В расчете на любовь

Глава 15 Будни маленького городка

— Ах, госпожа Шанская, мне очень жаль, но у меня заняты все комнаты, — лицемерно вздыхала я, обмахиваясь деревянным веером. Жара стояла удушающая, по спине катились капли пота, затылок под соломенной шляпкой был весь мокрый. И даже тень на террасе не спасала от духоты. Не иначе, как будет гроза.

— Милочка, это ужасно, ужасно! — стонала моя старинная знакомая. — Ты бы видела, какие дома тут сдают внаем! Для женщины моего положения совершенно невозможные!

Я, конечно, видела. Дома как дома. Две комнаты и летняя кухня. Соломенная крыша, деревянные стены, рукомойник и нужник на улице. И это еще не самый печальный Зариант —есть и спальня, и гостиная! Еще пара недель — и приезжие будут рады даже комнате…

— А что делать? — философски заметила я. — Я говорила Ермилину, что нужно строить приличную гостиницу для состоятельных гостей, но городская казна пуста! Все ушло на питьевую галерею и крытые купальни. Их уже достраивают. А еще будет летняя сцена.

— Гостиница — это неплохо, — пробормотала Шанская. Клянусь, у нее в глазах мелькнул алчный огонек. — Денег, значит, нет?

— Денег нет совсем, — вкрадчиво шепнула я. — Но знаете, на железную дорогу тоже не было, но нашлись инвесторы…

— Инвесторы!

— Именно! Я подумывала выкупить участок земли… но у меня нет совершенно никакого опыта в строительстве.

Я точно знала, куда бить. Береника Шанская — женщина весьма предприимчивая. У нее в Большеграде несколько аптек и пара цирюлен. Кому как не мне знать, что у нее нюх на выгодные прожекты? Но в Большеграде у нее полно связей, Шанская давно и крепко дружит с моим отцом, городским головой, а в Вышецке дело обстоит несколько иначе.

— Голубушка моя, ты ведь, кажется, вхожа к Ермилину?

— О да, Иван Яковлевич ко мне благоволит, — подумала и добавила поспешно: — И с его супругой мы сдружились, она очень интересная женщина.

— Ты говоришь, и участок присмотрела?

— Да. Недалеко от новой железнодорожной станции продается пара домов. Я уже поглядела, место очень приличное. А еще я знаю, что рядом будет разбит парк. Не скоро, через пару лет. Но и стройка — дело не быстрое. Особенно, если нет мужчины, который возьмет на себя кое-какие вопросы.

На самом деле я уже выкупила этот участок, но Шанской знать о том пока рано. И мужчина у меня на примете был. Я уговорю Барги мне помочь. Он, во-первых, богат, а во-вторых, прекрасно разбирается в местных реалиях. Неоценимый союзник!

— А генерал даст разрешение?

— Мне? — вскинула я брови. — Всенепременно.

Что же, репутация у меня и без того не самая приятная. Теперь Шанская подумает, что я сплю с Ермилиным. А сплетница она знатная… Сейчас мне это даже на руку. Бакбак-Деви все боятся и уважают, а я — лицо пока еще неизвестное. Если генеральская тень меня укроет, то местные побоятся лишний раз обманывать. Мне уже пришлось рассчитать кухарку, которая воровала и деньги, и продукты. Спасибо Ефе — она прислала ко мне в помощь одну из своих многочисленных теток, которая и стала командовать на кухне. Вместе с теткой прибыли ее муж и трое детей. Пришлось поселить их во флигеле. Так что я не лгала Шанской: места у меня теперь и в самом деле не было. В оставшихся спальнях жили Долоховы, которые приехали на днях.

Казимира Федотыча я пригласила в свой дом не просто так. Мы с ним друг другу не нравились. Он считал меня вертихвосткой и пустышкой, а я его — угрюмым деспотом. Оба были в какой-то степени правы. И никогда бы он не принял приглашение, если бы не настойчивость господина Туманова и маленький, но довольно громкий скандал прекрасной художницы. Госпожа Долохова увидела мой замок и захотела там побывать. Разумеется, я была не против.

После моего прекрасного дома гостиница для офицеров показалась ей грязным притоном… Спорить с женой Казимир не стал, честь ему и хвала. Тем более, что и для его сыновей у меня нашлась отдельная спальня. И самый богатый и успешный фабрикант Юга теперь жил у меня, и об этом знал весь Вышецк. Ну а несколько новых сервизов и пейзажи, которые рисовала Марушка, оккупировав террасу — лишь приятное дополнение.

Я все рассчитала верно: в этом сезоне мой дом стал главной достопримечательностью Вышецка. Разумеется, немалую роль сыграла его архитектура. Он по-настоящему прекрасен и, как я слышала, уже получил прозвище «Замок любви» — все в округе знали, что мне подарил его государь. А вот про позорную отставку не говорили. Пока. Северяне еще не доехали до вод.

Зато прибыло несколько дилижансов из Большеграда, Буйска, Каменска и других южных городов. Конечно, в основном ехали молодые мужчины — студенты, чиновники и офицеры. Прибыл едва ли не весь курс целителей из университета: Ермилин пообещал им оплачиваемую практику. Вряд ли будут сложные случаи, но простуд, больных зубов и старых травм найдется предостаточно. Приезжали и целыми семьями, с детьми, гувернерами, няньками и собственными кухарками. Обедать каждый день в ресторане весьма расточительно, а мясо и овощи на рынке не так уж и дороги. Местные жители охотно сдавали свои дома гостям, а сами переселялись к родственникам или же уезжали в ближайшие деревни.

