Искушение

Жить в одной комнате с моим фиктивным мужем просто убивает меня.

Я приехала сюда учиться, а не быть соблазненной самым горячим русским мужчиной, которого когда-либо встречала в своей жизни.

Но это первый раз, когда у меня появилась возможность оказаться рядом с мужчиной. И не просто мужчиной, а с сексуальным, доминирующим… Может быть, впервые смогу немного пожить.

Я приехала сюда доказать, что способна и достойна возможностей, которые мне выпали. Во мне полно решимости вырваться из ограничивающих оков мира, в котором выросла. Создать свою собственную судьбу. Почему романтика должна ограничиваться страницами вымышленных книг?

— Тогда мы должны сделать так, чтобы он не узнал, — говорит Марков с тем самым русским акцентом, от которого у меня все сжимается внутри. Почему он так спокоен? Такое чувство, что он совсем не боится моего отца.

Прикусываю губу, борясь с волнением. Подбираю слова тщательно, взвешивая каждое, прежде чем сказать: — Ты просил меня доверять тебе. И я действительно хочу этого. Но никогда не смогу жить с мыслью, что из-за моих решений кто-то пострадал. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Марков.

Его взгляд заставляет мое сердце перевернуться. Он бережно берет меня за подбородок своей сильной, уверенной рукой. После нашей первой встречи было сложно представить, что он способен на такую нежность.

— Позволь мне об этом позаботиться. Пожалуйста. Эти книги, которые ты читаешь? О доминировании и подчинении? Они не только о сексе и о том, что происходит в спальне... В этом гораздо больше смысла. В реальной жизни это про доверие. Про умение отпускать. Тебе не нужно беспокоиться о своем отце.

Не уверена, что смогу остановиться, но в следующий момент мой мозг словно отключается, когда Марков наклоняется ко мне. О, Боже, кажется, он собирается меня поцеловать. У меня никогда не было настоящего поцелуя с настоящим мужчиной, только неловкие попытки, оставлявшие разочарование, где-то в задней части школьного зала на дурацких танцах.

— Мне нравится, как ты прикусываешь нижнюю губу, когда погружаешься в свои мысли. Мне нравится, какая ты естественная, грациозная и сдержанная, даже сидя у меня на коленях после того, как тебя отшлепали, — говорит он.

Мое сердце подскакивает к горлу. А затем его губы касаются моих, и я полностью теряюсь в ощущениях.

Я словно парю. Каждая клеточка моего тела пульсирует от желания и возбуждения. Когда его губы касаются моих, во мне разливается теплая волна, словно растопленный мед, сладкий огонь в жилах. Он притягивает к себе. Одна рука обнимает за спину, поддерживая, другая нежно удерживает за подбородок. Мои руки покоятся на его сильных, могучих плечах. И до меня ни сразу доходит, что я издаю тихий стон.

Не знаю, как долго мы целовались, но, когда наконец отстраняемся, задыхаясь, я буквально таю в его руках, словно согретая ириска. Сердце громко стучит в груди, и не понимаю, почему вообще возражала. Этот поцелуй был всем, о чем я мечтала.

— Мы будем двигаться медленно, Вера, — говорит он, уголок его губ чуть дергается вверх. Не знаю, видела ли я его улыбающимся до этого, но, если однажды увижу полноценную улыбку, боюсь, что влюблюсь в него безвозвратно. Но даже это малейшее движение губ кажется мальчишески обаятельным и согревает мое сердце.

Фыркаю.

— Медленно, — повторяю я. — Мы едва знаем друг друга, а ты уже отшлепал меня и поцеловал. Это нормально?

Его голос становится хриплым.

— Для мужа? Да.

О, Господи.

В животе все сжимается.

— Ложись спать, — приказывает он. — Подъем в 4:45, не забывай об этом.

— Ты уверен, что это необходимо? Мне кажется, что вставать в... — Марков отвешивает хороший шлепок по моей ягодице и тянет на кровать.

— Спать, юная леди, — от его теплого и властного тона у меня внутри творится что-то странное. — Уже забыла, что должна слушаться мужа? Idi v krovat. Спи.

Послушно переворачиваюсь на другой бок и смотрю в стену, адреналин бурлит во мне. Теперь я совсем не чувствую усталости.

— Не думаю, что смогу сразу уснуть. Раз ты мой муж, мне хочется хотя бы смотреть на тебя. Могу я это делать?

