Его Мишень

Глава 25.

Герман.

В ужасе распахнул глаза. Солнце уже залило спальню своими наглыми лучами, испепеляя жаром воспоминания прошлой ночи. Вздрогнул и резко поднялся. На месте… Ксюша лежала на краю кровати и отчаянно сжимала простынь, в которую была замотана, как в кокон. Даже на расстоянии чувствовал, как она дрожит. Слышал её рой испуганных мыслей, всхлипы, которыми она давилась, пытаясь не разбудить меня. Эти звуки били меня в самое сердце. Понимал, что от той откровенной и такой раскрепощённой Мишель не осталось и следа… Хотелось заорать во всё горло, чтобы просто выплеснуть разочарование от пробуждения, которое просто обязано было быть другим.

– Доброе утро.

– Доброе, – ответила она шёпотом и затряслась ещё сильнее. Она отчаянно тянула простынь, прижатую моим телом, чтобы укрыться с головой.

Рухнул на кровать, пытаясь собрать мысли в кучу. Понимал. Ждал. И даже казалось, что готов был к этому, но сейчас ощущал себя полным дерьмом. За всё платить нужно. После каждого загула всегда приходит похмелье. В моём случае – это головная боль, сжимающая виски, а в её – саморазрушение. Наблюдал за её вчерашним танцем сумасшествия и думал…отчаянно размышлял над тем, что делать дальше. Как малолетка, следил за тёлкой на лагерной дискотеке, ловил каждое движение, взгляды и улыбки, адресованные только мне. Ладони пылали от желания обладать, ощущать, прижимать и упиваться её частым сердцебиением, но держался. Дал время и ей наиграться, и себе сделать выбор. Антикризисный менеджмент, мать его… Вот только в жизни им так трудно пользоваться. Знал, что продолжив вечер, вступлю в густую болотистую, но такую сладкую патоку, из которой просто так уже не вынырнуть. А уйти… Уйти уже не было сил. Всё, что начиналось, как игра, незаметно превратилось в капкан. И жертв в его стальном хвате оказалось две.

Конечно, можно было отвезти домой и дальше продолжать перебрасываться сообщениями, звонками и невинным флиртом, но реальность разрушила мои планы. Мишина Ксения оказалась лучшей подругой моих друзей, вернувшейся из Европы как-то тихо и незаметно для меня. Витман… Мишина… Хм, Гера, вот тебе шах и мат. Эта девчонка провела тебя, прожжённого следака, выброшенного из системы пинком под зад. И, очевидно, за дело…

Я повернул голову, чтобы оценить масштаб катастрофы. Ясно, уровень – кабзда… Код красный, пора готовиться к катапультированию. Плохо ей. Впервые воочию увидел всю силу её болевого шока, из которого не выбраться просто так. Если б можно было, вытрахал бы из неё всё дерьмо, вокруг которого она живёт, идеализируя человека, что уже никогда не вернуть. Но нельзя… Ни один оргазм не наведёт порядок в её голове. Но здесь я ей не помощник… Она сама должна захотеть проснуться утром освобожденной от всего груза, что оттягивает её в прошлое. А его уже нет! Нет этого прошлого. Есть воспоминания. А вот эти конвульсии памяти и превращают её жизнь в ад, лишая желания двигаться дальше. Я на своей шкуре это знаю.

– Кофе будешь? – я щёлкнул пультом и притемнил спальню, прекрасно понимая, насколько ей сейчас это нужно.

– Можно в душ? – Сеня пищала, сдерживая рвущиеся рыдания. Говорила сквозь зубы, почти не шевелилась, не дышала, даже головы в мою сторону не повернула.

– Первая дверь справа, – перевернулся на живот, давая ей шанс улизнуть без сопровождения моего взгляда.

Как только дверь хлопнула, встал и пошёл на первый этаж, хотя пипец как хотелось разбить что-нибудь. Но я уже давно научился душить истерику на корню, потому что эта эмоция деструктивна, бесполезна и превращается в благоприятную почву для разрушения не только себя, но и окружающих. Задержался всего на пару мгновений, застигнутый врасплох звуком мужского голоса…

«Ксения, ты, как роза… Прекрасная, ароматная и такая идеальная. Я не смогу жить без тебя. И тебе не дам… Ты всегда будешь со мной! Помнишь, обещала ещё в девятом классе?…»

Меня словно молния пробила. Дышать перестал. Слышал, как она захлёбывается в рыданиях, умирая от чувства вины перед мужем, которому уже всё равно на то, что делает его жена. Меня трясло от чувства причастности… Этот бездушный голос наговаривал мантру, в которую она верила уже много лет. Когда Сеня говорила про эти записи, я даже в кошмарных снах не мог поверить, что, проснувшись однажды, услышу этот голос в собственной спальне.

«… Я люблю тебя! И ты люби меня… Вечно!»

Пиз*ец! Выбежал из комнаты, желая смыть эти воспоминания. Злость душила меня, не давала расправить лёгкие. Принял душ в гостевой ванной, включил кофемашину и распахнул двери на террасу. Усмехался, рассматривая устроенный нами беспорядок. Подобрал фольгу от резинок, выбросил.

– Нужно будет извиниться перед Зинаидой Игоревной…

Заказал завтрак, и через пятнадцать минут курьер из соседнего ресторана уже внёс в квартиру пакет, из которого вырывался волшебный аромат свежей выпечки.

Налил чашку кофе, закурил и вышел на террасу, чтобы начать утро так, как привык. Кому-кому, а её мужу не удастся испортить мой день. Хрен тебе!

