Искушение

— Спать, — резко говорит Марков, словно то, что я не погружена в глубокий сон, лично его оскорбляет.

— Спать, — соглашаюсь, качая головой. — Успокойся уже. И раз уж я сплю в одежде, то и ты будешь одет.

— Я одет, женщина.

Продолжаю стоять на своем.

— Если ты не наденешь футболку, я разденусь.

Мои щеки заливает краска. Само собой, я ни за что не стану раздеваться, но вдруг он решит проверить мой блеф…

— Хорошо, — бурчит он, подходит к своей мятой одежде и натягивает обратно футболку. Ох! Я надеялась, что он возьмет чистую, потому что… да, все именно так. Как только он подходит ближе, улавливаю тот самый аромат, что преследовал меня весть вечер.

Быстро ныряю под одеяло, а он прищуривается. Затаив дыхание, ожидаю, когда матрас прогнется под его весом, пока он будет ложиться рядом.

— Я выполнил твою просьбу. Живо спать. У нас ранний подъем.

Открываю рот, готовая сказать, что собираюсь спать только потому, что устала, а не из-за его приказов, но тут же передумываю, когда он устраивается рядом. Марков уже сделал несколько предупреждений насчет того, чтобы я «вела себя прилично». Думаю, у меня просто разыгралось воображение, от большого количества прочитанных романов, но, пожалуй, лучше не спорить.

К тому же, действительно очень устала, поэтому повторять дважды нет необходимости.

Закрываю глаза, давая волю мыслям. И конечно, первым делом всплывают моменты, в которые мое сердце сегодня начинало биться чаще.

Его взгляд, устремленный прямо на меня. Как он коснулся моего подбородка, словно давая понять, кто здесь главный. Голос, низкий и властный, обещающий защиту. Вид мускулистой спины с татуировками лучше, чем на обложках моих любовных романов. Сексуальный глубокий голос с акцентом. Тепло его тела позади меня…

Закрыв глаза, проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь через несколько часов, дезориентированная, и вижу на столе крошечный будильник. До подъема еще слишком рано. Смена часовых поясов просто кошмар. Ворочаюсь, глядя в потолок, хочу взять телефон, но вспоминаю, что он заряжается у стола. Можно подняться и забрать его, но не хочу будить Маркова. И в этот самый момент меня за талию обхватывает тяжелая, теплая рука, ложась поверх одеяла.

— Спи, Вера, — говорит Марков сексуальным, сонным голосом.

— Не получается уснуть.

— Делай, как в армии, закрой глаза и запрети себе думать. Останови все мысли и расслабься.

— Я не могу остановить свои мысли, — возражаю. Идиотское предложение.

Слышу его ровное, глубокое дыхание, понимая, что ему как раз удалось это сделать и сейчас он снова спит.

Ладно. Попробуем.

Закрыв глаза, стараюсь ни о чем не думать, но лицо высокого, мускулистого русского мужчины снова возникает в моих мыслях. Что бы было, если бы он меня поцеловал? Если бы прикоснулся? Если бы…

Нет. Я не должна думать об этом. Нет.

В конце концов засыпаю глубоким и беспробудным сном, из которого меня вырывает громкий сигнал будильника. Переворачиваюсь на другой бок и лениво потягиваюсь, прежде чем вспомнить, что не одна в постели.

Только вот сейчас здесь полно места. Его нет.

Неужели кто-то пробрался сюда ночью? Сбрасываю одеяло, иду через комнату к будильнику, осматриваясь в поисках Маркова. Что-то случилось? Он…

До меня доносится звук воды из ванной. Хорошо. Он принимает душ, а я просто не услышала из-за звона будильника.

Этот человек вообще когда-нибудь спит?

Не позволю ему опередить меня снова. Я с вечера приготовила спортивную одежду, поэтому быстро стаскиваю пижаму, стоя спиной к ванной, и натягиваю шорты. В этот момент открывается дверь ванной.

— Стой! Не выходи, я переодеваюсь, — быстро говорю, и, как всегда, мои щеки начинают гореть. Кажется, будто тепло поднимается по шее до самой линии роста волос.

