Королевство грешников

Глава 15

МАКСВЕЛЛ

ПРОШЛОЕ

Та ночь преследовала меня днем и ночью, как тень. Ее крики и мольбы все еще звучат в моих ушах. Неважно, сколько раз я прикрываю их ладонями, звук эхом отдается в моем сознании. В моей памяти. Новые эмоции зародились в моей душе после того, как я увидел, как моего ангела утаскивают во тьму эти монстры.

Чувство вины.

Это давит мне на сердце, как айсберг. Она звала на помощь, умоляла об этом, и все же я ничего не мог сделать, чтобы спасти моего ангела. Я подвел ее и себя. И то, что она не видела меня последние несколько дней, ранит мою душу сильнее, чем когда-либо. Зачем ей возвращаться, чтобы увидеть мальчика, который не смог спасти ее?

Зачем ей приходить в это адское подземелье, чтобы увидеть слабого маленького мальчика, который был недостаточно силен для нее?

Она, должно быть, ненавидит меня каждой частичкой своего сердца. Она, должно быть, считает меня одним из монстров. Но в глубине души я знаю, что должен ее увидеть. Я должен знать, в безопасности ли она. Я должен собственными глазами убедиться, что мой ангел все еще существует. И единственный способ сделать это — выбраться из этого подвала. На этот раз я не потерплю неудачу. И, наконец, я нашел свой шанс, когда однажды ночью я лежал на земле после того, как один из монстров пытал меня. Сегодня вечером они казались другими. Его удары были слабыми, а шаги — неровными. Даже глаза казались опущенными.

Закончив, он уходит, как обычно, но потом кое-что привлекает мое внимание. Дверь закрыта неправильно.

Тревога проносится по моей крови, когда я пытаюсь встать. В голове постоянно всплывает только одна мысль. Я должен увидеть своего ангела.

Набравшись смелости, я осторожно открываю дверь, так как внезапный свет заставляет мои глаза прищуриться. Посмотрев в правую сторону коридора, я нахожу его совершенно пустым. Делая маленькие шаги, я продолжаю лихорадочно оглядываться в поисках любого признака опасности. Я продолжаю идти вперед, пока не натыкаюсь на большую деревянную дверь.

Мое сердце начинает биться так сильно, что я слышу, как оно звенит у меня в ушах. Я чувствую опасность, поджидающую меня с другой стороны, но что-то внутри меня подталкивало зайти внутрь. Внезапное притяжение, которое я не могу описать. Но встреча с моим ангелом стоит риска встретиться лицом к лицу с этими монстрами.

Сделав глубокий вдох, я толкаю тяжелую дверь и вижу лестницу, ведущую наверх. Следуя по дорожке, я поднимаюсь наверх на вялых ногах, несколько капель крови из моих ран падают на землю, оставляя след.

К тому времени, как я дохожу до конца, я нахожу еще один коридор. Он больше, с огромными витражами. На стекле нарисованы цветные изображения Иисуса Христа и его апостолов. Лунный свет падает на него, отражая разноцветный луч света на полу. Пот стекает у меня по лбу, и я чувствую, как мурашки бегут по спине. Подкрадываясь к одному из окон, я осматриваю окрестности. Передо мной обширная площадка. Остальная часть здания в значительной степени скрыта туманом, но все же слегка видна. Я был прав с самого начала. Я заперт в церкви.

Идя по коридору, я делаю первый поворот и нахожу узкий коридор. С обеих сторон много разных дверей. На каждом из них нанесен номер, а рядом с дверным косяком горит свеча.

Может ли она находиться в одной из этих комнат? В какой она может быть?

Я знаю, что у меня есть только один шанс, иначе я могу предупредить монстров. В коридоре мертвая тишина, но внезапный громкий крик останавливает меня. Я немедленно иду на звук и, ни на секунду не колеблясь, открываю дверь.

Это мой ангел.

