Воплощение

1. В ДИКИХ УСЛОВИЯХ

Туман не был сегодня густым, но всё же застилал лобовое стекло, пока Тесса вела свой чёрный Кадиллак Девиль на дешёвую заправку на Шоссе 1. Отсюда до Холлоу Хиллс меньше двадцати минут езды: не совсем дома, но достаточно близко, чтобы почувствовать, как нарастающая тревога сковывает мою грудь. Прошло больше двух месяцев с тех пор, как я последний раз там была. Всё это время я запрещала себе вспоминать о войне, что там развернулась, и оплакивать всё, что я на ней потеряла. Но сейчас, последний раз заправляя Кадиллак перед въездом в город, я не могла думать ни о чём другом.

Эти девять недель в дороге я провела со своей сестрой Тессой. Вместе мы охотились на демонов и запечатывали врата ада по всем штатам Америки и Канаде. Работы было так много, что времени на скорбь и размышления об утраченном не оставалось. Столько мест нужно было объехать, столько демонов уничтожить — я ушла в охоту с головой, целиком и полностью, без капли сожаления.

Впереди был долгий путь, где я могла забыться и потерять счёт времени, но сейчас я вынуждена сойти с дороги. Жизнь, которую я оставила позади, вновь догоняет меня, а я никак не могу её затормозить.

— Будешь что-нибудь? — спросила Тесса, отстёгивая ремень безопасности и открывая дверь со своей стороны.

Я качнула головой и сильнее вжалась в сиденье. С моих губ сорвался тихий вздох.

— Выше нос, сестрёнка, — сказала она, наклонившись к машине с дразнящей улыбкой, которую я всё ещё слишком редко видела на её лице, даже после того как мы всё лето провели вместе. — Осталось всего двадцать минут — и ты от меня избавишься.

— Считаю секунды, — съязвила я в ответ, потому что не хотела, чтобы она знала настоящую причину моего подавленного состояния. К тому же за это лето наши отношения заметно улучшились. Она, наконец, стала воспринимать меня как равную, а не как надоедливую младшую сестру. Я не хотела разрушить весь прогресс, признавшись в том, что боюсь возвращаться домой.

Она показала мне средний палец, со смехом захлопнула дверь и пошла за заправочным пистолетом.

Мне срочно нужно было отвлечься, поэтому я достала из бардачка мобильник и проверила сообщения. Снова вздохнула, увидев пустой экран. Я написала Доминику больше часа назад, когда мы с Тессой остановились в Хановере купить что-нибудь попить, и сообщила, что мы уже почти у Холлоу Хиллс. Какой бы уставшей я ни была после стольких — даже не знаю точное количество — часов в машине, я всё равно хотела первым делом увидеть его. Учитывая всё, что мне предстоит, мне бы не помешала возможность отвлечься, и уж что-что, а отвлекать Доминик умеет. И, видит бог, это именно то, что мне нужно прямо сейчас.

Ведь впереди меня ждёт лишь пепел той жизни, что я сожгла дотла.

Воспоминания о парне, которого я похоронила.

И я ни хрена к этому не готова.

— Итак, Холлоу Хиллс, встречай нас, мы едем, — произнесла Тесса, вернувшись в Кадиллак и заводя двигатель.

Я улыбнулась ей, но ничего не сказала. Мы выехали с заправки на подъездную дорогу, которая вела обратно к шоссе.

Последний участок пути был длинным, извилистым и по большей части тихим. Туман пеленой накрывал дорогу, как будто асфальт дымился. Моё сердце едва не выскочило из груди, когда впереди показался знак «Добро пожаловать в Холлоу Хиллс». Но не только сам знак вызвал у меня такую реакцию. Под ним стояла чёрная Ауди, к которой элегантно прислонялся высокий красивый блондин, одетый во всё чёрное.

— О, тебя уже встречают, — заметила Тесса, сбавляя скорость и сворачивая на обочину, чтобы припарковаться за машиной Доминика.

