Жнец и Воробей

20 — МОНСТР

ФИОНН

ГОД СПУСТЯ

| Удачи сегодня вечером, Док! Сильно пусть не бьют по лицу. Оно красивое, и я люблю на него смотреть;)

| АХАХА, спасибо! Я сделаю все возможное. И даже если оно будет разбито, ты всё равно будешь на нем сидеть. Обещаю.

| С нетерпением жду завтра.

| Я тоже! Мне на работу к семи, так что, если твой рейс задержится, просто заходи.

Засовываю телефон в сумку, стягиваю через голову футболку и бросаю все это в шкафчик. По-хорошему, я должен сейчас думать о том, что собираюсь делать, пока иду сквозь толпу к рингу. Должен слушать, как меня представляют и какие правила. Должен быть сосредоточен на своем противнике. Но нет. Я думаю о Роуз.

Я пытался держаться от неё подальше, но у меня никогда не получается. Постоянно появляется какой-то повод, чтобы снова свести нас вместе. Взять хотя бы свадьбу Роуэн и Слоан — я тогда изо всех сил старался сбавить обороты и дать нам обоим немного пространства, чтобы передохнуть. И что в итоге? Мы переспали в туалете отеля «Лейтонстоун». Просто помогали им с организацией спонтанной свадьбы, а я уже через десять минут я сосал её сосок и трахал её как зверь. И это не говоря уже о самой свадьбе. Роуз была невероятно красива в платье подружки невесты, её улыбка озаряла все вокруг, она так радовалась за своих друзей. В тот вечер я чуть не сожрал её киску в подсобке бара, как будто это мой последний шанс. И на свадьбе Ларк и Лаклана несколько недель спустя я бы тоже не удержался, если бы мы там присутствовали. Но дело не только в сексе. Если честно, это просто приятный бонус. Каждую свободную минуту я хочу проводить с Роуз. Она веселая. Чертовски умная. Непредсказуемая. Она проживает свою жизнь с открытым сердцем, любит себя и не боится этого показывать. Она принимает в себе абсолютно всё, от безумного хаоса до яркого света. Я восхищаюсь ею так, как не восхищался никем и никогда, потому что раньше мне даже представить себе было сложно, что можно вот так просто жить и чувствовать. Но она заставляет меня верить, что я тоже могу измениться. Она как будто чувствует все мои тайны, мои страхи и желания, которые я так тщательно скрываю. И её это не пугает.

Мои собственные страхи отступают, заменяясь дикой потребностью, от которой уже не избавиться. Потребностью быть с Роуз. Потребностью в чем-то большем. Каждый раз она поглощает меня, клетка за клеткой.

Мы редко видимся. Когда её нет рядом, мне тяжело. Я скучаю по её присутствию в своем доме, по тому, как она его преобразила. Скучаю так сильно, что поливаю её цветы, чтобы они не завяли, пока она не приедет, а она приезжает редко, хотя и решила провести в Бостоне пару месяцев, поскольку сезон цирка подходит к концу. И она уклоняется от разговора, когда речь заходит об этом.

«Просто подумала, что стоит задержаться в Бостоне, посмотреть, что тут интересного. Мне было не по себе, что я не смогла приехать на свадьбу Ларк и Лаклана, да и отдохну немного», — сказала она, пожимая плечами, когда мы разговаривали по видеосвязи.

«У Барбары все хорошо, она с Шерил и пуделями. Близнецы покатаются на моих байках, пока я не вернусь. Да и Базу нужно немного свободы. Я одолжу ему Дороти, теперь он умеет водить. Ну, знаешь, просто сделаю приятное его маме, чтобы она тоже отдохнула от него», — добавила она чуть позже. «К тому же Лаклан сказал, что его квартира пустует. Надо же кому-то присматривать за ней, в конце концов».

«Ну да, конечно», — ответил я, стараясь не выдавать эмоций. «Вполне логично».

«Сейчас я временно работаю в Согусе⁶, занимаюсь организацией мероприятий. Хосе меня туда пристроил. Но Роуэн предложил мне поработать в «3 в вагоне», когда я закончу. В его ресторане всегда полно народу. Он сказал, что если я научусь этому делу, то моя помощь будет очень кстати. Если я могу держать в узде цирковую труппу, то уж с его рестораном справлюсь, да? Будет интересно попробовать что-то ново, да…?»

