Выбор сердца

Глава 16

Раздался звонок.

Неужели Кармелита вернулась?

Света открыла дверь. И увидела цветы. Огромный душистый букет, лежащий на ступеньках. И лишь потом заметила Максима, сидящего рядом. Света робко улыбнулась.

— Ты? — Я…

— Это мне?

— Тебе.

Светка взяла букет. И утонула в нем, в его сумасшедших красках и запахах.

— Спасибо… Просто как-то необычно, что ты… с цветами…

— Почему? — Максим, показалось, даже обиделся: что же, в самом деле, он цветы девушке подарить не может?

— Не обижайся, Максик. Просто если честно, то… то, что между нами произошло, это ведь скорее от отчаяния. А тут цветы… это уже романтика. Но ведь мы по-прежнему друзья, да?

— Я думаю, — медленно, размышляя, ответил Максим. — Сейчас нас связывает что-то большее, чем просто дружба.

Прошли в дом.

Светка сразу же начала искать вазу. Нашла большую, пузатую, неяркой расцветки, чтобы не было диссонанса с красочным буйством букета.

— Я сегодня видела Кармелиту, — сказала Света, расправляя отдельные цветы, их листья, бутоны, соцветия. — Она пришла, чтобы извиниться за портрет, который исполосовала.

— Какой портрет? — спросил Максим с тревогой.

— Ну, когда она приходила в прошлый раз и увидела, что ты вернул мне ее портрет, она просто взяла нож и искромсала его на кусочки.

— Зря. Хороший портрет был!

Слова не уместили всей боли, что разрасталась сейчас в Максиме. Очень уж много было связано с этим портретом. И трудно было представить, что его больше нет.

Увидев его тоску, Света и сама загрустила. Но тут же начала решительную борьбу с его мрачным настроем:

— Да, хороший, но я больше не хочу об этом вспоминать.

— Свет, не расстраивайся… ладно?

— Ладно. Не буду. И еще… знаешь, я не сказала ей о том, что между нами произошло.

— И правильно. Кому какое дело?

— Но Кармелита моя подруга.

— Так что же? У нее своя жизнь, у тебя своя.

— Да. Только я боюсь, как бы не потерять подругу.

— Не потеряешь. Придет время, и жена Миро Кармелита сама все узнает. Мы же не собираемся с тобой что-то от кого-то скрывать, правда?

— Да, конечно. Придет время — все всё узнают. Оба вздохнули с облегчением.

Но тут ощущение легкости ушло — кто-то позвонил в дверь.

— Вот, кому-то уже не терпится в гости к тебе.

— А вдруг это Кармелита? — предположила Света. И оба уставились друг на друга озадаченно.

Узнав, что дочка приехала домой, Баро тут же позвал ее к себе в кабинет. Настроение у него было явно хорошее. Он обнял Кармелиту, нежно потрепал ее по голове. Причем сделал это настолько энергично, что даже чуть-чуть испортил прическу. Отчего Кармелита по-девичьи возмутилась: “Ну, па!”

— Так, дочка, сразу тебе скажу. Я очень доволен тобой. Правда!

— Ну наконец-то тебе угодила.

— Да уж. Смотрю, ты становишься примерной дочерью. Слыхал, у вас наладились отношения с Люцитой?

— Да.

— Вот и хорошо. Я ужасно рад. И Земфира тоже. Это очень хорошо, правильно. И вообще, это значит, что теперь можно устраивать свадьбу.

Кармелита искренне удивилась:

— Прости, папа, я не вижу связи.

— Как не видишь? Ты же знаешь, что по традиции на свадьбе у невесты должна быть подружка. И лучшей кандидатуры, чем Люцита, я не вижу.

Вот те раз, беда пришла, откуда не ждали.

— Зато я вижу, — твердо ответила Кармелита.

— И кто же это? — Баро напрягся, уже предчувствуя, что со словами “ты становишься примерной дочкой” он явно поторопился.

