Выбор сердца

Глава 36

Ну вот и пролетели дни, названные незамысловато — “до свадьбы”. Сколько работы переделали! Все подготовили, заготовили и приготовили. Волноваться как будто бы больше не о чем. Но все равно — появляется в сердце какое-то щемящее, тревожное ожидание — как-то завтра будет? Трудно представить, что вот так в один день все переменится! Миро и Кармелита наконец-то соединятся. Отгуляют свадьбу и уедут с табором. Первое время Управск, и особенно Зубчановка, будут скучать по таборным. Придется отвыкать и от их представлений в театре. А ведь народ уже пристрастился к этому действу. Уже даже со всей области приезжали на концерт (или на спектакль — называй как хочешь). Да что там! Из самих Самары и Саратова ехали. И, по слухам, один человек из Санкт-Петербурга прилетал…

Будет жить Управск так, как раньше жил, до приезда табора.

Но все равно, очень многим трудно смириться с этими переменами. Вот и не спят они. И мучают свое сердце сомнениями, царапают собеседников расспросами.

Баро с Земфирой не спят, представляют, как теперь жить будут: с Люцитой да без Кармелиты.

Сашка, обняв Маргошу, представляет, сколько съест да выпьет, как напоется да натанцуется.

Миро — гот вообще по табору мечется, места себе не находит. Не может поверить, что вот оно, то самое, о чем столько мечталось, наконец-то сбудется. А из-за Миро и Рубине с Бейбутом все никак не уснуть. Он между ними как экспресс курсирует, то с отцом поделится сокровенным, то с шувами Рубиной о чем-то посоветуется.

Да, пролетели дни, оставшиеся “до свадьбы”.

Но ночь, одна ночь, последняя, осталась.

А за ночь очень многое может измениться…

Кармелита сначала заснула. И очень крепко. Но снился совсем не жених. А снова Максим, в который раз он! Во сне они обнялись, и тогда она закричала: “Максим!”

От этого проснулась. И поняла, что больше не уснет, хотя рядом уютно, умиротворяюще сопела сонная Люцита.

Сердце разрывалось от боли: ну почему, почему она не может быть с Максимом? Сердце-сердце, глупое и непослушное, ну почему ты живешь отдельно от всего остального организма и не хочешь, ничего слушать! А как только начинают тобой командовать, бьешься в груди все сильнее, как будто хочешь вырваться наружу?

Кармелита тихонько встала с кровати. Прислушалась — не проснулась ли Люцита. Да нет, вроде бы не проснулась — сопит, как прежде.

Но на всякий случай тихонько спросила:

— Люцита, ты спишь?

Потревоженная вопросом, Люцита перевернулась на другой бок, но так и не проснулась.

Наскоро одевшись, Кармелита вышла из комнаты. Так же тихо пробралась во двор. Заглянула в будку охранников — спят…

И тогда в голове мелькнула совершенно безумная мысль: нужно поехать к Максиму. Тут же сама этой мысли испугалась. Но та только окрепла. Вспомнились слова Люциты: “Ты не такая, как мы. Ты — самостоятельная, сильная, смелая”.

“Да, я такая!

И сделаю так, как считаю нужным!”

Кармелита прокралась в конюшню, упросила Звездочку вести себя тихо, оседлала ее. И через боковую калиточку вырвалась на свободу!

Люцита тоже проснулась от очередного сонного вскрика Кармелиты “Максим!”. Но проснулась только наполовину. Бывает такое пограничное состояние, когда ты спишь и прекрасно понимаешь, что спишь. Испытываешь при этом великое наслаждение от осознания того, что можешь управлять своим сном: нырнуть в него поглубже, чтобы забыться, или, наоборот, проснуться. Или остаться в том же двойственном состоянии.

Люцита выбрала последнее. Слышала, как Кармелита зовет ее. Но не ответила, а только устроилась поудобнее.