Чувствую его присутствие с другой стороны двери, он стоит неподвижно, пока я быстро натягиваю вещи.

— Ладно, — выдыхаю, поворачиваясь спиной, чтобы он не видел мое лицо. — Я закончила.

Дверь ванной со скрипом открывается, когда я наклоняюсь, чтобы надеть носки.

— Если ты не хочешь, чтобы я видел тебя голой, возможно, было бы разумно не одеваться в комнате, которую мы делим, — саркастично говорит он.

— Довольно трудно это сделать, когда ты оккупировал гребаную ванную.

Встаю, чтобы посмотреть ему в лицо, и почти теряю самообладание, понимая, что на нем нет ничего кроме полотенца, низко висящего на бедрах. Господи. Резко разворачиваюсь, чтобы не пялиться на его грудь, похожую на каменную стену, и едва не падаю, путаясь в собственных ногах.

Он хватает меня за руку, удерживая в вертикальном положении, его лицо снова становится бесстрастным, а губы сжимаются в тонкую линию. Интересно, я вчера просто придумала себе его теплое отношение ко мне и флирт?

— Что я тебе говорил насчет твоего языка?

Прежде чем он снова выведет меня из равновесия, вырываю руку и направляюсь к ванной, но он хватает меня за косу, растрепанную после сна. Я замираю.

— Я задал тебе вопрос, Вера.

— Эй!

Нет, определенно, что-то там себе напридумывала.

— Отпусти мои волосы, — сердито говорю я. Это доминирующее движение буквально выбивает почву из-под ног. Черт возьми, может я бы и хотела взять себя в руки и не реагировать так бурно, но мое сердце уже пустилось вскачь, а в груди нарастает тепло.

Вместо того чтобы отпустить, он наоборот сжимает волосы крепче и еще раз дергает их.

— Что я сказал?

Вздыхаю. Он продолжает держать меня за волосы. Мы вообще собираемся на пробежку…

— Ты сказал мне вести себя хорошо, — говорю слащавым тоном. — Извиняюсь. Теперь отпусти, чтобы я могла спокойно пописать.

Он действительно отпускает, но не раньше, чем дает мне шлепок по заднице.

— Эй!

— Не говори, что тебе не понравилось, — отвечает он, отворачиваясь и вытаскивая одежду из сумки.

О, Боже. Какое у него самомнение. Заносчивый придурок.

Он увидел какие романы я читаю? И теперь вбил себе в голову, будто хочу, чтобы надо мной доминировали.

Подхожу к ванной и уже собираюсь громко хлопнуть дверью для большего эффекта, но передумываю, чтобы он случайно не решил, что я опять «плохо себя веду»... или что-то в этом роде.

Или же... что он решит «наказать» меня.

Хочу ли я, чтобы мной командовали?

Разглядываю себя в зеркале. Волосы взлохмачены, а наполовину расплетенная коса напоминает о том, как он аккуратно перебирали их пальцами. Мои щеки до сих пор пылают, и румянец распространяется до самой груди, выглядывающей из спортивного топа. Сердце колотится так сильно, что его удары отдаются даже в ушах. А пульсация между ног после того шлепка? Отрицать бессмысленно.

Да. Да, я определенно хочу. Его.

Черт.

Выдавливаю зубную пасту на щетку, включаю воду и пытаюсь справиться с хаосом в голове: возражения, мысли, страхи. А что, если мой отец узнает?

Отец ничего обо мне не знает. Его никогда не интересовало, чем я занимаюсь, так почему бы это вдруг изменилось сейчас?

К тому же никто не говорит, что мы должны становиться парой. На дворе 21 век. Мы можем... просто флиртовать.

Может быть, даже завести... как их там называют? Отношения без обязательств.

Споласкиваю щетку, но прохладная вода никак не охлаждает жар, который разгорается внутри. Напоминаю себе, что мы притворяемся супружеской парой. Для убедительности, между нами, должна быть химия, верно?

— Ты собираешься выходить или как? Сколько времени нужно, чтобы сходить в туалет? — его грубый, нетерпеливый голос нарушает тишину.

Ужас. Как хорошо, что он не мой настоящий муж.

