Испытание огнем

Глава 26

– Кому позволить умереть? – переспросила я, но Бавол не ответил.

– Вначале давиинцы просили лишь самое необходимое для того, чтобы они могли выжить. Проголосовать, так или иначе. Потом стали просить все чаще и обо все более странных вещах. Их приезжало все больше, и не успели мы опомниться, как уже соглашались на все.

– Кто мог выжить?

– Мы совершили ошибку, но теперь ты вернулась. Может, еще не слишком поздно.

– Бавол, я не понимаю…

– Давиинцы похитили наших детей.

Я уставилась на него, ошеломленная подобным заявлением.

– Но как?

Бавол пожал плечами.

– Разве теперь это имеет значение? Большую часть года наши семьи живут на землях рода. И нас нет с ними, чтобы защитить их.

– Кого они похитили?

– Мою дочь, Дженникиллу. Она пропала на Иллиэйском рынке. Мне было приказано никому об этом не сообщать, но увидев лица других Советников, я понял, что давиинцы добрались до всех членов Совета. Позже мы обсудили все между собой, и оказалось, что у большинства Советников похитили по одному ребенку. У бездетных давиинцы похитили супругов, у Советницы рода Зеленого Лезвия – мужа, у Советника рода Пухового Камня – жену.

– Где они удерживают их?

– Если бы я знал, я бы не болтал сейчас с тобой, – резко бросил он.

– Простите, – я обдумывала сложившуюся ситуацию. Лепесток вернулась с двумя стаканами и, передав один мне, вернулась к помешиванию рагу. – Когда это случилось? – спросила я, вспомнив слова Валека, что Отказники уже давно планировали всю операцию, гораздо раньше, чем к ним присоединился Кейхил.

– Две недели назад, – прошептал Бавол.

Я попыталась мысленно отмотать время назад. Учитывая все, через что я прошла, четырнадцать дней в моем восприятии напоминали четырнадцать лет. Отказники схватили детей и членов семьи сразу после моего побега из Цитадели. Значит, все-таки не Розза шантажирует Советников.

– А магистры в курсе?

– Магистра Добрая Кровь и Магистра Драгоценная Роза обвинили в измене, когда мы писали письмо Командору. Магистр Пуховый Камень объявила их отказ подписать письмо изменой Ситии. Давиинцы заставили нас согласиться с ней и подписать ордер на их арест с последующим заключением в тюрьму. Они не сопротивлялись, – добавил Бавол, заметив мое беспокойство. – Жаль, что Магистр из рода Востроглазых слишком молода и не сможет оказать влияние на Роззу.

– Вы считаете, Розза заодно с Давиинцами?

– Нет. Ее бы удар хватил, узнай она, как принимались эти решения. Совет голосует в пользу ее идей, и она довольна, да еще давиинцы предлагают ей свою поддержку в войне с Командором.

– А не могла она узнать об этих проблемах, прочитав ваши мысли?

Бавол рассержено взглянул на меня.

– Такой поступок является серьезным нарушением Этического Кодекса Магов. Магистр Пуховый Камень никогда бы не опустилась до чтения наших мыслей.

Мне с трудом верилось в высокие моральные стандарты Роззы, но и доказательств обратного у меня не было.

– Мне поставить дополнительную тарелку на стол? – спросила Лепесток.

Мы с Баволом дружно покачали головами. Тревога, появившаяся на его лице, напомнила, что мне лучше здесь не задерживаться. Она шикнула на него и понесла стопку тарелок в столовую.

Я поняла, что для меня теперь на первый план вышло спасение детей Советников. Я знала лишь один способ обнаружить, где их держат, но придется использовать магию.

– Бавол, возможно, я смогу найти вашу дочь через вас. Но я не могу использовать магию в стенах Цитадели. Есть ли шанс незаметно выбраться отсюда?

– Нет. Охрана всегда следует за мной.

– А если выйти сейчас через черный ход?

– Я должен отчитываться каждый час. Только на таких условиях я смог добиться неприкосновенности моего дома.

– А когда вы спите?

