Воплощение

25. В ОБЪЯТЬЯХ АНГЕЛА

Я очнулась под грохот грома где-то вдалеке. Мне понадобилась доля секунды на то, чтобы вспомнить, что произошло, и на то, чтобы осознать, что я больше не на парковке бара «Всех Святых», где меня безжалостно бросил Доминик. Я была в комнате. На кровати. Очень знакомой кровати.

Паника сковала мои внутренности. Ахнув, я резко села на кровати. Трейс тоже мгновенно подскочил с кресла в углу и бросился ко мне, чтобы успокоить. Он застыл в нерешительности, словно хотел подойти ближе, но в последний момент понял, что это не лучшая идея.

— Всё хорошо, ты в безопасности, — сказал он мягко, но уверенно. — Ты у меня дома.

Разумеется, он не помнит, что я уже здесь была и узнала его спальню, как только открыла глаза. Я запаниковала не потому, что оказалась в незнакомом месте, а как раз таки потому, что это место было знакомым.

— Как долго я здесь? — выдавила я. Голос не слушался, горло болело после того, как его сжимал Доминик.

— Пару часов. — Сжав челюсти, Трейс окинул меня взглядом. — Ты помнишь, что произошло?

Я кивнула. Рука рефлекторно коснулась шеи, словно проверяя, насколько всё плохо, но рана уже была перевязана. Я вперила взгляд в Трейса.

— Перевязал как смог, — пояснил он, скривившись, когда увидел моё движение рукой. — Укус был сильный. Боюсь, заживёт не быстро.

То, как он это говорил, и то, как он смотрел на меня, создавало впечатление, будто речь идёт о зияющей дыре в моей шее, а не укусе. Но тут я вспомнила, с какой жадностью Доминик вонзил в меня свои клыки. Возможно, там реально было кровавое месиво.

Я встряхнула головой и осмотрела себя, сморщив нос. Голова раскалывалась, всё тело зверски ныло, рубашка от воротника до рукава была в засохшей крови. Но больнее всего было от осознания того, что это со мной сделал Доминик.

— Я смыл большую часть крови с твоей кожи. Хотел ещё переодеть, но…

Он не договорил, позволив словам повиснуть в воздухе.

Я покрутила рукой, прикидывая, как много крови я потеряла — как сильно я пострадала от Доминика. Крови было очень много. Горло сжалось, сдавленный всхлип рвался наружу, но я задавила его обратно туда, откуда он вылез. Трейс шагнул ко мне, тревога пролегала в уголках его глаз. Но я мотнула головой.

Мне нельзя здесь находиться. Только не с ним. И уж точно не наедине.

— Мне нужно идти, — сказала я, откинув с ног одеяло, и спрыгнула с кровати, глазами уже ища куртку и ботинки. Оставаться с Трейсом наедине само по себе плохая идея, а уж тем более в его спальне и в уязвимом состоянии после нападения — это верная дорога в ад.

— Нет! Тебе нужно отдыхать, — возразил он, не сводя с меня усталого взгляда. Его желваки ходили ходуном. — Ты хоть понимаешь, сколько крови потеряла?

— Всё нормально. Бывало и хуже. Где мои ботинки?

Он нахмурился, не поверив моим заверениям.

— У двери, — всё-таки ответил он, провожая меня взглядом, пока я бегом пересекала его комнату. — Могу я кое о чём тебя спросить?

— Валяй, — бросила я, наклонившись, чтобы завязать шнурки.

— Тот, кто это сделал, был твоим знакомым? — спросил он, прислонившись к своему столу и сложив руки на груди.

Я подняла глаза, встретив его пронизывающий взгляд.

— Почему ты спрашиваешь? Какая разница? — ответила я, искренне недоумевая.

— Потому что он смог остановиться, — отметил Трейс. Это было очевидно, ведь я как бы… ну, жива. — Вот я и предположил, что вы знакомы.

Его сдержанный тон не выдавал никаких эмоций.

— Да, я его знаю. Вернее, раньше знала.