— Сколько потребуется! — отвечаю резче, чем хотела. Отстой.

— Нам пора выходить.

— Ох, отвали, Марков! — огрызаюсь, прежде чем успеваю себя остановить.

Блядь.

Думаю, можно было ответить и повежливее. Он не тот человек, который спокойно стерпит мою выходку.

Осторожно приоткрываю дверь, а он уже стоит в проеме, скрестив руки на груди. Его взгляд, которым он меня прожигает, не сулит ничего хорошего.

— Я все слышал, жена, — угрожающе мурлычет он, и этот низкий голос вызывает у меня дрожь по спине.

Сердце бешено колотится.

— Сейчас некогда разбираться с этим, но я запомнил. Тебе нужно выпить кофе или перекусить перед выходом? — спрашивает он, переводя взгляд на часы — У нас мало времени.

— После. Идем.

Утренняя прохлада освежает, ярко контрастируя с жаром между нами, пока мы выходим на улицу. Солнечный свет ярче, чем я ожидала, заливая его загорелую кожу мягким сиянием.

— Ничего себе, — произношу я, начиная легкую разминку перед пробежкой, пытаясь избавиться от напряжения. — Уже так светло.

— Летом солнце в Москве встает около четырех утра, — на удивление мягко говорит Марков, жестом показывая следовать за ним налево, когда мы достигаем развилки. — Рассвет был почти час назад.

— Ого, — выдыхаю я. — Ты знаешь, куда нам идти?

— Здесь много парков, подходящих для пробежек, но я предпочитаю парк возле Кремля. В такую рань там никого нет.

Ах, вот почему он настоял на такой рани, чтобы избежать толпы. Ничего не имею против.

Начинаем набирать скорость. Мягкий рассеянный свет и почти пустые улицы создают атмосферу спокойствия и умиротворения. Мне нравится.

При этом природа уже проснулась. Птицы поют, а маленькие зверьки бегают между зелеными кустами, то появляясь, то исчезая. А проезжающих машин практически не видно.

— Здесь красиво, — говорю я. — Просто великолепно.

— Спасибо, — отвечает он, будто я только что сделала ему личный комплимент. — Через пару часов все изменится, но сейчас здесь самое теплое время года. Обязательно посетим и другие парки. Мы не будем бегать по одному и тому же маршруту каждый день, Вера.

Он что подкалывает меня? Откуда Марков знает, что я всегда бегаю по одному маршруту? А он знает?

— Почему?

— Это делает тебя менее предсказуемой, что усложняет задачу для слежки другим, — отвечает он, покачав головой. — Твои охранники дома должны были тебе это объяснить.

— У меня дома нет охраны. Точнее есть один, но он старый, почти глухой и выполняет работу спустя рукава. Моему отцу все равно. Все что его волнует это только деньги в его кошельке, то, как он выглядит в глазах общества, и репутация.

Марков ничего не отвечает, но замечаю, как напрягается его челюсть, когда мы останавливаемся у перекрестка, где уже открылись несколько магазинов.

— Проголодалась? — спрашивает он. Киваю, а мой желудок подтверждает это урчанием.

— Готова убить за чашку кофе.

Марков улыбается.

— Я бы убил и за меньшее.

Прыскаю от смеха, но часть меня никак не может решить, шутит он или нет.

Направляемся к пустому кафе с маленькими столиками во внутреннем дворике и небольшим меню. У меня текут слюнки от запаха свежевыпеченных булочек и насыщенного аромата только что сваренного кофе.

— Я не взяла с собой деньги, — предупреждаю его.

Марков бросает на меня испепеляющий взгляд.

— Ты до сих пор не поняла, что я очень старомодный муж, Вера? И не позволю тебе ни за что платить, пока ты со мной. Пойдем, возьмем кофе и что-нибудь поесть, чтобы успеть вернуться и подготовиться к твоему первому занятию.

Мы оба вспотели, мои волосы в полном беспорядке, но, кажется, никому до этого нет дела. Как всегда, беру американо, а он — классический черный эспрессо, а потом выбираем несколько традиционных сладких булочек.

