Королева сердец зомби

Глава 18 Туда. Нет, туда Ой, тупик

Вот что мы уже знали: убийцей был двадцатилетний Бенджамин Острандер-Младший. Мы поймали его за несколько недель до этого и отпустили. Наша ошибка. Прежде чем освободить его, мистер Анкх и мистер Холланд проверили его отпечатки пальцев по какой-то базе данных.

Судя по всему, старый добрый Бенджи сбежал из дома в возрасте тринадцати лет и был несколько раз арестован за взлом и проникновение, а также за нападение и побои. После своего пятнадцатилетия он пропал из поля зрения.

Наверное, тогда «Анима» и завербовала его.

Теперь мы надеялись узнать, что еще планируют его наниматели и где держат Джастина. Но проходили часы, а Бенджамин не просыпался, даже когда его пытались разбудить.

Слишком уставшая, чтобы ждать дальше, помимо всего прочего, я вышла из туннеля.

Коул последовал за мной.

— Мы можем не делать этого сегодня? — спросила я, готовая умолять.

— Прости, Аллигатор. Мы должны. Мы сможем.

Упрямый парень.

Он остановил меня на вершине лестницы, запустив пальцы в мои волосы, так что мне пришлось встретиться с его пылающим взглядом.

— Ты расстроена, я расстроен, так что давай разберемся с этим. Нехорошо ложиться спать в таком состоянии. Утром будет только хуже.

Я пыталась отвести взгляд. Он усилил давление, удерживая мое внимание на себе. Я вздохнула.

— Ладно. Хорошо. Пойдем в мою комнату. Но я хочу отметить, что ты ведешь себя как девчонка, со всеми этими разговорами и прочим дерьмом.

Далеко не пристыженный, он сказал:

— Принято к сведению. — Коул обнял меня за плечи, прижимая к себе. Защитная позиция, неподатливая хватка.

Мне пришлось бы бороться, чтобы освободиться. Но, честно говоря, действие было одновременно сексуальным и… очень сексуальным.

Коул потянулся к ручке на моей двери и нахмурился. Из щели внизу послышался смех.

— Ждешь гостей?

— Нет. — я вошла внутрь и увидела Кэт и Рив, сидящих на моей кровати.

Заметив меня, они вскочили на ноги.

— Али! — Кэт подбежала и обняла меня. Ее хватка была слабее, чем в последние несколько дней, и я прокляла ее болезнь. — Мы с Рив поспорили из-за шутки. Я говорю, что она замечательна, а она говорит, что это отстой. Нам нужно окончательное решение.

Это я могу сделать.

— Что ж, я вся во внимании.

— Что сказал зомби во время борцовского поединка?

Эм…

— Что?

— Хочешь кусочек меня? — сказала она и рассмеялась.

Коул фыркнул.

— Видишь! — Кэт показала язык Рив. — Даже отставшему от жизни это нравится.

Каков вердикт?

— Я думаю, что она одновременно замечательна и отстойна.

— Я буду считать это победой. — она погрозила пальцем перед лицом Коула. — Кстати, это вечеринка только для девочек. Мальчики не приглашены. Ты должен уйти.

Он стоял на своем.

— Вообще-то, это вам пора уйти. Нам с Али нужно поговорить.

— Коул, — сказала она, моргая ресницами. — Я в нескольких секундах от того, чтобы втянуть твой пенис в этот разговор. Ты уверен, что хочешь остаться здесь?

Он вздохнул.

— Ты собираешься угрожать ему, не так ли?

Девушки снова рассмеялись.

— Угрожать? — Кэт покачала головой. — Нет, дорогой Коул. Удалить? Да.

Рив подошла и слегка подтолкнула его в коридор.

— Ты сможешь поговорить со своим Аллигатором завтра, король Коул. А сегодня — лучшие подружки превыше твоих яичек, и, если ты не исчезнешь, я буквально оторву эти яички и скормлю их тебе.