– Он сидит в гостиной. Лепесток об этом не знает, потому что рано уходит спать и, надо признать, спит как убитая. А вот я почти не спал со дня похищения Дженникиллы. Я встаю раньше восхода солнца и выпроваживаю его на улицу.

– Значит, провернем все ночью. Я обо всем договорюсь. И не удивляйтесь, застав незнакомца в своей спальне завтра вечером. А также оставьте окно, выходящее на задний двор, открытым.

– Но там же спальня Лепесток, – сказал он.

– Значит, проследите, чтобы она не проснулась завтра ночью.

Он тяжело вздохнул.

– Как мне не хватает обычных серых будней. Я никогда больше не буду возмущаться упрямству Советника рода Песчаного Семени или нытью о мелких проблемах Советника из рода Драгоценной Розы.

– Обед готов, – позвала Лепесток.

– Тебе пора, – сказал он.

– А вы не знаете, как можно, помимо главных ворот, пробраться в Крепость?

– Туннель для чрезвычайных ситуаций. Но не могу гарантировать, что он не обвалился или не затоплен. Маги вырыли его сразу после постройки Крепости, еще когда шла война между родами. Я и сам о нем не знал до недавнего времени. Второй Магистр упомянул его в разговоре со мной за пару дней до своего ареста. В тот же день схватили его и Четвертого Магистра.

– Бейн и Айрис все еще находятся в темнице Крепости?

– Насколько я знаю, да.

– А Бейн сказал, где расположен туннель?

– Он говорил что-то о восточной части Крепости, и что в туннель прошла бы и лошадь, – Бавол поднялся. – Мы слишком задержались. Буду ждать от тебя новостей. Береги себя. – Он развернулся и вошел в столовую.

Я замерла на мгновение, прислушиваясь, а потом приоткрыла заднюю дверь. Выглянув, я осмотрела темную аллею за домом. Она казалась пустынной, но без использования магии я не могла утверждать наверняка. Решив рискнуть, я бесшумно покинула дом Бавола. Тихие улицы Цитадели пугали меня. Я не заметила ни одного прохожего, лишь иногда примечала Отказников. Даже таверны встречали меня темными окнами, опустошенные и молчаливые.

Не стоит и пытаться незаметно выскользнуть из города через северные ворота. Я подумывала остановиться в гостинице, но решила, что и там у Отказников могут оказаться свои люди, доносящие обо всех незнакомцах. И чем дольше я остаюсь на улице, тем больше шансов, что меня могут поймать.

Отчаявшись, я нашла дом с внешней лестницей, располагавшейся в темном переулке. По возможности бесшумно поднявшись на самый верх, я забралась на перила и потянулась к крыше здания. Пытаясь влезть на крышу, я обнаружила неприятную особенность украшенных мрамором зданий – по их гладкой поверхности ноги каждый раз соскальзывали, и мне приходилось, покачиваясь, снова удерживаться на перилах, хотя четыре раза я чуть не свалилась на землю.

В итоге, вспомнив свои акробатические тренировки, я умудрилась совершить прыжок с переворотом и приземлиться на крышу. На этот раз толщина мраморных стен только сыграла мне на руку – она приглушила мое совсем не грациозное приземление.

Я лежала на плоской крыше, пытаясь выровнять дыхание и радуясь, что Валек не видел, как я забиралась на крышу. Вспомнив гладкие стены замка Командора, я еще сильнее восхитилась его способностью лазить по ним без веревок и крючков. А может, и к лучшему, что я так задержалась у Бавола. Слишком часто мелькая в воротах Цитадели, я могла привлечь ненужное внимание.

С наступлением ночи стало прохладнее. Завернувшись в плащ, я уснула. Во сне меня вновь преследовал огонь. И как бы быстро я ни убегала и как бы хорошо ни пряталась, огонь всегда находил меня. Всегда.

В глаза ярко светило солнце. Я проснулась, насквозь промокшая от пота, с ломотой во всем теле и легкой температурой. Шансы незаметно спуститься и найти Фиска были столь же невелики, как прямо сейчас принять ванну. По крайне мере, спуститься оказалось значительно легче, чем взобраться. Я спустилась по лестнице и скрылась в переулке, никем не замеченная. Единственной неприятностью являлась непрерывная головная боль.

