Искушение

После взрыва требуется некоторое время, чтобы все утихло. Протягиваю руку к Вере и ощущаю ее теплое, обнадеживающее присутствие рядом. Провожу вдоль ее руки, пока не нахожу ладонь, но задерживаюсь, чтобы проверить пульс под пальцами.

— Ты в порядке? — спрашивает она. Она спрашивает меня, в порядке ли я? Никто никогда не спрашивает, в порядке ли я.

— В порядке, — мой голос звучит хрипло в темноте. — А ты?

— Да, все хорошо. Ну, тесновато, конечно, но я в порядке, — отвечает она. Здесь темно и тесно, но тоннель достаточно просторен для технической бригады, так что мы справимся. — Ты знаешь, куда он ведет?

— Да, конец тоннеля выходит в общую комнату главного здания. Через тоннель можно попасть только в несколько помещений, но любой, кто зайдет в эту комнату, сможет попасть сюда, — я проверяю оружие. — Чем дольше мы здесь задерживаемся, тем больше шансов, что нас найдут. Оставайся здесь. Скоро вернусь.

Начинаю двигаться вперед, но Вера хватает меня за руку.

— Нет! Я иду с тобой.

— Ты ни за что не пойдешь, — рычу в ответ. — Ты останешься здесь, где...

— Безопасно? — она фыркает. — Ну конечно! А если сюда кто-то проберется? Если этот кто-то навредит тебе? Пусть ты умеешь стрелять, но я умею останавливать кровь, если тебя ранят.

— Я справлюсь, — говорю сквозь стиснутые зубы, но вынужден признать, что она права.

— Марков, — чувствую, что Вера начинает злиться.

У меня нет времени на споры, черт возьми. С раздражением выдыхаю и притягиваю ее к себе, хватая за волосы.

— Этот разговор не закончен. Мы поговорим позже о важности выполнения моих гребаных приказов в чрезвычайных ситуациях.

Слышу, как она сглатывает, прежде чем чувствую ее руку на своей груди. В темноте блеск ее глаз еле уловим.

— Хорошо, поговорим, — соглашается она. — А потом обсудим важность взвешенных решений в стрессовых ситуациях.

Чертова женщина.

— Так что? Мы будем стоять здесь и спорить или выясним, что, черт возьми, произошло?

Чертыхаюсь себе под нос, беру ее за руку и медленно продвигаюсь вперед, освещая путь фонариком. Тоннель начинает светлеть по мере приближения к выходу в общую комнату.

— Когда ты успел его найти?

— В день приезда. Пока ты спала.

— Ты действительно не привык сидеть без дела, верно?

Черт возьми, да. Но теперь сомневаюсь, было ли это умным решением. Мысль о том, что она может пострадать, о том, что я не смогу ее защитить... Дерьмо.

У выхода из тоннеля останавливаю ее.

— Стой, блядь, на месте и не вздумай сейчас спорить со мной, женщина.

— Хорошо, хорошо, — отвечает она. — Но если кто-то причинит тебе вред...

— Ты позволишь мне самому с этим разобраться.

Она не отвечает, и я подозреваю, что уже все для себя решила, но спорить сейчас не будет. С глухим рычанием разворачиваюсь, беру ее за плечи, как бы напоминая, оставаться на месте.

Достаю пистолет и вхожу в общую комнату.

Там пусто. Осторожно двигаюсь вперед, проверяя каждый угол, но в ярко освещенной комнате просто негде спрятаться. Это обычное офисное помещение с раскладными столами, кофеваркой и потертым диваном.

Действую быстро. Когда на тебя нападают, худшее, что можно сделать, — это спрятаться и ждать, когда тебя найдут. Резко открываю дверь.

— Марков!

Снаружи стоит Ирина вместе с Морозовым. Быстро прячу оружие, но если они его заметили, то виду не подают.

— Что происходит?

Ирина подходит ко мне, одетая в домашнюю одежду, а Морозов в халате.

— Похоже, произошел взрыв в соседней лаборатории, — говорит Морозов, заглядывая в телефон.

— Мы вызвали аварийную службу и ждем их прибытия. Не переживайте, все в порядке, — отвечает Морозов. — Нам просто нужно убедиться, что утечки загрязняющих веществ не произошло и что причина взрыва не приведет к повторной детонации.

Я на это не куплюсь. Я отчетливо слышал взрыв здесь, а не в лаборатории. Или взрывы произошли в обоих местах, чтобы запутать нас?

— Я точно слышал один вне лаборатории.

— Ммм, правда? — интересуется Ирина. — Мы обязательно проверим.

К нам присоединяются Джейк и молчаливый блондин.

