Жнец и Воробей

23 — ПОБЕГ

РОУЗ

Принимаю душ, тру кожу так сильно, что она горит. Пытаюсь смыть весь этот кошмар.

Набрасываю халат и смотрю на себя в зеркало.

Наматываю круги по квартире, от конца одного коридора до другого и обратно. Часы на стене издеваются надо мной, время тянется бесконечно.

Уже час ночи, когда Фионн, наконец, появляется на пороге. И когда я вижу его, моё сердце падает в пропасть.

— Привет, — говорю, стараясь держать себя в руках.

У него взгляд как у загнанного зверя.

Делаю шаг навстречу, но он отшатывается. Между нами всего несколько шагов, но сейчас кажется, что это целая пропасть.

— Всё в порядке?

Его голос тихий, словно его что-то душит:

— Всё улажено.

Я никогда не видела его таким. Замкнутым. Словно внутри что-то сломалось. И это уже не исправить. Я почти вижу стену, которую он вокруг себя построил. Непробиваемую.

Сглатываю ком в горле.

— Спасибо. Но я спрашиваю не об этом, — кровь стучит в висках, отдаваясь гулом в голове. Страх заползает в каждую клеточку тела. — Ты в порядке?

— Я должен уехать. Завтра.

— Почему?

— Я не могу тебе сказать.

— Почему?

В этот раз Фионн не отвечает, лишь качает головой. Его глаза прикованы ко мне, но в них нет ни искры, ни нежности. Моё горло сжимается, в носу покалывает, но я сдерживаю слёзы. Возможно, он видит, чего мне это стоит, потому что отводит взгляд и направляется к кухне. Я иду за ним.

— Что случилось? — спрашиваю я, останавливаясь возле кухонного острова. Фионн достаёт из шкафа стакан и бутылку его любимого бурбона «Weller's Special Reserve», который я купила для него. Открывает и наливает половину стакана, осушая залпом. — Фионн? Что произошло?

— Я всё исправил. Как и обещал.

— Я бы помогла тебе. И всё ещё могу помочь, если ты позволишь.

— Помочь? — спрашивает он, прожигая меня взглядом, от которого хочется отвернуться. Он режет меня, как бритвой, доставая до самого сердца. — Из-за твоей «помощи» всё и случилось.

Я мотаю головой.

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Фионн тяжело вздыхает, наливает себе ещё бурбона и выпивает.

— Я зашёл слишком далеко.

Его взгляд опускается на мою ногу, где шрам неровной линией тянется вниз по икре. Меня оглушает воспоминание. Фионн, и свет за ним, как нимб. Я лежу на кушетке в его кабинете. В его красивых глазах читается беспокойство. Слышу его тихий голос, вытаскивающий меня из темноты, умоляющий очнуться. Вспоминаю. «Помоги», — прошептала я перед тем, как провалиться в беспамятство.

Это я начала. Я начала всё это.

Машинально прижимаю руку к груди, словно могу остановить пожар внутри. Под рёбрами всё разрывается.

— Что произошло? — шепчу я.

— Я не могу тебе сказать, Роуз. Пожалуйста, перестань спрашивать.

Я не собираюсь отступать, несмотря на его резкий тон. Расправляю плечи. Выпрямляю спину. Я заслуживаю ответов.

— Полиция замешана?

— Нет.

Облегчение, которое я чувствую, длится лишь мгновение. Слишком мало, чтобы успеть обрадоваться.

— Тогда почему ты уезжаешь?

— Потому что должен. Посмотри, что мы с тобой натворили, — Фионн кивает в сторону окна и города за ним. — Я убил человека. И за это придётся отвечать. На этот раз нам не избежать расплаты. Мне не избежать. Мы должны остановиться.

Всё, что он не произносит вслух, висит в воздухе.

Слёзы застилают глаза. Я изо всех сил стараюсь сдержать их. Это так сложно под его холодным, отстранённым взглядом.

— Об этом ты хотел со мной поговорить?

— Нет. Но об этом нам надо было поговорить намного раньше.

Мы стоим, не двигаясь, глядя друг на друга. Если Фионн и испытывает боль или сожаление, я этого не вижу. Лишь бесстрастное отчуждение. Решение принято и готово к исполнению с безжалостной точностью.