— Уверен, что Бронкс был бы рад услышать, что ты подумывала о том, чтобы прикоснуться к моим причиндалам, — сказал он, переступая с ноги на ногу. — Я останусь и сохраню свою собственность. Али нравится, что я цел и невредим.

Я пожала плечами. Честно говоря, что я могла сказать? Более правдивых слов еще никто не говорил.

— Признай, что ты проиграл битву, Коул, — сказала Кэт. — Это были тяжелые дни, и нам нужен перерыв. Позволь нам провести эту ночь. Мы будем великодушны и отдадим тебе нашу девушку завтра. Может быть. — и затем она закрыла дверь перед его носом.

Я ожидала, что он ворвется обратно, но Коул этого не сделал. Я чуть не рассмеялась, отползая к середине кровати. В конце концов, я получила отсрочку.

— Я думала, что вы будете со Льдом и Бронксом, — сказала я.

Я заметила большой конверт на своей тумбочке. Фотографии! Я поспешно засунула конверт в верхний ящик, не желая смотреть на предполагаемые улики в присутствии посторонних, поскольку не была уверена, как отреагирую.

— Лед уже стал зависим от меня. — Кэт перекинула волосы через плечо. — Если я буду проводить с ним больше времени, он превратится в болтливого идиота. Правда, мне нравится, когда он жаждет большего. Кроме того, я не лгала Коулу. Мне нужен секс с тобой на одну ночь, чтобы просто… не знаю, отдышаться. Чтобы стать нормальными детьми.

Да. Это звучало просто потрясающе.

Рив легла рядом со мной, и матрас подпрыгнул.

— Хотела бы я сказать то же самое о Бронксе. Он всегда без настроения. У него всегда ужасное, ужасное настроение, и я не знаю, что с ним делать. Он отдаляется. Он раздражителен. Думаете, он хочет порвать со мной?

— Конечно, нет. — Бронкс был не из тех, кто любит и бросает. Он был из тех, кто любит до конца. — Но ты должна помнить, что он только что потерял четырех своих друзей. За одну ночь. — а потом он видел, как я взорвала их всего несколько часов назад. О, Боже. Это воспоминание будет преследовать меня вечно. — Еще один его друг все еще не найден. Бронкс скорбит.

— Уверена, что он также беспокоится о твоей безопасности, — сказала Кэт, заняв место на краю кровати и скрестив ноги. — Я знаю, что Лед немного сходит с ума, когда на нас нападают. И давайте посмотрим правде в глаза. Уровень опасности никогда не был таким высоким.

— Я знаю, но все же! — Рив ударила кулаками по подушке. — Я просто хочу, чтобы Бронкс поговорил со мной об этом, понимаете? Мы же пара. Мы должны помогать друг другу. И я хочу помочь ему, хочу, но он даже не дает мне такой возможности.

Чувство вины вспыхнуло и обожгло меня. Я сделала то же самое с Коулом. Ну, не больше. Завтра я расскажу ему все. Что бы ни случилось, я сделаю это. Я буду взрослой девочкой и разберусь с этим.

— Найди Бронкса и расскажи ему, что ты чувствуешь, — сказала я. — Это не работает так. Что-то сломалось, и нужно это исправить. Прямо сейчас. Если ты будешь ждать, то вскоре нужно будет исправлять что-то еще, а потом еще и еще, пока не останется слишком много дел и обе стороны не уйдут подавленными, побежденными.

— Да. Хорошо, — сказала она, но ее голос по-прежнему звучал жалко.

Она либо делает то, что предложила я, либо нет. Я не могла ее заставить.

— Давайте отложим разговор о наших парнях. — Кэт подняла телефон, чтобы сфотографировать Рив. — Время селфи!

Я скорчила ей рожицу, и она оскалилась.

— Вот так, — похвалила она, щелкая камерой. — Займись любовью с камерой.

