Его Мишень

Глава 33.

Ксюша

Мне давно не было так спокойно. Смотрела, затаив дыхание, как крепкие мужские руки обнимают меня не ради приличия, чтобы сделать для галочки то, чего от него жду, а по-настоящему. Рассматривала длинные пальцы с мелкими шрамиками на костяшках, бегала подушечкой по рваному порезу на ладони, стараясь не впускать в мысли смятение. Чувствовала размеренное биение его сердца, хриплый смех, вибрирующий в груди и тепло кожи. Вдыхала горелую ваниль с нотками благородного пряного алкоголя и закрывала глаза от странного ощущения умиротворения в теле.

Мир перестал существовать. Реальность замкнулась на мягком диване, его руках и странном трепете, что загнанной птичкой металась в груди. И даже трель сотовых не могла помешать нам. Понимала, что у него дела, что не может взрослый мужчина весь день жалеть бедную девочку, но не было сил отпустить. Вцепилась в его шею, как в спасательный круг, не желая ни о чём думать. Эгоистично? Да… Но я впервые так чётко ощутила, что чего-то хочу. Так ясно, осознанно. И это был он, таинственный Герман, во взгляде которого таилось обжигающее пламя всех вулканов мира. В нем бурлила энергия, ощущаемая даже в столь спокойном состоянии.

– Тебе уже пора? – прошептала и зажмурилась, боясь ответа.

– У Царёва сегодня свадьба, ты не забыла?

– Чёрт, сколько уже времени? Он там, наверное, молнии метает, что нас нет.

– Не наверное, а точно. Знаю я этого деспота. Все должно быть четко, правильно и ровно в срок, – Гера щёлкал пультом телевизора, бесцельно листая каналы.

– Тогда езжай…

– Вместе поедем, – Гера поцеловал меня в лоб, посмотрел на часы и выключил телевизор, словно принял для себя решение. – У меня соберешься, пока я пару дел закончу, возьми вещи и поскорее.

– Вместе? – я замерла в его руках, уткнулась носом в ладонь, боясь столкнуться взглядом.

– Да.

– Гера! Да нас там живьем сожрут, если появимся вместе. Королёв всю душу вытрясет, а остатками мои родители займутся, можешь быть уверен.

– И что? Что-то ты не сильно переживала по поводу истерик Королёва, когда втащила красный диван в его обитель традиционных устоев прошлого века.

– Нет, Гера… Езжай один.

– Ксюша, если ты не хочешь появиться на свадьбе в халате, то рекомендую собрать вещи, а я пока сделаю пару звонков, – Гера шлёпнул меня по заднице, придавая ускорение, взял с журнального столика мой компьютер и уложил себе на колени, дав ясно понять, что говорить больше не о чем. – Принесешь телефон?

Из коридора наблюдала за ним. Лицо стало серьёзным, сосредоточенным, Герман что-то быстро печатал, попутно разговаривая по телефону. От звука его резкого голоса по коже бежали мурашки, хотелось дышать, как собачка – часто-часто… Жалела собеседника, что оказался под расстрелом его дикого напора. Он словно почувствовал мой пристальный взгляд, поэтому дёрнул уголками губ, кидая улыбку, предназначенную только для меня…

Заставила себя пойти в спальню, чтобы собраться, а то ведь он правда в халате вытащит. Сопротивлялась, но не сильно. Понимала, что вопросов не избежать, но нежелание расставаться было куда сильнее страха оказаться в центре всеобщего внимания.

Взгляд упал на старый телефон, завалившийся за фоторамку. Взяла его в руку, разблокировала и голос мужа внезапно заполнил тишину…

«Ты самая красивая, самая нежная, самая послушная…»

Впервые не дослушала, вырубила бездушный кусок пластика, бросила его в ящик стола, потому что он больше не достоин лежать в сейфе. Хватит с меня! Пару минут смотрела на то, что было центром моей вселенной, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом толкнула коленкой ящик и захлопнула его. Точно, хватит… Я выбираю себя!

Я внезапно вздрогнула, от странной, непривычной тишины в квартире. Голос Германа стих, было слышно, как тикают часы в коридоре, но больше ничего… Меня внезапно затрясло, потому что так ясно представила, что сейчас выйду, а его нет. Не шла, а бежала! Казалось, что могу ещё его догнать, объяснить. И даже в первую очередь бросилась к дверям, но боковым зрением уловила шевеление в гостиной и тут же выдохнула. Гера все так же сидел на диване, чуть согнувшись, и с силой растирал лицо руками.