Только не вздумай плакать, Роуз Эванс. Только не сейчас.

Я выдавливаю слабую улыбку, которая исчезает так же быстро, как и появляется.

— Да. Ты, наверное, прав. Я, эм… — мой голос срывается, и я прочищаю горло. Даже видя мою надвигающуюся истерику, Фионн не реагирует. Он просто наблюдает, с тем же жёстким и неумолимым выражением на лице. — Я, наверное, тоже поеду. Вернусь в цирковой хаос. Догоню «Сильверию». Пора возвращаться в дорогу.

Я отступаю на шаг. Потом ещё на один.

— Знаешь что, Фионн, — говорю я, и, кажется, вижу мельчайшую трещинку в его маске, но она тут же исчезает, — мне правда жаль. Я буду по тебе скучать. Очень. Но я всё понимаю.

Не хочу видеть его реакцию. Да и нечего там, наверное, смотреть.

Разворачиваюсь и ухожу, опустив голову. Слёзы сразу льются рекой. Когда дохожу до своей комнаты, прислоняюсь к двери и сползаю на пол. Моя грудь словно разрывается. Как будто я рассыпаюсь на части. Развеиваюсь, как пепел на ветру.

И плачу.

Не могу остановиться даже после того, как Фионн уходит в свою комнату. Слышу, как он проходит мимо моей двери, замедляя шаг. Но не останавливается. Не стучит, не говорит ничего. Просто идёт дальше и тихо прикрывает за собой дверь. И наступает тишина, как будто захлопнулась крышка гроба.

— Надо валить отсюда, — шепчу я себе, просто чтобы нарушить эту гнетущую тишину.

Хватаю телефон и пишу Хосе.

| Привет, Хосе. Прости, что так поздно. Я передумала оставаться в Бостоне. Хочу домой. Можно завтра заберу Дороти?

К моему удивлению и облегчению, ответ приходит почти сразу.

| Конечно. Мы прибудем на пирс около часа дня. Увидимся завтра.

А затем, мгновение спустя:

| Люблю тебя, pequeño gorrión.

Новая волна слёз душит меня. Я благодарна за его любовь. Я так нуждаюсь в знакомом тепле и заботе. Хочу, чтобы меня обнял Хосе. Скучаю по смеху База. Хочу поездить в клетке с близнецами. Но всё равно оплакиваю то, чего так и не случилось. Я только начала двигаться в новом направлении. Не хочу возвращаться назад. Но у меня нет выбора.

Выполняю свой вечерний ритуал и проваливаюсь в изнурительный сон, похожий на серую мглу.

Просыпаюсь около семи утра. И сразу думаю о вчерашнем. Вспоминаю его ледяной взгляд. Вспоминаю, как радовалась, когда он меня поцеловал, и как мне было больно через несколько часов.

Приложив руку к пульсирующему лбу, иду в ванную и принимаю горячий душ. Смотрю в пустоту. Сколько я так стою, не знаю. Наконец отрываюсь от этого оцепенения. Заворачиваюсь в полотенце и проверяю телефон на тумбе. Сообщение от Ларк. Она напоминает о нашей встрече за кофе. Я стону и прижимаю телефон ко лбу. Совершенно не хочется никого видеть, но нельзя же вот так просто бросить всех, не попрощавшись. Я думала, что наконец смогу завязать крепкую дружбу. Кажется, Слоан и Ларк тоже этого ждали. Будет неправильно просто уйти, не объяснив хотя бы одной из них, почему я уезжаю.

Отвечаю ей на сообщение, собираю туалетные принадлежности и иду к комоду. Как раз достаю свой охотничий нож и переодеваюсь, когда слышу, как Фионн разговаривает с кем-то по телефону в своей комнате. Не могу разобрать слов, только тихий тембр его голоса. Меня словно пронзает током. Я совсем не подумала о том, что придётся встретиться с ним этим утром. Вряд ли я смогу это выдержать.

Слышу, как Фионн коротко прощается. И тут же, через мгновение, включается душ.

Это займет пять минут. Десять максимум.

Я успею уйти до того, как он поймёт, что меня нет.

