Королева сердец зомби

Глава 7 Сохраняй спокойствие и носи оружие

Факт: жизнь — это огромный класс, и каждый день — это возможность узнать что-то новое.

Факт: вы должны быть готовы к викторинам, потому что они могут прийти откуда угодно и от кого угодно.

Также факт: я пожалела, что не взяла сегодня больничный.

Чему я научилась у профессора Льда? Как правильно угонять автомобили. Этот парень мог творить невероятные вещи с одним куском провода.

— Теперь я преступник, — хныкала я, когда мы мчались по шоссе. Убийство в целях самообороны не считается. — Я сообщник. Вор.

— Вообще-то, — мягко сказал он, — ты — внештатный парковщик. Все, что ты делаешь, это перемещаешь машину из одного места в другое. В этом нет ничего плохого, не так ли?

Я фыркнула, юмор на мгновение преодолел мои сомнения.

— Внештатный парковщик?

Он поднял плечи.

— Просто смирись с этим.

Почему бы и нет?

— Итак, как ты научился это делать?

— Я расскажу тебе, но ты не должна болтать об этом, словно ребенок. А ты захочешь, потому что это трагичная история. Как про разбитое сердце или…

— Я поняла. Никто никогда не страдал так, как ты. Продолжай.

С минуту он что-то бубнел себе под нос.

— А Коул знает, что ты сделана изо льда?

— Да. Ему нравится меня растапливать.

— В любом случае. Дело обстоит так. С рождения я видел зомби. Я постоянно плакал. Через некоторое время отец не выдержал и ушел. Мама осталась одна, и ей приходилось успокаивать меня каждый раз, когда я кричал о монстрах. Это пугало ее, и она подвергала меня всевозможным медицинским и психиатрическим тестам, которые не могла себе позволить. Никто не мог понять, что со мной не так, и к тому времени, когда у нее появился новый парень, она уже не могла выносить постоянный стресс, поэтому отдала меня тете и дяде. Я начал общаться не с теми людьми. — он изучал мое лицо дольше, чем нужно, учитывая, что сидел за рулем машины. Проверял, нет ли слез?

Признаюсь, у меня был соблазн пустить одну или две. Его бросили. Забыли. Но я сдержала их и подняла подбородок.

— Мне жаль, что ты прошел через это. Правда. Но все приходит с опытом. Я когда-нибудь рассказывала тебе о том, как потеряла всю свою семью в автокатастрофе?

Он разразился смехом.

— Ты и Кэт, нереальные чуваки. Вы, похоже, единственные девушки на планете, способные меня удивить. Я жду сочувствия, а ты мне говоришь такое. Это даже приятно.

Немного двусмысленный комплимент, но я его приняла.

— Итак, что случилось с твоей мамой?

Его пальцы сжались на руле, свидетельствуя о дискомфорте.

— Она навещала меня несколько раз, и теперь, когда я могу водить машину, то легко могу навестить ее, но у нее теперь новая семья, так что…

Еще более душераздирающе. Я бросила ему кость и сменила тему.

— Как ты познакомился с Коулом?

Он лукаво улыбнулся.

— Ты знакома с тюремными правилами, Аллигатор?

Дурацкие прозвища. Они были эквивалентом словесного грибка. От них невозможно было избавиться.

— В некотором роде. По словам Кэт, есть только одно. Сначала стреляй, а потом задавай вопросы.

— Вообще-то, их десять. Но первый и самый важный… когда ты новенький, уничтожь нынешнего короля, и никто никогда не будет с тобой связываться. Когда я переехал в район Коула, он был королем, и я бросил ему вызов на глазах у всех. Он отправил меня в нокаут, а потом помог мне подняться. С тех пор мы друзья.

— Братья с первого удара, — сказала я, и он кивнул.

— Что-то вроде того.

Мне было интересно, сколько еще таких детей, способных видеть зомби, но не знающих правду.

Мой отец мог видеть зомби, хотя и не знал, что это такое. В детстве он видел, как один из них убил его мать. С годами его страх перед ними только рос… и рос… пока впоследствии он не пристрастился к алкоголю и не запер нас с младшей сестрой в доме.

Но именно это и делал страх. Вот какой разрушительной силой он обладает, и вот почему я была так полна решимости противостоять ему, что бы ни происходило.

Иногда, однако, моя решимость колебалась… и обычно она вращалась вокруг одного человека.

— Могу я задать тебе вопрос? — сказала я.

— Разве не этим ты занималась?

«Ха-ха».