Мои мысли вернулись к Доминику и его глазам, в которых не было ничего, кроме жестокости. То, как он говорил со мной… То, как толкнул к машине, словно я для него ничего не значу. Фрагменты прошлой ночи проносились в моей голове, точно кадры из фильма. Комната внезапно закружилась.

Я ухватилась за дверную ручку, чтобы удержать равновесие и перевести дух.

Трейс сделал два больших шага ко мне и остановился, словно бы точно знал, где пролегает черта допустимого.

— Ему известно, где ты живёшь? — спросил Трейс, возвышаясь надо мной с нечитаемым выражением лица.

Я кивнула и тут же пожалела об этом, опустив глаза в пол, чтобы найти опору и не потерять сознание.

— Он был когда-нибудь у тебя дома? — продолжал расспрашивал Трейс со странным напряжением в голосе.

У меня кровь застыла в жилах, когда до меня дошло, в чём на самом деле заключался вопрос — приглашала ли я когда-нибудь Доминика внутрь.

О Господи.

Внутри всё похолодело от осознания всей дерьмовости ситуации, в которую я угодила. Как мне теперь вернуться домой? Что, если он ждёт меня там? Что, если он придёт за мной, когда я буду спать? Я самолично обеспечила ему безграничный допуск в поместье Блэкберн и теперь уже никак не смогу его отозвать.

Это полный пипец.

Я выпрямилась и прижалась спиной к стене рядом с дверью.

— Голова раскалывается.

Что-то промелькнуло в поразительно чарующих глазах Трейса, но я не разобрала, то ли это было сочувствие, то ли беспокойство, то ли… что-то ещё. Я зажмурилась. Запрокинув голову, случайно задела рану и поморщилась.

— Тебе лучше прилечь. — Трейс снова подался вперёд, словно хотел отвести меня к кровати, но замер, едва я подняла на него глаза. — Кровать полностью в твоём распоряжении, Джемма. Я могу лечь в другой комнате, — предложил он, его голос звучал как никогда мягко.

Я прикусила щеку изнутри и торопливо кивнула. Даже не хочу притворяться, что мне нужно подумать.

— Хорошо.

— Хорошо, — эхом повторил он, ещё несколько секунд наблюдая за мной, перед тем как подойти к комоду и достать из верхнего ящика футболку со спортивными штанами. — Можешь переодеться в это — если захочешь, конечно. Пойду поищу какие-нибудь таблетки от головы.

Я снова кивнула. Он оставил одежду на краю кровати и направился в мою сторону. Он не сводил с меня глаз, словно ожидал, что я остановлю его или съёжусь, если он подойдёт слишком близко. Открыл дверь, но остановился рядом со мной.

Моя кожа пошла мурашками, когда он протянул руки и обнял меня. Впервые за очень долгое время. Я даже не стала сопротивляться. Моё тело ужасно болело, а объятья Трейса… были очень приятны.

— Тебе ещё нужно что-нибудь, пока я здесь? — спросил он. Его глубокий с хрипотцой голос стал более нежным, совершенно обезоруживающим. — Может, ты проголодалась?

Я замотала головой.

— Ты уже сделал более чем достаточно, — произнесла я, чувствуя себя виноватой за одно то, что нахожусь здесь. Виноватой и, в то же время, очень благодарной.

Он смотрел на меня ещё несколько секунд, затем кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Оставшись одна, я резко выдохнула. Даже не заметила, как затаила дыхание.

Как бы я ни корила себя за то, что нахожусь в его комнате, по сути выставив отсюда его самого, я понимала, что больше мне некуда идти. Мне нужно время, чтобы разобраться в произошедшем и продумать свои дальнейшие действия. Но я не смогу это сделать, если буду спать с открытыми глазами в поместье Блэкберн. Я ещё не оправилась от предыдущей нашей встречи и уж точно не готова к следующей.

Я оттолкнулась от стены и приблизилась к краю кровати. Быстро расстегнула рубашку и стянула её с себя, чтобы переодеться в футболку Трейса. На футболке было написано название музыкальной группы, одну из песен которых Трейс посвятил мне несколько месяцев назад.