Она повернула телефон к себе и улыбнулась так широко, что приоткрыла полный рот белых зубов. Щелк, щелк.

— Чувак! Кажется, мы с камерой только что сделали ребенка.

Я фыркнула, снова вспоминая, почему я так чертовски сильно ее люблю.

— Хватит, — смеясь сказала Рив, забирая у нее телефон.

— Отлично, — сказала Кэт. — Вот что, девчонки. Несколько часов назад мне звонила Рен.

— Что! Это должно стать заголовком. — Рен была подругой Кэт в течение многих лет, а затем бросила ее… и, заодно, бросила меня… чтобы мы не втянули ее в наше безумие и не разрушили ее будущее. Не то чтобы она знала о том, в чем заключалось наше безумие. Потом она начала встречаться с Джастином, не понимая, что он так же увяз, как и мы. — Что она сказала?

— Послушайте сами. Она оставила голосовое сообщение. — Кэт взяла свой телефон, и нажала несколько кнопок.

«Кэт, это Рен. — телефон практически вибрировал от громкости. — Послушай, я знаю, что я тебе не нравлюсь, и это нормально. Но Джастин пропал. И Жаклин тоже. Их родители в полном шоке. Копы приходили и задавали мне всевозможные вопросы, но я ничего им не говорила, клянусь. Я просто волнуюсь, вдруг что-то случилось. Ты их видела? Слышала о них? Перезвони мне. Пожалуйста».

Кэт вздохнула.

— Я не перезвонила ей. Не знаю, что сказать.

Я на мгновение задумалась.

— Позволь мне поговорить об этом с Коулом, прежде чем ты это сделаешь. Потому что, честно? Мы не знаем, говорит она правду, или полиция убедила ее попытаться заманить нас в ловушку, чтобы мы сказали то, чего не должны, или «Анима» прослушивает ее телефон.

Кэт села между мной и Рив.

— А это хорошая мысль, словно я сама до нее додумалась. И я не хочу переходить на другую тему, но… я это сделаю. Мы поговорим обо мне! Я решила перестать ждать смерти, перестать позволять беспокойству разрушать те дни, которые у меня есть, и начать планировать реальное будущее.

Я положила голову ей на плечо.

— Пока ты продолжаешь делать диализ, я счастлива за тебя.

— Подруга. Не беспокойся на этот счет.

— Тогда расскажи нам все. В самых мельчайших подробностях.

— Ну, — сказала она, устраиваясь поудобнее, — вот что у меня есть на данный момент. Я планирую поступить в колледж и получить кандидата экономических наук, ведь я такая классная. Это уже кое-что, да? Все будут звать меня доктор Кошечка и платить мегабаксы за диагностику всех их проблем. Потому что, конечно, у меня будут все ответы.

Испытания этого дня настигли меня. Мои веки стали тяжелыми. Я изо всех сил старалась держать их открытыми, ее голос был самой сладкой колыбельной.

— Я буду жить со Льдом, и он будет исполнять все мои прихоти. Когда я решу, что он заслужил право быть мистером Кэт Паркер, я выйду за него замуж. Вы двое, конечно же, будете подружками невесты. Я заставлю вас надеть самые отвратительные платья из когда-либо созданных. Нельзя, чтобы кто-то думал, что вы красивее невесты.

Одним словом, все было идеально.

Я задумалась о собственных планах на будущее. Или попыталась. Я не заглядывала дальше этой войны с «Анимой». Я была…

Ммм, так тепло…

Пока Кэт рассказывала о своем медовом месяце, я задремала…

«Это был самый грустный день в моей жизни».

Чей-то шепот проник в мое сознание. Он не принадлежал мне. Не принадлежал Кэт или Рив, или….

В следующее мгновение я оказалась на улице. Хелен и Сами стояли, держась за руки, на грунтовой дороге, позади них был припаркован темный седан. Похоже, он был пустым. Подъехал еще один седан и припарковался рядом с ним. Дверь открылась, и… я испытала шок… из машины вышел мой отец.

