В расчете на любовь

Глава 22 Невероятность

Кажется, у меня начиналась натуральная женская истерика. Мне хотелось расхохотаться в лицо благообразному старичку с длинной белой бородой, сорвать с себя вуаль и убежать прочь с воплями. Но я вела себя крайне прилично. Хоть обряд и проводился на икшарском, Андрэс вполголоса переводил мне слова и подсказывал, что отвечать. По всему выходило, что в присутствии множества свидетелей я назвала этого поганца своим господином и повелителем и пообещала рожать ему крепких сыновей. С него же даже не взяли клятву хранить мне верность. Только — заботиться, оберегать и, о ужас, наставлять на путь истинный. Очумели совсем! Я прекрасно и сама о себе позабочусь.

«Это не по-настоящему, — повторяла я про себя. — Никакие документы я не подписываю, а слова, известно, как бабочки — улетят и не поймаешь». Успокаивало это слабо. Но… Я уже знала, что отомщу. И месть моя будет очень, очень сладкой.

Икшарский обряд отличался от нашего еще и тем, что целоваться нам не пришлось. И вместо колец Андрэс надел мне старинный серебряный браслет. Или не серебряный, кто знает. А после Барги-дядюшка торжественно пригласил всех мужчин на праздничный ужин. Мужчин, вы только подумайте! То, что я с утра голодная, никого не волнует. А между прочим, уже темнеет!

Женщин в зале не было вообще. Даже те сестры, что меня собирали, где-то потерялись. И теперь я откровенно растерялась, не понимая, что же делать, куда идти. Спас меня, разумеется, Андрэс, крепко ухватив за локоть и оттащив в сторону.

— Простите, драгоценная. Вы сейчас пойдете в женские комнаты и там дождетесь меня. Я постараюсь сбежать побыстрее. И мы поговорим спокойно.

— Насчет «спокойно» вы очень заблуждаетесь, — прошипела я. — Я буду орать. И, возможно, драться.

— Обожаю, когда вы злитесь, — усмехнулся мой случайный икшарский муж и нежно поцеловал мне пальцы.

Не то, чтобы я сразу успокоилась, но стало чуточку легче. Барги поручил меня бородатому проводнику в черном и ускользнул прочь. Я же отправилась в те самые покои, очень надеясь, что меня там дожидаются женщины, но увы, ни одной живой души в комнатах не оказалось. Зато кто-то все же позаботился об ужине, честь ему и хвала. Жареная курица, запеченные овощи, баклажаны с сыром и орехами, какое-то жирное вареное мясо, щедро присыпанное зеленью, тушеная фасоль, теплые еще лепешки. В кувшине, увы, не вино, а ягодный взвар. Я бы хотела сейчас напиться, но помнила: икшарским женщинам мужья пить хмельные напитки запрещают.

Как я вообще оказалась в такой невероятной ситуации? А Барги, подлец, коварно воспользовался моим положением!

Между прочим, баклажаны были очень вкусными, другие овощи тоже. Мясо я даже пробовать не стала, курица показалась мне жесткой. Но я насытилась и лениво развалилась на диване, впервые порадовавшись, что меня оставили одну. Можно задрать ноги на подлокотник, и никто не увидит. Разумеется, в тот момент, когда я сбросила туфельки и задрала подол до самых колен, дверь распахнулась. И вошел в комнату, увы, не Барги. Точнее, Барги, но не тот. Дядюшка.

Я быстро одернула платье и села ровно. Сложила руки на коленях и смиренно на него уставилась.

— Мне жаль, что мы поставили вас в столь неприятное положение, Альмира, — прямо заявил Барги-дядя на чистейшем уруском. — Я пришел извиниться.

— Ваши извинения мне ни к чему, — махнула я рукой. — Это не вы… как бы это сказать… стояли рядом со мной у алтаря.

— Вы плохо представляете себе наши обычаи, девочка, — усмехнулся дядюшка. — В роду сейчас главный я, а Андрэс вряд ли посмеет мне противоречить. Я приказал, он женился.

— И что, он не мог отказаться? — с любопытством спросила я.