– Прикройся, – Сеня застыла в дверях, отчаянно сжимая платье, молния на котором уже никогда не застегнётся.

– Зачем?

– Это не прилично, – она закрыла рукой глаза и села на диван, на котором ещё вчера так громко стонала, совершенно не заботясь о спокойствии соседей, а теперь её смущает мой оголённый торс. Ну, нет, девочка… Смотри на здоровье. Как рыбий жир с ложечки – через силу.

– Неприлично? – толкнул по столешнице чашку кофе в её сторону.

– Хотя, кому я это говорю? Тебе же всё равно на мнение других? – Ксюша отворачивалась, чтобы всем видом показать, что не намерена награждать своим прелестным взглядом, но заигралась. Она категорически не отпускала платье, чтобы не сверкнуть грудью, не поворачивала головы, но тем не менее тянулась к кофе. Блюдце соскользнуло, и горячая жидкость выплеснулась кляксой на желтый ситец.

– Помочь? Или ты настолько самостоятельна, что найдёшь в моём шкафу рубашку? – закурил, подавив в себе желание подойти к ней, схватить за шею и встряхнуть, чтобы высыпать из её головы грёбаных тараканов, поющих запись её мужа по сотому кругу.

– Не нужна мне твоя рубашка! – взвыла Ксюша, но голову всё же повернула. Я успел выхватить её взгляд, переполненный страхом, ужасом и стыдом… Понятно… Приплыли.

– Это увлекательный был аттракцион… – пропел я и вышел. На комоде лежал бумажный конверт, подхватил его и бросил на стол террасы, чтобы не входить и не мешать её спасительному уединению.

– Ты ох*ел? – Ксюша схватила конверт и влетела в квартиру, бросившись с ходу колошматить меня по спине. Но я и не думал реагировать на её истерику. – Ты решил заплатить мне за ночь? Сколько там? Я хоть наскребла на ужин в ресторане? Или бревну не платят? А! Что я говорю? Чтобы мужику получить удовольствие женщине же нужно встать на колени и проглотить ваш отросток до гланд, радуя вас властью над слабым полом! Да?

– Конечно, – дернул плечом и скинул полотенце с бедер, направляясь в гардеробную. Ксюша не отставала, бежала за мной, то и дело ударяя по хребту или вовсе впиваясь ногтями. Терпел, не давая реакции, которую она ждала. Сейчас ей жизненно необходимо понять, что я дерьмо. Или убедить себя искусственно. Пусть сама выкручивается, помогать в этом я ей не собираюсь.

– Мне не нужны твои сраные деньги! Слышишь? В задницу свою засунь их, Гера! Не на ту напал ты. Я переспала с тобой только потому, что хотела этого, слышишь?

– Слышу, – резко обернулся и перехватил её руку за запястье, не дав полоснуть мне по лицу. – А ты сама-то слышишь себя? Да, ты этого хотела. Да, ты получила удовольствие, а сейчас изо всех сил пытаешься сохранить свою эмоциональную стабильность за счёт меня. Хорошо, валяй. Но имей силы признать, что за волосы я тебя в свою берлогу не тащил, Мишель. Поэтому успокойся.

– Успокойся? – Ксюша шипела от негодования, встала на цыпочки и отчаянно пыталась дотянуться до моего лица, но я даже не дёрнулся. – Ты мне суёшь деньги, а я должна спокойно принять плату за секс? Тебе хоть понравилось? Скажи. Как тебе? – Сеня отпустила руку, край платья упал, обнажая её налившуюся грудь с затвердевшими сосками, похожими на розовый жемчуг. – Ну? Сиськи годятся? А задница? А губы? А? Ох, чёрт… Ты обижен, что не отсосала по высшему классу? Я ведь шлюха с сайта знакомств, да? Скажи, этого хотелось…

– Замолчи, – зашипел я, сжимая её лицо ладонью так, чтобы заткнуть этот фонтан бреда. И не удержался… Сука! Впился в её искусанные губы, чтобы напомнить, как было хорошо вчера! Чтобы не дать этому дешёвому спектаклю испоганить тот кайф, который я испытал впервые за много лет. Мишель… Такая нежная, чувственная и изголодавшаяся по ласке. Сука! Она ведьма какая-то, один поцелуй, и я готов вновь броситься в омут, даже понимая, что попадая в постель, мы там буде втроём… – Мозг людям для того, чтобы пользоваться, Сеня. Так пользуйся!

Я рванул конверт, который она сжимала за самый край, разжал её ладонь и положил в них ключи от её машины, которую перегнали на парковку, пока она была в душе. Смотрел в её глаза, наполняющиеся слезами, хотел найти хоть малейший проблеск просветления, но нет… Ненависть сменилась жалостью к самой себе, а это ещё хуже. Отпустил её из объятий и стал одеваться. Меня трясло от возбуждения, смешанного с ощущением какого-то нового чувства. Эмоции зашкаливали, и мне просто нужно было отдышаться и снова начать мыслить отстраненно, правильно и логично.

– Дура… Я такая дура… – шептала она, сжимая ключи. – Но это не меняет суть, Гера.

– Конечно, не меняет, – захрипел, увидев в отражении зеркала, как чистая белая футболка на спине покрылась кровавыми разводами от её царапин. – Ты же уже всё решила, да? Ну? Давай, Ксения, вещай, что твои тараканы постановили на съезде КПСС.

– Мы больше не можем видеться. Это не нужно ни мне, ни, уж тем более, тебе, Гера. Просто отпусти меня…

Но шанса на ответ мне даже не оставили, потому что дверь гардеробной хлопнула…