На выходе Марков смотрит во все стороны — вверх, вниз, в темные дверные проемы и за каждый куст. Не понимаю, почему он так уверен, что кто-то нас преследует, но если так, то они профессионалы своего дела.

— Почему ты постоянно проверяешь, не идет ли кто за нами?

— Вера, — рычит он.

— Знаю, знаю, это твоя работа, но здесь никого нет. Никто за нами не следит.

— Тот, кто хорошо делает свою работу, может практически слиться с толпой, — отвечает он сухо. — Поверь, я и сам в этом хорош.

Наконец, убедившись, что на нас не собираются нападать, расстреливать или похищать в ближайшее время, мы направляемся в сторону кампуса, наслаждаясь булочками и кофе.

— Расскажи мне о работе, которую ты будешь делать сегодня, — говорит он, отпивая свой кофе. Я успею быстро принять душ перед встречей с остальной группой.

— Мне нужно посмотреть расписание, чтобы понять какая у нас на сегодня программа.

— Можешь объяснить в общих чертах?

— Конечно. Сколько ты понял из того, о чем мы говорили вчера вечером?

Он задумчиво хмурит брови.

— Скажем так, я понял, что вы все ученые, — начинает он. Боже, он невероятно милый, когда делает такое выражение лица. Единственный раз, когда я бы использовала слово «милый» или «очаровательный» для его описания.

Стараюсь объяснить ему простыми словами, насколько возможно.

— Сегодня может быть что угодно: симуляция, где мы оказываем помощь тяжелораненому солдату в зоне боевых действий, работа в условиях биологической атаки или реагирование на природную катастрофу с организацией медицинской помощи. У нас продвинутые тренировки по оказании помощи при травмах. Это включает в себя все: от умения сохранять спокойствие под давлением до навыков выживания и психологической устойчивости.

— А-а-а, — говорит он, кивая. — Вот почему ты чистишь зубы левой рукой.

Мне нравится, что он это заметил, хотя немного пугает, как он все подмечает.

— Точно. Делать что-то недоминантной рукой помогает выработать выносливость. Это похоже на то, как принимать ванну со льдом.

— Понял, — он пожимает плечами. — Ну, если тебе будет нужно, могу помочь с симуляцией. Например, с радостью отделаю этого самодовольного американца, а ты потом его спасешь.

— Не думаю, что это потребуется, но спасибо за предложение, — говорю я, когда мы подходим к кампусу.

— Оставайся здесь, пока я проверю, — говорит он.

На этот раз не спорю с ним. Глупо было бы не последовать его указаниям. Через мгновение он подает знак, что все в порядке.

Мы быстро приводим себя в порядок, но приходим последними. Удивляюсь, когда Марков заходит следом за мной.

— Ирина сказала, что можно.

— Серьезно? — Почему она так спокойно это разрешила? Но тут в голову приходит мысль. — Марков, — шепчу я. — Ты угрожал ей?

Его взгляд становится гневным.

— Нет. А должен?

Мое сердце сжимается, и я качаю головой.

— Нет, пожалуйста, не надо.

Смотрю на часы. На обсуждение больше нет времени.

Джейк ухмыляется, заметив мои влажные волосы и слегка помятый, во время перелета, топ. Мне не нравится его самодовольное выражение лица, но тут же забываю о нем, когда рядом оказывается София.

— Как я рада, что здесь есть еще одна женщина, — шепчет она. — Мы многого добились в отношении женщин в STEM, ты же понимаешь о чем я. (Прим.: STEM — это аббревиатура, составленная из первых букв английских слов: science (наука), technology (технология), engineering (инженерия) и mathematics (математика))

Понимаю.

— Даже немного завидую, что ты здесь с мужем, — говорит она с улыбкой. — Как вы познакомились?

Черт. Я забыла на какой версии мы остановились. Смотрю на нее и судорожно пытаюсь вспомнить хоть что-то. Мы точно решили, что нам не подходит роман в школе, тогда получается, что мы познакомились… онлайн-знакомства!

— Мы познакомились через сайт знакомств, — наконец говорю я. — Долго избегала их, но, знаешь, одиночество… а эти алгоритмы действительно иногда работают.