Уставшая и с затуманенным взглядом я попыталась найти Фиска на рынке. Вспомнив про его комнату встреч, я расположилась неподалеку, дожидаясь его.

Увидев группу детей, вышедших из здания, я улыбнулась. Они горели желанием работать, в их движениях чувствовалась целеустремленность, и, проходя мимо меня, они напомнили мне кучку маленьких бизнесменов. Только когда они пропали из виду, рядом возник Фиск.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Все нормально. У меня есть для тебя еще одно задание, – я рассказала свой план, и он сказал, что сможет помочь. – Но я не хочу, чтобы из-за меня ты попал в беду.

– Не волнуйся, ты выбрала идеальную ночь для своего плана.

– Чем она так хороша?

– Сегодня ночь весеннего солнцестояния. Мы отмечаем окончание холодного сезона. И глядим с надеждой в будущее, – усмехнулся Фиск. – Разве в Иксии нет подобного праздника?

– Есть. В Иксии празднуется ежегодный праздник Льда. Люди демонстрируют свои поделки и собираются вместе, чтобы поделиться опытом. Я просто не осознавала, что зима почти кончилась.

– Празднование в этом году не будет таким бурным как обычно, но думаю, народу на улицах будет достаточно, чтобы незаметно провернуть это дельце, – на лице Фиска расплылась озорная улыбка, так напомнившая мне Янко.

Могу поспорить, Янко в детстве был сущим дьяволенком. По крайней мере, я не успела расстроить их перед тем, как покинула Иксию. Хотя раз я не взяла их, думаю, еще как успела.

Мы обсудили наши действия на вечер, и Фиск рассказал мне о месте, где я могла укрыться до наступления темноты. После его ухода я направилась в сторону Зала Советов. Я обошла вокруг здания, стараясь не привлекать внимания и делая вид, что интересуюсь его угловатой архитектурой. На верхних ступенях толпилось множество людей. Здание вмещало в себя офис Советников, Зал Совещаний, архив, библиотеку, и здесь же располагались тюремные камеры Цитадели. Меня интересовал только архив. В нем хранилась информация обо всех родах, и я надеялась найти в них упоминание о туннеле для чрезвычайных ситуаций. А может, в библиотеке найдется подробный план Крепости?

Вот в частной коллекции Бейна точно есть необходимая мне информация. Парадокс ситуации заключался в том, что Второй Магистр намеренно упомянул в разговоре с Баволом туннель, зная, что добравшись сюда, я в первую очередь свяжусь именно с ним. Бавол воспринял эту информацию как интересный факт, не подозревая, что она предназначалась именно для меня.

Отсутствие более точных указаний являлось немалой проблемой. «Восточная часть Крепости, где смогла бы пройти и лошадь» было слишком туманным ориентиром.

Множество людей продолжало входить и выходить из Зала Советов. Но возле входа я заметила парочку Отказников и не решилась рискнуть жизнью ради исследования архивов.

Развернувшись и зашагав в сторону рынка, я ощутила, как кожа спины покрылась мурашками, как будто тысячи паучков в унисон перебирали лапками по моему позвоночнику. Завернув за угол, я быстро оглянулась. Держась в паре метров от меня, за мной следовал мужчина давиинец. На нем были красные штаны-шаровары и коричневая накидка с капюшоном. На очередном перекрестке я снова свернула за угол, но он продолжал висеть у меня на хвосте.

У него на боку блеснула сабля. Я вошла на рыночную площадь и остановилась возле прилавка с овощами, надеясь, что Отказник пройдет мимо. Он остановился недалеко от меня, прислонившись к уличному фонарю. Сердце пронзили иголочки страха. Если этот Отказник окажется Искажателем, мне не удастся скрыться от него.

Я присоединилась к толпе женщин, прогуливающихся по рынку. Отказник продолжал следовать за нами. Мне нужно придумать отвлекающий маневр и быстро.

Одна из женщин купила плетеные бусы. Возле каждого прилавка она высказывалась громко и категорично, и ей явно не нравилось мое присутствие в их небольшой группе.

