Королева сердец зомби

Глава 13 Великие умы На вкус одинаковые

Вернувшись в гостиную, я обнаружила Коула на диване, Ривер удобно устроился в кресле напротив него. Шрамы на костяшках исчез.

— …твоя проблема. Ты играешь по их правилам, — говорил Ривер.

— Ты имеешь в виду, что я не подвергаю своих людей ненужной опасности, — возразил Коул.

— На некоторые риски стоит пойти.

— Ни одна жизнь не стоит того, чтобы ее терять.

Ривер иронично сказал:

— Значит, ты встретил не тех людей.

Камилла откашлялась. Ни один из парней не выказал ни капли удивления, когда взглянули на нас, что доказывает, что они никогда не теряли бдительности.

Я улыбнулась Коулу, и когда он улыбнулся в ответ, воздух между нами потрескивал от электричества. Между нами всегда существовало неоспоримое понимание, как бы призыв к любви.

— Что ж. А это даже ничего, — проворчал Ривер.

Коул махнул мне рукой — я подошла к нему, желая рассказать ему о бумагах, и, когда мы останемся одни, я так и сделаю, но не была уверена рассказывать ли ему о Хелен. Если она действительно помогала мне, я не могла позволить ему игнорировать бумаги только потому, что именно она на них указала.

Какой же беспорядок.

Он притянул меня к себе и обнял за плечи. Его тепло снова окутало меня, и на этот раз оно было как наркотик. Мне пришлось бороться с желанием наклониться ближе… ближе… ближе… Черт возьми, почему бы просто не забраться к нему на колени?

Камилла встала позади Ривера, отказавшись сесть на свободный стул и предпочитая стоять. Думаю, она не хотела отказываться от преимущества роста, ведь она так редко им пользовалась.

— Итак, — сказала я, беря разговор в свои руки, — что ты знаешь о нашем друге Джастине? — Камилла и Широкоплечик упоминали, что у Ривера есть какая-то информация.

— Сразу к сути. — Ривер ухмыльнулся Коулу. — Она мне нравится.

— Джастин, — подсказал Коул.

Откинувшись в кресле, Ривер потягивал из бокала янтарную жидкость. Что-то алкогольное, судя по сильному аромату.

— У меня есть шпионы внутри «Анимы», и, хотя они не были в курсе, что планируют сильные мира сего, но знали, что должно произойти что-то важное. Мы следили за их складами.

Множественное число. Не единственное.

— Нам нужны адреса всех складов, о которых ты знаешь.

Он кивнул.

— Конечно. Но они уже опустели. Все, а не только тот, который вы проверили.

Он такой сговорчивый. Наверняка, захочет что-то взамен.

— Ты должен был предупредить меня, — сказал Коул.

— Ты бы предупредил меня? — спросил Ривер, выгнув бровь.

— Нет, — признал Коул. — Но это то, что мы должны изменить, не так ли. — утверждение, а не вопрос. — В этой войне мы на одной стороне.

Ривер изумленно моргнул. Он явно думал, что Коул будет вести себя неразумно.

— За последнюю неделю активность возросла на всех четырех складах, но мы не видели ничего необычного. До двух ночей назад.

Я напряглась, не желая выслушивать подробности смерти Коллинза, но зная, что мне это необходимо. Нам это необходимо.

Коул был так же напряжен, как и я.

— Сначала они привели парня с бритой головой, — начал Ривер.

— Коллинз, — прошептала я.

— Где ты был, раз видел это? — спросил Коул.

Я смахнула слезы.

— На балках, — сказал Ривер.

Я представила себе склад по памяти. Потолок… с толстыми деревянными балками, догадалась я.

— Они отвели его в центр склада, — продолжал охотник, его голос мрачнел с каждой секундой, — и заставили встать на колени. Второй, темноволосый, прибыл через несколько минут. Он был под наркотой, поэтому не мог стоять, и они бросили его рядом с другим парнем… Коллинзом, как ты его называла.

«Оставайся сильной».

— Люди «Анимы» немного поговорили между собой. Они решили, что им нужен только один охотник. — Ривер словно переключил какой-то переключатель. В одну секунду он был оживлен, а в следующую — абсолютно без эмоций. — Они достали пистолет и застрелили твоего парня в упор, а потом бросили его в яму в земле. Мне очень жаль.