С колотящимся сердцем я встретилась глазами с Домиником через лобовое стекло. Вся моя тревога испарилась с появлением моего прекрасного тёмного ангела. Сколько времени прошло с нашей последней встречи? С того момента, как я последний раз прикасалась к нему и чувствовала вкус его губ, прижатых к моим?

«Слишком много», — ответила сама себе, хотя мы довольно часто виделись этим летом.

Часто, но недостаточно.

— Спасибо за поездку, — быстро бросила я, схватив сумку с пола, и распахнула дверь.

Я не стала дожидаться ответа, но всё же отчётливо услышала, как она крикнула, перегнувшись через коробку передач:

— Не делай ничего, чего бы не сделала я!

Я обернулась, изогнув бровь.

— И что же именно? — уточнила я, потому что после её секс-марафона этим летом, который было сложно не заметить, я сильно сомневаюсь, что у неё есть какие-то пределы дозволенного.

— Да, ты права. Не делай ничего, что бы сделала я! — с улыбкой поправила она.

— Ага, вот это уже больше похоже на правду, — ответила я, закрывая дверь, и выпрямилась. — До встречи, Тесс.

— Угу, — протянула она с приклеенной на лицо ухмылкой. — До скорого!

Щебень захрустел под колёсами Кадиллака, Тесса вновь выехала на дорогу и направилась в город уже без меня.

Я глянула на исчезающие в тумане задние фары и повернулась к своему личному встречающему.

— Ты задержалась.

Ухмыльнувшись, Доминик оттолкнулся от своей машины и выпрямился. Руки он держал в передних карманах брюк. Несмотря на тёплую погоду, он по-прежнему носил длинное чёрное пальто.

— Мы решили заехать в магазин. За напитками.

Я удерживала рюкзак одним пальцем за петельку, и он уныло висел рядом с моей ногой. Этот якорь был единственным, что удерживало меня на месте. Моё тело хотело качнуться, подобно маятнику, который движется только в одну сторону: прямо в руки Доминика. Но всё же я оставалась на месте, не шевелясь.

Просто не хотела доставлять ему такого удовольствия.

Его ухмылка стала шире. Конечно же, меня выдавала наша связь. Он наверняка чувствовал, как я тщетно пытаюсь сохранить равнодушный вид, когда на самом деле меня безумно тянет к нему. Этот бой был проигран с самого начала, и мы оба это знали, но я должна была попытаться.

Всё с той же ухмылкой он высунул руки из карманов и двинулся ко мне, пожирая меня глазами на каждом шагу. Глазами, потемневшими от затаённых желаний, казавшимися бездонными на фоне беззвёздного неба, пока их обладатель сокращал расстояние между нами. Моё предательское сердце билось всё сильнее по мере приближения Доминика и взорвалось от счастья, когда он остановился прямо передо мной.

Его рука скользнула на мою талию. Он притянул меня к себе, и я оказалась прижата к его груди. Я взглянула на него из-под ресниц. Его лицо было гладко выбрито и состояло сплошь из жёстких линий, которые словно специально выпирали навстречу лунному свету.

— Снова веселишься без меня, любимая? — Его голос был сладким, как мёд, и обволакивал каждую клеточку моего тела. — У тебя на это было всё лето, разве этого мало?

— Если под весельем ты понимаешь поездку вдоль побережья и охоту на демонов от заката до рассвета, то да. Этого мне хватило сполна.

— Под «этим» я имел в виду твой отдых от меня, — протянул он.

Я облизала губы, и его взгляд тут же опустился на них.

— Этого мне тоже хватило.

Мой голос прозвучал ниже, дыхание затаилось. Слова вылетели из моих уст, словно лёгкие бабочки, которых я не успела поймать.

В ответ я услышала его низкий грудной рык, и моё тело выгнулось к нему, будто примагниченное.

— Ты скучала по мне? — спросил он, поднимая руку к моему лицу и нежно проводя костяшками по щеке.

Он прекрасно знает, что скучала. Я приняла равнодушный вид, не зная, что бесит меня больше: то, что я растекалась лужицей рядом с ним, или то, что он видел это и бессовестно этим пользовался.