— У Кэт больные почки.

Мгновение напряженной тишины.

— Жду вопроса.

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Думаешь, я не искал выхода? Не записывался на прием, чтобы поговорить о ней со специалистами?

— И что, вообще ничего?

— Ничего, — глухо повторил он.

Я молча смотрела в окно. По сути, смерть Кэт просто выжидала. Тикающие часы, которые скоро обнулятся.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — сказал он, сворачивая за угол быстрее, чем мне хотелось. — Например, о нынешней ситуации. У «Анимы» было много возможностей преследовать нас, но они никогда этого не делали. Я имею в виду, когда они держали тебя, Кэт и Рив в плену, мы не стали бы драться на поражение, потому что боялись бы, что в отместку они причинят вред вам, девочки. Так что, я спрашиваю себя. Почему сейчас?

Хороший вопрос.

— Давайте посмотрим на то, что нам известно. Они работали над способами контроля над зомби, чтобы направить этих существ на всех, кто стоит на пути их исследований. И они надеются использовать токсин зомби для создания сыворотки вечной жизни без последствий и якобы спасти человечество от болезней и смерти, а пока они не против экспериментировать и убивать невинных людей.

Лед на мгновение задумался.

— А что, если им это удалось?

— Ты думаешь… что? Что они хотят убрать нас со сцены, чтобы никто не смог остановить то, что они делают, потому что никто об этом не узнает.

— Именно.

Тогда ситуация не сулила нам ничего хорошего. Потому что «Анима» нанесет новый удар. Пока мы ранены и ослаблены.

Я почти слышала обратный отсчет в своей голове. Тиканье, от которого я никогда не могла убежать.

Мои кулаки сжались. «Спокойствие».

Никакого страха, помните?

Лед остановился на школьной парковке. Школа Ашер. Дом Тигров. (Тигры, вперед!) Я нахмурилась. Там было несколько других машин, так что наша не выделялась. Но…

— Думаешь, Бронкс здесь? — спросила я.

— Возможно.

Ну, хорошо. Мне этого было достаточно.

Мы вошли в здание… двери были не заперты, что спасло нас от совершения еще одного преступления. Мы держались в тени, пробираясь по коридорам. Я держала руку на внутренней стороне сумочки, сжимая пальцами рукоять одного из моих ножей. Просто на всякий случай. Никто не бросился на нас, и мы смогли войти в класс 213 без происшествий.

Но… черт возьми! Бронкса так не оказалось. Мне хотелось топнуть ногой.

— Ты собираешься устроить скандал? — Лед закрыл собой доску. — В этом нет необходимости. Я был прав. Он был здесь.

Я посмотрела налево, направо. И ничего не увидела.

— Откуда ты знаешь?

Лед указал на доску.

— Он оставил мне сообщение.

Я прочитала слова, нацарапанные на ней. «Люби меня. Больно мне сделай. В полночь. Вечеринка как у рок-звезд».

Ладно.

— Что это значит?

— Возьми первое слово каждого предложения. Любовь причиняет боль. На вечеринке. Означает, что Маккензи Лав ранена, и он держит ее… где?

Черт. Насколько серьезны ее раны?

— Они на… складе товаров для вечеринок? Сомнительно. — он что-то бормотал, явно разговаривая сам с собой, пытаясь рассуждать. — Место, где мы тусовались? Более вероятно. Но он бы не выбрал любое место. Он бы… Место, которое я бы запомнил… Последнее место? Да, да, да. Я знаю, где он!

Мое сердце забилось от волнения.

— Тогда поехали.

* * *

В итоге мы оказались в захудалом районе в пятнадцати милях от Бирмингема. Смыв отпечатки пальцев, мы бросили машину… возможно, кто-то другой решит воспользоваться услугами парковщика и вывезти ее из этого района… и отправились пешком к самому плохому дому из всех.

У него была облупившаяся краска, сломанные ставни и треснувшие окна. С крыши свисали куски черепицы. Деревянные доски на крыльце издавали предсмертный скрежет, когда мы шли к двери.

Лед постучал. Вскоре над нижней частью двери промелькнула тень, и я поняла, что кто-то смотрит в глазок.

— Самое время, — сказал незнакомый голос. Петли застонали, когда ветхая дверь распахнулась. Маленькая брюнетка с россыпью розовых шрамов на одной стороне лица посторонилась, позволяя Льду проскочить мимо нее.

— Где они? — потребовал он.

— В задней комнате.