Коул втянул воздух.

Я знала, что он представлял себе все, что объяснял Ривер, знала, потому что делала то же самое. У нас навсегда останется в памяти картинка того, как Коллинз дергается от силы пули. Серое вещество взорвалось через дыру в его затылке. Он рухнул на пол.

Неудивительно, что там был песок. Они использовали его, чтобы впитать кровь.

Какая жестокая и ужасная смерть. Неправильная во всех смыслах.

Мои ногти впились в бедра. Я хотела утешить Коула, но не могла утешить даже себя. Мне потребовалась каждая унция силы, чтобы не свернуться в клубок и не зарыдать.

— Они погрузили темноволосого парня в машину и уехали, — сказал Ривер. — У меня был человек на дороге, на случай преследования, и он последовал за ними, но с тех пор я ничего о нем не слышал. Несколько моих парней его ищут.

Как бы мне ни было неприятно думать об этом… парень Ривера, вероятно, был мертв. Иначе он бы уже объявился.

— Сообщи нам, как только его найдут, — сказал Коул.

— Конечно. — наступила пауза, прежде чем Ривер добавил:

— Но я буду ждать чего-то взамен.

Коул кивнул, тоже став безэмоциональным.

Если бы я не знала его так хорошо, я бы сочла его бессердечным. Но я знала его и знала, что он, как и я, изо всех сил старается держать себя в руках. Я прислонила голову к его плечу. Мои веки мгновенно отяжелели, и мне пришлось моргать быстрее, чем обычно, чтобы держать их открытыми.

— Обычно я беру очень высокую цену за такую информацию, — сказал Ривер, — но все, что я хочу от вас, — это равноценный обмен. Что бы вы ни узнали, я тоже хочу знать.

Пожалуйста. Он захочет большего, и скоро, без сомнения. На нем было написано «дай мне».

— Будет сделано, — согласился Коул. — А что насчет твоих шпионов внутри? Узнали ли они что-нибудь еще?

— Не совсем. Они еще не так сильно добились расположения, но копают в поисках информации, и они не собираются останавливаться, пока не найдут что-то. Потому что вот в чем дело. «Анима» навредила твоим людям, сильно навредила, но они обвинили моих людей, а это значит, что они намерены уничтожить нас обоих, и быстро.

— А если они не смогут этого сделать, — сказал Коул, потирая пальцами щетину на челюсти, — они будут удовлетворены, если мы убьем друг друга.

Ривер кивнул.

— Именно. Кстати, как только ты очистил склад, я приказал команде пройтись по нему, а также по переулкам, и стереть твои отпечатки. Они перевезут твоего парня и похоронят его здесь вместе с нашими охотниками. Если ты не против.

Неужели они ушли от меня? Их голоса звучали издалека, словно из другого конца комнаты. Я попыталась открыть глаза, но безуспешно. А потом даже их голоса потерялись для меня. Я плыла… уплывала…

И, ого, там были Хелен и маленькая девочка. Они находились в маленькой спальне. Девочка, которой сейчас было, наверное, пять лет, сидела на краю не заправленной кровати, пока Хелен запихивала игрушки и одежду в сумку.

— Я не хочу оставлять тебя, мамочка. Пожалуйста.

— Прости, милая, но ты должна.

По ее щекам побежали слезы.

— Мама совершила столько ошибок. Это единственный способ все исправить, дать тебе ту жизнь, которую ты заслуживаешь.

— Мне не нужна жизнь, которую я заслуживаю. Я хочу остаться с тобой.

Хелен замерла. Она стояла спиной к девочке, но я могла видеть ее лицо. Она подавляла тихие рыдания, и это разрывало мое и без того разбитое сердце. Ее внутренняя боль была настолько ошеломляющей, что я не знала, как она сможет выносить ее еще долго.

Но она как-то взяла себя в руки, вытерла глаза и повернулась, одарив дочь фальшивой яркой улыбкой.

— Представь, что это всего лишь путешествие.

— Нет, — сказала девочка, нахмурившись.

— Наконец-то ты познакомишься со своим отцом. Я рассказала ему о тебе, и он очень хочет тебя увидеть.

— Мне все равно.

Хелен присела перед ней.