Он ложится рядом в одних боксерах.

— Хочешь пофантазировать перед сном? — дразнит он соблазнительно. — Я не против.

— Возможно, так и сделаю. А ты?

— Нет. Я собираюсь укрыть тебя одеялом, подождать пока уснешь, а потом приму душ и тоже лягу спать.

Мысль о голом Маркове под струями воды заставляет меня поерзать.

— Невозможно обходиться без должного количества сна.

— Пока справляюсь.

Из меня вырывается стон от внезапного осознания.

— Ты ведь слышал все, что я говорила по-английски, когда притворялся, да?

Он кивает.

— Просто зови меня Джейсоном Борном.

— Джейсон Борн был убийцей, — смеюсь я. Возможно, мне показалось, но на его лице мелькает едва заметная тень, которая мгновенно исчезает.

— Но при этом — мастером своего дела, — парирует Марков. — К тому же, я вот он, перед тобой.

— Ты намного крупнее Джейсона Борна. А его сложно назвать маленьким. Ты производишь впечатление. Только посмотри на свои плечи. Сколько ты жмешь лежа?

Он фыркает, что, похоже, является его вариантом смеха.

— Раз ты рассмотрела все, что хотела, ложись спать.

— На самом деле, нет. У тебя так много татуировок. Мне интересно на них взглянуть.

Он разворачивает меня спиной к себе, а затем обнимает рукой за талию.

— Завтра. Спи.

Рассматриваю стену, как ребенок, которого отправили спать, хотя на улице еще светло, после того как он объелся сладостей.

Это несправедливо.

— Я же сказала, что не могу просто так уснуть.

— Отлично. Мне рассказать тебе сказку на ночь? — дразнит он.

— Эм, конечно.

Его голос становится грубее, а акцент становится более выраженным.

— Жила-была маленькая девочка, которая не хотела засыпать. Папа сказал ей ложиться спать, но она была очень непослушной девочкой. Поэтому папочка отшлепал ее, уложил в кровать, и она, всхлипывая, заснула. Конец.

Мои щеки вспыхивают.

Папочка. Ммм.

— Очень смешно. Вообще-то сказки, который я читаю перед сном, намного интереснее.

— Тогда читай, — говорит он. — Но при одном условии.

— Каком?

— Если дойдешь до сексуальной сцены, придется читать вслух.

— Ты даже не знаешь, что я читаю.

— Конечно, знаю. Ты умная, образованная женщина. Умные, образованные женщины любят читать романы.

— С чего ты это взял?

— У них нет времени на настоящую любовь, — говорит он.

— Эй! Это самонадеянно, — возражаю я.

Лежу к нему спиной, поэтому не вижу его ухмылки, но могу ее себе представить.

— Я просто шучу. Умные, сильные женщины тоже иногда хотят дать своему мозгу отдохнуть. Нельзя постоянно работать на таком высоком уровне, не подпитывая себя. Некоторые женщины играют в бессмысленные игры на телефонах. Некоторые постоянно слушают музыку. Другие смотрят глупые сериалы. А ты предпочитаешь книги. Сомневаюсь, что ты читаешь исключительно научную литературу. Думаю, ты предпочитаешь романы, — он дергает за мою косу, которая уже наполовину расплелась. — И, если честно, я видел название одной из твоих книг и посмотрел, о чем она. Теперь у меня есть представление о том, что ты любишь.

О, Боже.

Открываю книгу в приложении на телефоне, но в этот раз она не захватывает меня так, как раньше. Герой кажется слишком... пассивным. Теперь я узнала какой настоящий альфа-мужчина и хочу большего. Героиня тоже раздражающе глупа, из тех, кому хочется крикнуть: «Не открывай дверь в подвал!». Мне больше нравятся дерзкие персонажи. А сама история... Ну, она только о сексе. Я хочу большего, чего-то, что меня зацепит.

После того, как ощутила вкус реальной жизни, мои ожидания от фантазийного мира стали... выше.

Перелистываю страницы, пока не нахожу сексуальную сцену.

— Нашла, — восклицаю я. — Спишь?

— Мертвым сном, — поддразнивает он.

Закатываю глаза и начинаю читать вслух: — «Когда я вернусь, хочу, чтобы ты ждала меня обнаженная на коленях. Если ты коснешься себя, то будешь наказана, потому что эти оргазмы принадлежат мне».