Мечусь по комнате, открываю ящики и охапками хватаю одежду, запихивая её в свой новый рюкзак. Несколько фотографий в рамках с комода отправляются туда же. Ещё и косметичка. Плевать на шампунь, кондиционер и старую бритву. Куплю всё новое. И плевать на пиво в холодильнике. Сверху в рюкзак кидаю грязную одежду из корзины для белья. Может, это и нелогично, но времени мало. Меньше, чем через пять минут выхожу из своей комнаты, прикрывая за собой дверь, как раз когда Фионн выключает воду в душе. Накидываю куртку, ботинки и сумку, кладу ключи от квартиры на кухонный островок и, напоследок окинув взглядом место, которое было моим домом последний месяц, ухожу.

Выйдя на улицу, затягиваю ремни на рюкзаке и иду на юг, открыв карту, чтобы сориентироваться, как добраться до любимой кофейни Ларк, «Trident Café», до которой идти пешком около тридцати минут. Я иду быстрым шагом, стараясь не обращать внимания на холодный октябрьский воздух. Пытаюсь сосредоточиться на том, что хочу сказать Ларк, и на том, чего говорить не стоит.

Я захожу в кофейню, заказываю кофе и занимаю круглый столик, чтобы Ларк сразу меня увидела. Делаю первый глоток этого чёрного элексира, когда мой телефон вибрирует. На экране появляется фотография Фионна.

| Ты ушла?

Я закрываю глаза. Глубокий вдох не приносит облегчения. Обычно я бы пошутила над его проницательностью. У меня всегда найдётся остроумный ответ. Но сегодня отвечаю лишь:

| Да.

Он сразу начинает печатать.

| Навсегда?

Закатываю глаза.

| Да. Оставила ключи на кухне. Лаклан потом заберет.

| Ты карты забыла.

— Блять, — говорю я вслух, и ножки стула скрипят по полу, когда я вскакиваю. Ощупываю карманы своей куртки. Рыскаю в сумке. Уже начинаю рыться в рюкзаке, когда вспоминаю. Карты лежали в кожаном чехле на моей тумбочке. — Сука. Ну какого хрена.

Провожу рукой по волосам, когда мой телефон снова вибрирует.

| Могу тебе её привезти.

| Я пью кофе с Ларк. Потом встречаюсь с труппой в час дня на пирсе.

| Мне надо быть в аэропорту к этому времени. Но это же по пути. Могу вернуть тебе колоду и подбросить на пирс, если ты не против приехать туда немного раньше.

Я вздыхаю, мысленно ругая себя за нерешительность. Встреча с Фионном после такого героического побега не вызывает у меня восторга. Но оставить колоду, подаренную бабушкой, я не могу.

Пока обдумываю это, за окном мелькает светлая макушка. Ларк идёт к входу в кафе, её взгляд встречается с моим через стекло. Она улыбается и машет мне рукой.

| Окей. Trident Café.

| Заберу тебя в 11:30.

Отвечаю лишь большим пальцем вверх и откладываю телефон, чтобы встретить Ларк, ворвавшуюся в мою жизнь как вихрь света и радости. Её улыбка — бальзам на мое израненное сердце. Но даже в её объятиях я чувствую зияющую пустоту внутри. Знаю, что она никогда не предаст нашу дружбу. Но понимаю, как тяжело нам будет оставаться близкими после моего отъезда. Да и парни девочек — братья Фионна. Как бы я ни обожала Ларк и Слоан, придётся признать, что наша дружба будет лишь подливать масло в огонь моей нескончаемой боли.

— Ты потрясающе выглядишь, как всегда, — говорю я, когда мы отстраняемся друг от друга и садимся напротив.

— Вся в тебя, — говорит она, но я вижу в её взгляде беспокойство. Официант прерывает её, и Ларк заказывает латте. Я пытаюсь сделать вид, что всё в порядке, но это не срабатывает. Ларк видит меня насквозь. — Всё хорошо? Ты сама не своя.

Я отмахиваюсь, но это лишь усиливает её беспокойство.

— Просто…

Ларк склоняет голову.

— У меня… всё…

Ларк берёт меня за запястье. От этой неожиданной ласки у меня наворачиваются слёзы.

— Роуз…?

— Я решила опять поехать на гастроли с «Сильверией», — выдавливаю из себя жалкое подобие улыбки. — Думаю, мне просто нужно двигаться дальше.