– Ты готова? – он не смог врать, позволив мне услышать изменившийся от досады голос. Всё слышал. Но не ушел.

– Пять минут… – прошептала и снова скрылась от его пронзительного взгляда. Он все понимал. Чувствовал. Видел, будто рентгеном прожигал. Но не сказал ни слова… Не было в его взгляде, голосе и жестах упрека, зато понимания – море…

Схватила чехол с платьем, сгребла в дорожную сумку косметику, фен и всё необходимое, чтобы хоть как-то уложить волосы. Хотела уже выскочить, но вспомнила, что в халате и выудила из шкафа первое попавшееся платье, тихо посмеиваясь над самой собой. Рука не потянулась к шортам или джинсам, почему-то рядом с ним мне дико хотелось соответствовать этому статному мужчине. Что я несу???? Бред… Удивлять хотелось! Чтобы видеть огонь в глазах, чувствовать крепкую эрекцию мимолетным касанием бедра и тяжелый взгляд, медленно ползущий по силуэту. Намечтала? Да! Хочу и мечтаю…

– Готова, – отрапортовала, выбегая из спальни, пряча довольную улыбку.

– Отлично, – Гера уже оделся и застёгивал запонки, внимательно осматривая меня с ног до головы именно так, как мне того хотелось, как должен смотреть мужчина, в объятиях которого я проснулась. Именно так, чтобы кровь закипала в жилах, и никак иначе.

– Гера, а если нас увидят?

– Ксень Дмитриевна, вы, конечно, женщина шикарная, но уверяю вас, что прилюдно щупать за задницу не стану, – он небрежно завязал галстук, осмотрел комнату и подхватил со спинки стула пиджак. – Идем?

Вот есть у него талант задавать вопросы так, чтобы слышалось это как приказ, обжалованию который не подлежит даже в Верховном суде. Куда им до моего прокурора? Гера забрал сумку с вещами и вышел. Хоть он и печатал что-то в телефоне, но вторая его рука лежала на моей талии, как якорь, напоминая, что рядом он.

На парковке вокруг его спортивной тачки толпились мальчишки. Они громко охали, бережно поглаживали кузов и рассматривали красивую оптику, сверкающую в лучах ласкового утреннего солнца. А когда Гера щёлкнул сигнализацией, и машина брякнула клаксоном, мальчишки завизжали, а после громкого свиста Германа и вовсе бросились врассыпную. Я как-то машинально сжала его ладонь, пытаясь разглядеть в толпе Егорку, которого не видела уже несколько дней. Но нет… Его там не было. Вот я сытая, непривычно счастливая еду на шикарную свадьбу друга, а он вполне возможно сейчас слоняется по улицам города… Эти мысли не просто постоянно душили меня изнутри, они убивали, отнимая по крупице чувство лёгкости.

– Кыш… – расхохотался Гера, и последнего, очевидно, самого смелого мальчишку сдуло от машины. Он открыл дверь, забросил на заднее сидение мою сумку. – Ты кого-то потеряла?

Я закатила глаза, понимая, что от него ничего не утаить. Гера усмехнулся, внимательно смотрел за мной, обходя машину, а сев в салон, снова стрельнул взглядом.

– Ну? Давай, Мишель, как водочку, залпом… Хоп – и рассказала всё товарищу прокурору, а я тебе маринованный огурчик и хлебушек бородинский дам на закусь.

– Я познакомилась с мальчиком, – сцепила пальцы в замок, не понимая, почему так нервничаю под его взглядом.

– На молодую кровь потянуло? – Гера заиграл бровями и рванул с парковки, помахав мальчишкам рукой на прощание.

– Очень смешно! Гера, ему десять лет, родители погибли в пожаре. Егорка очень хороший мальчик, попавший в детский дом. Я понимаю, что наша встреча не случайна, но не знаю, как ему помочь.

– А-а-а… – Гера так сладко улыбнулся. Губы его растянулись мягко, без единого намека на издёвку.

– Что – «а-а?