Моё сердце сжалось. Нет, я могу только мечтать о передышке.

Сделав глубокий вдох, я расстегнула юбку и позволила ей упасть на пол к ногам, после чего шагнула в серые штаны для бега. Они были велики мне на пару размеров, но, к счастью, они были на резинке. Собрав вещи с пола, я сложила их аккуратной стопкой на прикроватной тумбочке и забралась обратно в кровать. Кровать Трейса.

Несколько секунд спустя в дверь постучали.

— Ты одета? — спросил он через дверь.

— Да, можешь войти.

Он приоткрыл дверь и застыл, глядя на меня, одетую в его футболку и сидящую на его кровати. Я не умею читать мысли, но судя по жаркому взгляду, ему понравилось увиденное. Закрыв дверь ногой, он подошёл ко мне со стаканом воды в одной руке и тарелкой в другой. Я приподняла брови, увидев сэндвич с арахисовой пастой и джемом.

Он пожал плечами и ухмыльнулся.

— Я не очень люблю готовить, но сэндвичи у меня получаются офигенно.

Я прикрыла рот рукой, пряча улыбку. Трейс тем временем обошёл кровать и поставил на тумбочку передо мной тарелку и стакан. Поиграв бровями, он достал из кармана баночку с таблетками и поставил рядом с водой.

— Спасибо.

Я хотела благодарно улыбнуться, но почему-то к глазам подступили слёзы, я поспешила перевести взгляд на сэндвич.

Не хватало ещё расплакаться прямо у него на кровати, как девица в беде. Я, конечно, в беде (мягко говоря), но не хочу, чтобы он об этом знал. Трейс из тех парней, кто всегда готов оседлать белого коня и помчаться спасать мир. А мне нужно было, чтобы он действовал ровно наоборот.

— Не надо благодарности, Джемма, я просто веду себя как порядочный человек.

Всё ещё избегая его взгляда, я кивнула и взяла в руки сэндвич.

— В общем, я пойду. Не буду мешать, — сказал он и развернулся к двери.

Из меня вырвался странный писк. Трейс остановился и оглянулся. Хмуро прочитав что-то по моему лицу, он спросил:

— Или мне лучше лечь здесь на полу?

Я прикрыла рот и проглотила кусок сэндвича.

— Если только ты не против, — сказала я, чувствуя, как щёки вспыхивают под его пристальным взглядом. Да, я не хочу оставаться одна, но и набраться смелости и прямо попросить его не уходить я тоже не могу. Язык не поворачивается.

— Ну, это полезно для спины, так что…

Он пожал плечами и улыбнулся мне. Ямочки проступили на его щеках, словно подмигивая.

Я улыбнулась в ответ и доела сэндвич, пока он доставал одеяла и устраивал себе место для сна. Мне было стыдно заставлять его спать на полу, но делить кровать вообще не вариант. Учитывая наше непростое прошлое и взаимное притяжение, к утру мы наверняка окажемся в объятьях друг друга. Если не хуже.

Когда он выключил свет, в комнате наступила почти полная тишина, если не считать шума дождя за окном. Несмотря на усталость, я никак не могла расслабиться и погрузиться в сон. Мысли всё крутились вокруг Доминика и того, что Присцилла сделала с ним… и того, что он сделал со мной.

Я мысленно костерила себя за то, что не избавилась от неё, как только встретила. Но я исправлю эту ошибку при первой же возможности. Присцилла ещё пожалеет о том, что сделала с ним. И когда я закончу с ней, то обязательно найду способ включить обратно эмоции Доминика (надеюсь, это вообще возможно). А пока буду держаться от него подальше.

Живот свело от пугающей мысли. Что, если я никогда не смогу вернуть прежнего Доминика? Что, если тот монстр, напавший на меня у бара — это всё, что от него осталось?

— Не спишь? — спросил Трейс, ворвавшись в мои беспорядочные мысли.

— Не-а.