Я ответил что-то ободряющее, не желая показаться слишком взволнованным. Меньше всего хотел её отпугнуть. Но, по правде говоря? Я был, блять, в восторге. И с тех пор не перестаю думать об этом. Ни на работе. Ни дома, когда лежу в темноте, мечтая о том, какой может быть моя жизнь.

Даже сейчас.

Мой удар прилетает Нейту в щеку, слышится хруст. Его голова отлетает в сторону. Изо рта летит слюна, но он держится на ногах. До тех пор, пока я не бью его в рёбра.

Вокруг нас ревёт толпа. Огонь растекается по моим венам, поток пламени течет под кожей, покрытой испариной.

Я бью его правым хуком. Черт, какое же это удовлетворение. Вспоминаю, как зашивал ему раны, пока Роуз наблюдала за нами. Он специально меня провоцировал своими разговорами о мастерской. Когда он заявил о своем желании сразиться с Киллером Кейном за право свергнуть меня с пьедестала, я тут же решил защищать свой титул.

Он устаёт. Его удары слабеют. Ноги еле двигаются. Я обманываю его, замахиваясь левой, а затем вкладываю всю свою энергию в мощнейший правый хук.

Мой кулак встречается с челюстью Нейта. Его голова отлетает назад. И затем он падает на мат без сознания.

Какое приятно чувство.

Толпа сходит с ума.

Том отсчитывает последние секунды. Голова Нейта дергается из стороны в сторону. Ноги скользят по грязному, старому покрытию. Но он не встает.

С поднятыми в знак победы руками я обхожу ринг, улыбаюсь, но, наверное, с кровавой капой это выглядит немного жутко. Пытаюсь сдержать тьму, что с каждым боем только усиливается, и иду к человеку, лежащему у моих ног.

Я извиняюсь перед ним, когда он приходит в себя, но, кажется, мне ни капли не жаль.

— Шоу как всегда на высоте, — говорит Том, похлопывая по плечу, пока его дружки помогают Нейту выбраться с ринга.

Снимаю бинты с кулаков, чувствую, как боль в суставах усиливается, когда адреналин проходит.

— Спасибо.

— В следующем месяце повторим? — киваю, и Том ухмыляется, протягивая мне чистое полотенце для раны на брови, которую я даже не заметил. — Тебе бы к врачу, Доктор Кейн. Может, пару швов понадобится. Деньги можешь забрать завтра у меня в автосалоне.

Прижимая полотенце к кровоточащему лицу, я проскальзываю между канатами и покидаю ринг. Беру сумку из раздевалки и пробираюсь сквозь толпу, кивая в ответ зрителям, которые хлопают по спине и кричат мое имя. Но я здесь не ради внимания. И не ради денег.

Я здесь, чтобы дать волю своему монстру. И эта тварь хочет только одного.

Добраться до Роуз.

Мой пульс ускоряется при мысли о том, что я скоро увижу её. Но стараюсь успокоиться, направляясь в туалет, занимая одну из двух раковин в маленькой, убогой комнате, которая воняет мочой и пивом. Всё делаю на автомате. Мою руки. Надеваю перчатки. Дезинфицирую рану. Беру иглу с нитью и смотрюсь в зеркало. Делаю первый стежок, наклоняюсь ближе к своему отражению, пронзая собственную плоть изогнутой иглой.

— Отличный бой, Доктор Кейн, — слышу голос за спиной.

Монстр внутри царапает мне ребра.

— Мэтт Крэнвелл, — я откидываюсь назад, натягивая нить. Наши взгляды встречаются в зеркале. У Крэнвелла теперь протез глаза, который, я уже знаю, ему поставили в Омахе. Небольшие различия почти незаметны по сравнению с его здоровым глазом. Оба следят за мной в отражении. — Хорошо выглядишь. Как себя чувствуешь?

— Лучше, чем ты, — говорит он, бросив взгляд на рассеченную бровь.

Я тихо хмыкаю и снова сосредотачиваюсь на ране, вставляя иглу для следующего шва. Острая боль — желанное удовольствие для тьмы внутри меня. Это помогает мне сдерживаться и не свернуть шею Мэттью Крэнвеллу.

Крэнвелл прислоняется к раковине рядом со мной, скрещивая руки на груди и наблюдая за моей работой.

— Так-так-так. Я слышал, что наш городской доктор не только лечит раны, но и сам их наносит. Хотел прийти и увидеть своими глазами. Хорошее было шоу.