– Когда сердце открывается, Сень, в него попадает море эмоций, без которых ты могла жить раньше. Они тебя не трогали, потому что просто не могли достучаться, а теперь всё иначе. Это в некоторой степени шок, ты словно попала на другую планету, где чистый воздух, а цветы источают сладкий аромат. И, как следствие, появляется тяга помогать. Это естественный цикл природы. Ты заполняешь открывшуюся пустоту внутри и стараешься поделиться излишками любви.

– Что ты хочешь сказать?

– Ксюша, просто продолжай ходить не сеансы, – Герман ловко лавировал между машинами, объезжал пробки, сокращая путь по тихим переулкам. Он курил, щурился от сладкого дыма и бросал в мою сторону странные, немного задумчивые взгляды.

– Говори прямо, Гера, как привык. Я вот прям вижу, как ты слова подбираешь, чтобы не обидеть. Сам просил правду, вот и говори.

– Я не врач, Сеня. Нет у меня полномочий не просто копаться в твоих мозгах, а раскладывать там все по полкам. Вот если бардак навести, то это ко мне. Обращайся, в этом я мастер, обслужу по первому классу и даже без очереди.

– Врешь, Гера… Ты же обманываешь мне, – я зажмурилась, так отчетливо осознав, что не хочет говорить он откровенно. – Я так долго врала себе, Игорь мне врал, друзья, родные… А ты не имеешь права врать.

– Когда человек выдумывает себе реальность, не намеренно, а как часто делают это дети, говоря, что отец не ушел из семьи, а на спецзадании, или охраняет президента, или ищет жизнь в далёкой галактике, то это чтобы спрятать кровоточащую рану, Сень. Поэтому…

– Пора к врачу, – закончила я его мысль, чтобы не слышать это из его уст. Сама должна была сказать. Прав… Он опять прав. Грёбанный Ментор…

– Ксюша, это не значит, что ты тронулась умом. Это значит, что пришло время определить грани реальности, принять их, а не прикрывать дыру от себя самой.

– Я не чокнулась?

– Нет, – Гера внезапно рассмеялся, дернул меня за руку, припечатывая к своей груди. – Вот если бы ты бегала босая под дождем или пила коктейли в компании чужих мужиков, то я бы вызвал тебе дурку сам… Упс… Не вызвал…

– Прокурор хренов, – визжала я, отбиваясь от его рук, бегающих по ребрам. Задыхалась от смеха, наслаждалась поцелуями и таяла в сильных объятиях. Слова его хоть и били по живому, но не больно было. Наоборот. Это как отрезвляющие пощечины, что размытый мир в реальность превращали.

– Ой-ой… А кто это тут юморит с утра пораньше? – Гера ловко перехватил, завернул руки за спину так, что мне согнуться пополам пришлось. – Я с утра тишину люблю, Сеня, ну или в крайнем случае такие сладкие хриплые стоны, которые у тебя получаются практически эталонно.

– Ты больной! – я хохотала, напрасно пытаясь выбраться из его пут, но не так-то просто это было. Он спокойно свернул на подземный паркинг, разжал запястья, даря свободу, но лишь на миг. Я вдруг оказалась на его коленях лицом к лицу. Убирала от лица волосы, чтобы глаза его видеть, ёрзала, ощущая напряжение в его штанах и хохотала, потому что, как говорит Гера, пиздец как хорошо было.

– Давай не пойдем на свадьбу?

– Я не прокурор, у меня нет мандата неприкосновенности, Саша меня найдёт, убьёт, а потом все равно на свадьбу свою притащит. Да и должна же я знать, что там за таинственный перфоманс он приготовил. Ника мне все уши прожужжала… Чёрт! Ника!

Я прижалась к его груди, чтобы не мешать рулить по паркингу, достала из сумки телефон.

– Сквознячок, – извиняясь, запищала в трубку я. – Как твои дела?

– Ой, Сенька… Я такая дура! – внезапно зашептала она, словно прячась от серого волка. – Я в такой заднице…

– Не поняла, – замерла, понимая, что голос её сонный, хриплый, и вовсе не похоже, что подруга сердится за моё внезапное исчезновение из бара. Видимо, и извиняться за то, что удрала из дома за час до её прихода тоже не придется. – Ты дома?

– Я же сказала, что я в заднице, – отчетливо слышала шуршание, звук застегивающейся молнии и топот босых ног по паркету. – Блядь… Где я?

– Ника! – Гера вынес меня из машины на руках, внимательно вслушиваясь в суть разговора, подхватил сумку с заднего сидения и пошел к лифту. – Ты дура, что ли? Если ты не дома, то где?