Когда продавец передал ей бусы, я склонилась к ней и прошептала:

– На прошлой неделе он продал моей подруге такое же ожерелье всего за два серебряника.

А она только что заплатила ему четыре. Как я и рассчитывала, она громко потребовала вернуть ей деньги, а смущенный продавец попытался утихомирить ее. На их спор начала стекаться толпа, и я проскользнула мимо них, надеясь избавиться от давиинца.

Не вышло. Он заметил меня и пошел следом. Парочка покупателей перегородила ему дорогу, и я быстро нырнула под один из прилавков.

Я понимала, что это глупо, но у меня кончились идеи. Согнувшись, я замерла под прилавком. Накинутая на него фиолетовая ткань свисала до самой земли. Рядом со мной лежали несколько рулонов ткани и коробка пуговиц.

Интересно, когда будет безопасно выбраться отсюда? Не хотелось бы вылезти и столкнуться с Отказником. Я устроилась удобней, решив переждать какое-то время.

Фиолетовую ткань одернули в сторону. Я замерла. На меня глядело незнакомое лицо.

– Твой друг ушел. Можешь вылезать.

Я начала выбираться, и он отошел в сторону.

– Спасибо, – сказала я, отряхнув плащ.

– Никогда не стоит привлекать их внимание, – сказал мужчина. Его круглое лицо было очень серьезно. – Сейчас люди часто пропадают. Особенно те, за чьи головы назначено пять золотых.

Я постаралась унять быстро бьющееся сердце. Владелец палатки знал, что я спряталась под его столом, и не выдал меня. Ну, пока не выдал. Может, он хочет что-то взамен? Например, шесть золотых за свое молчание?

– Не волнуйся. Ты друг Фиска и его гильдии. И тот факт, что давиинцы готовы заплатить за твою поимку пять золотых, значит, что из всех людей они больше всего боятся тебя. Ради благополучия моей семьи я надеюсь, что они боятся тебя, потому что ты можешь вернуть мир нашей стране.

– Да, они боятся меня, – подтвердила я, вспомнив Ситийский совет, и как они испугались, узнав, что я Ловец Душ. – Но я не знаю, смогу ли я вернуть вам прежний мир. Я лишь человек.

– Фиск будет тебе помогать.

– Пока у меня есть деньги.

– Ты права. Из-за этого маленького проходимца мне приходится честно зарабатывать на жизнь! – он замолчал и задумался. – А разве у тебя нет сообщников?

– А ты бы согласился помогать мне?

Он удивленно заморгал.

– Как?

– Так ведь не все эти Отказники являются Искажателями. Да, они вооружены саблями и копьями, но оглянись вокруг… вас же больше.

– Но их Искажателям подвластна очень мощная магия.

– А у вас разве нет магов? Разве никто не успел сбежать из Крепости? Разве никто из других родов не пришел вам на помощь?

В его глазах промелькнуло понимание.

– Но они рассеялись вокруг Цитадели и прячутся, боясь Искажателей.

– Значит, заинтересованным гражданам надо убедить их начать действовать, невзирая на страх, организовать их, и в нужное время направить их.

– Ты на это способна, ты же Ловец Душ.

Я покачала головой.

– Мое присутствие только подвергнет всех риску. Я нужна в другом месте. Если решишься действовать, ты легко найдешь нужных людей.

Мужчина расправил ткань на столе и погрузился в раздумья.

– Торговцы все время въезжают и выезжают из Цитадели… везя фургоны с товарами.

– Только будьте очень осторожны, – я развернулась, чтобы уйти.

– Подожди. Как мы узнаем, что пришло время действовать?

– У меня такое чувство, что пропустить это будет невозможно.

Когда день начал клониться к вечеру, я встретилась с Фиском и его дядей. Люди гуляли по улицам в хорошем настроении, не обращая внимания на следящих за ними Отказников и на наступающие сумерки. Фиск ушел заканчивать приготовления, а я провела его дядю на крышу.

Забравшись на здание, мы стали пробираться по крышам строений Цитадели, направляясь к жилищу Бавола. Если бы не праздник, сейчас на улицах было бы пусто. Я достала принесенную Фиском веревку, и прежде чем сбросить конец на землю, обвязала ее вокруг дымохода.