— Послушай меня. Я знаю, что ты ненавидишь, когда мы посещаем людей в лабораторных халатах. Верно? Они втыкают в тебя иглы. Они пристегивают тебя к столам, и как бы ты ни сопротивлялась, ты не можешь освободиться.

Маленькая девочка вздрогнула.

Мне пришлось отвести взгляд. Мое внимание привлек календарь, висевший на стене. Согласно ему, это произошло одиннадцать лет назад. Девочка должна была быть на год старше, чем я тогда.

— Что ж, теперь они хотят оставить тебя у себя. Они хотят забрать тебя у меня навсегда.

Девочка покачала белокурой головой.

— Я не хочу этого для тебя. Вот почему ты должна уехать. Твой папа будет тебя оберегать.

— Поехали со мной. Останься со мной и моим папой. Пожалуйста, мама. Пожалуйста.

Боль… отчаяние… настолько сильное, что даже я почувствовала их в глубине души. «Не прогоняй ее, — подумала я. — Она нуждается в тебе, как и ты в ней».

Но Хелен была сделана из более прочного материала и вернулась к упаковке вещей.

— Я уже все подготовила. Все спланировала, вплоть до мельчайших деталей. Они подумают, что ты… Ну, все, что тебе нужно знать, это то, что тебе больше никогда не придется о них беспокоиться.

Сцена померкла, и я уплыла дальше. Я боролась за то, чтобы остаться, хваталась за стены, впивалась ногтями.

— Али, любимая, проснись.

Голос Коула испугал меня, выдернув из сна, и я, тяжело дыша, резко выпрямилась.

Сильные руки обхватили меня, потянули вниз, заставляя прижаться к теплой, сильной груди. Она была знакомой. Грудь Коула. Я прильнула к нему.

— Ты металась по кровати. Все в порядке? — спросил он, проводя кончиками пальцев по моей спине.

Меня пронзила дрожь.

— Мне приснился кошмар. — о Хелен и маленькой девочки.

Почему я видела их в своих снах?

— Так получилось, что я очень хорошо расправляюсь с кошмарами, — сказал Коул. — Хочешь рассказать мне об этом?

Ни капельки.

— Где мы? — спросила я. Лунный свет пролился в маленькую комнату, которую я не узнала. Там были письменный стол, комод и кровать. Стены покрывали старые обои, а на темном ковре виднелось несколько дыр.

— Мы у Ривера, — мягко сказал он. — Помнишь? Он выделил нам комнату на ночь.

Все это было хорошо и прекрасно, но…

— Мы доверяем ему настолько, чтобы остаться?

— Сейчас у нас нет выбора. Нам нужна его помощь.

— А ему нужна наша, — напомнила я нам обоим.

— Да. Утром он и Милла поедут с нами к Анкху. Мы видели их операционную базу, теперь они хотят увидеть нашу.

Первое: Коул мог называть сестру Ривера коротким именем, а я нет?

Это разлетелось на куски!

Второе: желание Ривера увидеть дом мистера Анкха было бы подозрительным, если бы не столь понятным. Я не могла винить его за это.

— Не могу поверить, что заснула и пропустила остаток разговора, — проворчала я.

— А я могу. Ты слишком долго работала вхолостую. Тебе нужен был отдых. — он погладил меня по щеке, челюсти… шее. С каждым движением он опускался все ниже, пока не провел линию по центру моей груди. — Но теперь ты проснулась, — хрипло прошептал он. — Очевидно, тебе нужно отвлечься.

Меня охватила еще одна дрожь — на этот раз она была вызвана более сладкой и горячей эмоцией.

— Ты собираешься что-то с этим делать?

— Определенно. — он опустил голову, поцеловав меня.

Я приоткрыла губы, впуская его, и наши языки медленно сплелись, пробуя меня, обожая меня. Мои руки сами собой обвились вокруг него, притягивая его к себе еще сильнее.

Он перевернул меня на спину, придавив своим телом. Коул был тяжелым, но было что-то поистине великолепное в том, что он вот так прижимался ко мне. Он был моим щитом. Защищал меня от страха, сожаления, печали, боли. Ничто, кроме удовольствия, не могло достичь меня здесь.

Он поднял голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Его губы были розовыми и припухшими от поцелуев.

— Не останавливайся, — умоляла я.

Он провел рукой по моей щеке.