Все приезжие из Большеграда спешили меня поприветствовать. Они бы с удовольствием завели знакомство с генералом Ермилиным, но тот прятался в гарнизоне. Он терпеть не мог праздности и пустых бесед. А Ефа гостям даже не открывала двери, ссылаясь на икшарские традиции: если хозяина нет дома, то чужих людей на порог впускать нельзя.

А у меня было весело: играла музыка по вечерам, в саду танцевали и пили. Я сама выбирала, кого звать в гости — и пока еще никто не посмел отказаться от приглашения. Именно о такой жизни я всегда мечтала: юные офицеры, прекрасные дамы, одаренные маги (большинство из приличных семейств), икшарские князья… Да, икшарцы тоже приезжали на воды. И быстро угадывали, кто на самом деле правит бал в Вышецке. Я не покупала вина вовсе, мне его дарили целыми бочками. И всегда гостиная была заставлена вазами с букетами цветов.

К моему удивлению, Долохов, которого я всегда считала угрюмым отшельником, быстро взял на себя роль хозяина дома: он развлекал гостей, следил за порядком и даже играл на гитаре. А вот его жена предпочитала одиночество и все чаще пряталась с детьми у Ефы. Там же поселилась и дочка Туманова. Вообще все дети как-то запросто перебрались к Ермилиным. Меня это нисколько не расстраивало, я прекрасно понимала, что Нику куда веселее общаться со своими ровесниками, чем слушать пьяные шутки и глазеть на чужих людей.

Тем более что нравы в провинции куда свободнее, чем в больших городах.

Я не поощряла разврат и пьянство в своем доме, но когда вместе собираются и богатые мужчины, и красивые женщины, любовные интрижки случаются сами по себе. И драки, к сожалению, тоже. Счастье еще, что дуэли давно запрещены. Ермилин пообещал скорый военный суд каждому дуэлянту, а он имел на это все полномочия.

Когда прибыл посыльный от генерала, я здорово струхнула. Кажется, мне устроят взбучку — и есть за что. Я, впрочем, думала, что Иван Яковлевич не узнает о драке князя Улейха и лейтенанта Федорова из-за госпожи Соловейкиной, тем более что до стрельбы дело не дошло (спасибо вовремя вмешавшемуся Долохову), а разбитые носы быстро подлатали целители, но если уж генерал настоятельно звал меня на приватную беседу… Буду как-то оправдываться. Пусть эти герои-любовники, в конце концов, заплатят штраф. При чем здесь я? Это же не я крутила роман сразу с обоими!

Мне вообще впору уходить в монастырь. Ни одного подходящего мужчины! Разве что тот же Долохов… но он ужасно влюблен в свою нежную и талантливую жену. Там без шансов.

Остальные же — либо глупцы, либо совсем мальчишки. Разве что среди икшарских князей выбрать себе любовника, но они, по-моему, все женатые. Икшарцы женятся рано, у них всегда большие семьи. Странно, что Барги умудрился остаться холостяком. Или у него есть жена, просто он скрывает это?

Спрошу, когда появится.

К Ермилину я отправилась очень рано, едва ли не в десять утра. Позже он уезжал в гарнизон, а потом разрывался между многочисленными стройками. А вечером уж времени не найдется у меня. Хоть в ближайшие дни я, пожалуй, не буду устраивать шумных раутов, но и одиночество мне не грозит. Нужно пригласить Шанскую и еще несколько возрастных дам. Выпьем кофе, поболтаем о детях и внуках, обсудим скандальное поведение госпожи Соловейкиной. Если уж я вызвалась на роль царицы Вышецка, то дружбу надо водить со всеми приличными людьми. Хуже точно не будет.

Меня ждал сюрприз: генерал вовсе не собирался мне нотации. Напротив, он встретил меня во дворе и сразу же повел за дом, где обнаружился новенький самоходный экипаж! Я так удивилась, что не сразу догадалась поздравить Ермилина, и, как оказалось, эта заминка была весьма кстати.

— Это для вас, Альмира! — объявил гордо генерал. — Настоящая царская колесница — для царицы Вышецка! Нравится?

Ну… Наверное. Сразу видно: конструкция новая, куда современнее, чем те, что я видела в Гридинске. Деревянный руль, сиденья из голубого сафьяна, каучуковые колеса, откидная кожаная крыша. Рычаг управления смещен вниз. Авто поблескивало черными боками и выглядело очень и очень дорого.

— Теперь придется лично инспектировать мостовые, — брякнула я в растерянности. — И где-то искать шофэра. Интересно, князь Барги не захочет работать у меня?

Генерал весело фыркнул.

— Если вам не нравится…

— Очень, очень нравится! — всплеснула руками я. — Великолепное авто! Боги, я и вправду настоящая царица!

Любовно огладив сияющий бок, я открыла дверцу и забралась внутрь. Пощупала сиденья, потрогала руль и досадливо вздохнула:

— Надо звать Туманова. Георг Павелевич умеет управлять такими экипажами. Или Долохова, он тоже весьма прогрессивный мужчина. А вы, генерал?

— Я не пробовал и не испытываю на то ни малейшего желания, — ответил Ермилин совершенно равнодушно. — Наверное, старею.

Я нажала на клаксон и радостно засмеялась от звука пронзительного гудка. Меня вдруг охватил хмельной восторг. Авто — мне! Да я сама буду им управлять! Говорят, что женщины слишком глупы, слишком рассеянны, слишком легкомысленны для того, чтобы разбираться в технике, но плевать я хотела на эти предрассудки. Здесь, к счастью, не столица, никто не посмеет мне указывать, что принято, а что нет, тем более — подарок самого Ермилина!

Завтра же начну учиться. Попрошу Долохова… ну нет, к черту. Напишу Барги. Пусть меня научит. А то пропал невесть куда, даже обидно. Друг, называется!