А потом Кармелита вышла из комнаты. И тут уж Люцита приказала себе проснуться. Встала. Выглянула в окно. Увидела, как Кармелита заглянула в окно к охране, а потом пошла в конюшню, вывела Звездочку и ускакала на ней…

Чего-чего, но такого Люцита никак не ожидала.

И это невеста Миро?

Дрянь!

Нетрудно догадаться, к кому и зачем она поскакала!

Дрянь! Дрянь! Дрянь! Дрянь! Дрянь! Люцита тоже оделась и пошла в конюшню.

Кармелита чувствовала себя грязной, ужасной, грешной, но понимала, что не может поступить иначе! Она любит Максима. И она должна узнать Максима!

Оставила Звездочку пастись в сквере, а сама, ни на кого не глядя, вбежала в гостиницу, ворвалась в номер к Максиму и обняла его так, как это было во всех ее последних снах.

— Ты? Ты? — шептал Максим. — Я поверить не могу, что ты здесь…

— Да, я здесь, — плача, говорила Кармелита. — Я старалась тебя забыть. Правда. Но не смогла. Я люблю тебя. Я не хочу идти замуж, но я дала слово и я должна его сдержать. Ты же знаешь…

— Я знаю…

— Завтра я стану женою Миро. Максим обнял ее сильнее.

— Но это будет завтра, а сегодня… Сегодня пойдем на озеро! Помнишь, как мы там увиделись когда-то?

Оказавшись на улице, Люцита не долго раздумывала, куда скакать. Конечно, в гостиницу, где живет Максим. Только нужно выбрать не прямую дорогу. А с тыла заехать, чтобы с Кармелитой не пересечься…

Вот и гостиница. Ага — вон и Звездочка пасется в сквере. Безобразие — сейчас всю муниципальную траву пожрет. Так, а вот и счастливые влюбленные выбежали. Что они там говорят?

“На озеро?”

“На озеро!”

Понятно, это место нам уже хорошо знакомо!

Непривычно было для Звездочки держать на себе сразу двух седоков. Поэтому до озера добрались не так быстро.

Но, оказавшись на его берегу, Максим и Кармелита с еще большей жадностью набросились друг на друга с поцелуями. Как будто по дороге еще больше изголодались.

Рубина сидела в своей палатке. Сердце скрутило от нехорошего предчувствия. Подумала, с чего бы? Что еще может произойти?

Разложила карты. Сначала на Миро. Вот он, где-то рядом бегает.

Ну, что карты скажут? То же, что и так видно: любит, ждет, дождаться не может.

А теперь на Кармелиту.

Но что это? Свидание, любовь — да не с Миро, а с каким-то червонным валетом?

Рубина еще и еще бросала карты, но каждый раз выпадало все то же: любовь да свидание. И прямо сейчас.

Переполошившись не на шутку, Рубина схватила котелок, набрала воды, взяла волшебной травы и пошла в лес подальше, развести костер.

Быстро вскипятила воду, бросила в нее траву…

И увидела все!

Кармелита с Максимом на берегу озера!

Упала на землю, прислонилась к дереву.

— Ой, внученька, что же ты делаешь?! Что же ты делаешь? С собой… И с нами…

Оставалось только решить — что делать, скакать за парочкой на озеро или сразу в табор к Миро?

Решила: нужно сразу в табор, чтоб не опоздать, не дай Бог, к самому интересному зрелищу.

Миро сначала нервно шутил, потом напрягся, потом шутил уже спокойнее. Все не мог понять, куда и зачем они едут.

“Поехали… — с хитрой улыбкой отвечала Люцита. — Там увидишь. Это я тебе, как подруга невесты, говорю…”

И они увидели все…

Кто там в темноте?

Девушка, которую он так любил?

И парень, которому он обещал помочь с побегом? Но долго смотреть Миро не мог. Пойти убить тоже не решился. Опять жег тело нательный крестик: “Не убий!”

А на Люциту накричал. Сказал, что ее ненавидит еще больше, чем этих двоих.

Так принято — доносчику первый кнут.

Ночь была прекрасна.

