Искушение

Следующие несколько дней прошли без происшествий. Хотя мы только на начальной стадии нашей разработки, это уже кажется грандиозным.

Должна признаться, что все это лишь на периферии моего внимания. Я приехала сюда, чтобы сосредоточиться на учебе, но мысли о том, что происходит между мной и Марковым, затмили все остальное.

— Ты выглядишь встревоженной.

Сегодня пятница, а уже завтра благотворительный вечер. Марков сидит на коленях передо мной, делая то, что уже стало для нас привычным ритуалом, заплетает мои волосы. Он делает это каждый вечер перед сном. Не хочу ему признаваться, но на самом деле в этом нет никакой необходимости. Они почти не путаются во сне и легко укладываются утром. Но мне нужно другое — ощущение его сильных, мужских пальцев на моей коже. Легкий рывок, когда он случайно дернет за прядь.

— Не буду лгать… Я чертовски нервничаю из-за завтрашнего дня.

— Ты такая пугливая, как маленький котенок, Вера, — говорит Марков, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в плечо, прежде чем подтянуть косу. Господи, как я люблю все это. Интимность этого момента, теплое прикосновение губ к моей коже. Его властное присутствие позади меня. То, как мое имя звучит из его уст. — Расскажи, что тебя беспокоит.

— Ну, знаешь, — вздыхаю я. — Этот благотворительный вечер и все такое. Я просто переживаю из-за отца. Даже если бы между нами ничего не было… — взмахиваю рукой показывая на него и себя, — я бы все равно волновалась.

Марков разворачивает меня к себе и обхватывает мое лицо ладонями.

Вот. Вот что я так люблю.

Мои глаза наполняются слезами, когда встречаю его пристальный взгляд, в котором вижу любовь. Хотя, он еще ни в чем мне не признавался.

— Вера Иванова, — говорит он со всей серьезностью. — Ты сама сказала, что у нас все получится. Мы должны двигаться шаг за шагом. И сейчас тебе необходим отдых.

Когда он наклоняется и целует меня, я почти могу поверить, что все может быть так просто — доверие, любовь и поцелуй, способные все исправить.

Со вздохом забираюсь в постель.

— Вот так, девочка, — шепчет мне на ухо, обнимая сзади. Его теплое тело обвивает мое. — Успокойся и постарайся уснуть.

Но у меня не получается. Вскоре Марков погружается в глубокий сон, а мои мысли продолжают крутиться. Не могу выбросить из головы свои страхи.

Принимаю решение. Тихо выбираюсь из постели и подхожу к телефону, который стоит на зарядке. Обернувшись, убеждаюсь, что Марков продолжает крепко спать.

Набираю номер мамы.

— Вера! Как дела, дорогая?

— Все хорошо, мам. Немного нервничаю из-за этого дурацкого вечера, но все будет нормально. Я… — мое сердце колотится так сильно, что мне становится немного не по себе, — я должна кое-что спросить тебя.

— Ммм? Что именно?

Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, собирая все свое мужество.

— Ты еще любишь папу?

На том конце линии наступает тишина, прежде чем она отвечает: — Почему ты спрашиваешь об этом сейчас, Вера?

— Я… мне просто нужно знать. Пожалуйста, — шепчу я.

— Милая, мы с твоим отцом никогда не любили друг друга. Это изначально был брак по расчету, а не по любви. И хотя другие пары в таких ситуациях со временем научились любить друг друга, несмотря на все трудности… это не про нас. Я не смогла полюбить человека, который заботится только о себе и был мне неверен. И хотя я отдаю должное, он обеспечивал нас финансово и позволил мне воспитывать тебя так, как я считала нужным, нет, Вера. Я не люблю твоего отца и никогда не любила.

Киваю. Это значительно облегчает мне задачу.

— Спасибо, мама. Я тебя люблю.

— У тебя все в порядке?

Нет, со мной не все впорядке. Я влюблена в мужчину, которого не имею права любить, и понятия не имею, чувствует ли он то же самое. Как мне справиться с этим, чтобы не погубить нас обоих?