Я киваю в знак благодарности.

— Как думаешь, Эрик Донован сопротивлялся, когда твоя подружка его убивала?

Я резко поворачиваюсь к нему. Кровь стучит в висках. Желание вырвать ему позвоночник прямо через глотку становится невыносимым. Единственное, что меня останавливает — в туалет заходит другой мужик, не обращая внимания на то, что мы буравим друг друга взглядом. Я — с едва сдерживаемой яростью, Крэнвелл — с ухмылкой, которую я хочу стереть с его уродливого лица.

— В душе не ебу, о чём ты говоришь, — говорю я, когда мужик заходит в одну из кабинок.

Крэнвелл ухмыляется ещё больше.

— А, точно. Она же не твоя девушка, да? По крайней мере, так говорят. Оно и к лучшему. Не стоит тебе пачкать свой идеальный образ кем-то вроде Роуз Эванс.

По коже пробегают мурашки.

— Я не про это. Всем известно, что его так и не нашли. Только машину. Нет смысла задавать мне эти вопросы.

— Конечно, конечно. Просто спросил, — он наклоняет голову. Прищуривается. — Но ты уверен? Она же жила в твоем доме несколько месяцев. Ты не видел ничего… подозрительного?

— Если ты пытаешься меня допросить, то должен сказать, — возвращаюсь к зеркалу и делаю следующий стежок, подавляя ярость, чтобы не дрожали руки, — это не к месту. И очень непрофессионально. Но что тут ожидать, учитывая, почему тебя уволили.

Крэнвелл усмехается, почесывая свою седеющую щетину на подбородке.

— Я тебя не допрашиваю, Доктор Кейн. Просто задаю простой вопрос. По-моему, странно, что она была в Ширтауне как раз тогда, когда Донована видели в последний раз. Такая малышка, как Роуз Эванс? Покупает огромный нож? Но, черт его знает…

Я бросаю на него суровый взгляд, затем протыкаю бровь и затягиваю ещё один стежок.

— Что ж, опять же, я не знаю, о чём ты говоришь. И думаю, ты сам не знаешь. Эрик Донован пропал без вести. Он может быть где угодно. Может, свалил в Мексику, кто знает. Те обвинения, на которые ты намекаешь, очень серьезны.

Улыбка Крэнвелла растягивается, как у хищника, готового уничтожить конкурента на своей территории. В каждой морщинке, в каждом движении скрыта угроза.

— Кстати, похожая девка сделала это со мной, — говорит он, указывая на свой глаз. — Ударила меня и воткнула шпажку прямо в глаз. Без причины. Пришла ко мне во двор, ни с того ни с сего.

— Похоже, ты не знаешь, кто это сделал. Интересно, почему кто-то захотел напасть на тебя без причины. Ты ведь никогда так не делаешь… верно? — я завязываю ещё один узел и вытираю кровь с брови, готовясь к следующему стежку. — О, я слышал, Люси переехала к своим родителям в Миннесоту и забрала детей. Мне очень жаль, что ваш брак распался. Интересно, что могло этому способствовать.

Ярость вспыхивает на лице Крэнвелла. Но он не рискует выплеснуть её, потому что в уборную заходят парни и кивают мне.

— Понятия не имею, — наконец выдавливает он.

— Ясно. А теперь, извини, у меня дела. О, и, Крэнвелл, — окидываю его взглядом с головы до ног, — я больше не буду твоим врачом. Надеюсь, ты поймешь, — с этими словами я поворачиваюсь к зеркалу, собирая все силы, чтобы не убить этого ублюдка.

— Возможно, так будет лучше для нас обоих, — говорит он, хлопая меня по плечу в тот момент, когда я протыкаю кожу иглой. Кончик скользит глубоко внутрь. — Хорошего вечера, доктор Кейн.

Я не смотрю на него, когда он уходит. Просто заканчиваю зашивать, прокладывая линию из десяти стежков от лба до опухшего века. Закончив, собираю свои вещи, выбрасываю перчатки, марлю и полотенце, залитые кровью. Надеваю футболку и толстовку. Брызгаю водой на лицо и хватаюсь за края раковины. Наклоняюсь ближе к исцарапанному зеркалу. Кажется, я больше не узнаю человека, который смотрит на меня. И, может быть, мне это даже нравится.

Я выхожу, ни с кем не прощаясь, еду домой и сразу принимаю душ. Несмотря на боль, ярость и тревогу, что скручивают мой живот, я думаю о Роуз.

