Убежище

— Я сделаю все, что потребуется, Михаил. Все, что нужно для нашей семьи, — когда закрываю глаза, все еще вижу своего брата Льва. Его лицо в крови. Неузнаваемое. Это была угроза, тонко завуалированное предупреждение, призванное дать понять моим братьям: мы следим.

После поздней ночной тренировки в спортзале их было пятеро против одного. Лев — грозный противник, но у его кулаков не было ни единого шанса против стаи из пяти человек в масках, вооруженных битыми бутылками, трубой и чертовой бейсбольной битой.

Мы найдем тех, кто это сделал, и тогда, они пожалеют, что вообще родились на свет. Но до тех пор необходимо стратегически спланировать наши дальнейшие действия.

Мой старший брат Михаил вышагивает передо мной, засунув руки в карманы. Голубой свет от мониторов компьютеров отбрасывает тени на пол тускло освещенного офиса.

Мы занимались этим всю чертову ночь. Пустые коробки из-под пиццы хаотично разбросаны в углу комнаты, аварийный запас водки давно иссяк. Атмосфера напряженная, тяжесть нашего решения сказывается на всех нас.

Нам не удалось выяснить, кто заказчик. Пока. Но мы получили сообщение. Смерть нашего врага Федора Волкова была только началом.

Я тру глаза, которые щиплет от слишком долгого пребывания за экраном компьютера.

Михаил выдыхает: — Я знаю. В этом-то и проблема, Алекс. Я хочу быть уверен, что брак с Бьянки — лучшее решение.

Я отталкиваюсь от стола и потягиваюсь — мышцы болят. Инстинктивно бросаю взгляд на свой телефон, чтобы проверить данные о безопасности нашей семьи. Я всегда начеку, но с тех пор, как Лев принял удар, то почти приклеился к экрану.

Просматриваю список всех, кто не присутствует с нами. Мама и Полина дома, Виктор и Никко в своих домах, наш младший брат Олли в Москве. Лев все еще в больнице. Весь мой мир умещается на ладони.

Камеры наблюдения не показывают ничего необычного, включая двух задержанных мужчин, которых мы перевезли в Америку из России.

Сажусь обратно, а Михаил продолжает шагать.

— Михаил, наверное, лучше не принимать решений, когда мы не спали всю ночь, — Коля откидывается в кресле и гладит свою бороду с седыми прядями волос. Главарь группы, боевой товарищ моего покойного отца, Коля занял позицию отца группы, хотя он всего на полпоколения старше нас. И пока мы с Михаилом одеваемся в футболки и джинсы, Коля отдает предпочтение более официальному стилю — парадная рубашка и аккуратно отглаженные брюки.

Он говорит из лучших побуждений, но должен бы уже знать, что ни меня, ни Михаила не уговоришь пустить все на самотек, когда на карту поставлена безопасность нашей семьи.

И все же Коля настаивает: — Иди спать. Иди домой к Арии.

— Домой к Арии?

В дверях появляется жена Михаила Ария, одетая в футболку и свитшот Михаила — единственную одежду, которая, очевидно, подходит ей, когда она торчит в офисе на девятом месяце беременности. Волосы убраны в пучок, очки сидят на носу. В одной руке ноутбук, в другой — большой пластиковый стакан, наполненный чем-то ярко-розовым.

— Я все это время работала здесь в перерывах между сном. Просто по понятным причинам не хотела иметь ничего общего с рюмками водки.

До прихода Арии я был экспертом по кибербезопасности в группе... по крайней мере, якобы. Мы все знали, что настоящая работа, за которую мне платят большие деньги, — это хакерство, пока Ария не показала, что она лучше. Впрочем, я с этим смирился, в основном потому, что она не просто лучше меня. Она лучше всех в этом чертовом мире.

Однако Ария не очень хорошо разбирается в делах Братвы, поэтому занимается одними делами, а я — другими.

— Ну что ж... — Михаил садится в кресло и жестом приглашает ее подойти. Она пересаживается к нему на колени и ставит ноутбук на стол. На самом деле она здесь потому, что Михаил не спускает с нее глаз. Не то чтобы я его винил. Если бы я заботился хоть вполовину так, как он, тоже был бы бдительным.