Он был так молод. У него еще не было морщин вокруг глаз. Кожа не побледнела от многолетнего пьянства, а глаза не налились кровью. Он был красив, излучал здоровье… и гнев.

Он подошел к Хелен, его взгляд перешел на маленькую девочку.

— Как ты могла скрывать ее от меня?

Хелен вздернула подбородок.

— Ты бы поступил по-другому, если бы знал о ней? Нет. Ты бы женился на Миранде, и мы оба это знаем.

Он вздрогнул, и девочка спряталась за ногой Хелен.

Мой отец смягчился. Он присел, пытаясь встретиться с девочкой взглядом.

— Привет, — сказал он. — Я Фи… твой отец.

Сами осталась на месте.

— Она не должна знать, кто я, — сказала Хелен. — Ты никогда не должен говорить обо мне. Весь мир будет думать, что Миранда родила ее, и это будет подтверждено документами. Все понял?

— Нет. Я не понимаю. Ничего не понимаю. Мы нужны ей оба. Она…

— Если ты не согласишься на мои условия, то не сможешь ее забрать. — Хелен схватила Сами за руку, чтобы оттащить ее.

— Я сделаю это, — пообещал он, и Хелен замерла. — Что мне сказать ей, если она спросит о тебе?

— Она не сделает этого. Она не вспомнит обо мне.

Он нахмурился, но не стал расспрашивать дальше.

— Она в опасности. Она нужна людям. Плохим людям. Если они получат ее, то причинят ей боль. — слезы потекли по щекам Хелен. — Только один человек знает, что ты ее отец, и я собираюсь… Ну, это не имеет значения. Она не будет иметь значения. Тебе придется изменить имя Сами. Выбери какое-нибудь значимое для твоей семьи. Дай ей новое прошлое, а потом живи так, как будто каждое слово из этого прошлого — правда. Ты должен говорить так, как будто это правда.

Мой отец выпрямился и кивнул.

— Я сделаю все, о чем ты просила. И Миранда тоже. Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось.

Хелен замерла на несколько секунд, очевидно, в ее голове шла война. Наконец она сказала:

— Возвращайся в машину. Я приведу ее к тебе через минуту.

Она подождала, пока он выполнит ее просьбу, затем повернулась и встала на колени перед Сами, взяв ее за плечи.

— Я люблю тебя. Очень сильно. Это никогда не изменится.

— Не уходи, — отчаянно прошептала Сами. — Пожалуйста.

— Так нужно. Ты никогда не узнаешь, как мне жаль. — Хелен снова подняла подбородок. Она прикоснулась рукой к вискам девочки. Казалось, что она ничего не делает. Просто держит дочь. Но через несколько секунд ужас и отчаяние исчезли из глаз Сами. Черты ее лица разгладились.

— Ты знаешь, кто ты? — спросила Хелен, опустив руки. — Ты знаешь, кто я?

Сами задумалась на мгновение и побледнела.

— Я… Нет. — ужас и отчаяние вернулись в мгновение ока. Она вертелась, ища что-то, хоть что-то знакомое. — Где я? Кто ты?

Хелен взяла ее за руку, из ее глаз снова потекли слезы.

— Пойдем. Твой отец ждет тебя. И… твоя мама тоже.

* * *

На следующий день я попыталась разложить сон… воспоминание… по полочкам, но безуспешно. Возможно, потому что не могла отделаться от одной мысли — я Сами. Я. При свете дня невозможно было отрицать правду.

Хелен, Убийца Охотников, была моей матерью. И она мне нравилась.

Это было неправильно? Будет ли это предательством по отношению к Коулу?

Оставив Кэт и Рив спать в постели, я приняла душ, оделась и отправилась на его поиски, готовая к нашему разговору. Его не было в его комнате. Следующим наиболее вероятным местом было подземелье, но и там его не оказалось. Ривер наконец-то повеселился с Бенджамином, причем, как ни удивительно, ему помогал Лед. Они привязали убийцу к стулу и по очереди наносили удары кулаками по его лицу.