Она лежит на своей кровати, мечется и ворочается, выглядит так, будто ей больно, но ее глаза закрыты. Закрыв за собой дверь, я бросаюсь к ней и обхватываю ладонями ее лицо.

— Angel, проснись, — шепчу я, легонько встряхивая ее.

Ее тело начинает дрожать, когда она продолжает кричать. — Нет! Остановись! Нет! — продолжает она кричать.

Я трясу ее сильнее, когда она внезапно открывает глаза и лихорадочно озирается по сторонам. Поймав мой взгляд, она мгновенно отшатывается, вцепляясь в одеяло. Прищурившись, она обнаруживает, что это я. В ее расширенных глазах отражается удивление. Я застаю ее врасплох, когда она бросается ко мне и крепко обнимает, утыкаясь носом в мое горло.

Ее дыхание поверхностное и глубокое, пока она обнимает меня изо всех сил.

Проходит мгновение, пока она остается в моих объятиях. Я касаюсь ее тонкой талии, притягивая ее ближе к себе. Ее сладкий аромат наполняет мои ноздри, возвращая меня домой. Она — мой дом.

— Что ты здесь делаешь и как тебе удалось сбежать? — шепчет она, обхватывая мое лицо ладонями, как будто все еще не может поверить, что я здесь.

Мое сердце подпрыгивает от одного только ее прекрасного вида. Вид ее невинности спустя дни возвращает покой, которого я так жаждал.

— Я должен был увидеть тебя, — я склоняю голову. Чувство вины накатывает, как океанская волна. — Я не смог защитить тебя той ночью. Монстры забрали тебя у меня… Я… мне так жаль.

Она откидывает мою голову назад, и я вижу слезы, блестящие в ее глазах, в то время как ее пальцы обводят мои шрамы и синяки. На ней длинная атласная ночная рубашка, с шеи свисает цепочка с крестиком. Когда я касаюсь ее запястья, она внезапно вздрагивает. Нахмурившись, я отодвигаю ткань, и то, что я вижу, разбивает мое сердце на бесчисленные кусочки.

Глубокие порезы от проволоки покрывают обе ее руки; следы все еще выглядят свежими. Как будто ее порезали проволокой непосредственно перед тем, как я пришел к ней. Ее кожа выглядит кроваво-красной, больше не загорелой и гладкой.

— Ч-что случилось? — мой голос дрожит от страха. — Она склоняет голову, пытаясь прикрыть свои шрамы, но я останавливаю ее. — Ты никогда не скроешься от меня, Angel. Расскажи мне, что случилось?

В ее глазах появляются новые слезы, губы дрожат.

— Я была наказана Богом за попытку помочь тебе… Я была наказана за свои грехи.

Я вытираю ее слезы, не в силах вынести этого зрелища.

— Ты не совершила никакого греха, Angel. — Она качает головой, но я убеждаю ее своими словами. — Ты никогда не сможешь совершить грех. Ты Angel, посланный с небес. Без тебя я был бы потерян. Ты исцелила мое тело и душу. — Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. — Те, кто причиняют тебе боль, — грешники. Они даже не заслуживают находиться рядом с тобой. Я не могу описать словами, как мне жаль, что я не смог защитить тебя, Angel. Пожалуйста, прости меня.

— Это не твоя вина. Это моя судьба, и так будет всегда, — она шмыгает носом и гладит меня по щеке, — Я оказалась не в том месте не в то время. Я должна была послушаться своих родителей… но я этого не сделала, и теперь я расплачиваюсь за свои грехи.

— Никогда не вини себя, Angel. Возможно, судьба была жестока к тебе, но я даю тебе слово, я буду защищать тебя, и мы сбежим из этого места.

Она откидывается назад с потрясенным видом, смешанным со смущением.

— Что? — хрипло спрашивает она.

Я киваю. Я больше не собираюсь ждать своего отца или его людей. Я не позволю этим монстрам пытать моего ангела. И если мне придется рисковать ради этого своей жизнью, значит, так тому и быть.