— Все хорошо, — говорю ей. Не помню, чтобы раньше врала своей матери.

Сбрасываю звонок и сразу набираю другой номер. Отец отвечает через пять гудков.

— Вера! Какой приятный сюрприз. Не ожидал твоего звонка.

Конечно же, он не ожидал. Никогда, ни разу не звонила своему отцу. Слышу позади него звон бокалов, музыку, смех. Как обычно, он развлекается.

— Отец, нам нужно поговорить перед завтрашним мероприятием.

Чувствую взгляд Маркова на себе. Я даже не заметила, когда он проснулся.

— А, прекрасно, — говорит отец. — Твоя мать уже сообщила, что я просил тебя присутствовать.

— Да, сообщила. Я буду. Но мы можем поговорить?

— Конечно, Вера. Что угодно для моей дочери, — отвечает он слишком громко, вероятно, чтобы кто-то из его окружения это услышал.

Меня сейчас вырвет.

— Хочу сказать, что тебе не обязательно скрывать… ту женщину, с которой ты встречаешься, — произношу я, хотя это далось мне очень тяжело. — Я много думала. Официально вы с мамой все еще женаты, и… я благодарна за то, что ты уважаешь меня настолько, что держишь ее подальше от меня, ничего страшного, если завтра она будет твоей спутницей.

Отец молчит несколько мгновений.

— Это важный шаг, Вера. Честно говоря, я немного ошеломлен твоим самоотверженным поступком.

Это неприятно, но бывало и хуже. К тому же, это не совсем бескорыстие.

— Просто… я понимаю, что иногда обстоятельства не идеальны. Иногда люди влюбляются в тех, в кого не должны. И важно быть друг к другу снисходительными. Ты согласен?

Мое лицо пылает, сердце бешено колотится, пока я торопливо произношу эти слова. Однако отец быстро соглашается: — Да, конечно. Очень мудро с твоей стороны, Вера. Очень мудро. Спасибо тебе. Она не придет завтра, у нее уже есть планы, но спасибо за твое понимание.

Киваю, будто он может меня видеть.

— Понимаю.

— А теперь мне пора вернуться к друзьям. До завтра.

Мы завершаем разговор. Подключаю телефон к зарядке и кладу его на стол, а потом поднимаю взгляд на Маркова. Он пристально смотрит на меня в темноте. Неподвижно.

— Не злись на меня, — начинаю я. — Мне… мне нужно было подготовить почву.

Мы молчим несколько долгих минут.

— Это был очень смелый поступок, — наконец говорит он. — Очень смелый. Спасибо, Вера. Я восхищаюсь тобой.

Возвращаюсь к нему и залезаю под одеяло. Он приподнимает его, приглашая лечь рядом. Прижимаюсь к его груди, наслаждаясь этим моментом. В безопасности, в объятиях мужчины, которого люблю, но которого никогда не смогу иметь.

Хочу защитить его. Защитить нас.

— Моя тетя придет? — спрашивает он. Я удивляюсь, потому что не ожидала, что он захочет ее видеть.

— Нет, к сожалению, она не сможет присутствовать.

Не уверена, показалось мне или нет, но он, кажется, немного расслабился.

— Понятно. Теперь, когда ты все уладила, поспи, моя девочка, — говорит он, помогая мне перевернуться и слегка шлепая по заднице.

Закрываю глаза, наслаждаясь этим моментом, и наконец засыпаю. Мне снится темный лес, потайные места и длинные туннели, которые никогда не заканчиваются.

Следующий день пролетает незаметно, утренняя пробежка и неспешное утреннее кофе в центре города. Марков проводит больше времени в телефоне, чем обычно, что немного тревожит, но на мой вопрос отвечает, что проверяет безопасность перед сегодняшним вечером. Логично.

Наступает время собираться. Я планировала надеть то же платье, что и на ужин с отцом, но София предложила одолжить одно из своих. Она меньше меня, поэтому ее красное платье так плотно сидит на мне, что я не могу надеть под него бюстгальтер. Оно обтягивает каждый изгиб, делая грудь еще больше, и сначала мне кажется, что это неприлично… но реакция Маркова, когда он меня видит, стоит того.