– Мишина, только не ори, и без тебя голова трещит…

Двери лифта открылись, откуда на нас выскочила всклокоченная Вероника в одной туфле.

– О, детка моя любимая. Меня караулишь? – рассмеялся Гера, осматривая чудо-чудное в неправильно застегнутом платье, отчего его перекосило настолько, что он еле прикрывал её бёдра. – Уже готова к свадьбе? Прекрасно выглядишь.

– Герман Львович! – запищала Ника, вжимая голову в плечи. – Сеня?

– Так… Ты где была? – я дёрнулась, спрыгивая с его рук и потянула подругу на себя, чтобы уже успокоить двигающиеся створки лифта. – Ты блядовала, что ли?

– Блядовала, признавайся! – заржал Керезь и, прикурив, сел на капот машины Королёва, припаркованной у входа. – Так-так… Что дальше?

– Я не знаю, у кого была! Проснулась от твоего звонка в пустой незнакомой квартире! – Ника судорожно натягивала вторую туфлю, до сих пор пьяно покачиваясь.

– А этаж какой? – вмешался Гера, на что получил шиканье.

– Не знаю я, какой этаж! Выбежала, как сумасшедшая, – Ника отвернулась от Германа, расстегнула молнию на платье. – Помоги, Сень, пока меня тут не арестовали.

– В смысле, ты не знаешь? – я села на колени, пытаясь попасть в замок. – С кем ты уехала?

– Я не помню!

– А Люся?

– За ней пришёл шкапчик и унес в неизвестном направлении, а меня забыл, – подруга топала ножкой и так жалостно хныкала, с ужасом оглядываясь на Геру. – Герман Львович…

– Я могила, Ника… Ты помогла мне, я помогу тебе, – договорить не успел, как перед нами затормозил чёрный мерин. – Езжай домой, потом разберёмся.

– А вдруг меня изнасиловали, и я пока просто этого не поняла? – охнула она, обнимая меня за шею.

– Ага… Поэтому у тебя засосы на шее, животе и…

– Замолчи! – запищала Ника и рванула неисправную молнию, чтобы спрятаться от моего взгляда, осматривающего весь масштаб катастрофы.

– Насильники же первым делом засосы на лобке оставляют! Где твои трусы? – шептала я, не учтя момент, что мы на пустом паркинге, и звук тут живет своей жизнью. Гера откровенно хмыкнул и пошел к водителю, чтобы поскорее отряхнуть уши от ненужной ему информации.

– Мишина, очень много вопросов! Особенно при посторонних! – Вероника причесала волосы как могла и, нацепив солнечные очки, мгновенно преобразившись, поплыла в сторону мерина. – Герман Львович, моё мерси вам…

– Рад служить, Сквознячок, – смеялся Герман, открывая для нее заднюю дверь авто. Ника улыбалась своей ослепительной улыбкой, даже не думая впадать в истерику по поводу своего школьного прозвища, которое терпеть не могла. – Ксюша, давай шевели ножками, пока из лифта ещё кто-нибудь не выскочил.

– Прости, – смотрела вслед выезжающей с паркинга машине, чувствуя дикое желание догнать и выпытать подробности у подруги. – Попадется она мне на свадьбе!

Как только я переступила порог квартиры, в нос ударил его фирменный аромат и по спине закрутили мураши. Начала откровенно осматриваться, потому что тем утром я была сама не своя, носясь из угла в угол, как зомби.

– Я буду в кабинете, а ты можешь собираться. Квартира полностью в твоём распоряжении, – Гера привычным жестом шлепнул меня по заднице, на ходу отвечая на телефонный звонок, и скрылся в дальней комнате, чуть прикрыв дверь.

– Кофе будешь? – крикнула я.

– Было бы здорово.

Бросила сумку, сняла туфли и пошла бродить по первому этажу. Планировка была похожа на жилище Царёва, но вот интерьер… Ладони вспыхнули неконтролируемым желанием внести правки, чтобы стереть необжитость, добавить красок и тепла домашнего уюта. Но понимала, что не мой это дом, да и Герман обозначил предельно четкие границы нашего общения.

Чёрт… А что будет после?

Потому что сейчас у меня полное ощущение, что после этого тайфуна под названием «Гера» жизни нет…