— Мы оба сбежим из этого места. Я устал ждать. Я обещаю вытащить тебя из этого ада и жить со мной.

Она молчит, словно смакуя мои слова.

Я знаю, это будет трудно, но, конечно, не невозможно. Но все, что мне нужно, это чтобы она доверяла мне. Верила в меня. После того, через что она прошла, я знаю, что ей будет трудно доверять мне, но я готов ждать ее.

— Поверь мне в этом, Angel. Мы будем свободны.

Она сглатывает; все ее тело все еще напряжено. Она открывает и закрывает рот, словно не решаясь заговорить.

— Ты серьезно относишься к этому? — спрашивает она, вцепляясь в мои руки.

Я киваю.

— Я имею в виду каждое слово. Прямо сейчас у меня нет плана, но просто дай мне немного времени, и я обещаю, что мы выберемся отсюда.

Ее глаза не отрывались от моих, пока в ней расцветала новая надежда, пока внезапное сомнение не сокрушило ее.

— Но… Зачем ты это делаешь? Зачем спасать меня, если ты можешь сначала спасти себя?

Я прерывисто вздохнул.

— Почему ты исцелила меня, когда могла оставить умирать, как ничтожество?

— Потому что я знаю твою боль. Я слышала твои крики, эхом отдающиеся в здании ночь за ночью. Сначала я закрывала уши, чтобы не слышать этого… но вскоре эта агония вошла прямо в мои сны. Мое сердце сжималось каждый раз, когда наступала ночь. — Она облизывает губы, и еще больше слез стекает по ее прекрасному лицу. — Однажды ночью я больше не могла этого выносить. В ту ночь я так боялась прийти к тебе, потому что знала, что они наверняка найдут меня, но все, что для меня имело значение, — это помочь тебе.

Качая головой, я издаю смешок.

— И вот ты думала о себе как о грешнице. Ты и близко к этому не подходишь. Ты мой Angel. Моя королева.

Я целую ее в щеку, наблюдая, как ее кожа уже краснеет.

— Я буду защищать тебя, несмотря ни на что, потому что с той первой ночи ты вернула то, что эти монстры испортили своими грехами. Мое сердце. Ты подарила мне мое сердце, мой свет в ответ на твою невинность и чистоту, и я всегда буду в долгу перед тобой за это.

Она берет мою правую руку и прикладывает ее к своему бьющемуся сердцу.

— Мое сердце тоже принадлежит тебе.

Я беру ее руку, прижимая к своему бьющемуся сердцу.

— И мое сердце всегда будет твоим, Angel.

Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, она наклоняется вперед и целует меня. В отличие от нашего последнего раза, это нежно. В этом нет тьмы. Это рай. Я обхватываю ее лицо ладонями и целую в ответ. Наши губы неуверенно соприкасаются, наши языки на мимолетный миг высовываются, чтобы соприкоснуться. Ее кончики пальцев расчесывают мои волосы, когда они скользят вниз и обвиваются вокруг моей шеи.

— Ты доверяешь мне? — Шепчу я ей в губы.

— Больше, чем себе.

— Ты любишь меня?

— Больше, чем ты меня. — Она улыбается, прежде чем продолжить целовать меня, когда внезапно в коридоре раздаются тяжелые шаги. Мы оба, нахмурившись, отступаем назад. Паника и страх разливаются по ее лицу по мере того, как звук становится все ближе и ближе.

— Спрячься под кроватью, — шепчет она, прежде чем приподнять край простыни. Я опускаюсь на колени и заползаю под кровать, когда открывается дверь.

Мой обзор закрыт простыней, но я отчетливо слышу приближающиеся шаги, пока они не останавливаются у кровати. Я прижимаю руку ко рту, чтобы не издать ни звука.

— Почему ты не спишь? — произносит пронзительный женский голос.

— Мне приснился кошмар, — мой ангел едва слышно шепчет свои слова.

— Тебе каждую ночь снятся кошмары, но это не значит, что ты будешь мешать спать другим, — шипит она.