— Я слушала все, что ты говорил, просто мне нужно было сделать это в удобном положении, — она прижимается к брату. — Хотя если бы я знала, что на тебе так удобно...

Он целует ее в висок и обхватывает руками, шепча ей на ухо что-то, чего не слышу.

Я снова смотрю на свой компьютер, голова болит.

— Ария, что скажешь? — спрашиваю я. Если что и люблю в своей невестке, так это то, что она абсолютно гениальна на уровне Менса, вероятно, это самый умный человек, которого когда-либо встречал. Ради интереса она выучила русский язык за несколько месяцев. В эпоху цифровых технологий наличие в нашей команде лучшего в мире хакера дает нам неоспоримое преимущество.

Но даже Ария не смогла установить личности преступников.

— Хорошо, я расскажу вам, мальчики, о чем думаю, — ее пальцы летают по клавиатуре, словно она исполняет магический трюк. — У нас есть два информатора, которым мы можем доверять, и я думаю...

— Может быть, можем доверять, — перебиваю я. — Они не убедили меня. Ты ведь знаешь, что мы еще не освободили их, верно?

Глаза Михаила сужаются. Ему не нравится, что я прервал его жену, но с этим мы разберемся позже, если он захочет быть козлом.

— Ты все еще не доверяешь им? — спрашивает она, поднимая брови. — Серьезно?

— Конечно, нет.

— А что для этого нужно? — она бросает на меня любопытный взгляд.

— Проявление лояльности. Разговоры по душам, — пожимаю плечами. — Они должны пролить за нас кровь, прежде чем я стану им доверять.

— Согласен, — трезво говорит Михаил.

— И я тоже, — кивает Коля.

— Ладно, ладно, — говорит Ария. — Успокойтесь. Все, что я хотела сказать, это то, что они могут дать подсказки.

Я качаю головой, и мы с Михаилом отвечаем в унисон: — Нет.

Ария вздыхает: — Это сводит меня с ума.

— Нас всех, — бормочу я. — Из-за того, что они в масках, мы не можем использовать распознавание лиц.

Она задумчиво смотрит на экран своего ноутбука.

— А качество видео, будто его снимали на iPhone во время рейва. Я просто думаю, что у ваших пленников может быть полезная информация, вот и все.

Дмитрий Петров и Павел Кузнецов отвернулись от своего братства, после смерти Пахана Федора Волкова. До того, как он повесился в тюрьме, всю жизнь Волков старался уничтожить нашу семью. Он держал своих людей на расстоянии и управлял ими с помощью тактики запугивания. У них не было лидеров, а лишь фиктивная иерархия, и после его смерти они начали разваливаться на части.

Петров и Кузнецов сдались Михаилу после самоубийства Волкова. И находятся у нас под стражей уже несколько месяцев. Они не имели никаких контактов с бывшими соратниками.

— Может быть, если бы вы послали меня.

Михаил ругается и крепче сжимает ее в объятиях: — Ты с ума сошла? Христос, Ария. Ты к ним и близко не подойдешь.

— Но если бы я могла попросить правильно...

— Хватит, — Михаил редко повышает на нее голос, но то, что она предлагает, просто немыслимо. Насколько нам известно, это могут быть кроты.

Вздохнув, Ария выходит из системы и задумчиво прислоняется к Михаилу.

— Ребята, вы знаете о дереве секвойя?

Иисус. Сжимаю челюсть, чтобы не сорваться. Я чертовски устал, и мне не нужна какая-то гребаная научная викторина...

— Алекс, — смотрю на Михаила. Он не произносит больше ни слова. Мое имя — лишь предупреждение. Удивительно, как он может читать мои мысли.

Я выдыхаю и закрываю ноутбук. Глазам все равно нужен отдых.

— Да. Секвойя — одно из самых больших деревьев в мире. Они могут вырастать до трехсот футов в высоту и настолько велики в окружности, что в некоторых из них есть настоящие туннели, достаточно большие, чтобы через них могли проехать машины. Почему ты спрашиваешь?