— Черт возьми, откуда это? — рычит он, подкрадываясь ко мне, как хищник.

— О, что именно? — спрашиваю, откидывая волосы назад. Они прилипают к блеску на губах, и я чуть не оступаюсь на каблуках. Вот почему мне никогда не стать моделью.

— Вера, — предостерегающе говорит он. — Откуда, черт возьми, ты взяла это?

— У Софии! — протестую я. — Это ее платье, а не мое.

— Но оно на тебе, — говорит он, обхватывая рукой мое горло, и мягко прижимает к стене. Он прижимается ко мне всем телом, заключая в клетку.

— Ты можешь в нем пойти, детка, — шепчет на ухо, его пальцы сжимаются крепче. Сердце пускается вскачь от ощущения его тяжелой руки на голой коже. — Но только при одном условии.

— Ммм? Каком? — мой голос хриплый от страха услышать его ответ.

Резким движением он задирает платье до талии и срывает мои кружевные трусики. Тоненькие, ажурные, которые теперь мнет в своей руке.

— Вот, — шепчет он, поднося разорванное белье к носу и вдыхая.

— Марков! — выдыхаю я.

Он закрывает глаза, наслаждаясь запахом моего возбуждения.

— Теперь они мои, — говорит он, убирая трусики в карман.

Мои щеки пылают, когда он убирает их себе в карман. Мне кажется неправильным идти на это мероприятие без белья в таком обтягивающем платье. Но то, каким собственническим взглядом он прожигает мое тело, того стоит.

— Развернись и положи руки на стену.

Послушно выполняю приказ. Я не могу противиться, особенно сейчас. Каждая клеточка моего тела трепещет от его власти.

Напрягаюсь, услышав звон пряжки ремня у себя за спиной.

— Надо напомнить тебе, кому ты принадлежишь, раз уж ты собираешься выйти в таком виде.

Закрыв глаза, слышу, как он оборачивает ремень вокруг ладони, а затем ощущаю, как кожаная петля обрушивается на мою кожу. Резко втягиваю воздух, когда жгучая боль перерастает в удовольствие. Еще один удар, за ним следующий, заставляют меня встать на носочки.

— Ты будешь носить эти полосы, пока мы там. Ты будешь чувствовать следы моего ремня, — шепчет он.

Наклонившись, он кусает мою ягодицу. Вскрикиваю, но сильный хлопок заставляет меня сжать губы.

— А если мы вдруг потеряемся в толпе, не забудь, кому ты принадлежишь, жена.

— Ммм, — соглашаюсь я. — А если мы вдруг расстанемся, достань мои трусики и вспомни, кому принадлежишь ты.

Улыбаюсь, услышав его довольный смех, который прерывается звуком уведомления на телефоне.

— Нас уже ждут.

В машине мы едем молча. Сижу рядом с ним, все еще возбужденная произошедшим в нашей комнате.

Надеюсь, сегодня справимся, как и с ужином, приедем, выполним свой долг, и уйдем без лишних проблем.

— Ух, — говорю, качая головой, когда машина останавливается. — Мы бросаемся в самое пекло.

Отец стоит у входа, пока другие пары заходят внутрь. Безупречно одетый, окруженный охраной, он излучает величие.

Тяжелая рука Маркова ложится мне на спину.

— Ты справишься, детка, — говорит он, целуя меня в щеку. Сжимаю его руку и глубоко вздыхаю.

Я не отпущу этого мужчину. Ни за что.

Отец пристально смотрит на нас, когда мы выходим из машины, оглядывая меня с ног до головы.

— Вера, — говорит он, целуя меня в щеку. — Это платье выбрала твоя мать? Марков, я хотел бы, чтобы ты присоединился к нам. Нет необходимости держаться в стороне.

Напрягаюсь, но Марков уверенно делает шаг вперед, протягивая руку отцу и крепко пожимая.

