Воплощение

6. ПРОБЛЕСКИ СОЗНАНИЯ

Я проснулась следующим утром отдохнувшая и довольная. Выпив чашечку чёрного кофе, чмокнув Доминика в щёку и пронёсшись по городу, как Михаэль Шумахер, я припарковала свою новенькую сверкающую чёрную «Ауди А4» у школы, и у меня осталось ещё много времени до звонка. Но я не шевелилась.

Желудок завязался в узел. Я сидела на переднем сиденье машины, которую не имела права водить, и ждала.

Искала…

Я наблюдала, как по парковке снуют туда-сюда школьники. Кто-то решил прийти в класс пораньше, кто-то собирается с друзьями. Все выглядят взволнованными перед встречей после длинных летних каникул.

Интересно, понимают ли они, как им повезло родиться абсолютно обычными. А не нести на своих подростковых плечах всю тяжесть этого мира.

«Хорошо им», — подумала я и вернулась к поискам.

Мои глаза обшарили всю парковку в поисках синего «Мустанга» Трейса, но безуспешно. Либо он ещё не приехал в школу, либо припарковался на другой школьной стоянке у спортзала. К этому моменту от неведения моя голова кружилась даже сильнее, чем по пути сюда. В голове шумело от тревожных мыслей и нахлынувших эмоций, слишком разрозненных, чтобы в них разобраться, и слишком громких, чтобы их игнорировать.

Наверное, с учётом всего произошедшего, это нормально. Прошло меньше суток — у меня даже не было времени осознать факт, что Трейс всё ещё жив. Я всё ещё пребывала в некотором шоке и оцепенении, как будто мой мозг просто не приспособлен к осмыслению чего-то столь грандиозно невозможного.

Одно я знала наверняка: сегодня я увижу его — парня, которого я любила и убила.

И я не готова к тому, как скоро это произойдёт.

Мне понадобилось ещё несколько минут, чтобы взять себя в руки, выйти из машины и направиться ко входу в школу. Всё словно бы происходило в замедленном режиме, окружающий пейзаж и люди были размыты, а я шла как в тумане, каждый шаг давался с трудом, будто мои ноги стали каменными, а на сердце было ещё тяжелее.

Мне пришлось зайти за расписанием, поскольку я пропустила собрание накануне, после чего я направилась к своему новому шкафчику на втором этаже. Нашла я его относительно легко и просто вытряхнула туда всё, что было в моём прошлогоднем рюкзаке, закинув папки, пенал и расписание на верхнюю полку.

Пока я рылась на дне рюкзака в поисках замка, знакомые мурашки пробежали по коже, предупреждая о чьём-то появлении. Моя спина напряглась. Я так увлеклась поисками куда-то запропастившегося замка, что даже не заметила, как ко мне кто-то подошёл.

— Привет, — произнёс Трейс своим глубоким, чуть резковатым, но в то же время странным образом успокаивающим голосом.

Я потеряла дар речи и счёт времени, пялясь на свой шкафчик, застывшая как вкопанная и едва ли способная на какую-либо реакцию. Серьёзно, я понятия не имею, сколько времени прошло, когда я всё-таки повернула голову к нему.

— П-привет, — всё-таки ответила я, хоть и с большим трудом. Вчера между нами было слишком большое расстояние, чтобы понять, возникает ли ещё между нами то жужжащее ощущение… Но сейчас, в этот самый момент, я готова подтвердить со всей уверенностью: ещё как возникает!

Ямочки заиграли на щеках Трейса, пока он разглядывал мои черты, и я чуть было не грохнулась в обморок, глядя, как он пытается запомнить моё лицо.

— Это ведь ты была вчера.

Это не было вопросом, но я всё равно сглотнула ком размером с бревно и кивнула.

— Возможно, это прозвучит странно, но у меня такое чувство, будто мы уже встречались, — задумчиво произнёс он, наклонив голову вбок, словно пытаясь собрать картинку в голове. — Ну, то есть до вчерашнего вечера.

Моё сердце едва не пробило дыру в груди.

Так он всё-таки помнит меня? Его память возвращается? Это точно хорошо? У меня не было ни малейшего шанса получить ответы на сотни вопросов, крутившихся в моей голове. Паника накрыла меня от осознания, что я вообще не представляю, что мне делать: то ли подталкивать его в нужном направлении, помогая восстановить воспоминания, то ли уходить от вопросов, продолжая держать в неведении…

— Я… эм… Перешла в эту школу весной, так что…

Я пожала плечами, не зная, что ещё сказать… или чего не стоит говорить в нашем случае.

— То есть мы уже встречались, — сказал он скорее самому себе, как будто собирал в голове недостающие кусочки.

Я снова кивнула.

— В таком случае я должен перед тобой извиниться, — добавил он и слегка наклонился ко мне, будто у нас тут очень личный разговор.