А утром — все совершенно иначе. Максим проснулся в своем номере и не мог поверить в то, что произошло. Но нет — губы еще помнили вкус Кар-мелитиных поцелуев, а в волосы набился озерный песок. Было это все. Но от этого стало как-то уж совсем беспросветно.

С абсолютной ясностью Максим понял, что теперь обязательно должен прилепиться к кому-то, потому что один не выживет.

И пошел к Свете. Может быть, она согласится, если еще не поздно.

Набирала ход цыганская свадьба!

Хозяева, гости, сваты, празднично украшенные деревца… Песни, танцы — но еще как бы не настоящие, лишь эскизы будущего безудержного веселья.

Невеста — прекрасная, но печальная. Впрочем, по ритуалу все невесты должны быть печальными.

Жених — красивый, но мертвенно бледный. И злой… А вот это уже, конечно, неправильно. Но ведь часто так бывает. Перед свадьбой многих слишком сильно придавливают заботы и хлопоты, разом свалившиеся на плечи.

— Свет, к тебе Антон приходил?

— Ну да, а собственно, почему ты…

— Он делал тебе предложение?

— Ну допустим, да… А почему ты об этом спрашиваешь? — на этот раз Света успела договорить вопрос.

— Потому что мне это важно знать. Точнее, мне важно знать, что ты ему ответила?

— Разумеется, я ему отказала.

— Почему?

— Да потому, что он пришел делать предложение, как одолжение. И вообще, у меня такое ощущение, как будто это его мой папаша натаскал… Ну и зачем мне такой муж?

Максим улыбнулся, грустно и устало.

— А вот как тебе такой вариант? Живут в мире два человека, которые вдруг оказались очень одиноки и ужасно несчастливы. Так, может, они могут как-то помочь друг другу и спокойно прожить жизнь вместе. А?

— Макс, ты что же, делаешь мне предложение?

— Да. Я делаю тебе предложение.

Перед поездкой в загс, а потом — в церковь на венчание Баро и Бейбут собрали всех во дворе дома Зарецкого. Ну, то есть не всех, конечно, а только тех, кто там поместился.

Миро и Кармелита встали перед своими отцами.

— Дети, драгоценные наши дети! — начал Зарецкий. — Сейчас я говорю с вами не как отец, а как Баро — главный. Вот и настал самый важный и, даст Бог, самый счастливый день в вашей жизни. Сегодня вы станете мужем и женой…

Баро с любовью и гордостью посмотрел на дочь. Бейбут — на сына. А вот Кармелита и Миро пустыми глазами смотрели в “никуда”.

— Я должен задать вам один, самый важный вопрос. Вы его сегодня еще много раз услышите. И в загсе, и у батюшки. Однако я, если разрешите, первый спрошу. Но сначала, Кармелита, посмотри на Миро.

Кармелита с трудом подняла взгляд на Миро.

— Согласна ли ты быть женою Миро?

— Да, — сказала она бесцветным голосом. В толпе раздался одобрительный гомон.

Света удивленно посмотрела на Максима:

— Макс, а ты не мог бы еще раз повторить, а?

— На “бис”? Пожалуйста. Светлана! Я делаю тебе предложение. Могу еще конкретнее. Светлана! Ты выйдешь за меня замуж?

— Но… подожди… а ты действительно этого хочешь?

— Да. Я этого хочу. У нас будет хорошая прочная семья. Мы будем любить друг друга и вместе воспитывать нашего ребенка.

— Но это же ребенок Антона.

— Мне все равно, кто его, как это сейчас говорят, биологический отец. Увидишь, я буду хорошим папой.

Света задумалась.

— Так ты выйдешь за меня замуж?

— Макс, ну не торопи, — возмутилась Света. — Я все же должна подумать, прежде чем ответить… Посоветоваться…

— Вот-вот, я тебе и советую. Свет, ответь “да”. — Да?!

— Да! — Да.

— Вот, Светочка, как видишь, никто тебя не торопит. А теперь поехали в загс!