— Это, папа, моя лучшая подруга, друг детства — Света Форс.

— Да ты что, Кармелита! Света же не цыганка. И она не может быть подругой невесты на цыганской свадьбе.

— Извини, папа, но это уже какой-то расизм! Подружкой невесты должна быть настоящая подружка. А у меня есть только одна такая — Светка.

— Это противоречит нашим законам. На цыганской свадьбе не может быть русской подружки!

— Нет, отец, это противоречит здравому смыслу. Тогда для меня придется сделать исключение. Иначе мне никогда не быть цыганской невестой.

Баро замолчал, озадаченный. Ему так понравилась идея насчет подружки — Люциты. Он так гордился своей баронской мудростью и расчетливостью. А тут дочь опять возмущается.

— Кармелита, но это же просто детские капризы!

— Нет, папа! Это у тебя капризы, — Кармелита чуть не сказала “старческие капризы”, но решила не обижать отца-молодожена. — Мы со Светкой с детства вместе, у нас с ней столько общего! Столько пережито…

— Для меня это не аргумент…

— А что для тебя аргумент? — тут уж Кармелита не на шутку разозлилась. — Папа, ты заставил меня выйти замуж за Миро, ты запретил мне общаться… с тем… с тем, с кем я хотела, но неужели ты мне сейчас откажешь в такой мелочи?

Баро промолчал, но молчание это означало “нет”. Но вдруг лицо его смягчилось. Он заговорил почти нежно:

— Доченька, а ты подумай… подумай о Свете. Легко ли ей придется на твоей свадьбе? Да она же будет себя чувствовать белой вороной.

— Ну почему?

— Да потому, что она не знает цыганских традиций, не знает, что делать и как делать.

— Я бы ей все объяснила. И, думаю, Люцита не отказалась бы помочь.

— Но ты же сама знаешь, для того чтобы быть цыганом, нужно им родиться!

— Папа, но я ведь ей уже сказала об этом.

— О чем?

— О том, что хочу сделать ее подружкой невесты.

— Да как же так можно? Ты ей сказала! А меня не спросила. Ни с кем не посоветовалась!

— Я посоветовалась — с бабушкой Рубиной. И она мне разрешила!

— Я с ней тоже поговорю. Совсем из ума выжила.

— Не смей так говорить о бабушке.

— Кармелита, доченька, я тебя прошу: ты пригласи Свету на свадьбу, но как дорогого гостя, а не подружку невесты. Обещаю, я посажу ее на самое видное место. И тосты в ее честь лично говорить буду!

Дочери нечего было возразить против таких сильных аргументов.

— Может, ты и прав. Но ведь я ей уже сказала, что она будет подружкой. А как же я теперь…

— Найди хорошие, правильные слова. Объясни ей все. Скажи, что Баро лично извинился!

Нет, звонила не Кармелита, как подумала, услышав звонок, Света.

Пришел отец, вернулся после долгой командировки.

Дочь открыла дверь. Форс бросил вещи на пороге и крепко обнял ее:

— Здравствуй, моя хорошая! Соскучился…

— Здравствуй, папа, — скованно как-то сказала Света. — Я рада…

Леонид Вячеславович насторожился:

— Ты так рада, что после долгой разлуки даже не обнимешь папашку как следует?

Света чмокнула отца в щечку.

— Ну вот, другое дело. Спасибо! Что ты там дома поделываешь?

Форс прошел внутрь дома, увидел Максима. По его глазам понял, чей это букет стоит рядом. И в глазах же увидел и понял еще что-то очень важное.

— Вот уж кого не ожидал здесь увидеть! Здравствуй, подзащитный.

— Здравствуйте, Леонид Вячеславович, — смущенно ответил Максим.

И это смущение еще больше насторожило Форса.

— А у тебя тут без меня, я смотрю, уютно. Цветы… Молодой человек…

Взгляд Форса упал на портрет Максима.

— Басков? — максимально саркастично спросил он.