— Мог бы, пожалуй, — качнул головой дядюшка. — Но, во-первых, не захотел, а во-вторых… ссориться с главой рода — последнее дело.

— Тем более из-за женщины, — буркнула я недовольно.

— О, вот тут вы ошибаетесь. Самые серьезные размолвки всегда — из-за женщин. Особенно из-за красивых и умных.

Он мне льстит. Пусть продолжает, приятно.

— Если вам интересно, то я не раз предлагал Андрэсу подходящих невест. Умолял, угрожал, шантажировал даже. Но женился он именно на вас.

Разумеется, на мне. Потому что знает, что для меня этот обряд ничего не значит. Икшарцы будут считать его женатым, а по факту в его жизни ничего не изменится. Удобно и весьма.

— Вы знаете, как умер отец Андрэса, мой старший брат? — внезапно спросил Барги-старший с самым серьезным видом.

— Понятия не имею.

— Во время войны с Урусом какие-то недоумки вроде князя Зариана осмелились похитить жену Бакбак-Деви. Надругались над ней и убили. А мой брат в это время томился в плену у урусов.

Я прижала пальцы к губам, вспомнив эту историю.

— Нам прислали его голову. Хотя Давид никогда не посмел бы обидеть беззащитную женщину. Отец нас не так воспитывал. Но он принял на себя позорную смерть. Его кровь пролилась во искупление вины. Я долго оплакивал брата.

— Мне жаль, — выдавила из себя я.

— И представьте мое возмущение, когда я узнал, что история может повториться! — рявкнул вдруг старший князь. — Снова похищена женщина, которую взял под защиту Бакбак-Деви! А мой племянник, вместо того чтобы примчаться за советом ко мне, совершает еще большую глупость: лично крадет эту женщину у болвана Зариана! Если бы он хоть немного подумал своей пустой головой, то понял бы: это дело совета. Мы сами бы разобрались. И голова Зариана уже лежала бы у порога дома Ермилина. А теперь что мы скажем генералу?

Я удивленно пожала плечами. Как что — правду! Я сама буду свидетелем, мне-то уж точно Ермилин поверит! Нашли проблему… А голову, конечно, приносите, кто вам мешает? Я не кровожадна, но и защищать Зариана вовсе не собираюсь.

— Я много слышал о вас, Альмира, признаюсь, не только хорошее. В вас нет ни скромности, ни кротости, ни иной женской добродетели, но теперь это неважно. Отныне вы под защитой нашего имени. В Икшаре никто больше не посмеет вас обидеть. А генералу Ермилину передайте, что совет войны не хочет.

— Я не понимаю, — растерянно пробормотала я. — Зачем все это?

— Князь Зариан, быть может, не самый умный мужчина, — терпеливо объяснил дядюшка. — Но он никогда не сделал бы такую самоубийственную глупость, если бы ему не помогли. Я знаком с Ратмиром Снежиным и прекрасно понимаю, откуда дует ветер. То, что не получилось у Зариана, могло получиться у кого-то другого. Теперь — нет. Вы — наша.

— И что дальше? — я все еще не понимала, как реагировать на все это.

— Завтра вы поедете к матери Андрэса. И будет второй день свадьбы. А потом — решайте сами. Хотите — оставайтесь в Икшаре. Хотите — возвращайтесь в Вышецк. Силой удерживать вас никто не будет, обещаю.

И уже в дверях добавил:

— Прошу только, не разбивайте Андрэсу сердце. Он так давно вас любит…

Я истерически хихикнула. Любит? Только этого мне и не хватало. Что же теперь, мне стоит великодушно простить этого дурака? Быть может, еще и не спать с ним? Ну уж нет, раз нас поженили — я собираюсь воспользоваться этой ситуацией сполна. И получить максимум удовольствия.

В конце концов, я уже устала от воздержания. И теперь у меня есть несокрушимые аргументы.

Покачав головой, я спокойно разделась и легла спать. После разговора со старшим Барги мне изрядно полегчало. Никто не собирался меня использовать — разве что немного. И можно больше не бояться козней Снежина. Единственное, что меня сейчас волновало — это положение Николаса. Надеюсь, в доме Ермилина он в безопасности. Уже в постели я вспомнила, что не спросила про амулет. Как-то не до этого было. Что же, задам этот вопрос своему икшарскому мужу.

