чувствую, как становится легче.

— Все сделано. Боже, как же это приятно.

— Хорошо. Прости, если это было тяжело для тебя.

Ух ты. Немного человечности от него?

— Все нормально.

— Ты готова?

— Почти.

— Персонал скоро поднимется с едой. Постарайся съесть что-нибудь перед свадьбой.

Меня не должна трогать его забота, но я ничего не могу с собой поделать. После жизни, проведенной в пренебрежении, приятно, когда кто-то заботится даже о самых элементарных вещах.

— Они уже принесли, но я не очень голодна.

— Что значит, они уже принесли? Я смотрю на это сейчас.

— Наверное, это было от свадебного организатора или что-то в этом роде.

— О, Боже! Алекс, твоя тупая кошка! — Полина отгоняет кошку от подноса с едой и тяжело вздыхает. — Тебе все равно придется прислать новый поднос, твоя чертова кошка прошлась по еде и даже что-то съела. Фу.

— Будь добра к моей кошке, или я урежу тебе пособие, — отвечает он, и я не могу понять, шутит или говорит серьезно.

Полина показывает средний палец в сторону телефона.

— Я это видел, Полина, — звучит его голос. Она смотрит на меня с виноватой улыбкой. Он блефует или действительно видел? Возможно, мы никогда не узнаем.

Кладу телефон и заканчиваю последние штрихи, когда раздается стук в дверь. Мое сердце бьется быстрее. Я была слишком увлечена подготовкой к свадьбе, чтобы заметить время.

Я не видела Алекса с самого утра и не успела толком ни о чем подумать, не говоря уже о том, чтобы испугаться.

Но теперь... когда мы вот-вот поженимся, все страхи, которые я когда-либо испытывала перед тем, как остаться с ним наедине, всплывают на поверхность. Он останется со мной наедине. Он захочет... секса.

Закрываю глаза, волна паники заставляет мое сердце подпрыгнуть к самому горлу.

У меня есть чувства по этому поводу. Сомнения. Тревога.

Но этим утром... появился проблеск надежды. В его глазах мелькнуло что-то похожее на человечность. Мимолетная мысль о том, что, может быть...

— Ты в порядке? — Я поднимаю глаза, готовая ответить Полине, но понимаю, что она смотрит не на меня, а на Арию. Ария побледнела, ее рука лежит на животе.

— Я не буду рожать в день твоей свадьбы, — говорит Ария, словно приказывая своему телу остановиться. — Я не буду рожать в день твоей свадьбы!

Я улыбаюсь: — Ария, я встретила Алекса буквально два дня назад. Это едва ли можно назвать результатом многолетней любви. Чем скорее все эти гости разойдутся по домам, а я смогу сменить платье на удобную пижаму, тем лучше. Так что — вперед, рожай в день моей свадьбы.

Звонкий смех Полины заставляет нас всех улыбнуться.

— Обожаю тебя, Харпер. Ария, что происходит?

— Просто... схватки, — отвечает Ария, качая головой. — Думаю, это ложные.

— Ну, дай знать, если они станут чаще или сильнее, ладно? — просит Полина, протягивая Арии бутылку воды, и поворачивается ко мне. — Я учусь на медсестру.

— А, понятно.

Это будет полезно.

Стук в дверь.

— Мы почти готовы!

— Жених теряет терпение. Они уже несколько раз включали вступительную музыку, — говорит один из парней.

— Ладно, ладно, идем. Неужели ты не знаешь, что итальянки всегда опаздывают на свою свадьбу? Это же закон, — ворчит Полина.

Я даже не заметила, что мы уже так близки к выходу.

Все кажется нереальным. Звук музыки. Формальность нарядных гостей, ожидающих внизу, большинство из которых мне не знакомы, кроме небольшой группы моей семьи, с которой я избегаю встречаться взглядом.

Полина идет впереди, неся букет цветов. Я даже не знаю, откуда они взялись. Смотрю на свои руки и понимаю, что тоже держу букет. Все это кажется странным сном.

Видя Александра, мое сердце делает кувырок в груди. Я помню, как утром в его глазах читалось желание. То, как палец на моем плече заставил ожить каждый нерв в теле.

Вспоминаю вихрь интенсивных эмоций. Как мой голос дрожал, когда он начал раздевать меня. Как с каждой секундой росла потребность в его прикосновениях, как возбуждение и страх боролись друг с другом, приводя тело в состояние накала.

То, как его доминирование и проверка моих границ одновременно возбуждали и пугали.

Ощущение его губ на моей коже, волны удовольствия, которые он отправлял через все тело, влияние властных слов...

Предвкушение того, что будут означать наши клятвы.

Я сглатываю, пытаясь вернуться к реальности.

Священник держит книгу. Рядом стоит женщина с элегантной прической. Мать? Его братья, которых я встретила вчера, и молодой человек с перевязанной рукой и повязкой на лице. Наверное, это тот, с кем еще не знакома.

Двигаюсь к Алексу, словно невидимая сила толкает меня вперед. Оказываюсь перед ним, сердце стучит так быстро, что кажется, будто его удары подобны взмахам крыльев колибри. Он подходит ближе, едва заметная улыбка появляется на губах, когда тянется к моей руке.

Он будет мил со мной?