Она склоняет голову в другую сторону, точно так же, как её пёс Бентли, когда я спрашиваю его, хочет ли он бекон.

— Но я думала, тебе здесь нравится…? Роуэн не говорил с тобой о работе в ресторане? Он вроде собирался. Если это связано с работой, я могу…

— Дело не в работе, — говорю. — Я оставила ключи на кухне в квартире. Спасибо, что предложила мне пожить там, и прости, что не забрала все свои вещи.

— Это из-за Фионна? — спрашивает Ларк. Я прикусываю губу, чтобы она не дрожала. Ларк сжимает моё запястье, а я пожимаю плечами, отводя взгляд в дальний угол кафе. Она глубоко вздыхает, выражая сочувствие и разочарование. — Мне очень жаль. Хочешь поговорить об этом?

— Нет, — отвечаю я, качая головой. — Но спасибо. Может быть, в другой раз, — накрываю её руку своей и на этот раз изображаю что-то похожее на искреннюю улыбку. — Расскажи мне лучше про себя. Каково быть замужем за этим симпатичным негодяем Лакланом?

Наступает пауза. Я прекрасно знаю, о чём она думает. Она хочет мне помочь и поддержать, но боится нарушить моё личное пространство. И за это я её обожаю.

Наконец, Ларк отпускает моё запястье и откидывается на спинку стула, пока официант приносит её латте. Когда он уходит, она снова обращает своё внимание на меня.

— Да хорошо. Действительно хорошо. У нас всё…

— Хорошо?

Она улыбается.

— На самом деле, всё замечательно. Он просто удивительный. Возможно, моим родителям и сестре понадобится время, чтобы привыкнуть к нему, но тётя Этель его обожает. Даже Бентли, кажется, его полюбил.

— Они оба угрюмые ворчуны.

Ларк тихо смеётся.

— Точно. Оба угрюмые засранцы, вечно задирают нос, как будто у них корона на голове.

— Ты же у нас рукодельница, — говорю я. — Заведи себе аккаунт на «Etsy». Торгуй своими поделками. Назови это «Короны для засранцев».

— Боже мой. Это отличная идея, — глаза Ларк загораются. Она в восторге. — Не думаю, что Лаклану понравится эта идея, — говорит она, но тут же улыбается, — но ты пробудила моё воображение.

Я хмыкаю.

— Знаю я, твое воображение, — поднимаю свою чашку кофе и, шевеля бровями, тихо говорю: — И о твоих наклонностях.

— Что? — шипит она, наклоняясь через стол. Она оглядывается по сторонам, и её глаза сужаются. — Откуда ты знаешь? Тебе Лаклан рассказал? Я прибью этого Бэтмена недоделанного и воткну нож в его яйца, выпирающие из водолазного костюма.

— Я, конечно, не эксперт по водолазным яйцам, — морщусь, — но это была всего лишь догадка. Просто пальцем в небо, так сказать.

У Ларк отвисает челюсть, её щёки краснеют.

— Как? Как, чёрт возьми, ты догадалась?

Я поднимаю руку и загибаю пальцы, перечисляя свои доводы.

— Ты дружишь со Слоан, которая убила парня, напавшего на неё. Ты дружишь с Роуэном, её мужем-убийцей. Лаклан тоже выглядит как крутой убийца весь в татуировках. И ты любишь рукоделие, поэтому, предположила. Простая дедукция, — у Ларк всё ещё открыт рот, когда я перегибаюсь через стол и хлопаю её по руке. — Не волнуйся. Если ты ещё не заметила, я отношусь к этому вполне нормально. Что, собственно, и является моей основной проблемой.

Смотрю на полупустую чашку, чувствую, как Ларк прожигает меня взглядом.

— Ох… Вот оно что… — она откидывается на спинку стула и, кажется, немного успокаивается. — И Фионн, разумеется, в шоке от такого поворота событий.

— Да, — говорю я, переворачивая ложку на блюдце, наблюдая за своим искажённым отражением на серебряной поверхности. — Быть вечно в дороге… быть такой, какая я есть… Трудно найти кого-то. Ещё труднее, когда ты не боишься своей тьмы. Но думала, может быть, на этот раз я нашла того самого.