— Хорошо! — воскликнул Баро. — Невеста согласна. А теперь… Миро, посмотри на Кармелиту.

Миро хотел повернуться лицом к ней, да так и не смог. Он и так с трудом сдерживал переполнявшие его злость и обиду.

— Согласен ли ты быть мужем Кармелиты? Миро продолжал стоять молча. И толпа замолчала, уже предчувствуя недоброе.

Глаза Миро начали наливаться яростью.

— Миро, ты расслышал мой вопрос? — повторил Баро.

— Слышал, — хрипло сказал Миро.

— Ну, и что же ты скажешь, сынок? — голос Зарецкого прозвучал ободряюще.

Но Миро все молчал.

— Миро… Ты согласен, чтоб Кармелита была твоей женой?

— Нет… — сказал, как выплюнул.

— Нет? — в один голос переспросили Баро и Бей-бут.

— Нет!!! — еще громче, так, чтоб далеко услышали, ответил Миро.

Обыденность процедуры в загсе неприятно поразили Максима и Свету. Поэтому, чтоб поправить настроение, они пошли в ресторан. И стало как-то полегче, повеселей, хотя шампанское и было безалкогольным (с такой-то невестой другого нельзя).

А потом и вовсе развеселились. И решили, что праздник… как это сказать, ну, наверно, обручения… Так вот, его нужно продолжить. Но где?

В Светин дом идти опасно. Форс, как вернется, все настроение испортит. То есть поговорить с ним, конечно, нужно будет, но позже, в рабочем порядке…

А пока торжество переносится на территорию жениха — в гостиницу.

Света побежала домой одеться понарядней (благо живот пока позволяет).

А Максим пошел за обязательным джентльменским набором: торт, шампанское (опять же — детское) и кольцо, невесте — на верность.

Крик поднялся несусветный.

Баро и Бейбут, ничего не понимая, кричали на Миро. Тот с ледяным лицом просто ушел от них.

Кармелита в слезах убежала в свою спальню. Рубина смотрела ей вслед. И во взгляде ее не было обычной всепрощающей любви.

Люцита попробовала бежать за Миро, но он оттолкнул ее так, что она чуть не упала.

У всех на глазах рушился уютный благостный карточный домик, с таким трудом выстроенный Баро и Бейбутом…

Кармелита закрылась в своей спальне, чтоб не зашли никакие “подружки невесты”, и наплакалась вволю. А когда слезы кончились, подумала: что же ей делать дальше?

В прежние времена ее бы обрили и выгнали из табора. Иди и делай, что хочешь. Да и сейчас произошло почти то же самое. Своим отказом Миро опозорил ее при всех. Почему? Наверняка узнал, где она была в последнюю перед свадьбой ночь. От кого? Наверно, Люцита, кто же еще мог сказать?

Но Кармелита заслужила этот позор. Она его достойна. А если ее выгоняют из табора, значит, она больше не цыганка, и может делать, что хочет, не оглядываясь на древние традиции. Значит, она может навсегда остаться со своим любимым!

И снова, как вчера вечером, дверь растворилась без стука. На пороге стояла Кармелита.

И вновь он не поверил своим глазам: две Кармелиты за одни сутки — это невероятно.

— Ты что, не рад меня видеть? — спросила она. Максим смутился:

— Я думал, ты на собственной свадьбе… или уехала уже… с мужем из города.

Кармелита поморщилась:

— Свадьбы не было. И не будет! Максим совершенно растерялся.

— А почему ты так скривился? Для тебя это хорошая новость или плохая?

— Даже не знаю, что сказать… И лишь тогда Кармелита осмотрела комнату. Цветы, шампанское…

— Ты кого-то ждешь? — только сейчас она увидела открытую коробочку с кольцом. — Что это такое? Для кого?

— Для Светы… — выдавил из себя Максим. — Мы сегодня… подали заявление… в загс…

Кармелита вылетела из комнаты, чуть не сбив по дороге Светку.