Закрыв глаза, вспоминаю её лицо, её приоткрытые губы, глаза, смотрящие на меня исподлобья. Слышу её стоны. Чувствую её руки, ласкающее мои плечи. Сжимаю член и представляю, как проникаю в её узкую киску. Её отчаянные крики звучат в моей голове, нарастая и стихая в унисон моим движениям. Все так четко. Ощущение её кожи под ладонями. Твердые соски. Румянец на коже. Я ничего не могу с собой поделать. В своих фантазиях наклоняюсь ближе. Все ближе и ближе, пока не касаюсь её губ, и я тону в поцелуе, который представлял себе очень много раз. Именно в этот момент я теряю контроль. Мои яйца напрягаются, член пульсирует, и я кончаю, обрызгивая плитку спермой. Кое-как стою под обжигающей водой, упершись рукой в стену душа. Я хочу её всю. Хочу разрушить границы между нами, пока, наконец, не почувствую себя целым.

Прижимаюсь лбом к прохладной плитке и стою под струями, пока вода не становится ледяной. Сплю прерывисто. Меня разозлил этот Крэнвелл, и я слишком взволнован поездкой, чтобы заснуть нормально. Когда просыпаюсь, всё кажется слишком медленным. Самолет, кажется, ползёт в небе со скоростью улитки. Очередь в прокате — адская. По улицам не получается проскакивать и обгонять. Пытаюсь срезать пробку по задворкам и переулкам до Саут-Энда, где квартира Лаклана, в которой сейчас живёт Роуз. И всё равно, конечно, попадаю в бостонскую пробку — как без этого. Я так переживаю, что не успею увидеть её до того, как она уйдет на работу, что паркуюсь за три квартала. Хорошо, что взял только рюкзак, забрасываю его на плечи и бегу остаток пути.

Когда добираюсь до пятого этажа, весь лоб вспотел, а рана на брови пульсирует в такт сердцу.

— Роуз, — говорю я, стуча в дверь. — Эй, Роуз.

— Иду, — доносится её счастливый голосок из-за двери. Слышу, как она скачет по паркету. Замки щелкают, и она, сияя, распахивает дверь.

— Нихрена себе, — говорим мы одновременно.

Ее взгляд прикован к моим швам и синяку на щеке и брови.

Мой взгляд прикован к её пугающему лицу и нереально сексуальному телу — самый дикий контраст, что я видел.

На ней только чёрное кружевное бельё — лифчик и трусики, а фигура — просто потрясающая. Чёрные атласные бретельки блестят, когда её грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. Нет ни одной детали, которая ускользнула бы от моего взгляда, я каждый дюйм запечатлеваю в памяти.

А потом я смотрю на её лицо.

Она ухмыляется, демонстрируя жуткие, острые, жёлтые зубы. Слишком много зубов, и все кривые. Её губы, глаза и самый кончик носа накрашены черным, остальная часть лица — белая. Две чёрные дуги на лбу образуют новые брови, её настоящие спрятаны под слоем грима. Она наклоняет голову из стороны в сторону, чтобы зазвенели колокольчики на её чёрно-белом шутовском колпаке.

— Это косплей Арт клоуна из «Ужасающего», но в милом варианте, ну и с зубами Дракулы из «Ренфилда». Как тебе? — говорит она, немного невнятно из-за вставных зубов. Она медленно кружится, демонстрируя стринги, маленький треугольник кружева очерчивает округлости её ягодиц и исчезает между ними. Мой член напрягается, по крайней мере, пока она снова не поворачивается ко мне лицом.

— Я в замешательстве. С одной стороны, хочу тебя, с другой — боюсь за свою жизнь. Это как эротический сон, который закончился кошмаром.

— Честно говоря, это самый романтичный комплимент, что я слышала. Хотя мне, наверное, не стоит так говорить. Правила и все такое, верно?

— Верно, — говорю я, стараясь не показать, как меня задело её напоминание о нашей ситуации. Роуз быстро обнимает меня и отходит от двери, чтобы я мог войти. — Правила и все такое. Да.

— Заходи. Расскажешь мне о боях и своем новом сексуальном шраме. Кстати, в ванной в гостевой есть спирт и бинты, если нужно будет обработать рану.