— Ребята, — сказала я. — Это не выход.

Ривер посмотрел на меня и нахмурился.

— Когда придумаешь другой способ, тогда и поговорим. — Лед сократил расстояние и закрыл дверь перед моим носом.

Я могла бы запротестовать. Но он был прав… я не знала другого способа.

Нужно поговорить об этом с Коулом… только сначала нужно его найти. Я зашла в спортзал. Бронкс и Гэвин тренировались, но опять же, моего парня поблизости не было. Никто не знал, куда он ушел.

Прекрасно!

Я решила поговорить с бабушкой. Стоя в коридоре, я отправила ей сообщение.

Я ждала одну минуту… две…

Наконец мой телефон зазвонил. Это была она. Но, конечно, через секунду раздался звонок в дверь. С моего места открывался вид на дверь из стекла.

Вернулись детективы.

Мистер Анкх вышел из своего кабинета с напряженным выражением лица.

— Это будет весело.

Я переключила телефон на голосовую почту.

Мистер Анкх не пригласил детективов внутрь, а просто встал на пороге, сохраняя спокойствие.

— Все дальнейшие вопросы задавайте моему адвокату.

— Мы здесь не для того, чтобы задавать вопросы, — сказала Верра в своей обычной деловой манере. — Мы здесь из-за Жаклин Сильверстоун. Ей шестнадцать лет, и поэтому она несовершеннолетняя. Кто-то позвонил ее родителям и сказал, что она здесь.

Кто-то из «Анимы»?

Мистер Анкх стоял неподвижно и молчал несколько долгих секунд.

— Я приведу ее. — он закрыл дверь. Его мрачный взгляд встретился с моим. — Мы должны это сделать.

— Знаю. — я также знала, что не могу быть той, кто скажет ей об этом. Она будет бороться со мной, а я, возможно, помогу ей сбежать. Мое сердце уже разрывалось из-за нее.

Мистер Анкх ушел вверх по лестнице и появился через пять минут с плачущей Жаклин. За ними шел хмурый Гэвин.

Мне так хотелось забаррикадировать дверь. Может быть, Гэвин тоже этого хотел. Он остановился рядом со мной со сжатыми кулаками.

Он действительно был зол из-за ее ухода?

Мы вышли на крыльцо. Жаклин заплакала еще сильнее, когда детективы помогли ей забраться в свой седан.

Двигатель автомобиля заурчал.

Она посмотрела в окно, встретившись со мной взглядом.

— Помни о моем обещании, — сказала я.

Она вымученно кивнула. Машина отъехала, вскоре исчезнув за воротами.

«Не могу реагировать».

— У нас с ней было видение, — сказал Гэвин, когда мы зашли в дом. — В нем мы были вместе в постели.

— Что? Вы сделали это? Как? Когда?

Он провел рукой по лицу.

— Да, мы сделали это. И я не знаю, как. У меня были видения только с тобой и Коулом, и я думал, что это потому, что все наши родители были охотниками, а нам достался небольшой бонус. Что ж, ни один из ее родителей не является охотником, и все же, когда я увидел ее сегодня утром, время остановилось, и мы внезапно… Скажем так, она наслаждалась моими самыми лучшими навыками.

Странно, он даже не стал подробно описывать эти события.

— Она тебе нравится? Поэтому ты был так строг с ней раньше?

Он весело посмотрел на меня.

— Да, кексик. Вот почему я был так строг с ней.

Грязная помойная крыса.

— Ты уверен, что это видение не было просто фантазией? Даже несмотря на то, что ты утверждал, что не фантазировал о ней.

Он коснулся кончика моего носа.

— Уверен. Поверь мне. Эта шлюшка знает разницу.

Ну, разве это не замечательно. Нам предстояло разгадать еще одну загадку.

