Идеальный хищник

36. Авария

Я сидела, вцепившись в руль, и тупо глядя перед собой.

Казалось, по горлу вниз и дальше в живот течет раскаленная лава и собирается там в невыносимо тяжелый шар.

Что делать? Наверное, сначала…

Я медленно протянула руку к приборной панели и нажала аварийку.

Потом отстегнула ремень. Если подушки не выстрелили, ничего страшного не произошло же, да? Все части тела на месте, только в голове нарастает гул, а кровь в венах застыла, обращаясь в лед.

Медленно, словно боясь, что мгновение — и мир взорвется, превратив аварию в катастрофу, я открыла дверь и буквально выпала из машины.

— …ДОЛБАНУТАЯ!!! — разом, будто кто-то нажал кнопку, включились звуки.

Шум дороги, гудки машин, крики.

Я обернулась, чтобы посмотреть, что случилось, но передо мной выросла мужская фигура, загораживая окружающий мир.

— Ты вообще по сторонам смотришь, овца тупая?! — орал он, возвышаясь надо мной чуть ли не на целую голову. Против света было сложно разглядеть лицо. — Кто тебе права выдал, слепая курица?! Баба за рулем — бомба без мозгов!

— Я… сильно?.. — пролепетала я, стараясь его обойти, чтобы увидеть повреждения.

— Еще б слабо! Ты ж ваще не смотрела по сторонам, перла как танк! Ты думаешь — зеркальца, это макияж поправлять? Ты хоть что-то читала? Правила дорожного движения — знаешь такое? Тебе права за отсос подарили и на педальку жать научили?

— Разрешите…

Почему-то эта скромная просьба и моя попытка его обогнуть, разъярила мужика еще сильнее.

Он качнулся вперед, оперевшись на крышу моей машины, так что пришлось упасть обратно в кресло. Но закрыть дверь за собой не вышло — он стоял слишком близко.

— Если б ты, корова на лыжах, моего разрешения раньше спросила, я б тебе сказал, что твое дело — дома сидеть! Молча! И выходить только мусор выносить! Из-за таких, как вы…

В любой другой ситуации я бы и сама на него рявкнула, но сейчас слишком хорошо понимала, насколько реально виновата. Я сидела на водительском месте и смотрела на свои пальцы, которые дрожали как у запойного алкоголика.

— И что делать будем? Даже не посмотришь, что нахреначила, обезьяна?!

— Я хотела…

— А ну вылазь! Вылазь и глянь, что натворила!

Мужик наконец отошел в сторону и я на трясущихся ногах выкарабкалась на твердый асфальт. Забрала телефон, цепляясь за него как за последнюю надежду. Меня штормило так, словно я месяц плыла на корабле, а не вела машину меньше часа.

«БМВ» темно-синего цвета стояла под углом к моей машине и через весь бок у него шла глубокая вмятина с содранной краской.

Я сглотнула и повернулась к своей машине.

У меня было вмято крыло. Вроде бы даже не слишком глубоко.

Но…

Неотвратимо.

Мне было больно и страшно смотреть на это все. И больше всего на свете хотелось отмотать время хотя бы на десять минут назад, на тот момент, когда я краем глаза увидела парковку и отогнала мысль остановиться и прийти в себя.

Почему я этого не сделала?

— Налюбовалась, шлюхина дочь? — прогремело над ухом. — Сука, месяц назад новую тачку купил! Надо ж было в эту шибанутую вляпаться!

— Давайте… — я сглотнула, боясь поднять на него глаза. — Давайте я вам денег дам…

— Какие деньги?! Ты за всю жизнь не расплатишься! Гаишников вызывай!

— Много дам…

— Ты совсем дура, что ли? — осведомился мужик, чуть-чуть все же сбавив обороты.

Даже с некоторым интересом. И чуточку ослабевшее давление дало мне шанс чуть-чуть выдохнуть и вдруг понять, что есть же выход!

— Сейчас, сейчас, я только… — я начала вертеть телефон и чуть не уронила его на асфальт. Острый страх плеснул с такой силой, словно я второй раз попала в аварию. — Сейчас позвоню и разберемся.

— Да сам ментам позвоню, сиди уж!

— Я не…

Я нашла в списке контактов Филиппа.

Он же поможет? Он мне права сделал на раз-два. Он подарил эту машину. Не бросит же он меня в такой ситуации? И мужик будет поменьше орать на другого мужика.

Я бы даже посмотрела, как он орет на Завадича. Как тот удивленно поднимает изящную бровь. И как леденеет сталь его глаз перед смертельным ударом.

Эта мысль меня неожиданно согрела, и я даже улыбнулась, пряча эту улыбку от агрессивного владельца пострадавшей «Бэхи», чтобы не взбесить.

— Вера? — откликнулся низкий голос на втором же гудке. — Что случилось? Ты уже соскучилась?

Я зажмурилась, чувствуя, как отступает леденящий ужас.

— Привет, Филипп. Да, соскучилась.

— А, папику звонишь… — мужик сплюнул на асфальт. — Ну звони, звони. Не завидую я тебе. Столько отрабатывать будешь — год ноги не сведешь.

— Что там происходит? — Завадич уловил что-то и его голос стал обеспокоенным. — Тебе нужна помощь?

Это волнение, готовность позаботиться, его сила, на которую я могу рассчитывать — меня затопила щемящая нежность, пронзительная до слез.

Я вцепилась двумя руками в телефон, все еще жмурясь и чувствуя, как вытекают горячие слезы облегчения.

— Ничего ужасного, — ответила честно. — Уже ничего. Просто я поняла, что люблю тебя.

Мужик, который как раз чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить, издал странный сдавленный звук.

Но ничего не сказал.

Казалось, мир вокруг застыл в тишине, даже машины перестали ездить, чтобы дать мне услышать ответ.

Тишина эта длилась несколько долгих секунд. В том числе и в трубке.

А потом Филипп очень спокойным, аккуратным и странным тоном сказал:

— Вера…

— Что?.. — я прижала телефон к уху, боясь упустить даже вздох.

Так же спокойно Филипп сказал:

— Не надо.

— Что не надо? — не поняла я.

Снова тишина.

Долгая. Дольше, чем несколько секунд. Дольше, чем длилось мое облегчение.

И машины, не дождавшись ответа, снова зашуршали мимо, с раздраженным рыком огибая место аварии.

Я открыла глаза и встретилась взглядом с мужиком, который так и стоял с зажигалкой в одной руке и сигаретой в другой, глядя на меня очень-очень серьезно. Именно выражение его лица заставило меня наконец все осознать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я все испортила? — спросила я у тишины в телефоне.

Тишина ответила голосом Филиппа:

— Да.

И все.

Не может же быть, что все?

Я посмотрела на телефон — оказывается, звонок оборвался.

Он же хотел добавить что-то еще?

Нажала на повторный вызов, но в этот раз гудок шел за гудком и никто не отвечал.

Еще попытка — и снова никто не берет трубку.

На третий раз я опустила руку раньше, чем оборвались гудки и растерянно посмотрела на мужика.

Он молча выудил пачку сигарет из кармана и протянул мне.