Я смотрела в потолок и ждала. Между нами несколько секунд стояла тишина.

— Я хочу тебя кое о чём спросить, — начал он. Его хрипловатый шёпот неожиданно хорошо успокаивал мои нервы.

— Ну, давай…

— О том, что случилось на парковке.

Спокойствие вмиг улетучилось. Я тяжело сглотнула.

— Спрашивай.

Прошла, кажется, целая вечность, перед тем как он вновь заговорил:

— Я не хотел пугать тебя ещё больше, но я видел того Воскрешённого, что на тебя напал.

Сердце сжалось в груди.

— И?

— И я пошёл за ним, прихватив бейсбольную биту из своей машины.

— Зачем ты мне об этом рассказываешь?

— Дело в том, что я сломал биту пополам и вонзил острым концом ему в грудь, — сказал Трейс. Его голос звучал напряжённее, чем обычно, словно что-то не давало ему покоя. — Но затем произошло нечто странное.

Я прочистила горло.

— Что?

— Да хрень какая-то. — Он поднялся со своего спального места и посмотрел на меня. — Кол в сердце должен был его умертвить, но этот тип просто рассмеялся и сбежал. — В свете луны, проникавшем в комнату через окно, я увидела, как Трейс хмурится. — Ты сказала, что знаешь его. Он какой-то особенный? Я впервые с таким столкнулся.

— Не он, а я, — ответила ему и повернула голову к невзрачному потолку. Я не могла смотреть Трейсу в глаза. — У меня непростая родословная.

Я решила умолчать про Люцифера. Мало ли, вдруг это станет триггером, и он что-то вспомнит.

— Я не понимаю, — тихо произнёс он.

Вряд ли случится что-то страшное, если я расскажу ему эту часть.

— В общих чертах, если Воскрешённый пьёт мою кровь, он становится неубиваемым до тех пор, пока моя кровь остаётся в его организме. В зависимости от того, как много он выпил, это может длиться от пары часов до нескольких дней.

— Охренеть. — Он упал обратно на подушку, словно я выбила весь воздух из его лёгких. — Совет в курсе? О том, на что способна твоя кровь? — спросил он. Интересно, он переживал за них или за меня? Логично ведь предположить, что у меня будут проблемы, если это станет известно.

— Они в курсе, — сказала я, но опустила ту часть, где они пытались убить меня из-за этого. Я хорошо знаю Трейса. Он включит режим альфа-самца, если решит, что я в опасности.

— И, несмотря на это, ты всё ещё хочешь охотиться на Воскрешённых?

Его голос был полон удивления.

— Ну да. Почему нет?

Я приподнялась на локтях и посмотрела на него.

Его руки были сложены за головой. Он смотрел в потолок, но быстро поймал мой взгляд в темноте.

— Из-за твоей крови. — Он добавил извиняющихся ноток. — Я имею в виду, что ты будешь делать, если Воскрешённый выпьет твоей крови? Как ты справишься с неубиваемым Воскрешённым?

Я повела плечом и самодовольно ухмыльнулась.

— Для меня это не проблема.

— Да ты что, — хмыкнул он. — И почему же?

— Ну, начнём с того, что я не позволяю им меня кусать. И даже если им повезёт и это случится, я всё ещё могу их одолеть. — Комнату озарила вспышка молнии, за которой последовал раскат грома. — Всего-то нужны цепи и пара дней.

Он задумался на мгновение, а затем спросил:

— Что же тогда случилось у бара?

Вся моя самоуверенность испарилась. Я скривилась от того, куда свернул разговор.

— Это был… особый случай.

Больше я ему ничего сказать не могла. Серьёзно, я даже не знала, с чего начать. Я сама ещё не совсем переварила произошедшее.

— Серьёзно? Думаешь, меня устроит такой ответ?

Я откинулась обратно на подушку и вздохнула.

— Другого у меня сейчас нет.

На этом наш разговор закончился. Не произнеся больше ни слова, мы постепенно заснули под гудящий трепет связи родственных душ, ощущавшийся в воздухе между нами.