Я хотела последовать за ним, но девушка встала на моем пути, преграждая мне дорогу. Мне пришлось смотреть вниз… вниз… вниз…. Ее рост едва превышал пять футов. Она была молода, не старше четырнадцати лет. И она была милой и симпатичной, с темно-зелеными глазами, сверкающими яростным желанием защитить.

— Кто, черт возьми, твой друг? — обратилась она ко Льду, не спуская с меня настороженного взгляда.

— Это Али. Впусти ее.

Ее черты лица исказились от отвращения.

— Так ты и есть печально известная Али Белл, не так ли?

Отлично. Что ей рассказали обо мне? Насмешливый тон говорил о том, что я настолько злая, что дьявол продал мне свою душу.

Я кивнула.

— Да, это я. А ты?

— Джулиана, младшая сестра Вероники. Что из этого? — сплошное высокомерие, никакой тактичности.

Моя грудь сжалась от почти невыносимого желания увидеть собственную младшую сестру. Эмма не навещала меня уже несколько недель. Где она была?

В последний раз, когда мы разговаривали, она сказала, что наша связь ослабевает, и мы будем видеться реже. Я восприняла это как «раз, может быть, два в неделю». Жаль, что я не знала, что «реже» может означать «никогда больше». Я бы обнимала ее крепче, дольше. Возможно, никогда бы не отпускала.

— Могу я войти? — мягко спросила я.

— Как хочешь. — Джулиана отошла в сторону. Я вошла в дом и огляделась.

На стенах не висело ни одной картины. Мебель была подержанной, но подлатанной и отполированной. Здесь не было ни телевизора, ни компьютера, но на журнальном столике стояла ваза со свежими цветами. Сладкий цветочный аромат благоухал в воздухе, который в противном случае был бы затхлым.

Я понятия не имела, что у Вероники, моего самого большого врага, есть младшая сестра. Или что они, судя по всему, жили в крайней нищете. Нищета, и все же Бронкс считал, что приходить сюда безопасно, хотя в доме любого другого охотника было небезопасно. Значит, этот дом должен был ускользнуть от внимания «Анимы». Но как?

А что насчет вечеринки, о которой говорил Лед? Она проходила здесь? Почему? И когда? Был ли на ней Коул?

Почему меня не пригласили?

Тьфу. Последнее было мылсенно произнесено с отвратительным хныканьем. Как будто что-то из этого дерьма имело значение после такого опустошения.

— Где твои родители? — спросила я. Из коридора доносились голоса. Я дала Джулиане еще несколько минут, предлагая выгнать меня, но я все равно бы пошла напролом, даже если бы это выглядело грубо.

— Мертвы, — сказала она презрительным тоном.

— Мне жаль.

— Конечно. На бис, почему бы тебе не спросить, откуда у меня шрамы?

Ладно.

— Откуда у тебя шрамы?

Она изумленно моргнула, открыв рот. Очевидно, она не ожидала, что я это сделаю.

— Меня пытались сжечь. — ее слова хлестнули как кнут. — Не то чтобы это тебя касалось.

— Эй, — сказала я, подняв ладони вверх, — ты сама предложила. — и надо же, я вдруг почувствовала себя виноватой за то, что так ужасно обошлась с Вероникой, когда впервые ее встретила. У нее была не самая легкая жизнь.

Опять, как я уже говорила Льду, как и у всех нас. Нам всем было так или иначе больно.

Джулиана посмотрела на пол, переминаясь с ноги на ногу, затем подняла на меня глаза.

— Ты слышала что-нибудь о Коуле? — спросила она, ее голос стал недовольным.

— Он был ранен, но идет на поправку.

Ее облегчение невозможно было не заметить — ясно, что она искренне переживала о нем.

«Становись в очередь».

Итак, пришло время проверить, как дела у моих друзей. Не говоря ни слова, я пошла по коридору.

— Эй! Тебе нельзя туда идти. — Джулиана следовала за мной по пятам. — Это не твой дом.

Я открыла одну дверь, обнаружив, что комната пуста, если не считать одного двуспального матраса и одеяла, и пошла дальше. Там была еще одна комната… и там я нашла всех. Три двуспальных матраса лежали на полу. Маккензи растянулась на том, что слева, Бронкс — на том, что в центре, а Вероника — на том, что справа.

Маккензи спала. Темные локоны рассыпались по бледной коже. Ее губы потрескались, а на лице было несколько ссадин. Подол ее рубашки задрался, и я могла видеть бинт, обернутый вокруг ее талии.