Мы смотрим друг на друга и улыбаемся.

— Ты нашла. У тебя есть я. У тебя есть Слоан. Мы не боимся тьмы. И мы всегда будем рядом.

Я впервые чувствую облегчение после вчерашнего. И знаю, что Ларк говорит от всего сердца.

После этого разговор становится немного легче. Тяжесть в моей груди отступает. Мы говорим о Слоан и Роуэне и их мини-медовом месяце. Планируем встретиться в цирке, если «Сильверия» будет в городе и наши графики совпадут. Она отправляет сообщение Слоан, чтобы та пришла на моё выступление. Последняя возможность попрощаться. Мы заказываем ещё кофе и по круассану. Разговариваем о её замужней жизни, о том, как их звезды наконец сошлись. Смеемся и улыбаемся. А время неумолимо бежит вперед. Я чувствую его отсчет в каждом ударе сердца.

— Я буду скучать по тебе, — говорит Ларк, беря меня за руку.

— Я тоже буду скучать по тебе, — отвечаю я, пытаясь улыбнуться. — Ты же знаешь, что говорят о цирке.

— Что, шоу должно продолжаться?

— Нет. Шоу не начнется, пока ты не прыгнешь.

В глазах Ларк что-то проясняется. Она смотрит на меня, мягко улыбаясь. Мой телефон вибрирует на столе, и сердце пропускает удар. Нервы натягиваются струной, когда я читаю короткое сообщение. Всего два слова.

| Припарковался на улице.

— Док приехал, — прячу телефон в карман. — Думаю, ещё увидимся. Не забывай меня, — обмениваемся прощальными словами и крепкими объятиями. Целую Ларк в щеку и покидаю кафе, прогоняя слезы и ком в горле.

Фионн ждет меня в своей арендованной машине. Он открывает багажник, и я кладу туда свой рюкзак рядом с его вещами. Вспоминаю нашу первую поездку. Его руку на моей талии. И как легко он поднял меня тогда и посадил в машину.

«Я должен что-нибудь знать перед тем, как мы поедем?» — спросил он тогда.

Возможно, если бы я тогда что-то сказала, сейчас бы не было так тяжело. Я бы не замирала бы в нерешительности, закрывая багажник и медленно направляясь к передней части машины. Я не хотела усложнять Фионну жизнь, не хотела, чтобы мне было больно, но я не жалею. Эта боль того стоила. Внутри всё болит, потому что это было реально. И это единственное, что имеет значение.

Я влюблена в Фионна Кейна.

Но уже слишком поздно, чтобы говорить ему об этом.

— Привет, — говорю я, садясь на пассажирское сиденье.

Чувствую, как Фионн смотрит на меня, пока я натягиваю ремень безопасности и защелкиваю его. Мы не двигаемся, поэтому я оборачиваюсь.

— Привет, — отвечает он, наконец.

Он отворачивается, чтобы посмотреть на дорогу, но я успеваю заметить. Под покрасневшими глазами — синяки. Лицо уставшее. Большинство людей, возможно, и не заметили бы, но я видела его со всех сторон, при любом освещении, издалека и так близко, что зрение расплывалось. Вижу, что он плохо спал.

Бросаю взгляд на кофейню, последний раз смотрю на Ларк, прежде чем мы выезжаем в пробку.

— Спасибо, что предложил подвезти, — говорю, проверяя сообщения от Хосе. Он пишет, что они подъезжают к городу. Будет последнее выступление в сезоне.

— Вот, — Фионн протягивает мне кожаный мешочек, и я с шумом выдыхаю сквозь сжатые губы. Достаю колоду просто чтобы почувствовать приятную текстуру картона между пальцами.

— Спасибо большое, — представляю, о чем он думал, когда вошёл в мою комнату и понял, что меня уже нет. Может быть, сначала он почувствовал облегчение, что остался один дома. А потом, наверное, расстроился, увидев колоду карт. Кто его знает? Он просто кивает, ничего не говоря.

Пробка просто адская. Из динамиков тихо играет музыка. Не знаю, что хуже: музыка или тишина. В воздухе снова нарастает напряжение. Фионн смотрит на часы, нетерпеливо барабанит по рулю.