Только сейчас я заметила, что всё ещё прижимаю к груди школьный рюкзак. Опустила руки и спросила:

— За что?

— За то, что забыл тебя.

Он игриво улыбнулся, и на его щеках снова появились убийственные ямочки.

Мне внезапно захотелось разрыдаться. Ведь не он один забыл. Я тоже забыла его во многих отношениях. Мне пришлось. Я прикусила язык, сдерживая рвущиеся наружу слёзы и, что ещё хуже, извинения.

— Я попал в аварию перед каникулами, — пояснил он, очевидно, пересказывая ту чушь, что наплела ему Никки. — Немного потерял память.

— Вот ты где, — перебила Никки, обвивая рукой шею Трейса, и, качнувшись, встала перед ним, заслонив меня и едва не наступив мне на ногу. И у неё бы это получилось, не успей я вовремя отскочить.

— А я тебя повсюду ищу, — добавила она и приподнялась на носочках, чтобы поцеловать его в губы. По крайней мере, так это выглядело с моего ракурса.

В моей груди пробудился вулкан, извергая ядовитый пепельный дым, просачивающийся в каждую клеточку моего тела, пока я смотрела, как Никки впилась в Трейса прямо у меня на глазах. Дерзости ей не занимать.

— Может, оторвёшься от него, пока он не задохнулся? — съязвила я, дёрнув её за локоть.

Удивлённый взгляд Трейса остановился на мне.

— Ой, Джемма, я тебя не заметила, — сказала Никки, стирая смазавшуюся помаду под нижней губой. — Тебя легко упустить из виду, — добавила она и максимально фальшиво хихикнула.

От этого звука мои глаза застлала алая пелена.

— Не беси меня, Никки, — предупредила я, сжимая и разжимая кулаки.

Трейс перевёл взгляд с меня на Никки и обратно.

— Так вы тоже знакомы?

— К сожалению. — Я открыла школьный рюкзак и возобновила поиски замка.

— И, как я понимаю, вы не очень-то ладите? — уточнил Трейс, снова вперив в меня взгляд. Мне было жаль его. Он казался таким растерянным, а ведь он не знал и половины всего.

— Не говори ерунды, зай, — сказала Никки, обхватив ладонью его щёку и забирая себе всё внимание. — Мы тусили вместе весной. Потом случилось небольшое недопонимание, но мы уже снова друзья.

Я фыркнула.

— Ага, типа того.

— Ты ни разу её не упоминала, — заметил Трейс, отчаянно пытаясь разобраться.

Даже не представляю, каково ему сейчас. Столько недостающих деталей… Столько пробелов в памяти… Он блуждал в потёмках, не имея никаких подсказок о том, с чего всё началось и что он планировал делать дальше. У него была только Никки, мастер-кукловод, решавшая, какую лапшу вешать ему на уши.

Она небрежно взмахнула рукой.

— Я даже не знала, что она собирается вернуться в Уэстон, поэтому сочла это неважным. У нас всё-таки есть куда более важные дела, согласись? — Не давая никому времени на ответ, она быстро сменила тему: — Так какой у тебя сейчас урок, Джем?

Джем? Эта чёртова стерва в край обнаглела.

— У Трейса гуманитарные науки с мистером Уотсоном, а у меня математика с миссис Полански, — продолжала щебетать она как ни в чём не бывало, словно я не прожигала в ней взглядом дыры.

— Это твоё расписание? Дай гляну, — сказала она и схватила листок с полки моего шкафчика. В её глазах промелькнуло что-то жуткое, но она тут же это скрыла. — Гуманитарные науки, значит. Ясно, ну, может, на втором уроке нам повезёт, и мы окажемся в одном классе.

— Было бы здорово, — сухо ответила я.

— Ага. — Она снова хихикнула, но уже на тон выше, и было уже очень заметно, насколько искусственный это смех. — В общем, ещё увидимся, Джем. Присоединяйся к нам за обедом, ладушки? — пропела она и затем, развернувшись на каблуках, потащила за собой Трейса, будто он был её личным Кеном.

Я осталась стоять на месте, мысленно бросая ножи ей в затылок и всеми фибрами души желая, чтобы она это почувствовала.

Мне было совершенно очевидно, что эта сучка просто чокнулась, а мы все подыгрываем ей в её спектакле. Но она ещё просто не знает, что скоро этой иллюзии, в которой она торжественно руководит всем этим дурдомом, придёт конец.

К тому моменту, когда замок всё-таки нашёлся, а я сумела взять себя в руки и пошла в класс гуманитарных наук, прозвенел уже второй замок. Мистер Уотсон стоял перед классом, рассказывая о том, что нас ждёт на его уроках, когда я распахнула дверь с папкой в одной руке и телефоном в другой.

— Прошу, прошу, проходите. Вы у нас?..

