Идеальный хищник

Эпилог

— Вера Завадич! Права готовы!

Я оторвалась от созерцания серо-голубого дождя за окнами ГИБДД и подошла к окошку.

— Ой! Простите! — девушка, размахивавшая розовой карточкой, меня узнала. — Вера Тополева! Забирайте!

— Завадич, Завадич… — пробормотала я, забирая права. — Иначе что бы я тут делала?

Оказывается, после замужества все документы надо менять. И для этого пришлось идти в эту контору, куда я не собиралась возвращаться еще лет десять.

За каждым поворотом мне все еще чудился мой инспектор, лица которого я не запомнила.

А вот он меня — мог! Девушка же узнала.

— Поздравляю! — улыбнулась та. — Все не зря, значит.

— Что? — не поняла я. — Что не зря?

Но она уже захлопнула окошко, а меня оттеснили другие страждущие замены прав, получения номеров и переоформления автомобилей.

Пожав плечами, я глянула на свои права и уже собралась идти, но тут меня снова окликнули:

— Вера!

Я тут популярна!

— Ой! — настало мое время удивляться. — Привет, Слав!

А вот его я не постеснялась обнять. Ведь не будь Славы и нашего рокового столкновения, черт знает чем закончилась бы история с Филиппом. Я бы испытала его любовью в другой день, а он пропал бы навсегда.

Или нет.

— Привет, привет. Вот, оформляю свою Альпину… — он нежно погладил папку с документами с логотипом Московского Правительства.

— Совет да любовь! — фыркнула я.

После того, как я рассказала Филиппу, как оказалась в компании эскортниц и что вообще произошло в момент моего эпохального признания, он купил Славе загаданную новую «бэху» вообще без звука. В максимальной комплектации со всеми наворотами.

— И тебе, Верунь, и тебе, — хмыкнул он. — Я же тебе говорил, что все будет хорошо. Я вообще везучий. Вот ты в меня вмазалась — и получилось, что к добру!

Я уж не стала ему напоминать, к какому добру он меня посылал первые минуты после нашей встречи. Все хорошо, что хорошо кончается.

Но не поехидничать не смогла:

— А когда ты в маршрутку врезался, тебе тоже повезло?

— Конечно! — расхохотался он. — Там же моя жена будущая ехала. Так и познакомились.

Я посмотрела на него, склонив голову набок. Пожалуй, иметь такого везучего человека в друзьях — полезно….

— Да спокойно я доберусь одна, что ты психуешь!

Новая матовая помада просто шикар-р-р-рно ложилась на губы, перекликаясь оттенком с коричневой кожаной юбкой, обтягивающей бедра до скрипа.

На мой взгляд — я была богически прекрасна.

Но Филипп почему-то хмурился с самого утра, когда я начала собираться в гости.

— Я не отпущу тебя одну в «мини», — отрезал он, преграждая путь в коридор.

Сложил руки на груди и встал так, чтобы протиснуться можно было, лишь обтершись всем телом об него.

— Мне не нравится твой «Майбах», он громоздкий и тяжелый!

— И что предлагаешь делать?

— Не знаю! — фыркнула я, любуясь собой в зеркале. — Ты мужчина, ты придумай. А у меня созвон.

До выхода оставалось еще три часа, и мы с Тимуром продумывали «маршрут эмоций» для его последнего проекта, который был почти целиком сделан без меня. Я присоединилась на последнем этапе, поэтому вписать в набор модных премиум-материалов и дизайнерской мебели настоящую эмоциональную историю было сложнее обычного.

Ароматические подписи и музыку я уже подобрала, VR-тур создал кто-то из стажеров, специалисты по интеграции связали все узлы дома в единую «умную» систему.

Но нужна была главная идея.

— В общем, я поняла, что делать! — заявила я Тимуру. — Почти ничего не понадобится менять, все дело в подаче! Сейчас в моде «тихая роскошь», мы идем дальше и создаем «скрытую роскошь»! Общая идея: дом — это убежище.

— Слушаю… — на экране ноутбука Тимур сложил пальцы домиком, и я приободрилась.

Наконец-то мы входили в рабочий ритм.

Виртуально — на личные встречи не хватало ни времени, ни сил, но и так получалось неплохо. И новый формат общения не давал вспоминать о прошлом.