Но никаких вопросов я, конечно, не задала. Андрэс явился совершенно пьяным. Как свинья. Вдрабадан. Лыка не вязал. Попытался мне что-то сказать, махал руками, а сам не мог даже снять сапоги. Пришлось раздевать беднягу и укладывать спать. Вот такой у меня муж, оказывается. Пожалуй, и хорошо, что меня не позвали на собственный свадебный пир!

Барги спал, а я наблюдала за ним даже с некоторым удовольствием. С одной стороны, его чуточку жаль. Заполучить меня в жены — и не по-настоящему! Такого и врагу не пожелаешь. А с другой… я ведь намекала ему еще тогда, в горах, а он что? Сказочки мне рассказывал. Так что не больно-то он и хочет меня. Или снова — какие-то принципы? Целовались-то мы с полной отдачей!

Немного подумав, я решила, что приставать к мужчине ранним утром — идея дурная. У него, наверное, болит голова. И настроение не самое радужное. Да и пахнет от Андрэса отнюдь не фиалками. Тем более, что вчера Барги-старший обещал мне еще один свадебный день. Нужно подготовиться морально.

Кто-то — вероятно, кузины моего супруга — оставил на диване свежее платье. Не такое роскошное, как свадебное, но тоже очень красивое. Изумрудно-зеленое с широкой полосой цветочного орнамента на подоле. К платью прилагалась белая короткая жилетка. Все же икшарские наряды весьма удобны. Их легко можно надеть без помощи горничной, застегивать ничего не нужно, достаточно затянуть шнуровку на боках. Впрочем, платье куда скромнее, чем я привыкла. И рукава длинные, и грудь не подчеркивает, и выреза практически нет. Ну так я теперь замужняя дама!

Из спальни раздался грохот, дверь распахнулась и передо мной предстал практически обнаженный Андрэс. Взъерошенный, бледный, встревоженный.

— Вы здесь! — с облегчением выдохнул он.

— А где же мне еще быть?

— Я думал, сбежали.

— Куда? — пожала я плечами. — Зачем? Вчера ваш дядюшка мне все объяснил.

— И вы не злитесь? — недоверчиво спросил Барги.

— Злюсь, конечно, — закатила я глаза. — Но убивать вас уже передумала. Кстати, от вас воняет. И вы вчера пришли пьяный.

— Буянил? — с опаской уточнил Андрэс.

— Хуже! Храпели!

Он хмыкнул и исчез за дверью уборной. Послышался шум воды.

— Альмира, а где моя одежда?

— На диване в гостиной.

— А сапоги?

— Вы оставили их возле фонтана.

— А вы не могли бы принести мне хотя бы штаны?

С тяжким вздохом я подхватила штаны и рубашку и просунула в двери уборной. И почему я нисколько не удивлена? Мужчины…

— Барги?

— Что, моя драгоценная?

— А что скажет ваша матушка?

— А что она должна сказать?

— Мне кажется, я ей не понравлюсь, — сокрушенно сообщила я, прислонившись к стене возле двери.

— В каком смысле? Почему вы вообще об этом заговорили?

— Вы все еще пьяны? — с подозрением уточнила я.

— Нет.

— У нас второй день свадьбы. Мы едем к вашей матушке.

Из уборной послышался грохот и звон. Что-то разбилось.

— Вы сейчас серьезно, Альмира? Вовсе не обязательно…

— Но она будет ждать, — растерялась я. — Если мы не приедем, то она расстроится.

— Очень расстроится, — кивнул Барги, выходя. — Но это не ваши проблемы. Я думал сегодня же отвезти вас в Вышецк. В конце концов, свадьба — это лишь фикция, я вам уже говорил об этом.

— Не болтайте глупостей, Андрэс. Это же ваша мать! Конечно, мы должны поехать!

— Что ж, драгоценная, вы сами это предложили.

Я вдруг поняла, что сама себя загнала в ловушку. Как это вообще вышло?