Ария бросает на меня самодовольный взгляд, который иногда бывает у нее, когда она побеждает меня в забеге наперегонки. Ей повезло, что я люблю ее как сестру.

— А что вы можете сказать мне об их корнях, Александр? — спрашивает она тоном учителя, когда тот просит ученика прочесть алфавит.

Я бы сказал ей, чтобы она отвалила, но Михаил смотрит, а я все еще дорожу своей жизнью.

— Я ничего не знаю о корнях, — признаюсь сквозь стиснутые зубы.

Глаза Арии светятся триумфом. Она обожает меня переигрывать.

— Можно предположить, что у них массивные корни, верно? Но нет, это не так. Их корни совсем неглубокие. И не глубина корней делает их такими крепкими, а то, как далеко они распространяются.

Коля подмигивает ей и кивает. Михаил слегка сжимает ее.

— Вы, ребята, секвойи. Короли джунглей. Волков? В добрый путь. Он думал, что обгонит вас, но не вышло. И к счастью для вас, он был настолько полон самодовольства, что практически сам себя похоронил.

Она снова запускает свой ноутбук.

— Так что да, ты прав. Все выглядит не очень хорошо. Хоть вы и сильны финансово, наша группа сравнительно невелика. Хоть вы и сильны физически, вам все еще не хватает надежной рабочей силы для укрепления. И хоть мы делаем все возможное, чтобы вырасти, — говорит она, похлопывая себя по животу, — на это потребуется время, которого у нас нет. Михаил был прав, когда предложил заключить брак с семьей Бьянки, Алекс. Нам нужно подумать и о дальнейших союзах для других мужчин.

— Да. После смерти Волкова мы пережили три нападения и две кибератаки. Мы не единственные, кто хочет нажиться на его смерти, — говорит Коля. — Нам нужно укреплять наши альянсы как можно скорее.

Мысли в голове крутятся: — Верно. Что предлагает Бьянки?

— Связи, — говорит Михаил. — Я согласен с Колей. Нам нужен союз, который укрепит нашу оборону.

Ария кивает: — Верно. Кроме того, ребята, мы изучили бухгалтерию, и хоть вы все еще богаче Бога, некоторые из ваших инвестиций прогорели. Пока вы все усердно работали над тем, чтобы стать главной группировкой Братвы здесь, в Бухте, другие пытались сделать то же самое.

Бухта, расположенная в самом сердце Нью-Йорка, между Кони-Айлендом и Манхэттеном, — это наше место обитания, место, которым мы владеем.

Я вдыхаю рваный воздух, когда сквозь туманную дымку изнеможения пробивается леденящая душу ясность. Бремя того, что произойдет, полностью ложится на мои плечи. У нас больше нет времени. Каждая прошедшая секунда может означать гибель моей семьи.

— Времени больше нет. Мой брак с Харпер Бьянки должен состояться сейчас.

Я выдерживаю взгляд Михаила и прячу сжатые кулаки. Не могу выразить словами, почему мысль о браке без любви вызывает желание швырнуть ноутбук в стену. Я думал, что уже свыкся с этим. Мы обсуждаем брак не первый раз, но я рассчитывал, что у меня есть еще несколько месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Это всего лишь свадьба.

На всю жизнь. С женщиной, которую не люблю и даже не знаком. Но я обязан это сделать ради семьи.

Сглатываю гнев, который закипает при мысли о том, что мне придется сделать. Михаил все еще держит меня в поле зрения.

— Твоя преданность братству достойна восхищения, Александр, — мягко говорит он.

Я презираю то, что мне приходится делать, чтобы доказать это.

Я был влюблен однажды, и одного раза хватило бы на всю жизнь. Я знаю, что больше никогда не полюблю. Самое меньшее, что могу сделать, — это принести мир в свою семью.

Я обязан этим своим братьям. Своей семье. Если кто-то доберется до моей сестры Полины, или матери, или, не дай Бог, до невинного ребенка Михаила и Арии... Я никогда себе этого не прощу. Не хочу повторять одну и ту же ошибку дважды.

На мой телефон приходит сообщение. Михаил кивает, молча разрешая проверить его.

Я смотрю на экран: — Вспомните о чертовом дьяволе.