— Мы создаем сценарий для «Умного дома», и все его элементы остаются скрытыми… Геозона на смартфоне запускает сценарий, как только хозяева пересекают границу участка, и сразу…

Я расписывала Тимуру один из приветственных сценариев, который можно было бы продемонстрировать заказчикам. Включающий свет, звук, ароматы, заложенные в приборы сведения о настроении и состоянии здоровья хозяев.

Это увлекало меня — как всегда.

Увлекло бы и сейчас, но мелькающий перед глазами муж, который весь созвон ходил мимо по коридору туда-сюда, не останавливаясь ни на минуту, изрядно сбивал с рабочего настроя.

— Филипп! — я прикрыла ноутбук, чтобы не знакомить Тимура с «кухней» своего брака. — Что происходит? Ты сам говорил, что тебе надо на встречу с партнерами. Что ты тут мечешься, как зверь в клетке?

— Я наблюдаю!

— За кем?

— За… — он упрямо фыркнул, кинув тяжелый взгляд на ноутбук. — Вера, зачем тебе работать?

— Мне нравится, — пожала я плечами. — Ты сам говорил, что между сексом и интересной работой я выберу работу.

— Вот именно! — рыкнул Филипп, рванулся к столу, развернул кресло и уперся ладонями на ручки, нависая надо мной.

Сталь его глаз плавилась от бешеного его темперамента, который он больше не сдерживал при мне. Я не смогла удержаться и провела пальцами по острой скуле.

— Ты меня ревнуешь к работе?

— К Тимур-р-р-ру твоему!

— Да? — распахнула я глаза. — А он, кстати, ревнует свою Агату к тебе. С того момента, как ты в одном полотенце на камеру засветился. Она потом так тобой восхищалась!

— Правда?.. — подозрительно спросил Филипп.

— Можете подраться с ним, — предложила я. — Победитель выберет себе женщину.

Филипп напал на мой рот так стремительно, что наши зубы клацнули, встречаясь. Шикарная матовая помада была вся сожрана в мгновение ока, а губы были искусаны так сильно, что уже никакой помады не было нужно.

— Даже не думай, что я хоть на секунду разрешу кому-то думать о тебе! Ты — моя женщина!

— Твоя добыча, — смиренно хлопнула я ресницами.

— Моя самка!

— Как скажешь, милый! Так что ты решил с «мини»?

В ответ я получила лишь яростный взгляд.

Я подождала, пока передняя машина мигнет мне аварийкой и только тогда перенесла ногу с тормоза на газ, медленно поворачивая на шоссе.

Стоило мне занять среднюю полосу, как черные джипы пристроились справа и слева, синхронно повторяя за мной все маневры. Тот, что ехал впереди, держал идеальную дистанцию чуть меньше корпуса машины, вне зависимости от того, как резко я тормозила или ускорялась.

Тот, что ехал позади, вообще держался как привязанный, словно мы были на жесткой сцепке.

Мой желтенький «мини» смотрелся между ними игрушечным.

Суровый эскорт из четырех тонированных джипов со всех сторон и еще двух пикапов позади был строгим условием Филиппа. Только в таком составе мне было разрешено выезжать на «мультяшке» в город.

Ехать было недалеко, но если я за рулем — только в таком составе.

Пока он там заканчивает свои дела и заезжает за подарком имениннику.

Дорога была уже знакома, но я бы с удовольствием запаниковала и потерялась, если бы не передний джип. Он вообще не давал мне никаких шансов уклониться от маршрута, показывая поворотниками, когда и куда надо перестраиваться, где сбрасывать газ, а где ускоряться.

У меня вообще было ощущение, что я еду в автосимуляторе, а не настоящей машине.

Сдается мне, это тайный план Филиппа, чтобы пересадить меня на что-нибудь повнушительнее «мини».

Ну мы еще посмотрим, кто упрямей…

На знакомом КПП нам подняли шлагбаум раньше, чем мы подъехали вплотную, так что не пришлось даже притормаживать. Джипы разъехались в стороны, открывая мне идеальное место для парковки.

Я вздохнула, заглушила мотор, взяла сумочку и вышла навстречу хозяину дома.

Он, как всегда, был в компании своей верной подруги.

Той самой девушки, что помогла мне во время десанта эскорта на вечеринку.

— Привет, Маш! — помахала я. Теперь я знала, как ее зовут. — Привет, Дань!