Чувствую, как Марков стоит позади меня, слушая каждое слово.

— О, это здорово, — отвечает София. — Так меньше драмы и догадок! — Господи, если бы она только знала.

Марков кашляет в кулак. За что получает от меня пинок.

Ирина и Морозов входят в комнату, все затихают, пока они озвучивают планы на сегодня.

— Итак, — начинает Морозов с блеском в глазах, явно наслаждаясь моментом, — после основного вводного занятия и обзора наших целей мы расскажем о модулях, которые будем изучать. Пропустим стандартное знакомство, поскольку кажется, что все уже отлично поладили. Не будем тратить время на приемы, которые мы обычно используем, для поднятия командного духа и сразу перейдем к делу.

Меня это более чем устраивает. Терпеть не могу эту дребедень. Мне уже не терпится приступить к работе.

— Прекрасное начало, — бормочет Джейк насмешливо в мою сторону. — Кто-то попал сюда благодаря деньгам мамочки и папочки, а кто-то из-за квот. Не впечатляет.

Сжимаю губы, но никак не комментирую.

— А ты, Вера, к какой из этих категорий относишься? — спрашивает Джейк с подчеркнутой небрежностью, но с провокацией в голосе. Он наклоняется ближе к лабораторному столу, разглядывая пробирки с биологическими образцами.

Одариваю его уничтожающим взглядом и возвращаюсь к заданию.

Марков, наблюдающий неподалеку, сужает глаза, заметив напряжение. Качаю головой, давая понять, чтобы он не вмешивался.

Внезапно Джейк, видимо, пытаясь доказать свою точку зрения или просто подразнить меня, начинает размахивать руками, опасно близко к пробиркам.

— Осторожнее! — не выдерживаю я, когда его рукав едва не задевает особенно хрупкую установку.

Но, прежде чем он успевает что-то испортить, вмешивается Марков. Одним быстрым движением он подхватывает пробирки, которые чуть не упали из-за беспечности Джейка. В комнате воцаряется тишина, а все взгляды устремляются на нас.

— Спасибо, — говорит Ирина. — Вам нужно быть более осторожными. Здесь не место для безответственного поведения, с вашим уровнем подготовки, вы должны это понимать.

Поморщившись, Джейк встает из-за стола и отходит. Марков бросает на меня заботливый взгляд. Мое сердце начинает биться быстрее не только из-за едва предотвращенного инцидента, но и от этого взгляда. Он здесь, чтобы обеспечить мою безопасность во всех смыслах этого слова.

Молча он поднимается и идет следом за Джейком.

Упс.

Уже открываю рот, чтобы возразить, однако, понимаю, что здесь не место для сцен. Но это не мешает мне переживать о том, что может натворить Марков.

Пока остальные заняты наблюдениями и делают записи в лабораторных журналах, я всецело сконцентрирована на Джейке и Маркове. Марков наклоняется, моет руки в раковине, в то время как Джейк вытирает свои. Уши Джейка покраснели, и он похож на испуганного ребенка.

О, Господи.

Они возвращаются, но Джейк направляется к Ирине, шепчет ей что-то на ухо, а затем покидает комнату.

— Марков, — шиплю я. — Что ты ему сказал?

Глаза Маркова темнеют, когда он пожимает плечами и тихо отвечает: — Не волнуйся. Я не перегнул палку.

— Марков... — смотрю на него с мольбой в глазах.

Наклонившись к моему уху, он шепчет: — Я недвусмысленно объяснил, что с ним случится, если он еще раз неуважительно отнесется к моей жене. А потом любезно предложил ему сделать перерыв, сославшись на плохое самочувствие.

У меня отвисает челюсть, а по телу разливается тепло.

Он заступился за меня.

Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

В следующий момент я осознаю, что он только что угрожал моему коллеге.

— Марков, но сегодня очень важная работа. По сегодняшним результатам, будут выбраны руководители группы до конца обучения.

Марков беззаботно пожимает плечами.

— Ага, знаю.

— Вера? — улыбается Ирина. — Мы хотим, чтобы вы возглавили нашу исследовательскую работу.