— Джемма Блэкберн, — пробормотала я и торопливо извинилась за опоздание.

— Ничего страшного, если только это не войдёт у вас в привычку. Занимайте свободное место, — сказал он, обводя рукой почти полностью заполненный класс.

Я быстро окинула взглядом кабинет в поисках пустых парт и нашла два места на галёрке, но с разных сторон.

Мой взгляд тут же нашёл Трейса, сидящего позади одной из свободных парт. Он не сводил с меня глаз, пока я неловко переминалась с ноги на ногу, не в силах решить, куда же сесть.

Не отрывая от меня глаз, он вытянул ногу и слегка пнул стул перед собой, выдвигая из-за парты. Узел в моём животе затянулся ещё сильнее при мысли, что он специально придержал место для меня.

— Любое, — подбодрил мистер Уотсон, поскольку я продолжала стоять на месте и пялиться на Трейса.

— А, да.

Решив, что отказываться от предложенного места было бы грубо, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, прошлась между рядами парт в конец класса и села перед Трейсом.

Мистер Уотсон продолжил свою отрепетированную за многие годы речь, но в моих мыслях не осталось ничего, кроме жужжащего ощущения по всему телу. Я не могла не задаться вопросом, чувствует ли Трейс то же самое и, если да, что об этом думает. Наверняка он уже провёл связь. Это сложно не заметить. Если только эта часть его не была также заблокирована. Пока я обдумывала внутреннее состояние Трейса, моё плечо перелетела сложенная бумажка и приземлилась на мою парту.

Я подняла записку, но не стала сразу её разворачивать. Честное слово, я не могла. Я задыхалась от дикого ощущения дежавю, которое переживала в этот момент.

Чёрт, да кого я обманываю? Вернувшись в этот город, в эту школу, я словно бы попала на похороны и слушаю прощальную речь, в которой всячески восхваляют покойника. В роли покойника здесь, конечно же, моё беззаботное прошлое. Я уже не могу спокойно ходить по этим коридорам, зная, что могу расплакаться при виде старого шкафчика Тейлор.

Моё сердце вмиг сжалось, стоило мучительным воспоминаниям о моей лучшей подруге выйти на передний план моего сознания. Горло сдавила невидимая рука, мешая глотать.

Чёрт подери.

Именно этого я и боялась, возвращаясь сюда. Я провела эти пару месяцев в дороге, я всё время двигалась вперёд, не оглядываясь назад. Мы останавливались в разных городах, но боль в сердце тенью преследовала меня повсюду. Я так старалась оставить позади всё произошедшее здесь, чтобы выполнять свой долг, и у меня это прекрасно получалось.

Я научилась жить дальше.

Я прошла огонь и воду.

И благодаря этому стала намного сильнее.

И что теперь? Я вернулась к тому же, с чего начинала. Обратно в ад, на пепелище своей жизни.

Я судорожно втянула носом воздух и силой затолкала воспоминания обратно, хороня их в глубинах сердца и молясь, чтобы они никогда не воскресали, а остались там навсегда. Что ещё мне остаётся? Я не могу позволить затянуть меня обратно в эту удушливую яму боли, несовместимой с жизнью, чувства вины и вечных сомнений в себе. Это место было моим адом на земле, и я отказываюсь туда возвращаться.

Ещё один лёгкий пинок по моему стулу выдёргивает меня в реальность. Трейс всё ещё ждёт, когда я прочитаю его записку. Выпуская дыхание, прожигающее лёгкие, которое я всё это время задерживала, я разворачиваю листочек и читаю:

«Я вспомнил, где я тебя видел.

Ты не подумай, что это просто красивые слова, но…

Я видел тебя в своих снах.

Почему ты мне снишься, Джемма Блэкберн?»

Всё моё тело онемело. Трейс видел сны обо мне. Почему? Как такое возможно, если он даже не помнил о моём существовании? И, конечно, я не могла удержаться от мысли: значит ли это, что он как-то подсознательно начинает меня вспоминать?

Может, где-то глубоко внутри по-прежнему остались чувства ко мне, несмотря на стёртые воспоминания?

Я сложила записку и убрала её в передний карман.

Мой пульс участился, в голове проносились тысячи возможностей. У меня нет для него готовых ответов. Ну, нет тех, которыми я могла бы уверенно поделиться, зная, что не будет последствий. Чёрт, да мне бы самой не помешали ответы. Я также блуждаю во тьме, когда дело касается Трейса, и это сводит меня с ума.

Мне нужно выяснить, что именно с ним произошло, как и почему пропали его воспоминания и что, если они никогда не вернутся. Пускай у меня нет ни одного ответа из тех, что так сильно мне сейчас нужны, но я решительно настроена их получить. А до тех пор мне лучше держать дистанцию.

Насколько тяжело это будет?