— Да, — ответил Макс, улыбаясь. А вот Света нахмурилась.

— Надеюсь, я не помешал?

— Леонид Вячеславович, — опять замялся Максим. — Ну что вы!

— Если честно, папа, ты очень не вовремя! — зло сказала Света.

— Вот, Максим… — Форс развернулся в сторону гостя. — Рожаешь детей, растишь, ночей не спишь. Потом воспитываешь, делаешь для них все… А они вырастают и говорят: ты очень не вовремя! — повернулся в сторону дочки: — С дороги хотя бы на чашку кофе от родной дочери я могу рассчитывать?

Пока Света делала кофе, все молчали.

— Ну что ж, Максим, — великосветским тоном произнес Форс. — Каковы твои дальнейшие планы относительно моей дочери?

— Папа! — возмутилась было Света. Но Форс ее остановил:

— Аты помолчи. Я не с тобой разговариваю. Выйди, пожалуйста, из комнаты. Я должен поговорить по-мужски.

Света, фыркнув, вышла из комнаты.

— Так что? — продолжил Форс.

— Не знаю. Я не думал еще…

— Аты подумай, Максим, подумай. Потренируйся в этом нелегком деле. Ты же человек серьезный! Я надеюсь, не станешь легкомысленно относиться к своей судьбе и к судьбе моей дочери.

— Не стану. Но пока… нам просто… хорошо вместе.

— Просто. У вас, молодых, сейчас все “просто”.

— Вы меня неправильно поняли.

— Да? А мне показалось, я тебя правильно понял… Скажи, Макс, а может, тебе попросту надоело жить в гостинице?

— Леонид Вячеславович, — жестко ответил Максим. — Я, по-моему, не давал вам повода разговаривать со мной подобным образом.

— Не давал, — смиренно согласился Форс. — И лично у меня к тебе никаких претензий. Но вот следствие по делу покушения на Миро Милехина еще не закончено. И если в прошлый раз мне удалось тебя отмазать, то в следующий раз может не получиться.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, констатирую факты.

В комнату вернулась Света. Ну не было у нее сил ждать за дверью, пока мужики поговорят.

— Ну, дочка, у тебя и чутье! Вот мы как раз договорили — и ты вошла. Так я тут гонорар получил — возьми на хозяйство, — Форс протянул деньги Свете, но как только она собралась их взять, передумал: — Хотя, даже не знаю, нужны ли они тебе? У тебя ведь теперь перспективный кавалер. Кстати, а как у тебя сейчас с работой, Максим?

— Да ничего, нормально, Леонид Вячеславович. Я вновь работаю на фирме у Астахова.

— Логично. Астахов своих не бросает. Старые связи — это прекрасно. Кстати, о связях: Антон в курсе ваших романтических отношений?

— Папа! — вновь вспылила Света. — Антона, как, впрочем, и тебя, это не касается.

— Э, нет. Пока ты моя дочь, меня все касается: и ты, и он, и Антон.

Форс посмотрел на свой свежеполученный гонорар, зажатый в кулаке. Положил деньги на стол. И сказал, на этот раз нормально, спокойно, по-домашнему:

— Мне нужно идти. Ждут меня. Пока, дочка. И ты, Макс, бывай. Будьте осторожны. И думайте, прежде чем что-то делать. Больше от вас я ничего не прошу.

В прежние времена Земфира, наверно, и не решилась бы подойти к Баро. Но теперь как невесте ей было позволено намного больше. Она зашла в кабинет жениха, протерла пыль, принесла ему крепкого чаю. А потом как бы невзначай подошла сзади, погладила по голове и негромко сказала:

— Рамир, я не понимаю, зачем ты это сделал? Зачем заставил Кармелиту выбрать Люциту подружкой невесты на свадьбе?

— Ты недовольна? — удивился Баро. — А я был уверен, что тебе такой выбор понравится.

— Как я могу быть довольна, когда мою дочь заставляют страдать!

— Почему?