Бронкс и Вероника проснулись и были настороже.

Он выглядел здоровым, прислонившись к стене, одной рукой обхватив затылок, другой упираясь в бок. Его темные волосы с зелеными кончиками были взъерошены. Пирсинг в брови и нижней губе блестел на свету. Никаких видимых порезов или синяков.

— Ее ранили ножом, — сказал он, стиснув зубы от злости. «Анима» должна бояться. Из всех охотников он был самым нелюдимым, и я всегда подозревала, что человечность стала фасадом, который он иногда надевал. — Не думаю, что нападавшие ожидали, что кто-то будет в спортзале. Их было двое, и, когда они ворвались внутрь, мы их услышали. Мы отошли в тень, наблюдали, ждали. Когда поняли, что они обливают все бензином, то напали на них. Ее ударили ножом, зажгли спичку, и один из парней смог убежать.

Я подошла к ее кровати и села на край, прикоснувшись бедром к ее бедру. Я нежно провела рукой по ее щеке. Меня била дрожь. Мои конечности становились тяжелее с каждой минутой. Адреналин, должно быть, уже не справлялся. У меня может не хватить сил вытолкнуть свой душу и зажечь огонь.

— Лед, — сказала я. — Ты можешь зажечь огонь?

— Да. А что?

— Тебе нужно вложить свой огонь в рану Маккензи.

Все присутствующие одновременно возразили.

— Черта с два!

— Ты сумасшедшая? Ответ — нет!

— Этого не будет.

— Замолчите, — сказала я, и чудо из чудес, они послушались. — Помните, когда я была больна? Вы, ребята, исцелили меня своим огнем.

— Да, но ты была наполовину зомби, — сказал Бронкс. — А она нет. Огонь поможет ее душе и навредит всему остальному.

— Неправда. Эти два явления взаимосвязаны. Какие травмы получает один, такие получает и другой. Почему же обратное не может быть правдой?

Молчание.

— Слушай, я сделала это с Коулом. Он даже сделал это с собой, и теперь он на ногах. Совсем недавно я сделала это с Гэвином. Он окреп почти мгновенно.

— Подожди. — голос Вероники был твердым, как гранит. — Ты говоришь, что подвергла Коула и Гэвина риску? Что ты не была на сто процентов уверена в том, что произойдет, но все равно сделала это?

В двух словах, да. Но…

— Они уже были в шаге от риска, — указала я.

Маккензи застонала, как будто спор нарушил то состояние покоя, которого ей удалось достичь.

— Сделай это, Лед, — приказала я.

— Ты не его начальник, — рявкнула Джулиана.

Он погладил костяшками пальцев макушку девушки.

— Спасибо за поддержку, дерзкая, но с этим я разберусь. — он подошел к кровати Маккензи.

Взгляд Джулианы метнул в меня кинжалы, пронизанные ненавистью.

Я отвернулась от нее, сказав Льду:

— Не трусь. Сделай это.

— Лучше бы ты была права, — пробормотал он, выпуская свой душу, и пламя затрещало на кончиках его пальцев.

Он коснулся Маккензи, и она ахнула, явно испытывая боль. Лед напрягся, планируя отстраниться.

— Нет, — сказала я. — Не разрывай контакт, пока она не закричит.

Он свирепо оскалился.

Маккензи издала стон… еще один. Ее голова заметалась на подушке.

— Али, — простонал Лед.

— Еще немного.

Затем Маккензи открыла рот и закричала. Она ударила Льда по руке, но, поскольку он был душой, а она — нет, то не смогла до него дотронуться. Не смогла его остановить.

Он отошел, и Маккензи осела на матрас. Я наклонилась над ней, ища какие-нибудь изменения. К ней возвращался румянец, а темные круги под глазами исчезали.

Так. Быстро.

«Леди никогда не ухмыляются».

С каких пор я стала леди?

Я ухмыльнулась.

Лед закатил глаза.

— Мы поняли. Ты нам это говорила.

«И не забывай об этом!» Я посмотрела на Бронкса.

— Ты ранен? — должен ли Лед прижечь и его?

— У меня есть несколько шишек, — сказал он, — но в целом, я в порядке.

Мой взгляд переместился на Веронику.

— Я тоже, — сказала она.

В ее зеленых глазах горело беспокойство. Ее темные волосы спутались, в них застряли травинки и веточки. Тем не менее, она была прекрасна. Физически безупречная… идеальная копия Коула. Возможно, именно поэтому они и встречались.

Да. Коул был везде.