— У меня были более важные дела, — ровным тоном произнесла я, стараясь сохранять спокойствие, хотя, по правде говоря, во всём английском словаре не хватит слов, чтобы выразить то, как сильно я скучала по нему.

Каждый день казался мне бессмысленным блужданием в пустыне, борьбой за выживание, постепенным загибанием от жажды и пониманием, что только одно — точнее, один конкретный Воскрешённый — может утолить эту потребность. Но он оставался за пределами досягаемости.

Короче говоря, каждый день был адом.

— Что-то мне подсказывает, ангел, что ты врёшь. — Он наклонился к моему уху, вдохнул запах моей кожи, провёл губами по шее. — Я думаю, ты считала минуты до нашей новой встречи.

Я цокнула языком.

— Ты всегда такой самоуверенный…

— И никогда не теряю дар речи, — промурлыкал он. Мои щёки загорелись.

— Да уж, ты вообще слишком много болтаешь, — отметила я. Как-никак, мы всё ещё стоим на обочине и треплем языками.

— Неужели? — Он вновь наклонился ко мне, прикусывая мочку уха и посылая волну жара до самого живота. — Ты бы хотела заняться чем-то другим?

О да.

— Отвези меня к себе и узнаешь, — предложила я.

— Дразнишься, ангел? — медленно спросил он, шепча напротив моей шеи, которую помечал жаркими поцелуями.

— Нет, — честно призналась я, с трудом удерживаясь на ногах. — Даю разрешение.

— На что? — уточнил он. Его рука скользнула с моей талии вниз, к бедру, исследуя моё тело. Будто бы на мне остался хоть один изгиб, который он не знает.

Я понимала, что играю с огнём, зажигаю спичку рядом с пролитым бензином, но мне было совершенно всё равно. Я могла думать только о тянущем чувстве внутри живота в ответ на каждое его прикосновение, о страстном желании сгореть в его пламени.

— Всё, что захочешь.

Он вскинул голову, издав низкий грудной звук.

— Всё, что захочу?

Я посмотрела ему в глаза, как суккуб на задании.

— Ты меня не расслышал?

Уголок его губ приподнялся.

— Ах, как я скучал по твоему дерзкому язычку.

Я намеренно облизала губы и улыбнулась ему.

— Так докажи это.

Его ноздри раздувались, словно ему с трудом удавалось держать себя в руках.

— Тебе стоит быть осторожнее с тем, что ты говоришь мне, ангел, — предупредил он, вновь проведя тыльной стороной ладони по моей щеке. — Я ведь могу и поймать тебя на слове.

— Прекрасно, — ответила я, игриво прижимаясь к нему всем телом. — Именно на это я и рассчитываю.

Его глаза потемнели до цвета дорогого коньяка, пока он смотрел на меня так, будто представляет всё, что мог бы со мной сделать. Всё, что я позволю ему сделать. И через мгновение он просто выпрямляется и опускает руки.

Эм, какого хрена? В моей голове эта сцена разворачивалась иначе.

— И что это значит? — спросила я, совершенно сбитая с толку.

Он наклонил голову и посмотрел мне в глаза.

— Как бы я ни хотел принять твоё предложение, — сказал он, а в следующую секунду опасно понизил голос, — и поверь, ангел, я бы поймал тебя на слове и пользовался этим снова и снова…

— Тогда в чём дело? — перебила я, положив руки ему на грудь, не желая упускать настрой.

Он поймал мои запястья и нахмурился.

— Прости, но сначала нам нужно решить один вопрос.

Я отпрянула от него.

— Мне ведь это послышалось, да?

— Ангел, — укоряюще произнёс он. Его голос звучал мрачно, без намёка на обычную бархатистость. — Нам надо поговорить.

Я посмотрела на него как на психа. Потому что кто ещё так делает?

— Я только что дала тебе карт-бланш на сегодняшнюю ночь, а ты предпочитаешь заниматься болтовнёй?

— Я бы, конечно, предпочёл другое занятие…

— Так почему мы всё ещё торчим здесь и сотрясаем воздух? — выпалила я и дерзко шагнула к нему.