— Я сказал ей, что она выглядит прекрасно, — отвечает он с улыбкой. — Вы слышали, что она сделала на этой неделе? Их удивительное открытие будет опубликовано во всех медицинских журналах от России до Америки. Пойдемте внутрь, и Вера все вам расскажет.

Одариваю его легкой улыбкой в ответ.

Пусть отцу совсем не интересно узнать о моих успехах, его точно впечатляет, что моя работа привлечет внимание влиятельных людей.

— Великолепно, — говорит он, поворачиваясь ко мне спиной. — Давайте возьмем по бокалу. Ах да, и у меня есть для вас сюрприз, Марков.

Мы с Марковым переглядываемся. Обычно ничего хорошего, после такого начала, ожидать не стоит.

Когда мы подходим к бару, он заказывает большую бутылку водки Beluga Gold Line — премиального сорта. Даже невозмутимый Марков выглядит впечатленным.

— Великолепно, — одобрительно произносит он. — Благодарю.

Пока мы ведем непринужденную беседу, Марков идеально помогает мне справляться со всем этим. Он остается немного отчужденным, играя свою роль телохранителя, но вовремя вставляет похвалы, когда мой отец говорит что-то грубое или пренебрежительное. Отец, вероятно, никогда не думал, что нанятый им охранник будет защищать меня от него самого.

— Извините, — говорю в какой-то момент, желая немного передохнуть от его общества. — Мне нужно в дамскую комнату.

— Конечно, — отец указывает в нужном направлении.

Марков подходит ко мне.

— Я ее провожу. Нужно ли вам что-то принести, сэр?

— Нет, спасибо, Марков.

— Боже мой, — шепчу Маркову, пока мы идем в сторону туалетов. — Он невыносим. Как ты его терпишь?

Он пожимает плечами.

— Я представляю, что такие люди, как дети-переростки, которым пора на дневной сон.

Когда смеюсь, он улыбается в ответ.

— Это действительно помогает.

Прыскаю от смеха.

— Готова поспорить.

Когда возвращаюсь, темный коридор пуст. Марков стоит в тени. Это рискованно — оставаться наедине. Он склоняется ко мне и шепчет на ухо: — Ты все еще чувствуешь следы от моего ремня, Вера?

— Ммм, — шепчу в ответ. — А ты все еще чувствуешь мои трусики в своем кармане?

Марков сдерживает стон и сжимает мою ягодицу.

— Не надо! — шиплю я. — Прошу.

— Хорошо. Но когда мы вернемся в комнату, ты будешь моей, Вера.

— Мы можем уйти?

— Еще немного.

Моего отца нет там, где мы его оставили.

— Странно. Куда он делся? — спрашиваю у Маркова. Мое сердце начинает колотиться. Если он был рядом с туалетами, а я его не заметила... Если он за нами следил...

— Вон там, — говорит Марков. — У выхода.

— Марков! Вера!

— Отец, нам пора возвращаться. Я очень устала.

— Задержись еще на минуту, — говорит он. — Ты помнишь наш разговор прошлой ночью?

— Ммм. Помню.

— Я подумал над тем, что ты сказала, и... хочу, чтобы ты пришла ко мне в номер выпить.

Марков напрягается рядом с моим отцом. У меня внезапно возникает желание сбежать, и я не понимаю, почему.

— Может, в другой раз, — отвечаю я, качая головой.

— Давай сейчас. Пойдем со мной в гостиничный номер. Мы выпьем, — говорит отец. — Пожалуйста. В номере достаточно места для всех нас.

Для всех нас? Не считая его охраны, нас всего трое. Но ни останутся дежурить снаружи.

— Вера сказала, что предпочла бы поехать домой, — говорит Марков. — Но спасибо за приглашение, сэр.

Взгляд моего отца становится жестким.

— Я оплатил ту машину, на которой вы сюда приехали. Ваш перелет сюда, — он кивает в сторону Маркова. — Его зарплату. Меньшее, что вы можете сделать, это сказать спасибо и пойти со мной. Ты, как один из моих наемных сотрудников, должен это понимать, Марков.