— Ах, сообразительно, — замечает Ирина. — К счастью, похоже, никто не пострадал.

— Да, — говорю я, все еще не веря. — Сейчас вернусь.

Возвращаюсь внутрь за Верой, которая стоит у входа в общую комнату, скрестив руки на груди и буравя меня взглядом.

— Они говорят, что это был взрыв в лаборатории.

Она качает головой.

— Чушь собачья. Мы были там. Это было слишком близко к нашей комнате, лаборатории намного дальше.

— Верно, — отвечаю я. Что-то здесь определенно не так.

— А теперь мне можно войти? — с раздражением спрашивает она, закатывая глаза.

Мы одни, но это ненадолго. Тремя длинными шагами пересекаю комнату и беру ее за подбородок. Пылающий взгляд встречается с моим, но она не отступает.

— Веди себя хорошо, девочка.

— Марков, — отвечает она, хотя ее глаза расширяются. — Сейчас не время и не место...

Наклонившись, шепчу ей на ухо: — Чтобы убедиться, что ты в безопасности? Самое. Блядь. Время.

— Ну, я имею в виду, что сейчас не время начинать... — она замолкает, запинаясь, — флиртовать со мной.

Сжимаю ее подбородок и говорю более жестко: — Я не флиртую.

Дверь за нами открывается, и мы отступаем друг от друга.

Ненавижу это. Ненавижу, что беспокоюсь о ее безопасности, но мои руки связаны. Ненавижу, что нам приходится скрывать, кто мы такие, и чего хотим. Ненавижу, что мне приходится ей лгать. Ненавижу, что между нами не может и никогда не будет ничего, кроме того, что есть сейчас, из-за того, кем мы являемся.

В комнату входят Морозов и Ирина, а американец начинает разглагольствовать: — Система безопасности и сигнализация безнадежно устарели...

— Это было рядом, — говорит Вера. — Я слышала.

Он бросает на нее презрительный взгляд и закатывает глаза, но замечает мой пристальный взгляд и замирает. Страх моментально отражается на его лице, щеки заливает яркий румянец, и пробормотав что-то о необходимости отдохнуть, уходит.

Я не доверяю этому тощему засранцу.

Когда он выходит, следую за ним.

— Скоро вернусь.

— Марков! — успевает воскликнуть Вера, прежде чем я захлопываю дверь.

— Эй.

Джейк останавливается, в его глазах читается паника.

— Я ничего ей не сказал. Ты ни хрена не можешь предъявить мне по этому поводу. Я не сказал ни слова, — он выпрямляется, но все равно остается ниже меня на целую голову. — И вообще, ты меня не тронешь.

О, правда?

Делаю шаг ближе.

— Уверен, что нет? Я велел тебе держаться от нее подальше. Я сказал, чтобы ты…

— Не проболтался никому о том, кто вы двое на самом деле? Верно.

Хотя он все еще выглядит напуганным, на его лице появляется самодовольное выражение, когда я сжимаю губы. Что этот тупой мудак знает?

— Я слышал ваш разговор, — говорит он, но его дрожащий голос выдает нервозность. — И где ваши кольца? Вы не женаты. Никто вам не верит.

Подхожу еще ближе.

— Не женаты? Думаешь, ты знаешь правду?

Он умолкает и ничего не отвечает. Он ни черта не знает.

— В чем правда, Джейк? Говори. Чем ты хочешь поделиться со всеми?

— Ты не ее муж, — утверждает он, но на этот раз менее уверенно.

Похожу к нему вплотную, так что носки наших туфель соприкасаются

— Слушай сюда. Кто мы такие, тебя не касается, так ведь? Ты заслужил свое место здесь, и она тоже. — Я склоняюсь к нему ближе. — Морозов шутил насчет телохранителя, да? Скажем так, он не сильно ошибся.

Глаза Джейка расширяются.

— Я здесь потому, что эта женщина важнее, чем ты можешь себе представить. Ее жизнь имеет огромную ценность, а ее семья — огромное значение. — Наклоняю голову в сторону. — Ты ведь знаешь, для чего нужен телохранитель?

— Конечно, — вздрагивает он, и по выражению его глаз понимаю, что ему до смерти хочется узнать, кто она такая.

— Это значит, что я действительно очень и очень ответственно подхожу к ее безопасности. Но не только это, Джейк, — протягиваю руку, и он отшатывается. Я стряхиваю невидимую пылинку с его рубашки. — Еще я очень серьезно отношусь к ее благополучию. Мы поняли друг друга? Я хочу, чтобы она была счастлива, Джейк. Очень счастлива. Так что не раскачивай больше эту лодку.