— Может, я возьму такси до пирса? — предлагаю я, глядя на поток машин. Мне кажется, за сорок минут мы не продвинулись дальше нескольких кварталов. — Ты можешь поехать другой дорогой.

— Всё в порядке, — отвечает он, поглядывая в зеркало заднего вида.

Собираюсь возразить, но на приборной панели появляется звонок от Лаклана. Фионн отвечает.

— Привет, Лак…

— Где Роуз?! — орёт он. В его голосе паника. — Она с Ларк?

Мы с Фионном переглядываемся в замешательстве.

— Я здесь, — отвечаю я. — Ларк уже давно уехала домой.

— Блять. Сука!

— Что происходит?

— Она пропала. Что-то не так. Сейчас некогда объяснять. Еду домой.

— Мы недалеко, — говорит Фионн.

— Встретимся там.

— Чёрт, — шипит Фионн, когда Лаклан бросает трубку. Его взгляд мечется вокруг. Кажется, что в салоне нечем дышать. Словно мы вращаемся в пустоте, хотя стоим на месте. Паника душит, сдавливает. Если мы сейчас её не найдём, то живой уже не увидим. Не знаю, почему я уверена, но это так.

Прижимаюсь к стеклу.

— Там, — показываю на боковую улицу справа. Забито машинами, не проехать. — На тротуар, — Фионн уже крутит руль вправо. Едва не зацепив бампер, взлетаем на бордюр, нам сигналят со всех сторон.

— Что-то необычное заметила? Она говорила что-нибудь странное?

— Нет, — отвечаю, стирая слезу. — Она была счастлива.

Лицо Фионна мрачное. Мы несемся по улице, чтобы развернуться.

— Ты видела кого-нибудь подозрительного в кофейне?

— Нет. Ничего такого, — отвечаю я, Фионн бросает на меня быстрый взгляд. — А если мы её не найдём, Фионн? Если…

— Найдём, — резко обрывает он, вписываясь в поворот на безумной скорости. Чуть не сталкиваемся с машиной на встречке. Фионн бьёт по тормозам, нас кидает вперёд. Карты вылетают из рук, падают на пол. Мы вот-вот врежемся. Фионн инстинктивно выставляет руку, заслоняя меня.

Мы останавливаемся в сантиметрах от бампера чужой машины. За спиной оглушительно сигналят, но Фионн ничего не слышит. Он смотрит только на меня.

— Ты в порядке? — спрашивает, не убирая руку.

Я киваю, но вся дрожу.

— Точно?

— Да.

Он отводит свой измученный взгляд от меня, закидывает руку за сиденье, смотрит в окно и сдает назад. Выравнивает машину, включает первую передачу, давит на газ и срывается с места. Я хватаюсь за дверную ручку и набираю номер Слоан. Она берет трубку после второго гудка, её приветствие обрывается, как только я говорю, что Ларк пропала. Мне самой больно это говорить. Слышу, как она начинает плакать. Телефон у нее забирает Роуэн.

— Мы выезжаем. Будем как только сможем, — говорит он мрачным голосом. И связь обрывается.

Меньше чем через десять минут мы подъезжаем к дому Ларк и Лаклана, бывшей текстильной фабрике в тихом районе. Только выходим из машины, когда слышим рычание двигателя. Это «Чарджер» Лаклана несется к нам, визжа тормозами. Мы бежим к нему, когда он открывает дверь, звоня Ларк. Звонок остаётся без ответа и переключается на голосовую почту. На его лице паника.

— Мы позвонили Роуэну, они со Слоан уехали на выходные в Мартас-Виньярд. Но уже едут домой, — говорю я, пока он достает пистолет из бардачка. — Что происходит? Где, черт возьми, Ларк?

— Я не знаю, — говорит он, идя ко входу. — Она позвонила мне, сказала, что тётя умерла. Мы должны были встретиться в доме престарелых, но она так и не появилась. Конор нашел информацию о человеке, который преследовал её семью. И теперь Ларк не отвечает на мои звонки.

Обмениваемся мрачными взглядами, следуя за Лакланом. Он поднимается по лестнице, проклиная кого-то, кто побывал в его мастерской. У двери квартиры останавливается. Хватается за ручку, кивает нам, прося оставаться сзади. Затем открывает дверь.