— Неужели ты не понимаешь, как ей тяжело будет стать подругой невесты на свадьбе Миро?

— Да, но, по-моему, Люцита сама не против. Что касается Миро, она уже успокоилась…

— Что ж вы, мужчины, никогда ничего не видите? Она просто держит себя в руках. Поверь мне, это очень трудно. Но нельзя требовать от моей девочки слишком многого.

— Не усложняй. Люцита больше всего подходит для этой роли, — упрямо сказал Баро.

— Но ведь Кармелита хотела сделать свидетельницей свою подругу.

— Хотела. Но это невозможно, потому что Света — не цыганка. Я сказал, чтобы она даже не думала об этом.

— Ты жестокий, Рамир, — грустно сказала Земфира.

— Свет, а у тебя отец всех молодых людей не любит или есть какие-то исключения? — спросил Максим.

— Да, исключения имеются. Например, Антон Астахов, — горько ответила Света.

— Ну, понятно. Они же похожи!

Света задумалась, потом внимательно посмотрела на Максима, смутив его.

— Прости, я не хотел обижать твоего отца.

— Нет, ты прав, — медленно произнесла Света. — Они действительно очень похожи. Й в плохом, и в хорошем. Может быть, поэтому меня и тянуло к Антону. Но дело не только в этом. Главное, из-за чего отец так суетится: Антон Астахов — богатый наследник.

— Естественно желание отца: свою дочку пристроить получше.

— Знаешь, Максим, я могу и обидеться.

— Свет, ну что ты?

— Хотя… Ты прав, конечно. Желание естественное, но только у моего папаши это превратилось в манию, в навязчивую идею. Он считает, что его дочь просто обязана выгодно выйти замуж.

Максим всплеснул руками и неожиданно рассмеялся:

— Потрясающе! И здесь партия не выгодная. История повторяется…

— Какая история?

— Одна и та же. Отец девушки считает, что я не достоин его дочери. Сначала так было с Зарецким, теперь с твоим отцом. Понимаешь, все отцы в мире считают, что Максим Орлов — наихудший вариант для их любимых дочек.

— Макс, ну что ты? Главное, что я так не считаю. Света обняла его, поцеловала. Он ответил на поцелуй. Целуясь, она взъерошила его волосы.

И вновь в дверь позвонили. Сначала они решили не обращать на это внимания. Но гости все звонили и звонили.

— Кто бы это мог быть? Я побегу, открою.

Света спустилась вниз, не глядя открыла дверь. На пороге стояла Кармелита.

— Привет, подружка! — за показной бодростью цыганка пыталась скрыть чувство неловкости, ведь она пришла, чтобы отозвать свое приглашение на свадьбу.

— Это ты? — спросила Света с изумлением.

— Я, — Кармелита внимательно посмотрела на смущенную, раскрасневшуюся Свету и молча прошла в глубь дома.

И там увидела взъерошенного Максима. Потом посмотрела на огромный букет, потом на портрет Максима (как же она его в прошлый раз не заметила?!).

В студию вошла Света:

— Кармелита, я… я сейчас тебе все объясню, я хотела сказать сразу… но не решилась…

— Да не нужно ничего объяснять. Все и так понятно! Ладно, удачи вам…

Кармелита пошла к выходу. Светка бросилась за ней.

— Стой! Стой! Кармелита, ты меня ненавидишь, да? Кармелита молча отвернулась.

— Но ведь ты сама говорила, что это тебя не волнует, если у Максима появится девушка…

— Света, ну зачем ты сейчас-то врешь? Я сказала: не должно волновать, но волнует… Неужели ты ничего не понимаешь, неужели у тебя самой сердца нет?

— Есть. И оно болит.

— А если есть, то могла бы хоть подождать, пока я с табором уйду.

— Да ты же мне сто раз говорила, что выходишь замуж и Максим тебе вообще больше не нужен!

— Не тебе судить, кто мне нужен, а кто нет! Кармелита ушла.

Неужели навсегда?