— Кто-нибудь, скажите мне, — сказала я. — Как это место может быть секретным?

Вероника провела языком по зубам.

— Мы с Джулс не в сети. Я ничего не покупаю и не арендую под своим именем. Только парни… и Коул… знают, где мы живем. — как виновный подозреваемый на допросе, она отвернулась от меня.

Коул знал и не сказал мне. Мне, его девушке. Его единственной и неповторимой.

У меня не было слов.

Нет, на самом деле это было неправдой. У меня было много слов… для себя. Я не была ревнивой девушкой. Либо Коул был моим, либо нет. Конец истории. Либо я доверяла ему, либо нет.

Но он расстался со мной на несколько недель, и эти холостяцкие дни он провел с Вероникой. Коул не изменял мне, учитывая, что между нами все было кончено, но это было похоже на измену. Потому что они делали кое-какие вещи. То, о чем мне не хотелось думать.

То, что он теперь отказывался делать со мной.

Так что, да, мне хотелось вцепиться ей в лицо и плюнуть в череп.

«Не слишком ли бурная реакция?» — подала голос Чопорная Али.

«Недостаточная», — проворчала Кровожадная Али.

«Здравствуйте, новые личности. Очень приятно с вами познакомиться».

Итак, пройдя полный круг. Коул был моим. В этом не было никаких сомнений, и я доверяла ему. Полностью и всецело. И знала, что его больше никто не интересует. Даже Вероника. Но… да. Это упущение причиняло боль.

«Смирись с этим. Людям позволено хранить секреты. И не похоже, что это важно сейчас».

А вот и Прагматичная Али. Я хорошо ее знала.

— Вчера вечером меня не было дома, — продолжала Вероника. — Я завсегдатай «Сердца», и я пошла домой с… Ну. — ее щеки покраснели, и она откашлялась.

Не хотела, чтобы ее младшая сестра узнала, что она ушла из ночного клуба, чтобы немного побаловаться с незнакомцем?

— Все в порядке, — сказала Джулиана, глядя на меня. Как будто я виновата во всем, что происходит в мире.

Я не осуждала, черт возьми.

— Он пытался подмешать в мой напиток наркотик, — сказала Вероника, ее голос дрожал. — Но не понял, что я из тех, кому нельзя доверять, и поменяла наши бокалы, как только повернулся спиной. Он упал, и в комнату ворвался другой парень, явно ожидая, что я окажусь на полу. Мы подрались. Я победила. С трудом. Я помчалась домой пешком и понятия не имела, что происходит, просто решила, что это изнасилование на свидании, пока Бронкс не начал стучать в мою дверь несколько часов назад.

«Анима» была умна. Они знали, как следить. Время, которое она провела здесь, беспокоило меня.

— Я не думаю, что вы, ребята, в безопасности. Вас трудно найти, да, но не невозможно. Рано или поздно «Анима» появится, и мы все знаем, что тогда произойдет.

Она покраснела, но сказала:

— Я могу позаботиться о себе и своей сестре, спасибо. Я делаю это уже давно.

— Не разыгрывай карту гордости, — сказал Лед. — Ты с Джулианой должны быть за стенами мистера Анкха, и точка. У него есть камеры и система, предупреждающая его, если кто-то ступит на территорию. А у вас — нет. У него также есть тайные проходы, если возникнут проблемы.

Вероника вздохнула.

— Ладно, ладно. Я поняла. Мой дом — отстой. А его — нет.

«Слушает его, но не меня. Потрясающе».

— Я бы хотела посмотреть, что ты можешь себе позволить, Али Белл, — огрызнулась Джулиана, подойдя к кровати сестры. Обе взялись за руки в знак поддержки.

И снова моя грудь сжалась. У меня было такое единение с Эммой, и я скучала по нему почти так же сильно, как и по ней.

— Кошачья драка позже, — сказал Бронкс. — Я готов идти. Мне нужно увидеть Рив.

Потребность была намного сильнее, чем желание, но я знала, что он не преувеличивает. Такая же связь существовала между мной и Коулом. Невидимая, но сильная.

— Если Кэт не окажется в моих объятиях в течение часа, — сказал Лед, проверяя предохранитель на своем пистолете, — я буду раздражен.

Во-первых, это была страшная мысль. Раздраженный Лед был убийственным Льдом.

Во-вторых, если мы собирались остаться вместе, нам понадобился внедорожник.

Прекрасно.

— Похоже, мы все собираемся стать внештатными парковщиками.