В расчете на любовь

Глава 19 Пленница

Заснуть я так и не смогла. Глаза закрывались сами собой, но тут же открывались. Я прислушивалась к малейшим шорохам, вздрагивала от скрипа половиц, подскакивала от жужжания мух.

Завтрак и одежду принесла скрюченная бабка в черном платке, на вид — лет ста, а то и больше. Обожгла меня злобным взглядом совершенно черных глаз, бросила тряпки на пол, поставила на кровать поднос и что-то проворчала на незнакомом языке. Я уже чуточку понимала икшарский — в Вышецке он звучал так же часто, как урусский, — но не узнала ни одного слова. Я посмотрела на нее тем взглядом, каким усмиряла забывшую свое место прислугу, но вряд ли она оценила. Шаркая ногами, бабка уползла прочь, а я поднялась с постели. Первым делом схватила одежду: длинную рубаху до самого пола и полосатый халат вроде того, что я купила на рынке в Гюртане. Жаль, что не шальвары, но вполне годится. Главное, что чистое и на вид даже новое.

Голодом меня тоже морить не собирались. Свежайший, еще теплый хлеб. Сыр. Миска с чем-то желтым и очень густым. Чайник с травяным чаем. Посуда вполне приличная, даже не щербатая. Стало быть, я не в такой уж глуши, как уверял Зариан.

С аппетитом позавтракав и снова забравшись в постель, я крепко задумалась. Все же, зачем я князю? Любовницей меня сделать он мог и в Вышецке. Я сама ему это предложила. Деньги мои ему вряд ли достанутся. Если меня признают пропавшей, все унаследует Николас. Сумасшедшим Зариан явно не был, иначе бы не вкладывался в акции «Железнодорожного сообщества». Да и на самоубийцу вроде бы не слишком похож.

Но его поступок именно что пахнет форменным самоубийством. Чем больше я размышляла, тем крепче убеждалась: Ермилин не простит. Руки у него длинные, дотянутся до князя, где бы он ни спрятался. Генерал — это не добродушный дедушка, забывший, с какой стороны браться за саблю. Он — Бакбак-Деви. И ссориться с ним смерти подобно. Если даже я это понимаю, а Зариан нет, то что за кисель у него в голове?

Это откровенно пугает. Предположим, Снежин совершенно запудрил князю мозги. Он на это вполне способен, я по опыту знаю. Но когда воздействие закончится, Зариан осознает, что натворил, и… устранит проблему. То есть — меня. Попробуй докажи, что он и есть похититель! Ну нет, я не готова умирать в расцвете лет! Я, можно сказать, только жить начала! В конце концов, это расточительность! Убивать красивых женщин — что кусты роз вырубать или сжигать предметы искусства. Натуральное варварство!

Как же я могу противостоять обезумевшему князю? Разве что влюбить его в себя. Удастся ли мне заполучить его сердце? Как будто у меня есть выбор!

Место женщины у ног мужчины, так, кажется, сказал мне князь. Я уверена в обратном. Как только мой пленитель придет, я попытаюсь его соблазнить. Мое прекрасное тело — сейчас единственное оружие.

Но князь не пришел ни днем, ни вечером, ни даже ночью. Только старуха приносила еду и убирала посуду. Она же вынесла и ночной горшок, обнаруженный мной под кроватью.Еда особым разнообразием не отличалась. Но обед мне предложили кислый молочный суп с зеленью и пресные лепешки, на ужин — те же лепешки, но с вареным мясом. Завтрак мне понравился больше, но я съела все предложенное. Мне нужны были силы. На второй день все повторилось. Я пыталась разговаривать с бабкой, но она или была глухой как пень, или просто не понимала по-урусски. А может, и то и другое сразу. Во всяком случае, ни на мольбы, ни на угрозы старуха не реагировала. Наверное, я вполне могла бы ее одолеть. Я моложе и сильнее. Но куда бежать? И точно ли в доме нет охранников?

Зариан явился лишь на исходе третьего дня. Вид у него был довольно усталый. Брякнула щеколда на двери. Тяжело ступая по скрипучему полу, князь направился прямиком к креслу. Я тут же опустилась возле его ног, томно вздыхая и с обожанием заглядывая ему в лицо. Нужно будет, и ноги поцелую. Только б не убил прямо сейчас!