Он резко втянул воздух и вновь перехватил мои руки, когда я попыталась обнять его вокруг шеи.

— Мы стоим здесь и разговариваем, потому что всё лето ты этого избегала, а теперь…

— Да мы всё лето общались! — возразила я, выдернув руки.

Он вскинул бровь.

— Правда?

Ну… Не сказать, что мы много времени проводили в ясном уме и вертикальном положении… Но мы разговаривали! Я точно помню, что разговаривали. Вроде как. Да какая, к чёрту, разница?

— Всё, давай не будем выносить мозги. Отвези меня домой, Доминик.

Последние слова я буквально промурлыкала ему. Если уж это его не проймёт, то я не знаю…

Он стоял с прямой спиной, словно изо всех сил держал себя в руках.

— Ангел, ты можешь сосредоточиться на минуту? Пожалуйста. Это важно. Пока тебя не было, многое успело произойти, и тебе…

— Чёрт, Доминик! — грубо перебила я, чувствуя, как в венах закипает злость. — Я же уже говорила тебе: мне плевать, что тут без меня произошло! Я не просто так покинула этот город. Почему ты пытаешься затащить меня обратно в прошлое? Почему бы тебе не оставить его в покое?

— Не я один не могу оставить прошлое в покое, любовь моя, — пробормотал он себе под нос.

Моё внимание зацепилось за его слова.

— На что ты намекаешь?

— Это я тебе и пытаюсь рассказать. То, что произошло той ночью во «Всех Святых»… Это не было…

Нет, чёрт возьми, НЕТ! В моей груди извергся вулкан. Я даже не успела осознать, что творю, как мои руки толкнули Доминика.

Он отшатнулся назад, но быстро вернул равновесие. Его лицо исказила растерянность.

— Ни слова больше, Доминик! Я серьёзно. То, что произошло той ночью, было неизбежно. Теперь я это понимаю, но это не значит, что я смогла принять это или готова говорить об этом. Будь то с тобой или с кем-либо ещё. Чёрт, просто не напоминай! — рявкнула я. Моя кожа горела, как будто по венам вместо крови растекалась лава.

Он сделал резкий вдох и скривился.

— Ты не знаешь, о чём я собираюсь тебе сказать.

— Мне плевать. Я не желаю слышать ничего, что как-либо связанное с той ночью. Точка.

Он покачал головой, лицо всё ещё было искажено.

— Твоё упрямство просто невыносимо.

— То же самое могу сказать про тебя. — Я выдавила слабую улыбку в попытке разрядить обстановку. — А теперь можем закрыть эту тему и приятно провести мою первую ночь после возвращения?

Хотя технически я так и не пересекла черту города. Если Доминик продолжит в том же духе, мы останемся стоять на границе до скончания веков.

— Ну же, Доминик, — взмолилась я. — Поехали домой.

Он окинул меня оценивающим взглядом, считывая моё эмоциональное состояние так, как не может никто другой.

— Хорошо, ангел. Будь по-твоему. Садись в машину.

Наконец-то! Мы сдвинулись с мёртвой точки.

Я обошла его машину и села на пассажирское место, тогда как Доминик скользнул на водительское сиденье. Он запустил руку в свои светлые мелкие кудри и завёл мотор. Несколько секунд спустя мы уже ехали по дороге в сторону поместья Хантингтон. По крайней мере, я так думала, но вскоре оказалось, что мы направляемся в центр города.

И он называет меня невыносимо упрямой?!

— Твой дом в другой стороне, — заметила я.

— Верно. — Его коварная ухмылка мстительно вернулась. — Ты такая внимательная.

Я прожигала его взглядом.

— Куда мы едем?

— В бар «Всех Святых», — ответил Доминик, не глядя на меня. — Заглянем на пару минут.

— Серьёзно, Доминик?! — воскликнула я, вскинув руки. Пришлось признать поражение.

Видимо, за лето я растеряла часть своего обаяния. Иначе как объяснить то, что я всё это время мечтала упасть в его объятья, а его волновало совершенно другое?

Вот тебе, Джемма, и тёплое приветствие.