— Это довольно горячо, — шепчу я.

— Согласен, — шепчет он в ответ. — Но предсказуемо и клишировано.

— Правда? Обычный, ванильный секс был бы лучше?

— Допустим, если бы это было в ресторане, то он ласками довел ее до оргазма под столом. Вот это было бы интересно. Или на спортивном матче в VIP-ложе, под пледом. Он бы доводил ее до края весь матч и сказал, что она может кончить только при тачдауне, чтобы ее крики слились с толпой.

— Ты явно размышлял об этом.

— Ммм. Это не так уж сложно.

Прекрасно. Значит, это врожденное. Зеваю, веки становятся тяжелыми.

— Ладно, закрывай книгу и засыпай, — говорит он, укрывая меня одеялом. Должна признать, приятно, что он заботится обо мне. Закрываю глаза. Впервые в жизни чувствую себя в безопасности. Притворяюсь, что сплю, выравнивая дыхание. Хочу посмотреть, что он сделает, когда подумает, что я уснула.

Через некоторое время начинаю задумываться: может он уснул? Но потом слышу, как покрывало сдвигается, и он встает с кровати. Я украдкой наблюдаю, как Марков идет в ванную и берет полотенце с полки.

Он же говорил, что собирается принять душ.

Интересно... трогает ли он себя в душе?

Думает ли обо мне?

Я чувствовала, как его эрекция прижималась к моим ягодицам, пока мы лежали в кровати. Я его возбуждаю, и меня это очень радует.

Прислушиваюсь к звукам из душа. Возможно, это моя грязная фантазия, но мне кажется, что слышу, как он стонет. Через некоторое время душ отключается, и он выходит, обернув полотенце вокруг бедер. Здесь темно, и он не смотрит в мою сторону.

Марков подходит к комоду, берет телефон и нахмурившись, садится за крошечный стол, который кажется игрушечным на фоне его массивной фигуры, и начинает что-то печатать, все так же хмурясь.

На что похожа его жизнь? Чем он занимается, когда не нянчится со мной? Я ничего не знаю об этом человеке.

Его низкий приказ застает меня врасплох: — Спи, Вера.

Со вздохом закрываю глаза и, наконец, чувствую, как на меня наваливается сон.

Утром меня будит звонок телефона. На экране 4:42 утра, а значит мой будильник скоро прозвенит.

Оглядываюсь и вижу, что телефон подключен к зарядке. Отлично. Я точно его не подключала. Осматриваюсь в поисках Маркова, но его нигде нет.

— Марков?

В нашей маленькой комнате его нет и ванная тоже пуста. Где он?

Телефон продолжает звонить.

— Привет, мам, — отвечаю на звонок, почувствовав угрызения совести. Я отправила ей сообщение, когда мы прилетели, но потом закрутилась и забыла позвонить. Быстро считаю разницу во времени — у нее всего 9:42 вечера предыдущего дня. Так странно, что у меня один день, а у моего самого родного человека — другой.

— Вера! О, слава богу. Я столько раз звонила и писала тебе! — раздается мамин голос.

Резко сажусь в постели.

— Все в порядке?

— Да, конечно. Просто ты не отвечала, и я начала беспокоиться.

— Мам, у меня все хорошо, — отвечаю, чувствуя легкое чувство вины. Возможно, стоило позвонить ей вчера вечером, а не... отвлекаться на Маркова.

Боже, как я скучаю по ней, хотя прошло совсем немного времени. Надеюсь, скоро станет легче.

— Я спала. Помнишь о разнице во времени? Ты ведь скоро ложишься спать, да?

— Я знаю, знаю, просто... Очень переживала, отправляя тебя с этим немым мужчиной, с которым вы даже не говорите на одном языке. Это все равно что отдать своего ребенка на съедение волкам.

— Но я не ребенок, мам, — мягко напоминаю я, снова оглядывая комнату. — И ты не поверишь, но на самом деле он отлично говорит по-английски.

— Что?!

Рассказываю ей все, опуская важные детали, такие как наш фиктивный брак. Говорю о программе, о том, как я встретила профессора Морозова, и о других участниках. В этот момент дверь открывается, и в комнату заходит хмурый Марков в спортивном костюме.

— Пошли.

Смотрю на время. Уф. Я уже давно должна была встать.

— Мам, мне нужно идти. Я планировала немного пробежаться перед первым занятием, ладно?