— А ты еще большая блудница, чем я думал, — устало пробормотал князь. — Окрутила самого Бакбак-Деви. То-то он нынче в ярости!

Пожала плечами. Слухи сейчас работали на меня. Жаль, что это уже ничего не изменит.

— Что с моим сыном? — тихо спросила я. — Снежин… забрал его?

— Твоего мальчишку охраняют почище детей генерала. Но сыну место подле отца. Впрочем, это дело Снежина. Меня не волнуют чужие дети.

Я с облегчением выдохнула. Значит, Ник пока в безопасности. Надолго ли?

— Что же мне с тобой делать, женщина? — как-то мрачно и безнадежно спросил князь, и я спрятала торжествующую улыбку. Воздействие ментальной магии, кажется, ослабело, и Зариан осознал, что натворил.

— А для чего созданы женщины, мой господин? — вкрадчиво шепнула я, погладив его колено. — Для удовольствий мужчины, разве нет?

— Как же сладко ты запела теперь. Но ты не птица, а змея. Мечтаешь ужалить.

— Разве я смогу одолеть сильного и крепкого воина? Разве я не в вашей власти?

— Что есть власть? — тоскливо пробормотал князь, а потом быстрым движением вцепился мне в горло, заставляя поднять голову. — Кто он?

— Не понимаю, — прохрипела я.

— На тебе — икшарский знак. Кто тот мужчина, что надел его? Отвечай, или умрешь!

И сжал пальцы так крепко, что я забилась, не в силах вдохнуть.

— Барги, — едва сумела я ответить — и повалилась на пол, жадно хватая воздух губами и вытирая слезы.

— Барги? Мне стоило догадаться. Им жизнь дороже чести.

— Что вы со мной сделаете? — Я осторожно отползла в сторону, уже понимая, что проиграла эту битву.

— Не бойся, не трону. Когда у тебя ежемесячное очищение?

Я заморгала, не сразу поняв, что он имеет в виду.

— Скоро, — выдавила из себя, чувствуя, как вспыхивают щеки. — Дней через шесть, кажется.

Схватилась за палец, где осталось незамеченным серебряное кольцо — артефакт, что защищал от нежелательной беременности, и тихо вздохнула.

— Я подожду. Тебя трогали другие мужчины, ты грязная.

Не трогали, но тебе я этого не скажу. Я, если подумать, вообще натуральная монашка. Вела крайне целомудренный образ жизни. Сама себе удивляюсь.

И все же — какое невежество! Как будто через шесть дней что-то изменится! Я останусь совершенно той же, что и была. Для чего ему эта отсрочка? Или Зариан хочет убедиться, что я не беременна от другого?

Допустим, не беременна. Что дальше? Как быстро он наиграется? Кажется, я ему уже и не нравлюсь вовсе. Если его страсть была лишь следствием внушения, то какие у меня шансы на победу? Может быть, попробовать бежать? Он ведь уедет обратно в Вышецк, дабы не навлечь на себя подозрений.

— Ваша служанка, она глухая? — на всякий случай спросила я.

— Нурия просто не понимает по-урусски, — отмахнулся князь. — Да и не станет она тебя слушать. Должно быть, тебе интересно, где ты? Хочешь взглянуть на дом?

Я очень хотела. Повинуясь небрежному жесту, поднялась с пола, прямо босиком (туфли мне предложены не были) проследовала за Зарианом в темный пыльный коридор. Одна из его стен была неровной, каменной, но зачем — я догадалась позже. Дом был меньше, чем я ожидала. И совершенно заброшен. Через распахнутые двери я увидела три пустые комнаты с разбитыми окнами. Как странно — моя спальня вполне удобна для жизни! Кроме нее, жилой выглядела лишь кухня. В ней и нашлась старуха, которая что-то хрипло напевала, склонившись над старинной железной печью. Зато я убедилась, что охраны тут не было никакой. Да она была и не нужна, потому что князь вывел меня во двор, и у меня тут же закружилась голова. Дом утопал в отвесной скале — потому и стена в коридоре каменная. К крыльцу вела узкая крутая тропинка. По такой в темноте спускаться — точно шею сломаешь. Да и днем страшно. Голова у меня закружилась, я отпрянула.