— Ты такая красивая.

Когда он так смотрел на меня, я чувствовала это. Я провела пальцами по его волосам и, слегка надавив, снова притянула его к себе.

— Дай мне больше.

Может быть, он почувствовал мое отчаяние. Может быть, моя мольба надломила его терпение. Но поцелуй мгновенно изменился, и в нем больше не было ничего ленивого. Он провел языком с решительной силой, требуя ответа, и я дала его, ничего не сдерживая. Как будто я могла. Моя кровь закипела, каждый дюйм моего тела покалывало.

Он не стал снимать с меня рубашку, просто приподнял ее и собрал материал под мышками. Камилла не дала мне лифчик, поэтому я была без него.

Он отстранился. Я захныкала от разочарования. Затем Коул опустил голову и поцеловал обнаженную кожу. И это было… это было… так хорошо. Копья наслаждения пронзали меня. Он использовал губы, зубы и язык, и вскоре я уже извивалась на матрасе.

— Коул, — сказала я, застонав. — Тебе лучше… довести все до конца…

«О! Да!»

— Я сделаю это.

«Наконец-то!»

Я вцепилась в его плечи.

— Ты отдашь мне все? — неужели эти задыхающиеся, умоляющие слова действительно исходили от меня?

— Не все. — его веки были тяжелыми и закрытыми, когда измученный взгляд встретился с моим. Если он хотел меня с тем же рвением, с каким я хотела его, то его контроль держался на волоске. — Наш первый раз будет не здесь. Но я дам тебе больше.

Больше. Да.

— Сделай это!

Он наклонился, поцеловав меня. Это было жестко и горячо. Это было немного развратно и очень грязно, и мне нравилась каждая секунда. Его руки были повсюду… повсюду на мне. Везде, где мне было больно. Он никогда не прикасался ко мне так раньше.

Когда я прижималась к нему и бессвязно бормотала, выгибаясь ему навстречу, связь, которую я чувствовала с ним, становилась все глубже, словно я больше не была просто Али Белл, но теперь на моей душе была печать собственности Коула Холланда. Как будто я не была одна и никогда больше не буду одна. Даже если бы мы с Коулом были на разных концах света, его частичка всегда была бы со мной.

— Дайте мне знать, когда я нажму на нужную… — начал он.

Я ахнула, мои бедра оторвались от кровати.

— …точку, — закончил он.

Мой разум был полностью захвачен блаженством, мысли сгорали, не успевая сформироваться. Я задыхалась, обливаясь потом. Все, что он заставлял меня чувствовать… это было слишком… то, что он делал… это было слишком, но недостаточно… и… и… давление нарастало… и нарастало….

А потом…

Что-то сломалось во мне. Не просто сломалось, а разлетелось вдребезги. Это было чудесно, великолепно, но в то же время меняло жизнь, как будто каждая часть меня была обнажена. Я была уязвима так, как никогда раньше. Словно, у меня не осталось секретов. Никаких барьеров. Никакой защиты.

Только Коул.

Чувство связи… стало еще глубже. Это был переход на новый уровень. На тот, о котором я даже не подозревала. Я поняла, что доверяю Коулу не только свою жизнь, но и свое будущее. Чтобы он дорожил мной и не оставлял меня. Всегда был честным. Учитывал мои чувства и благополучие при каждом новом решении.

Я все еще тяжело дышала, теперь с ног до головы покрытая испариной, но мне было все равно. Я хотела смеяться.

— Это было потрясающе.

— Да, — простонал Коул.

Очевидно, что он был не так счастлив, как я. Его зрачки были расширены, а черты лица напряжены, и не нужно было быть гением, чтобы понять, в чем проблема. Ему нужно было почувствовать то, что только что почувствовала я. Ему нужно было… поддаться.

— Скажи мне, что нужно делать, — сказала я.

Его зрачки расширились, затмив почти весь фиолетовый цвет.

— Ты уверена?

— Да. — «еще как».

Грубым голосом он давал указания. Я повиновалась, немного осмелев в движениях.

Одной рукой он схватил меня за волосы, а другой вцепился в простыни.

— Али. — прохрипел он мое имя.