Его колени подгибаются, Фионн подхватывает брата. Я дрожащей рукой закрываю рот.

Весь пол залит кровью.

Лаклан, шатаясь, заходит в комнату. Зовет Ларк. В его голосе боль и отчаяние. Но в ответ слышится только жалобный скулеж. Мы вбегаем следом и видим Бентли. Он лежит на полу, тяжело дышит. Белые пятна на его шерсти покрыты кровью. Пёс смотрит на нас молящими глазами.

— Спаси этого гребаного пса, — говорит Лаклан Фионну, направляясь на кухню за полотенцами.

— Я не ветеринар…

— Мне похуй, спаси этого гребаного пса!

Лаклан бросается в коридор, зовёт Ларк, но никто не отвечает.

— Я помогу, — говорю и иду к столику, где Ларк хранит свои швейные принадлежности. Беру иголку, нитки, ножницы и несу Фионну. Руки трясутся, когда я прижимаю полотенца к глубокой ране Бентли, чтобы Фионн мог начать накладывать швы. — Хороший мальчик, — шепчу, поглаживая его голову, а он жалобно скулит. Снова борюсь со слезами. — Что значит, кто-то «охотится на её семью»? — спрашиваю, глядя Фионну в глаза.

— Я не знаю. Впервые об этом слышу, — отвечает он. — Она говорила тебе что-нибудь?

— Вообще ничего, — я пытаюсь прочитать что-то в его глазах, но лицо Фионна — непроницаемое. Так много крови на полу. Кажется, кого-то волокли к двери. Я снова и снова задаю себе один и тот же вопрос: что, если мы не успеем?

Лаклан возвращается, и мы прерываем молчание.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить кровотечение и отвезти его к ветеринару, — говорит Фионн, принимая у него машинку для стрижки. Он тут же начинает сбривать шерсть Бентли, чтобы лучше видеть рану. — У тебя есть какие-нибудь идеи, где может быть Ларк?

— Нет, — отвечает Лаклан, осматривая комнату. Его взгляд замирает на телефоне возле разбитой лампы. Он подходит, поднимает его. Смотрит на экран. И через мгновение издает душераздирающий вопль. Лаклан ломается прямо на моих глазах. Он швыряет телефон на диван и закрывает голову руками, словно хочет раздавить всю свою боль.

Мы теряем время.

Бентли скулит, я подхожу и кладу руку Лаклану на плечо и сжимаю. Он смотрит на меня со слезами в глазах.

— Подумай. Должно же быть что-то. Что-то странное. Что-то не на своем месте.

Лаклан делает глубокий вдох. Зажмуривается. Морщина между бровями становится глубже, а потом вдруг разглаживается. Его взгляд встречается с моим.

— На другой стороне улицы. Он был на другой стороне ебучей улицы.

Лаклан разворачивается и идёт к двери. Я не раздумываю ни секунды. Не знаю, какие выводы он сделал. Про кого он вспомнил. И насколько тот человек опасен. Но Ларк где-то там. И у Лаклана есть зацепка. Я просто иду следом за ним.

— Роуз, не надо, — прерывающимся голосом просит Фионн. Я останавливаюсь, как будто врезаюсь в стену. — Пожалуйста.

Время останавливается. Я поворачиваюсь. И у меня разрывается сердце. Он такой красивый и такой сломленный, сидит на коленях на полу, прижимая руку к ране собаки, по локоть в крови. Волнение захлестывает меня. Все сомнения исчезают.

— Ларк — моя подруга. Я верну ее.

— Но…

— Я люблю тебя, Фионн Кейн.

Паника на его лице сменяется шоком. Он не может поверить в услышанное. Его губы приоткрываются, но он не говорит ни слова. И я понимаю, что мне не нужен ответ. Я знаю, что чувствую. Этого достаточно, чтобы магия стала реальностью. Даже если это чувствую только я.

Делаю шаг назад, и быстро улыбаюсь.

— Спаси собаку, или этот засранец убьет тебя.

Поворачиваюсь. Прохожу мимо Лаклана, не глядя на него, достаю нож из ножен.

Не знаю, что меня ждет впереди. Но чувствую, как спадает груз с души.

Шоу не начнется, пока ты не прыгнешь.