Свет фонарей не проникал на темную аллею за домом, так что оставалось лишь надеяться, что Бавол не забыл открыть окно. Спустившись по веревке, я спрыгнула на землю и с облегчением заметила открытые ставни. Я как могла тихо забралась в комнату Лепесток. Замерев возле окна, я вслушалась в ее ровное дыхание, иногда сопровождаемое тихим храпом. Я дернула за веревку и придержала ее, пока дядя Фиска спускался вниз. Его ботинки стукнули о пол, и мы оба замерли, прислушиваясь, пока Лепесток снова не задышала ровно и спокойно.

Бавол не спал и уже одетый поджидал нас в своей комнате. Дядя лег на кровать и натянул простыню до самой шеи. Мы с Советником пробрались к открытому окну. Бавол всю жизнь провел в джунглях, и для него не составило труда забраться по веревке. Я полезла следом.

Перемещаться по крышам оказалось блестящей идеей. Через некоторое время мы спустились на землю. Заметив вдалеке Северные ворота, мы нашли место и спрятались. Я нервничала, и чем дольше к воротам никто не приближался, тем больше усиливался мой страх.

Я раздумывала, стоит ли попытаться просто добежать до ворот, как появилась группа нетрезвых горожан, состоящая из мужчин и женщин. Послышались громкие голоса людей – они решали, стоит ли покидать Цитадель, и после недолгого обсуждения завязалась драка.

Когда охранники ринулись разнимать дерущихся, мы с Баволом выбрались из укрытия и незамеченными прошли сквозь ворота. Когда нас уже нельзя было заметить с поста, мы побежали. У нас было немного времени.

Мы добрались до дома Валека, и я очень надеялась, что нахожусь достаточно далеко от Цитадели и Искажателей, и что они не ощутят мою магию.

Кики жалобно заржала в своем стойле, и я открыла ей свой разум.

«Лавандовая Дама невредима, – сказала она удовлетворенно. – Призрак расстроен».

«Позже поговорим. Сейчас нет времени», – я втолкнула Бавола в дом. Валек сидел на диване с каменным от ярости лицом.

Я проигнорировала его гнев. Уж кто как ни он должен был понимать, что я не могла пренебречь столь благоприятными обстоятельствами. С другой стороны, я прекрасно понимала, почему так побелело лицо Бавола, когда он заметил Валека.

– Ты меня подставила, – сказал он, пытаясь отступить назад.

– Успокойся, Бавол. Если бы Валек хотел перебить Совет, то вы давно были бы мертвы. Он нам помогает.

Валек фыркнул.

– Да ну? Забавно, а я и забыл. Может потому, что кто-то забыл обо мне? – сарказм сочился из каждого его слова.

Я снова не отреагировала на его гнев и пересказала ему рассказ Бавола. Его гнев немного поутих, когда я закончила говорить.

– Бавол, сядь. Закрой глаза. Подумай о своей дочери, – приказала я.

Он сел на диван, а я потянулась за энергией. Единение с источником силы принесло неожиданное облегчение. Я не пользовалась магией уже два дня, и соединиться с источником снова было подобно материнским объятиям.

Я мысленно соединилась с сознанием Бавола. Его пронизанные любовью мысли кружились вокруг дочки. Ей было примерно восемь лет. Лицо обрамляли каштановые волосы с золотыми прядками, а смуглые щечки были усеяны россыпью веснушек. Прекрасный ребенок в его воспоминании заплясал на месте, когда ей дали фруктовый леденец.

Сквозь Бавола я потянулась к Дженникилле. В пределах воспоминания она радовалась леденцу так же сильно, как общению с отцом. Протолкнувшись сквозь воспоминания, я попыталась найти девочку.

Она нестерпимо скучала по отцу. Она замерзла и хотела есть, но намного сильнее она хотела вернуться к родителям. Раскачиваясь вперед-назад, она пыталась укачать ребенка, которого держала на руках. Плач двухлетнего мальчика вызвал цепную реакцию, и сейчас плакали все дети в комнате. Женщина ходила по комнате с годовалой малышкой на руках, а мужчина пытался успокоить еще одного двухлетнего малыша.