Сысоев по своей милейшей привычке обнял ее не за талию, а за попу и повел ко мне.

Впрочем, ей, кажется, это даже нравилось.

Пока мы с Филиппом выясняли отношения в кабинете Сысоева, он с Машей выяснял отношения в одной из спален. У нее оказалось медицинское образование и она оказывала ему профессиональную медпомощь, выпрямляя нос, снимая отек и останавливая кровотечение.

Долго — часа два.

Профессионал — это не тот, кто все делает быстро, а тот, кто качественно.

Он потом ее привел на нашу свадьбу. Кажется, все было очень серьезно.

Даниил двинулся ко мне с распростертыми объятиями, ненадолго даже выпустив Машку.

Но я отступила назад, за машину, прячась от него.

— Не-не-не, Дань, не стоит! А то Завадич еще раз тебе нос свернет.

— Ничего, может, на место поставит. А то влом на операцию ложиться! — хохотнул тот, но остановился.

— Давайте только не сегодня? — предложила Машка, перехватывая своего агрессивного кавалера и утаскивая ближе к дому. — Потом соберетесь, Скорую заранее вызовете…

— Ну какая ты у меня умница! — обрадовался Сысоев, вновь увлеченно тиская ее попу. — Ну не бывает таких умных баб!

Мы с ней переглянулись за его спиной и направились в дом.

Там было восхитительно прохладно. Московское лето наконец решило продемонстрировать все, на что способно, и врубило тропический режим. Жить и дышать можно было только под кондиционерами. И хотя я любила аромат сосновой смолы, при температуре выше тридцати казалось, что можно увязнуть в одном только ее запахе.

Гости собирались неспешно. То и дело со двора доносились гудки — и Даниил тащил свою Машу демонстрировать очередным прибывшим. Он хвастался ею, как самым крутым трофеем, хотя я была уверена, что кое-то из его друзей-приятелей был знаком с ней и раньше.

Но раз их обоих это не смущает — какое мое дело?

Мое дело — сидеть в кресле на террасе и пить ледяное просекко, заедая желтой малиной.

И ждать любимого мужа, который клятвенно обещал задержаться не больше, чем на час, но гости уже сказали пару тостов в честь именинника, уже дважды сменили набор закусок на фуршетных столах, а его все не было.

— О! — насторожился Сысоев, когда со двора донесся очередной сигнал. На этот раз долгий и какой-то… старомодный, что ли. — Вер, поднимайся, твой приехал!

— Это с чего вдруг ты моего мужа по шагам узнаешь вперед меня? — проворчала я, подхватывая бокал и выходя на улицу.

— Ох, ебать! — схватился Даниил за голову, когда увидел, из какой тачки выходит Филипп. — Да ты псих ебанутый, Завадич!

— Как ты меня назвал?!

Мой муж сделал лишь одно быстрое движение и почти-почти попал Сысоеву по скуле, но тот ловко пригнулся и увернулся, наклоняясь и с диким ревом набрасываясь на Филиппа в технике «бешеный медведь». Тот перехватил его шею в замок локтем, но Даниил подсек его и опрокинул в тщательно постриженную траву подъездной лужайки.

Мы с Машкой переглянулись, синхронно закатывая глаза.

Нет, всерьез они никогда не дрались. Никогда до первой крови. Просто маленький приветственный ритуал, прощупывание границ.

Мальчики!

Все это продлилось недолго — спустя пару минут Завадич с Сысоевым уже вставали с земли и пожимали друг другу руку.

— Так вот, — сказал Филипп, отряхиваясь. — Этот «Шестисотый Мерс», Pullman, модель 72-го года, отреставрированный, классика. На таких ездили Леннон, Хо Ши Мин, Брежнев… Ну и ты.

Он перегнулся через, вытаскивая ключи и швырнул их в руки застывшего в восхищении Даниила. Удивительно, как мой мужчина умеет подбирать тачки каждому по душе.

Чтоб и оценил, и восхитился, и водил с удовольствием.

Только мне не дает водить, что я хочу!

— Охрене-е-е-е-еть… — протянул Сысоев, осматривая полированный бок машины цвета графита. — Не, хорошо, что я тебя не убил, Завадич.

Забравший у меня бокал шампанского Филипп подавился глотком и закашлялся.

Сысоев обернулся к нему, широко улыбаясь.