Черт возьми. Двойной удар. Чувствую себя снова на ринге, но на этот раз меня бьет Роуз, а не Нейт. И, честно говоря? Думаю, она бы меня победила. Она чертовски живучая.

— Спасибо, — говорю я, снимая рюкзак с плеч. Бросаю его возле дивана и плетусь за Роуз на кухню, пока она вынимает зубы. Немного расстраиваюсь, когда она хватает халат со спинки стула и надевает его.

— Да не за что. Откуда швы? — спрашивает она, вытаскивает пиво из холодильника и предлагает мне. Киваю, она двигает его по столешнице ко мне, а себе открывает воду.

— Швы, да. Дрался с Нейтом. Видимо, пару раз он всё-таки попал. Но в итоге я вырубил его во втором раунде.

Роуз надувает губы, и из-за яркого макияжа этот жест выглядит комично.

— Бедный Нейт.

— С Нейтом всё нормально, — закатываю глаза. Она ухмыляется, как будто читает мысли. — Зато Крэнвелла встретил.

Даже сквозь грим вижу, как она пугается.

— Крэнвелл? Чего хотел?

— Как обычно, выбесить меня. Не парься. У него по-прежнему ничего нет на нас.

— Про Эрика ничего нового?

Качаю головой.

— Вспоминают иногда, про озеро. Говорят, рано поиски свернули.

Роуз глубоко вздыхает и кивает. Её улыбка слабая, но я рад хотя бы этому.

— Как там Наоми?

— У неё всё отлично. Завела себе нового парня, медбрата. Кажется, она действительно счастлива.

В этот раз улыбка Роуз искренняя. Она сияет. Но даже с её натуральными зубами, всё равно немного пугает её образ.

— Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, как это воспринимать, — говорю, показывая на её лицо.

— Ладно, дам тебе время всё переварить. Мне пора бежать на «Ярмарку Страха». Опаздываю.

Роуз подходит и обнимает меня сзади, кладя руку мне на грудь. Я обхватываю её запястье. Чувствую её пульс. Держусь кое-как, чтобы не поцеловать её кожу.

— Спасибо, что послал этого придурка Крэнвелла. Представляю, как бесит, когда он вдруг появляется из ниоткуда.

Правда в том, что я все чаще думаю о возвращении в Бостон. И свалить подальше от Крэнвелла. Но главная причина — Роуз. Мне нужно понять, готова ли она отказаться от наших правил. Увидеть, что произойдет, если мы попытаемся это сделать. И находясь здесь, когда её рука так непринужденно лежит на моей груди, как будто ей всегда там и место… Всё становится яснее.

— Да ладно, не парься, — наконец говорю я, всё ещё наслаждаясь её нежным объятием. — Хочешь, я тебя отвезу?

— Нет, не нужно. Ты только с самолета.

Она хлопает меня по груди, словно ставит печать, и отпускает, направляясь в коридор, ведущий в спальню. Интересно, чувствовала ли она, как бешено колотится моё сердце под её ладонью. Я знаю, что сейчас неподходящий момент, но так и хочется задать свои вопросы, которые уже готовы сорваться с языка.

Роуз переодевается в остальную часть своего костюма и выходит через несколько минут в черно-белых штанах и рубашке на пуговицах, которые слишком велики ей, но только усиливают её жуткий вид. Она кладет свою колоду Таро и селенит в один карман, жуткие зубы — в другой, затем ухмыляется мне.

— Убер уже в пути, — говорит она, показывая свой телефон. — Увидимся позже?

— Да, может, я тебя заберу? Хотел кое о чем поговорить. Может, обсудим все по дороге домой.

Нарисованные брови Роуз приподнимаются.

— Конечно… Все хорошо?

— Да, хорошо, — я делаю шаг ближе и наклоняюсь, чтобы чмокнуть её в щеку. — Напиши мне примерно за полчаса до конца. Я за тобой приеду. И не доводи там народ до инфаркта. А то мне придется прибирать за тобой.

Роуз подмигивает.

— Разве не хочешь, чтобы я повеселилась?

— Беспредел должен быть в меру.

— Это скучно.

С последней улыбкой Роуз выходит ловить такси, оставляя меня в тишине. Я стою в центре комнаты, глядя на дверь, словно надеясь, что она передумает и вернется.

Не знаю, как долго я там стою и через какое время до меня доходит. Но я наконец понимаю, что мне больше не нужен фальшивый свет. Моя Роуз расцветает в темноте. И я хочу расти там вместе с ней.