— Мне нужно подумать об этом.

— Обязательно сделай это. Тем временем я поднимусь наверх и сделаю себе новую татуировку. Это напоминание поможет мне успокоиться.

* * *

— Алиса.

Я поднялась наверх, решив обыскать все комнаты в поисках Коула… я все еще не нашла его… и обсудить эту последнюю загадку. Наверху горел яркий свет, в центре которого находилась Эмма.

Как всегда, мое сердце переполнилось от любви к ней, и я усмехнулась, на мгновение забыв обо всем остальном. Быстро осмотрев коридор, я поняла, что здесь больше никого нет.

— Я так рада, что ты здесь.

Она переминалась с ноги на ногу.

— Даже если я пришла с плохими новостями?

— Даже несмотря на это.

Она усмехнулась.

— Что ж, сегодня у меня хорошие новости… и, ладно, плохие тоже.

Я не позволила себе застонать. Не хотела, чтобы ей было еще хуже.

— Положись на меня, сестренка. Давай сначала плохие новости.

Она закусила нижнюю губу, прежде чем признаться:

— Джастину больно. Очень. Мы слышали его стоны боли, отдающиеся эхом в вечности.

«Ожидаемо». Бедный Джастин.

— А какие хорошие новости?

— Он еще не умер.

«Еще». Но у нас оставалось мало времени, и это портило хорошую новость.

— Ты знаешь, где «Анима» его держит?

— Нет. Его окружает какой-то барьер.

Конечно же.

Если бы я верила в удачу, я бы сказала, что наша была худшей.

— Пойдем в мою комнату, — сказала я. — Хочу, чтобы ты была со мной, когда я буду смотреть фотографии, которые, возможно, изменят мою жизнь.

К счастью, Кэт и Рив уже ушли, избавив меня от необходимости их выгонять. Я села на край кровати и положила конверт с фотографиями Джулианы на колени. Эмма устроилась на подоконнике.

Она наклонила голову и нахмурилась.

— Бабушка беспокоится о тебе. Ты должна ей перезвонить.

— Ты можешь чувствовать наши эмоции?

— Не так сильно, как вначале, но да.

— Тогда ты знаешь, что я расстроена. Она хранила от меня секреты.

— Мама и папа тоже, но их нет в живых, чтобы винить их, поэтому ты винишь во всем ее.

Я и вправду это сделала, не так ли?

— Когда ты стала такой мудрой?

— Тот факт, что ты до сих пор не поняла, что я всегда была такой мудрой, заставляет задуматься о твоем интеллекте.

Я бросила в нее подушку, но она пролетела мимо. Я взяла телефон и набрала новый номер бабушки.

Когда она ответила, я сразу перешла к делу.

— У меня к тебе два вопроса, и мне нужно, чтобы на этот раз ты была со мной абсолютно и полностью честна.

— Хорошо, — решительно сказала она.

— Хелен Конвей моя настоящая мать? Миранде пришлось меня удочерить?

Молчание.

— Али, — наконец сказала она. Я представила, как она сидит где-нибудь одна в темноте с закрытыми глазами, борясь со слезами.

«Оставайся сильной».

— Это не ответ.

— Да, — прошептала бабушка. — Хелен. Но по закону Миранда не могла удочерить тебя. Твой отец сказал, что к тебе нельзя привлекать внимание, поэтому он как-то достал новые документы. Новое имя, новый день рождения, новая биологическая мать.

Что же. Вот оно. Неоспоримое доказательство. Хелен была моей матерью. Мое настоящее имя — Саманта. Первые несколько лет я провела в роли любимой игольницы «Анимы».

Предательство… есть.

Злость… есть.

Люди, которые утверждали, что любят меня больше всех, причинили мне больше боли, чем кто-либо другой, но они были мертвы. Я не смогу на них накричать. Не смогу потребовать ответов. Хотя я уже знала причины. Не смогу сказать им, как их действия на меня повлияли.