— Ты могла бы выглядеть не так, как будто идешь на похороны, — шепчет он.

Значит, нет.

Я заставляю себя улыбнуться в ответ.

— Честно говоря, у меня стринги врезались в задницу, так что не принимай это на свой счет. Думаю, это... символично.

Он сдерживает смешок, пока священник начинает церемонию.

— Почему ты так на меня смотришь? — шепчу я. — Действительно боишься, что я сейчас сбегу?

— Мне нужно быть уверенным, что у тебя не начнется паника, но я обещаю тебе, принцесса, если решишь сбежать, то с удовольствием устрою погоню.

Я сглатываю.

— Зачем? Так сильно меня хочешь?

Он наклоняется ближе. Для любого другого это выглядело бы как интимный шепот между двумя влюбленными.

Но мы знаем лучше.

— У каждой игры есть свой конец, Харпер. И я всегда играю до победы.

Священник что-то бубнит, но не слышу ни слова, пока не наступает время произнести клятвы. Я киваю и соглашаюсь, как и Алекс. Нет ничего романтичного в том, чтобы давать клятву человеку, которого ты не знаешь и тем более не любишь.

Но когда он берет мою руку и надевает кольцо на палец, что-то во мне смягчается.

Священник говорит, что мы можем поцеловаться, я поднимаю свое лицо к его.

Начинается все почти осторожно, как у людей, которые ступают на замерзший пруд, не уверенные, выдержит ли он их вес. Под взглядами посторонних и врагов, в ожидании тех, кто стоит рядом, мягкое касание его губ и моих несет в себе груз всего, что есть между нами.

Как и каждая наша встреча, этот момент наполнен электрическим зарядом. Его пальцы на моем подбородке обжигают кожу. В этом прикосновении есть уважение и нежность, о которых даже не подозревала.

На мгновение забываю, что вокруг нас кто-то есть. Это не просто поцелуй, это, возможно, молчаливое перемирие, новая дорога, вымощенная нашими прошлым и будущим. Шепот о чем-то гораздо большем.

Когда наши губы размыкаются под крики и овации толпы, я стою немного ошеломленная. Но у меня нет времени обдумать это, так как он берет меня за руку и ведет по импровизированному проходу в его (нашем?) доме, в сторону столовой.

Моя семья появляется из ниоткуда. Осуждающий взгляд матери рядом с жестокой улыбкой отца. Он думает, что выиграл.

— Ты выглядишь прекрасно, — говорит мать. — Но помни о своей верности.

Взгляд Алекса темнеет.

— Она будет помнить, кому верна.

Судя по выражению отца, он воспринял это сообщение четко и ясно.

— Смотри-ка, нарядная, как королева. Ты отлично играешь роль смущенной невесты.

Мои щеки пылают. Не могу поверить, что он только что сказал это вслух.

Рука Алекса на спине успокаивает меня. Этого не должно быть — он не мой союзник и не был им. Но теперь, когда мы женаты, и я его жена, возможно, все изменится.

— Пойдем, — говорит он тихим голосом. — Игнорируй их. Если они заговорят с тобой снова, я разберусь с ними лично.

Мы проходим мимо. Они держат головы высоко, почти надменно. Мать одаривает меня легкой улыбкой. Я улыбаюсь в ответ, не из-за дружелюбных намерений, а чтобы она знала: хоть это был и не мой выбор, со мной все будет хорошо.

Более чем хорошо. Я справлюсь.

Большой и просторный обеденный зал заставлен огромными вазами с цветами. Официанты в строгих костюмах бесшумно снуют, держа большие серебряные подносы с закусками. Алекс ведет меня к столу, накрытому на двоих.

Я сажусь, благодарная за бокал воды и шампанского, чтобы немного успокоить нервы. Мы поужинаем, а потом... останемся наедине. Только вдвоем.

Я вспоминаю утро. Тянусь к шампанскому и выпиваю залпом.

— Кажется, нужно было дождаться тоста, — говорит Алекс, наклоняясь ко мне.

— О, точно. Правила, традиции и все такое.

— Ты нарушаешь правила, Харпер? — спрашивает он, проводя пальцем по ножке моего бокала. В его глазах мелькает что-то похожее на вожделение. — Тебе нравится делать все по-своему?

Почему я не могу перестать представлять, как эти пальцы касаются моей обнаженной кожи? Помню, что он обещал сделать, если я ослушаюсь его? Не если, а когда?

— Я думаю, что ты...

— Алекс! — Полина стоит перед нами, запыхавшаяся, словно прибежала. Ее голос едва слышен, глаза широко раскрыты в панике.

Я ставлю бокал и кладу руки на колени, пытаясь успокоить дрожь, но Алекс остается таким же спокойным, как всегда.

— Что случилось? — тихо спрашивает он.

— Мисти.

Мисти? Кто такая Мисти? Ах, его кошка. С ней что-то произошло?

— Она больна. Сначала я думала, что это что-то обычное, как будто у нее был комок шерсти или что-то застряло в горле, но все гораздо хуже. Думаю, ее отравили. Но это не самое страшное.

Глаза Алекса становятся темными и опасными. Смертельными.

— Говори, — его голос звучит с ледяным спокойствием.

— Помнишь? — шепчет Полина. — Она ела с подноса с едой, предназначенного для Харпер.