— Нравится? — с довольным видом спросил князь, увидев мой испуг. — Об этом месте не помнит никто. Старое, давно заброшенное, но еще крепкое убежище. И Нурия тебе не помощница, она не знает здешних троп. Можешь убежать, если захочешь. Тогда тебя точно никто не найдет. Лисицы быстро съедят то, что долетит до дна ущелья.

— Зачем? — выдохнула я, хватаясь за горло. — Зачем вы меня украли? Какая в том выгода? Вы ведь не злодей! Моя смерть не принесет вам удовольствия!

— Женщина должна знать свое место, — буркнул хмуро князь, отворачиваясь. Я уловила в его голосе сомнение.

— Но я была готова стать вашей по доброй воле! Разве это не лучше? О вашем триумфе знал бы весь Вышецк, а теперь не узнает никто. Верните меня домой, клянусь, я никому ничего не расскажу!

Последнее я выкрикнула уже от отчаяния, прекрасно зная, что никуда он меня не вернет. Я умру в этом страшном месте совсем скоро. А может, и не скоро. Может, доживу до зимы. Здесь меня не найдет даже Туманов. И Ермилин не дотянется. Неужели моя жизнь закончится так печально? Чем я заслужила такой конец?

Зариан ушел, даже не заперев двери моей спальни. Наверное, бросил меня тут наедине с полоумной старухой. Упав на кровать, я впервые позволила себе предаться отчаянию. Разрыдалась от жалости к себе и злости на несправедливость этого мира. Вот умру я, и никто даже не узнает, где искать мое тело. Будет ли скучать Николас? Я была ему дурной матерью. Он даже не заметит, что меня нет рядом! Туманов отвезет его на Север к Снежиным… И все вернется на круги своя.

Проснулась я от ощущения чужого взгляда. Неужели старуха? Или Зариан передумал и вернулся?

— Кто здесь? — смело прошептала в темноту.

— А кого бы вы хотели увидеть, драгоценная? — насмешливо ответила тьма до боли знакомым голосом.

— Барги! — взвизгнула я.

Сон это или явь? Я уже не знала. Только ощутила крепкие плечи под ладонями, горячие руки на талии… и подалась вперед, ища ртом его рот. Жесткие усы щекотали губы, дыхание наше перемешалось. Я целовала его как в последний раз. Сон это или явь, неважно! Никто не отберет у меня последнего удовольствия. Он же застыл как каменное изваяние, лишь позволяя себя целовать, а потом ответил так яростно и жадно, что я мгновенно поверила: это настоящее. Потому что ни один мужчина меня так горячо еще не целовал. Поцелуи Снежина обычно были сладкими, неспешными, ленивыми. Ксандр целоваться не любил и не умел, предпочитая быстрее переходить к основной трапезе. А как целовался Анатоль, мой глупый муж, я и вовсе уже не помнила.

— Красавица моя, вам полегчало?

Я снова могла дышать, а из голоса Барги исчезла всякая насмешка.

— Еще как, — заверила я. — Что вы тут делаете?

— Пришел вас спасать. Если, конечно, вы желаете этого спасения.

— Что значит «если»? — возмутилась я.

— Мне рассказывали, что Зариан — ваша свежая жертва. Быть может, вы здесь по доброй воле. Не хотелось бы стать препятствием для любви.

— Не говорите ерунды, — рассердилась я. — Этот сумасшедший меня похитил и запер здесь, в этом ужасном доме! Спасайте меня немедленно!

— В таком случае — извольте следовать за мной, драгоценная.

Он снова надо мной смеялся, но я была теперь этому рада. С ним не страшно.

— А где Нурия? — спохватилась я, когда мы уже вышли на крыльцо.

— В кухне, где же ей еще быть. Я ее связал, но не слишком крепко. Выпутается через пару часов.

— Хвала небесам, — выдохнула я. — Жалко старушку. Она мне ничего дурного не сделала. Готовит плохо, так что ее, убивать за это?

Барги громко расхохотался, и я совершенно успокоилась. Теперь-то все точно будет хорошо.