— Но это не значит, что я люблю тебя меньше, — добавила бабушка.

— Нет, это значит, что ты лгала мне большую часть моей жизни. Это значит, что мои родители тоже мне лгали.

— Али, дорогая, мне очень жаль, но это было решение твоих родителей. Чтобы мне разрешили увидеться с тобой, я должна была пообещать, что не пророню ни слова.

— Ты была моим опекуном в течение десяти месяцев, — сказала я. — Все это время ты предпочитала не рассказывать мне.

— Ты, моя честная, знаешь цену обещаниям.

Удар ниже пояса.

Тоже верно.

— Но мне жаль, — повторила она. — Я решила не рассказывать тебе об этом, потому что ты и так через многое прошла. Я не хотела, чтобы тебе пришлось проходить через что-то подобное еще раз. И, честно говоря, я даже не думаю об этом. Ты моя внучка. Всегда была и всегда будешь.

У меня было такое чувство, будто мою грудь облили кислотой.

— Мне нужно идти. Я…

— Нет! Не смей бросать трубку, — сказала она, ее голос повысился до крика. — Если ты это сделаешь, я первым же самолетом вернусь в Алабаму. Неважно как, но я сделаю это. Я хочу обнять тебя и ответить на любые твои вопросы. Я не так много знаю об этом… твои родители отказались говорить об этом… но я отвечу на все, что смогу.

Я вздохнула.

— Нет. Оставайся с мистером Холландом. Я не сержусь на тебя, не совсем, мне просто нужно время, чтобы со всем разобраться. Я позвоню тебе, когда буду готова. Хорошо?

— Ладно. Хорошо. Просто скажи мне, что ты знаешь, что я люблю тебя.

— Да. Знаю. И я тебя люблю.

Мы попрощались и повесили трубку. Я встала, конверт с фотографиями упал на пол. В оцепенении, спотыкаясь, я подошла к младшей сестре и просто упала к ее ногам. Мы не могли чувствовать прикосновения друг друга, но все же она провела пальцами по моим волосам.

— Ты всего лишь моя сводная сестра, — мягко сказала я.

— И от этого ты меньше меня любишь? — спросила она.

— Ни за что!

— То же самое касается и меня.

— Но женщина, которая меня родила, была злой. Ужасной. — только не для меня. — Она отвернулась от своей лучшей подруги. Она помогла убить мать Коула.

— Ну, тогда у меня для тебя есть еще одна хорошая новость. Ты не она. Ты единственная и неповторимая Алиса, идеальная во всех отношениях.

Вряд ли.

— У меня есть ее наклонности к насилию, Эм. Я очень на нее похожа.

— Что ж, другие охотники тоже скоро станут очень на нее похожи.

«Эм… что?»

— Объясни.

Вздохнув, она сказала:

— Когда Хелен передала тебе свою способность, она пробила какой-то защитный щит и изменила тебя.

— Это я знаю.

— Изменила тебя больше, чем ты думаешь, — сказала она. — Больше, чем она поняла. Теперь всякий раз, когда ты используешь свой огонь на охотниках, ты делишься с ними своими способностями.

Я хотела отрицать это, но у меня были доказательства обратного. Я использовала свой огонь и на Гэвине, и на Жаклин, и у них впервые было видение.

— Хелен сказала, что после передачи способности, ее обладатель больше не сможет ею пользоваться. Но я все еще могу пользоваться своей.

— Может быть, это из-за опытов, которые тебе пришлось пережить в детстве. Может быть, дело в наркотиках и токсинах, которые тебе вводили во время пыток. В чем бы ни была причина, ты другая.

Кого еще я исцелила? Появятся ли у них новые способности? Если да, будут ли они благодарить меня… или проклинать?

Эмма указала на фотографии.

— Почему бы тебе не просмотреть их? Думаю, ты будешь удивлена тем, что найдешь.