— Ты такая ответственная и дисциплинированная, — говорит она со слезами в голосе. — Да, конечно, дорогая. Напиши мне названия новых книг, чтобы мне было что почитать, пока тебя нет.

— Обязательно.

Любовь к романам я унаследовала от мамы, и мы часто обмениваемся рекомендациями. Правда, не уверена, что ей понравится мое последнее увлечение.

Кладу трубку и выбираюсь из постели.

— Это ты подключил мой телефон к зарядке? Очень мило.

Он пожимает плечами и начинает заправлять постель.

— Я сделал это, потому что так необходимо, а не мило. Нельзя начинать день с разряженным телефоном. Ты собираешься одеваться или будешь говорить, какой я милый, пока застилаю постель?

— В науке мы изучаем, как два противоречивых утверждения могут сосуществовать, — отвечаю, направляясь к комоду за шортами и футболкой для пробежки. — Дуальность — основополагающий концепт в квантовой механике. Или классический пример с котом Шредингера...

— Вера, — рычит он. Ох, как же мне нравятся его рычания.

— Что? — спрашиваю я.

Не раздумывая, снимаю пижаму и начинаю переодеваться при нем. После того, что произошло вчера, скромничать перед ним — пустая затея. Усмехаюсь, услышав его приглушенный стон.

— Я хотел сказать, чтобы ты прекратила болтать про дуальность или что там еще и одевалась. Но, похоже, ты можешь делать и то, и другое одновременно. Впечатляет.

Его губы сжаты в тонкую линию, когда поворачиваюсь к нему, надевая спортивный лиф.

— Все, что я хотела сказать, это то, что кто-то может быть одновременно ворчливым и милым. Ты классический пример.

— Скажи мне «милый» еще раз и посмотри, к чему это приведет, — угрожает он, когда иду в ванную чистить зубы. — И где твоя майка? Ты не можешь выйти на пробежку в одних шортах и лифчике.

Закрываю за собой дверь.

— Конечно могу. Мне жарко во время бега.

— Я оболью тебя водой. Надень майку.

Хмуро смотрю на отражение в зеркале, пока чищу зубы. Не знаю, как далеко хочу зайти в этом споре. Обычно я не позволяю мужчинам указывать, как мне одеваться, но... тот шлепок вчера был чертовски горячим.

Но ведь, если не рискну, то никогда и не узнаю нравится ли мне тема доминирования и подчинения.

— Я не надену майку! — кричу просто ради того, чтобы услышать его ответ. В ответ — тишина.

Сердце замирает.

Когда открываю дверь ванной, не знаю, чего ожидать. Марков стоит, держа в руках одну из бутылок для воды.

— Я выбрал самую маленькую. Возьму с собой дополнительную бутылку. Если ты перегреешься, то я вылью ее на тебя. Но ты не отправишься на пробежку без майки, по крайней мере, пока не изучу, кто здесь есть и кого нужно опасаться, — он наклоняется вперед и слегка поддевает мой подбородок пальцем. — Моя работа защищать тебя, Вера. Не усложняй мне ее, ладно?

Ну вот опять. Почему его просьбы, подкрепленные этим жестом, действуют на меня больше, чем угрозы?

Пораженно вздыхаю.

— Ладно, надену. Доволен?

Я натягиваю майку.

Марков, сложив руки на груди, внимательно смотрит на меня. На нем тренировочная майка и шорты, так что его накаченные мышцы трудно не заметить.

Господи.

— Рад, что удалось уговорить тебя быть благоразумной, — бормочет он, указывая на дверь. — И над твоим поведением, жена, все еще нужно поработать.

Ожидаю, что Марков шлепнет меня по заднице, когда прохожу мимо, но, к счастью, он слишком занят тем, что достает бутылки с водой.

— Где ты был? — спрашиваю я, открывая дверь.

— Стоял за дверью. Говорил с капитаном и не хотел тебя будить.

— Оу? — Беру у него бутылку воды, и мы начинаем идти в быстром темпе, разогреваясь. — Что-то важное?

— О, да, — отвечает он, когда мы начинаем ускорять шаг в унисон. — Нам с тобой нужно будет кое-куда пойти завтра вечером.

Я слышу скрежет его зубов.

— Зачем? — Какого черта?

Марков хмурится, подстраиваясь под мой ритм.

— Твой отец приехал в Москву.