— Отец у меня любит, когда жопу лижут, а я ненавижу. Вот ты — единственный мой друг, который и по морде может съездить и такую охуенную тачку подогнать!

— Звучит как тост… — пробормотал Филипп, поднимая бокал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все остальные собравшиеся принялись чокаться шампанским и облепили «Мерс», разглядывая шикарный раритет.

— А! — вдруг вспомнил Сысоев. — Мы чего тебя ждали-то! Щас будет торт! Маш?

Машка кивнула ему, махнула кому-то за домом, и на подъездной лужайке загремела музыка. Сначала «Happy Birthday», потом «Пусть бегут неуклюже», потом «Чай вдвоем»… Потому что торт был — огромный! Гигантский просто торт. Его везли на деревянной платформе, которая отказывалась катиться по свежей траве и постоянно застревала. От этого десятиярусное чудовище с огромными кремовыми розами угрожающе кренилось, готовясь завершить свой путь без славы и почета.

Наконец торт остановился напротив Сысоева, музыка стихла, зато вспыхнули фейерверки фонтаны, установленные по четырем углам платформы и под торжественный звук фанфар…

Из торта выпрыгнула абсолютно голая рыжая девчонка!

Я ее мгновенно узнала — все-таки «работали» вместе, хоть и недолго.

И поняла, что сюрприз с тортом готовила Машка.

Гости заорали, засвистели, захлопали в ладоши приветствуя то, как рыжуля, вся измазанная кремом, танцевала среди искр фейерверков и остатков торта.

И только именинник хмурился.

— Вы чё думаете — я это буду жрать после того, как в нем шлюха побывала? — спросил он громко, когда наконец догорели огни и умолкла музыка.

Повар в высоком белом колпаке, протягивающий ему огромный нож, побледнел не хуже своей униформы.

— А куда ж его, Даниил Аркадьевич? — растерянно спросил он.

— Да пофигу, хоть голубям раздайте! И купите мне нормальный торт! «Киевский», что ли, надоело это дерьмо муссовое-хуюсовое!

Кое-кто из гостей проводил увозимый торт печальным взглядом. Зная Машку — на вкус это должно было быть неплохо. Но хозяин сказал — нормальный торт, значит, будем жрать нормальный!

Пока гонцы отправлялись за новым тортом, гости втянулись в дом. Остались только мы с Филиппом. Он притянул меня к себе, обнял за спину, положил ладони на живот и проговорил своим невероятным низким голосом:

— Я так по тебе соскучился…

Несмотря на сладкую вибрацию, разошедшуюся от его голоса по костям, я все равно ехидно хмыкнула:

— За пару часов успел?

— Конечно. Я по тебе не скучаю, только когда ты рядом.

— Ой… — засмеялась я. — Напомнить тебе, кто именно кого нашел в этом самом доме? Скучал он!

Филипп склонился, шумно втягивая запах моих волос и стискивая меня все крепче и крепче.

— Знала бы ты… — проговорил он так тихо и угрожающе, что по спине пробежал холодок. — О чем я думал, когда сидел здесь на террасе в тот день…

Наверное, Филипп думал, что его холодный угрожающий вид — именно то, что меня заводит.

На самом деле меня заводило совсем другое. Голос — да, пробирающий до костей, его холодная красота — тоже. Его жажда настоящей жизни — без сомнений.

Но больше всего то, что я была для него этой настоящей жизнью.

— Ты счастлив, хищник? — спросила я, приближаясь к нему и закидывая руки на шею. — Тебе есть с кем подраться, есть за кого подраться. Доволен?

— Нет.

— Почему-у-у-у?! — изумилась я.

Филипп покачал головой, сжал мою талию своими сильными руками и потянул подальше с лужайки, под сень высоких мощных деревьев, окружавших дом. Здесь всегда было немного сумрачно и прохладно, пахло сосновой смолой и грибами, а если отойти чуть подальше — казалось, что ты в густом древнем лесу, где водятся дикие звери и наблюдает из укрытия леший.

— Дети, Вера… — он прижал меня спиной к огромному дубу, наклонился, вдыхая запах кожи и проговорил на ухо. — Я хочу от тебя детей. Маленьких веселых зверенышей.

— За которых ты вообще всех убьешь.