Хотя этот раунд был не для меня, я чувствовала то же самое. Ту же связь с ним. Знать, что он чувствовал то же, что и я, что это я заставляю его чувствовать себя так, что у него, возможно, отпечаталась Али Белл на каждой его части, было сладко и пьяняще.

— Али!

Прорычал он.

Идеальный конец.

После этого мы прижались друг к другу на кровати, моя голова лежала на его груди. Его сердце бешено колотилось.

— Это всегда так? — спросила я. Мы не дошли до конца, но все же. Я бы отметила этот опыт как близкий.

— Любовь меняет все на свете.

Я верила в это. Я также знала, что он не любил других девушек… никогда не утверждал, что любит. И все же, я все еще ревновала в непонятной для меня манере.

— Я знаю, что ты это знаешь, но все же повторю, — сказал он, вероятно, заметив, как я напряглась. — Когда мы вместе в постели, с нами больше никого нет. Здесь только ты и я. Я ни с кем тебя не сравниваю. Да и как я могу? Никто не может с тобой сравниться.

Он вызвал гром среди ясного неба моей ревности, и я не знала, радоваться мне или злиться. Почему бы не то и другое? Я потянула зубами за кольцо в его соске.

— Для большого, крепкого парня, ты выглядишь так, словно тебя выпороли, — поддразнила я.

— Жалуешься? — он накрутил прядь моих волос на палец. Привычка, я полагаю. — Потому что я не забыл, что должен тебя отшлепать.

Я фыркнула и рассмеялась одновременно, и звук, который издала в результате, был некрасивым.

Коул усмехнулся.

— Жаль, что моей мамы нет в живых. Ты бы ей понравилась.

Девушка могла только надеяться на это.

— Она была охотницей, — сказала я, вспомнив, что он однажды мне рассказал. На нее напала толпа зомби и укусила. Противоядие на нее не подействовало, и позже она восстала из могилы в виде зомби.

А позднее напала на Коула.

Мистер Холланд был вынужден убить ее… снова.

— Да, и к тому же хорошей. Но у нее лучше получалось набирать новых членов в команду. Именно она привела в команду маму Вероники, бывшую сотрудницу «Анимы».

У него было больше общего с Вероникой, чем я предполагала. Неудивительно, что он и Джулиана были так близки. Они, вероятно, выросли вместе.

Ну, привет. Ревность вернулась.

После всего, что мы с ним только что сделали и чем поделились, это не должно было меня беспокоить. Ключевое слово: не должно.

— Как так получилось? Доверять бывшему сотруднику «Анимы»? — спросила я. — Разве твои мама и папа не боялись, что она была шпионкой?

— Сначала, да. Но некоторое время она была в каком-то забытьи, а такие вещи нелегко подделать. Когда она вышла из него, ее память стерлась, но она заслужила их преданность тем, что спасла жизнь моей маме.

Да, но даже это могло быть уловкой. Подставой. Не то чтобы это было так, но да.

— Как твои родители отреагировали, когда ты начал встречаться с Вероникой?

— К тому времени моя мама была уже мертва.

Черт! Я должна была это знать. Он был слишком молод для свиданий, когда она умерла.

— Мне жаль.

— Но ей бы это понравилось, — тихо признался он, и я снова напряглась. — Мама Вероники не интересовалась своими детьми, поэтому моя на некоторое время взяла на себя заботу о них. Она нравилась моей маме.

Бедная Вероника. Бедная Джулиана. Я знала, что у них было нелегкое детство, но, казалось, оно становилось еще хуже каждый раз, когда я слышала об этом. И все же я не могла не задаться вопросом… даже зевая… были ли отношения между этими двумя женщинами «тузом в рукаве» Вероники.

Коул поцеловал меня в лоб.

— Спи, любимая. Завтра будет длинный день.

— Еще нет. Мне надо тебе кое-что показать. — зевнув пошире, я схватила свой телефон, увидела миллион сообщений от Кэт и одно от бабушки, и сделала мысленную пометку связаться с ними, пока открывала свои фотографии. — Я нашла это в комнате Камиллы. — я решила не упоминать Хелен. Пока нет. — Ты можешь расшифровать это?

Чем сильнее была наша душа, тем легче нам открывался шифр. Сейчас он был сильнее меня.