Сквозь растрескавшуюся штукатурку в деревянную комнату проникал слабый свет. В комнате совсем не было мебели, лишь два горшка стояли за порванной ширмой. И судя по едкому запаху, витающему в комнате, их давно не выносили. Лицо Дженникиллы чесалось от въевшейся грязи, и она пообещала себе, что никогда больше не будет ругаться с мамой, ведущей ее мыться. От сидения на грязном полу и гуляющего по комнате сквозняка у нее мерзли ноги и спина.

«Дженникилла, – позвала я мысленно. – Где ты находишься?»

Она огляделась вокруг, решив, что кто-то позвал ее. Никого не увидев, она продолжила напевать Ливи.

«Я твоя кузина, Элена. Мне надо знать, где вы находитесь, тогда я смогу помочь тебе и остальным».

Она вспомнила, что ее вторую кузину похитили, но она вернулась. «Если она смогла сбежать, значит, и я смогу», – подумала она.

Дженникилла была еще слишком мала, чтобы суметь соединиться с магическим источником. Она не могла общаться со мной напрямую, но она чувствовала мои намерения через проникшую в нее энергию. Она помнила, как ее похитили. Дженникилла потеряла из виду маму на рынке. Она бродила по рынку, ища маму, когда к ней подошел мужчина, одетый в тунику рода Песчаного Семени. Она даже не успела вскрикнуть, как он зажал рот и нос сладко пахнущей тряпкой.

Дженникилла проснулась внутри запертого ящика и стала звать маму. Мужчина стукнул по ящику и пригрозил убить ее, если она не замолчит. Она чувствовала, что они движутся, а когда остановились, ящик открыл тот же мужчина из рода Семени, и вытащив ее наружу, понес в старый обветшалый сарай, пропахший гнилью. Сарай оказался полностью пустым, и в нем пахло распиленной древесиной, а на двери поблескивал новый замок.

Он втолкнул ее внутрь, и в углах зашевелились темные фигуры. Обезумев от страха, она разрыдалась. Одна из темных фигур приблизилась и оказалась женщиной. Она обняла ее и стала успокаивать. Когда она притихла, женщина – Ветерок из рода Танцующих с Бурей – объяснила ей, зачем их тут заперли.

«Спроси Ветерок, где вы находитесь», – попросила я Дженникиллу.

Но Ветерок не была уверенна.

– Я думаю, на землях рода Доброй Крови, – сказала она. Ее лицо стало вдумчивым, и я потянула свое сознание к ней, но натолкнулась на магический барьер.

Она испуганно уставилась на Дженникиллу, но из интереса немного опустила защиту.

«Я хочу вам помочь», – сказала я Ветерок, объяснив кто я, и как ее нашла.

«Слава Богам, – выдохнула она. – Я давно ждала, когда маги Крепости начнут нас искать. Почему на это ушло столько времени?»

Я рассказала ей о последних событиях и снова спросила об их местонахождении.

«Я лишь мельком успела осмотреться», – я ощутила ее разочарование.

«Постарайся вспомнить, как выглядит местность вокруг сарая».

За сараем вырисовались покрытые лесом холмы, а справа виднелся небольшой каменный дом. Ее взгляд привлекло что-то слева. Солнечный свет отражался от озерной воды темно-красного цвета. Форма озера оказалась даже страннее цвета воды. Она постаралась выкинуть из памяти чувство страха, связанное с похищением, и попыталась вспомнить, что ей напоминала его форма.

«Алмаз, – воскликнула она. – Очертания озера напоминают алмаз».

Неплохо для начала. Я поблагодарила ее за помощь и пообещала найти их.

Потянув сознание от Ветерок, я проскочила Дженникиллу и вернулась к Баволу. Когда я оказалась в сознании Бавола, вокруг моего разума обернулась тонкая нить. Как будто на мне пыталась паразитировать другая сила.

Вырвавшись из его мыслей, я вернулась в тело. Валек исчез, а в нос ударил запах дыма. Я подбежала к окну.

Конюшня была охвачена огнем.