— За которых я вообще всех убью, — кивнул он и сначала очень нежно коснулся моих губ, а потом впился зубами в тонкую кожу на шее.

Я судорожно вдохнула, чувствуя, что меньше всего сейчас мне хочется возвращаться в дом, слушать нетрезвые тосты, говорить о работе, смеяться дурацким шуткам…

Хочется мне совсем другого.

— Детей сначала надо заслужить… — шепнула я на ухо Филиппу, приподнявшись на цыпочки.

Он откинул голову, глядя на меня с подозрением и интересом.

— Что ты опять придумала? Какой новый квест?

— Обыкновенный… — проговорила я, осторожно убирая его руки с талии. — Квест… Для хищника. Сначала догони!

И сорвалась с места, мгновенно свернув в самую густую чащу деревьев.

Главное — выбрать место, где нет тропинок, на которых он меня быстро настигнет, но и не забраться в бурелом, где я сама окажусь в ловушке.

Несколько долгих секунд Филипп стоял на месте, явно ошарашенный моей выходкой, но потом я почувствовала, что он бросился в погоню. Ощутила всей кожей — как дичь всегда чувствует, что стала целью для хищника.

Я была в кроссовках, а он в дорогих ботинках. Я расстегнула молнию на юбке, и бежать в ней было легче, чем ему в узких брюках. В конце концов, я гуляла в этом лесу больше, чем он, и даже примерно знала, куда бегу.

…но не добежала.

За своим собственным сбитым дыханием я не услышала, как он Филипп нагнал меня, и поняла, что попалась, когда покатилась кубарем и оказалась лежащей на мягкой подушке из опавших еловых игл. А надо мной нависал распаленный азартом хищник, и в глазах его горело пламя.

Он не произнес ни единого человеческого слова, лишь тяжело дышал и рычал, когда я пыталась сопротивляться. Но после того, как он вклинился между моих бедер и без подготовки, сразу ворвался в меня, я уже и не сопротивлялась. Лишь держалась за его плечи, закусив губу, подавалась бедрами вверх и думала — интересно, он заметил отсутствие нижнего белья или мне удастся убедить его, что победа была чистой?

— Ты такая ненормальная одна во всем мире… — проговорил Филипп хрипло, когда все закончилось. Его дыхание все еще не пришло в норму, он лежал на ковре из иголок и прижимал меня к груди. Я слушала, как бешено бьется его сердце и улыбалась.

— Думаешь, ты бы не нашел себе девушку, которая отказалась бы от денег, если бы захотел?

— Я бы не нашел ту, которая сначала согласилась, потом отказалась, потом снова согласилась — и так вынесла мне мозг, что сломала к чертям всю систему. Кроме тебя, никто больше не смог бы пробиться.

— Уверен?

— Абсолютно. Обычно девушки знают, чего хотят — денег, любви или защиты. Идут к своей цели. Только ты…

— Хотела именно тебя?

Он выдохнул, глядя в прозрачное летнее небо над нашими головами.

Возвращаться будет нелегко — сухие иголки запутались у нас в волосах, одежда помята и местами порвана, и, кажется, я потеряла где-то свой телефон.

Сбежать, не показавшись никому на глаза, не выйдет.

Представляю, как Даниил будет ржать…

— Кстати, — сказал Филипп уже совершенно ровным голосом. — Я нашел способ, чтобы ты работала, а я не ревновал.

— Какой же?

— Будешь мне дом оформлять. Загородный. Где-нибудь тут, неподалеку. Нравятся мне здешние леса.

— Интересная мысль… — задумалась я.

Впервые задумалась о том, что никогда не фантазировала о доме своей мечты. Как-то в голову не приходило, что однажды могу отправиться в Бразилию за красным мрамором для собственной ванны.

— Кабинет, гостиная, спальня — сама понимаешь, только природные необработанные материалы, — продолжил Филипп. — А вот детская…

— Детская?

— Ну да. Все самое современное и безопасное. Ну и родишь детей, конечно. Для атмосферы и полноты клиентского опыта. Сразу двойню, наверное. Без этого я готовый проект не приму.

— Это будет очень, очень дорогой клиентский опыт, милый…

— Ну вот, наконец-то я тебя куплю.

Впрочем, в его голосе не было уверенности. Кажется, Филипп Завадич постепенно начал понимать, во что он ввязался, когда ему приспичило заплатить мне за секс на первом свидании.