Он прислонился к спинке кровати, пристально изучая каждую фотографию. Я тоже села, восхищаясь им. Он мог бы стать образцом сосредоточенности. Затем… о, слава Богу, в его глазах заиграло жидкое серебро, полностью затмив фиолетовый цвет.

«Они словно окна. Зеркала». Это было жутко.

Это было просто потрясающе.

— В нужное время, в нужном месте, жертва одного приведет к освобождению многих, — прочитал он. — Будь готов. Ты должен быть готовым. Скоро. Она скоро придет. Будь готов. — он сделал паузу. — Эти слова повторяются снова и снова.

Ужас пронзил меня, словно тысячи иголок. Дневник, который я читала, был написан в прошедшем времени, а этот говорил о будущем. Кто его написал? И откуда автор знал, что произойдет? Способность охотника? Как видение?

— Кто она? — спросила я, размышляя вслух. — Та, которую принесут в жертву?

— Я не знаю.

— Может быть… — когда я зевнула в третий раз, Коул провел кончиками пальцев по моим глазам, заставляя их закрыться.

— Спи, — повторил он, укладывая меня на подушки. — Увидимся утром, Аллигатор.

— Но текст… — больше я ничего не знала.

* * *

Солнечный свет заливал кровать, разбудив меня. Я открыла глаза, увидев, что лежу в объятиях Коула, и улыбнулась. Он не отпускал меня всю ночь, держал рядом, как будто не мог смириться с мыслью, что может остаться без меня даже на секунду.

Я поцеловала его и села, мои волосы рассыпались по плечам.

— Поспи подольше, — пробормотал он, пытаясь притянуть меня обратно.

Усмехаясь, я повернулась к нему. Его веки были полуопущены, но этого было достаточно. Наши взгляды встретились, и спальня растворилась в воздухе…

…мы были в лесу, луна стояла высоко, полная и золотая. Лед в основном сошел, но, должно быть, растаял совсем недавно, потому что земля была мокрой и грязной. Коул стоял на коленях перед толстым стволом дерева. Кровь запеклась на его щеках и футболке и пропитала обе его руки. Он смотрел на руки, словно не мог поверить в то, что видит.

Я прошла мимо него, словно не замечая.

Он поднял на меня глаза, по его щеке скатилась одинокая слеза.

— Я пытался, — прохрипел он. — Я так старался…

Раздался сильный стук в дверь, вырвав нас из видения.

Черт возьми! Глупое вмешательство! Что заставило Коула так низко пасть? Он был ранен? Что вызвало мой остекленевший взгляд?

«Не могу позволить себе волноваться».

Но одинокая слеза скатилась по моей щеке.

— Все будет хорошо, — сказал он, погладив меня по щеке.

Еще один стук.

Тому, кто находился по ту сторону двери, он сказал:

— Мы встали.

— Мы отправляемся через двадцать минут. Будьте готовы или останетесь здесь.

Милла. «Видно, она не жаворонок».

— Удачи тебе попасть в дом мистера Анкха без нас, — крикнула я.

Коул поцеловал меня в лоб и встал… а я уставилась на него с открытым ртом. Он был голый, и ему было все равно, что у меня был прекрасный вид на его идеальную задницу.

— Прими душ и займись делами, — сказал он, натягивая трусы.

Я резко втянула воздух.

— Делай все, что тебе нужно, — добавил он. — Я сделаю то же самое, когда ты закончишь.

Мы не собирались больше говорить о видении.

«Видение».

Вспомнив о том, что я видела, я бросилась в ванную и закрылась внутри. Не то чтобы это помогло. Если Коул захочет войти, он войдет. Запертые двери никогда не останавливали его раньше. Я просто… не хотела, чтобы он видел, как я плачу.

«Нужно разложить все по полочкам».

Я пыталась. Правда пыталась. Но стены задрожали, готовые вот-вот рухнуть снова. Слезы текли по моим щекам, обжигая. Мы столько всего пережили за последнее время, а зная, что нам предстоит пережить еще больше…

Я включила душ, чтобы скрыть звук своих рыданий.

Если поговорка «то, что тебя не убивает, делает тебя сильнее» действительно верна, я стану самой сильной девушкой во всем чертовом мире.

Сейчас каждое мое решение было важным. То, что я делала, что говорила, кому я доверяла, могло либо помочь мне, либо навредить… помочь Коулу или навредить ему. Либо выведет нас из бури, либо заведет нас в нее еще глубже. И я знаю, иногда бури были необходимы. Даже цветы нужно поливать. Но… да.