Похоже, ему сложно долго сдерживать свою сущность. Блеск в его глазах говорит о том, что он не только завидует.

— Кто она?

Хватаю его за рубашку, и в этот самый момент дверь позади нас открывается.

— Марков. — Вера подходит к нам. — Опусти его, — говорит она негромко и мягко, словно пытается уговорить разъяренную собаку отпустить свою добычу. — Он не обидел меня. Он никому ничего не сделал.

— Пока, — рычу я, отталкивая Джейка от себя. Он спотыкается и падает на одно колено, но сразу же подскакивает, быстро переводя взгляд с меня на Веру. — Просто пытаюсь сохранить единство программы.

— У всех нас есть секреты, Марков, — говорит он, с насмешливой интонацией выделяя мое имя, как будто знает, что оно не настоящее. — У меня есть доказательства, и, если ты не перестанешь лезть ко мне, я использую их против тебя, — он тычет в нашу сторону пальцем и качает головой. — Насчет тебя и этой самовлюбленной сучки, которая купила себе дорогу...

Мой кулак врезается в его челюсть, и прежде, чем он успевает среагировать, впечатываю его в стену. Бью по стене рядом с ним и разбиваю костяшки пальцев в кровь, пытаясь ослабить желание убить его.

— Не смей, блядь, так о ней говорить. И не смей ей угрожать.

Мой голос больше похож на глухое рычание.

Вера вскрикивает и хватает меня за руку.

— Марков! Остановись! Хватит! — Моргаю, приходя в себя, и понимаю, что американец в крови, а его рубашка разорвана. Ублюдку крупно повезло. Он пытается отдышаться, когда я отпускаю его.

Дверь открывается, и из нее выходит Ирина.

— Джентльмены. Что здесь происходит?

К моему удивлению, Джейк трясет головой и потирает щеку.

— Я споткнулся, — говорит он. — Марков подхватил меня.

Он отворачивается, и Ирина не успевает заметить у него кровь.

— Думаю, мне нужно хорошо отдохнуть перед завтрашней лабораторной.

Провожаю его взглядом, Вера учащенно дышит, стоя рядом. Ирина переключает свой взгляд на меня, одаривая улыбкой: — Я бы не стала тебя винить, если бы ты решил преподать ему пару уроков на тему «Уважение к окружающим», Марков. Честно говоря, он невероятно заносчивый и очень груб с остальными, — она качает головой и подмигивает. — Не то чтобы я одобряла насилие, но... — она резко замолкает, когда к нам присоединяется Морозов.

— А теперь давайте все отдохнем перед важным днем, — говорит он.

Они уходят, а я смотрю им вслед, ошеломленный реакцией Ирины. Это не то, чего я ожидал. Она знает больше, чем показывает? Ее наблюдения и намеки — это еще одна попытка пофлиртовать со мной?

— Марков, — тихо говорит Вера, пока мы бок о бок возвращаемся в нашу комнату. — Она только что... фактически сказала, что избить Джейка это нормально?

Хмурюсь.

— Похоже, ей надоели его выходки.

— Это непрофессионально.

— Как и его поведение по отношению к тебе и другим участникам программы.

— Ты для нее словно идеал.

— Честно говоря, она пару раз пыталась со мной заигрывать.

Вера останавливается. Когда я смотрю на нее сверху вниз, ее глаза широко распахнуты от шока.

— Что? Ты хочешь сказать, она с тобой флиртовала?

Я киваю.

— Ничего особенного. Не знаю, заметила ли ты, как она постоянно ошивается возле меня во время работы в лаборатории. Она не пересекала границы, но чувствую себя как любимчик учителя... хотя я даже не ее ученик.

Вера фыркает.

— Ты точно не ученик. Послушай, ты знаешь мое отношение к тому, что ты вмешиваешься в мои дела. Я просила тебя не трогать Джейка. Я просила тебя никому не рассказывать кто ты на самом деле, — говорит она едва слышно. — Ты не можешь избивать каждого неудачника, который косо посмотрит в мою сторону, Марков. Просто не можешь.

Пожимаю плечами.

— Я предупреждал его. И давал достаточно шансов. Он перешел черту.

Она стонет и качает головой.

— Что он знает?

— Ничего. У него нет никаких доказательств. Ты знаешь, что это твое место по праву. Твой отец не имеет к этому никакого отношения. И если он узнает, что ты из семьи Ивановых, пусть говорит об этом кому хочет. Ты добилась всего сама, Вера.

После небольшой паузы она протягивает ко мне руку.

— Марков...

— Ммм?

— Почему у тебя другой телефон?