Убийство ворон

Глава тридцать девятая. Катарина

Я отклоните звонок от Доменико.

Первый.

Пятый.

В какой-то момент я сбиваюсь со счета. Тогда я выключаю телефон.

Винсент стучит в дверь с телефоном в руке.

— Скажи ему, что я занята. — Мой голос срывается.

Снаружи выстроилась шеренга Ворон, рассредоточившихся по поляне, рассыпанных между деревьями. Готовые и ожидающие.

Я смотрю на время. Скоро начнется мероприятие, хотя я и не собираюсь присутствовать. Но проходят минуты, и становится ясно, что никто не придет.

Я медленно снимаю с себя все слои макияжа. Я аккуратно, уверенной рукой наношу новый макияж, распускаю волосы, прежде чем собрать их в замысловатый узел. И я готова к следующему шоу.

На данный момент я не знаю, сколько во мне осталось еще сил.

Но, по крайней мере, я выгляжу соответственно роли. Мое платье ниспадает до пола, глубокий v-образный вырез спускается почти до живота, удерживаемый на месте корсетом с шелковыми черными кружевами, изгибающимися по спине. От моих бедер оно ниспадает на пол, шлейф в добрый фут длиной.

Слой за слоем переливающегося цвета. Мерцающие черные перья, смешанные с глубоким фиолетовым и темнейшим индиго, создают гладкий водопад, ниспадающий изящными волнами.

Это платье, которое притягивает взгляд.

Но я отворачиваюсь от собственного отражения.

Я тянусь за спину и пытаюсь затянуть руками шнурки достаточно туго, чтобы перед остался на месте, и мысленно прихожу к выводу, что мне нужна помощь Винсента. Я открываю дверь, не раздумывая, полагаясь на Ворон снаружи, и мой взгляд падает на пару черных туфель.

Данте протискивается внутрь, закрывая за нами дверь. — Кэт.

У меня пересыхает в горле, и я подхожу к раковине. — Они не должны были тебя отпускать.

Руки Данте опускаются мне на плечи. — Никто не удержит меня вдали от тебя. Скажи мне чертову правду, Кэт. Я знаю тебя. Я знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь, и я точно знаю, что ты не причинила бы вреда Розе Фаско. Так где же она?

На мгновение я не могу дышать. Он так сильно верит в меня.

Намного больше веры, чем у меня в себя.

Вместо ответа я поворачиваюсь, мой голос звучит резко. — Раз уж ты здесь, можешь привести меня в порядок.

Он дергает за шнурки до боли, ловко завязывая их, прежде чем повернуть меня. — Ради всего Святого, Катарина. Послушай меня, черт бы тебя побрал. Это серьезно. Они убьют тебя за это. Какой бы план у тебя ни был, это не имеет значения.

— Они уже некоторое время пытаются. В этом нет ничего нового.

— Джио больше нечего терять. Он сломлен.

— В этом и был смысл, — мой голос срывается, тон становится тише. — Я приму всё, что последует. Ты видишь то, что хочешь видеть, Данте. Всегда так было.

— Я тебе не верю, — выдыхает он. — Ты даже с Домом не хочешь говорить. Почему?

Я дышу. Вдох. Выдох.

— Потому что он не одобрит того, что я сделала.

Правда.

Сомнение начинает проступать на его лице.

— Ты лжёшь.

Качая головой, я подхожу к двери. — Прости, что я не та, кем ты хочешь меня видеть, Данте. Я сделала то, что было нужно. Либо я, либо Маттео. По крайней мере, я избавила её от него. Это всё, что я могла дать.

Достойную смерть. Не пропитанную ужасом, пытками и расчленением. Страхом, болью и изнасилованием.

Все, о чем любой из нас может в конце концов мечтать. Интересно, получу ли я то же самое.

Я прячу дрожащие руки в складках платья. — Мне нужно идти.

— Не ходи туда. — Данте делает паузу, и я ненавижу его за попытку, еще одну. Почти так же сильно, как люблю его за это. — Не иди, Кэт. Убегай сейчас, пока можешь. Возвращайся в поместье своего отца, где ты будешь в безопасности. Пожалуйста.

Если я чему-то и научилась, так это тому, что бежать к отцу — не самый безопасный вариант.

Слегка улыбаясь, я протягиваю руку и смахиваю ворсинку с его смокинга. В черном он выглядит безупречно, остро и опасно. — Прощай, Данте.

А затем я выхожу, оставляя его в дверном проеме.

Я не беспокоюсь о замках. Сомневаюсь, что вернусь.