Поскольку слезы продолжали литься, я пошла в душ и привела себя в порядок. Наконец успокоившись, я вытерлась насухо и оделась в одежду, в которой пришла в ванную… ух, грязная одежда. Рубашка, без лифчика. Шорты, притворяющиеся трусиками. Я во всех смыслах отвратительна, как бродяга.

Когда я вышла из ванной, из нее вырвалось облако пара. Коул всегда знал, что мне нужно, прежде чем я произносила хоть слово, и это был один из тех случаев. Он положил на кровать свежие спортивные штаны и куртку.

У каждой девушки должен быть свой Коул Холланд. Только не мой!

— Мой отец написал, — сказал он. — Он разыскал человека, который раньше работал на «Аниму». Один из высших чиновников. Парень говорит, что «Анима» — одно из многих агентств под прикрытием, которая делает большую часть своих денег на медицинских патентах, и управляется женщиной по имени Ребекка Смит.

Смит.

— Как по-матричному, — пробормотала я.

— Да. Имя, скорее всего, фальшивое, но это уже что-то. Отец разбирается и даст нам знать, если узнает что-нибудь еще. — в одной руке он держал одежду, а другой, проходя мимо меня, провел кончиками пальцев по моей челюсти — я знала, что он заметил розовые следы от слез. — Все будет хорошо, — повторил он и закрылся в ванной.

Я переоделась в новую одежду, высушила волосы полотенцем и включила Подбадривающую Али. «В видении он весь в крови, да, но он не мертв. Это уже что-то, верно?»

Верно.

Зная, что Унылая Али находится всего в нескольких ударах сердца от меня, я напевала «ла-ла-ла» в своей голове, натягивая носки и ботинки, которые также ждали меня. «Ла-ла-ла-ла, сегодня будет хороший день. Я буду защищать Коула. Я найду зацепку о Джастине».

Я взяла с тумбочки свой телефон и прочитала сообщения, которые Кэт и бабушка прислали мне вчера вечером.

Кэт:

Кэт:

Бабушка:

Кэт:

Кэт:

Я усмехнулась и отправила несколько сообщений. Сказала Кэт, что не нужно ни лома, ни алиби, но день для девочек будет как нельзя кстати. Сказала бабушке, как сильно я ее люблю и скучаю по ней и что все действительно хорошо.

Коул вышел из ванной в той же одежде, что и вчера. Его волосы были влажными, из-за чего черные пряди казались синими. Несколько капель воды скатились с его виска на челюсть и упали на пол. Я подошла к нему, чтобы протереть полотенцем его волосы.

Он обнял меня, прижимая к себе, и несколько мгновений просто вдыхал мой запах.

— Хочешь услышать шестнадцатую причину?

— Так сильно, что я, наверное, переставлю твой спинной мозг, если ты откажешься мне рассказать. — причины, по которым он любил меня, были для меня так же важны, как дыхание.

Улыбаясь, он сказал:

— Даже если ты знаешь, что конец близок, ты отказываешься меня отпускать.

Конец? Нет, нет, нет, мы туда не собирались.

— Мы только начинаем, — сказала я и бросила полотенце, чтобы погладить его по плечам. — Конца не будет. — не в ближайшие десять лет. — Ты сказал, что у нас все будет хорошо.

— Я знаю, любимая. Знаю. Я говорю не о видении.

Я расслабилась, но только слегка.

— Тогда о чем?

— Когда у нас было видение, как ты целуешься с Гэвином…

— Эй! Мы не целовались. З.А. пыталась его съесть.

Коул поцеловал меня в макушку.

— Я знаю. Но дело в том, что я перестал доверять тебе и тому, что знал о тебе, вместо этого доверившись тому, что видели мои глаза или разум. Но это не так. Ты любила меня и была готова бороться. Что же, мне нужно, чтобы ты снова доверилась мне. Поверь, я никуда не уйду.

«Доверие». Он был прав.

Прошлой ночью я доверила ему свое тело. Сегодня я доверю ему это.

— Как я уже говорил, я только что отвоевал тебя. Ничто и никто не сможет отнять меня у тебя, Али. Никогда больше.