— Я… мне жаль…

Громкий шлепок эхом разносится по комнате, за которым следует всхлип моего ангела.

— Я устал слышать, как ты произносишь эти слова, когда ты их не имеешь в виду. Бог презирает лжецов. Разве твоего наказания было недостаточно, чтобы преподать тебе урок? Ответь мне?

Женщина, должно быть, села на кровать, когда я чувствую, как она шевелится. Мой ангел внезапно вскрикивает, но в ее голосе слышна боль. Мои нервы трясутся от ярости, и впервые в жизни у меня возникает острая потребность причинить кому-нибудь боль. Эта жестокая женщина.

— П-пожалуйста, мать София. У меня волосы… они болят.

— И ты это заслуживаешь. Неудивительно, что твоя семья перестала искать тебя давным-давно. В этой церкви есть и другие дети, и все же никто не беспокоит меня так сильно, как ты.

Еще один крик срывается с уст моего ангела, и я почти выползаю, чтобы пойти и спасти ее. Но я не могу… Я снова беспомощен. Мои кулаки сжимаются, а челюсть сводит от гнева.

— Хуже всего то, что ты снова лжешь. Ты ходила повидаться с тем парнем, не так ли? — бормочет она сквозь стиснутые зубы.

Мое сердце колотится быстрее. Откуда она знает, что я здесь?

— Я вижу кровавый след. Ты, должно быть, снова спустилась вниз и помогла ему. Снова пошла против правил! Но хватит. В прошлый раз это были твои руки, но на этот раз это будут твои ноги. Тогда ты не сможешь спуститься вниз и совершить еще больше грехов.

— Нет! Пожалуйста, нет! — громко кричит мой ангел.

— Вставай! — приказывает она, и кровать сдвигается. Я должен что-то сделать. Я больше не позволю ей причинять боль моему ангелу.

— Нет! Нет! Я не хочу уходить! Пожалуйста! Нет!

Прежде чем я успеваю подумать еще что-нибудь, я выползаю из кровати, мне наплевать, если меня поймают. Она тащит ее к двери, они обе стоят ко мне спиной. Оглядевшись, я нахожу на тумбочке стеклянную бутылку. Схватив ее тисками, я бросаюсь к женщине. Прежде чем она успевает выйти из комнаты, я ударяю стаканом по ее затылку, разбивая его вдребезги.

— Ах! — восклицает она.

Рефлекторно ее руки немедленно хватаются за затылок, когда она вопит от боли. Ее ноги подкашиваются, и она опускается на колени, схватившись за голову.

Она слегка поворачивает голову и видит меня. Ее глаза расширяются от шока. Я знаю, что будет дальше, и прежде чем она успевает позвать на помощь, я беру один из осколков стекла и приставляю его к ее горлу. Кровь хлещет из ее горла, окрашивая ее белую ночную рубашку в малиновый цвет. Через несколько секунд она умирает, захлебываясь собственной кровью, лежа на деревянном полу. Безжизненная.

Я настолько потерян в гневе, что вид ее мертвого тела успокаивает мою душу. Такое чувство, что вся моя боль передается ее телу, и она забирает ее с собой. Темный демон, которого я похоронил в тени, улыбается мне с гордостью за то, что я сделал.

— О боже мой, — прошептала мой ангел, возвращая меня к реальности. Удивительно, но мой собственный грех не вызывает ни капли вины. В глубине души я продолжаю говорить себе, что она это заслужила. Любой, кто пытается причинить боль моему ангелу, заслуживает этого.

Но когда я поднимаю взгляд и вижу, что в этих невинных глазах сменился страх, мое сердце сжимается. Мои нервы становятся холодными как лед.

Я смотрю вниз на лужу крови, окружающую мертвую женщину, в то время как ее пустые глаза смотрят на меня.

Мой ангел начинает тяжело дышать, ее дыхание становится поверхностным и коротким, когда она опускается на колени, обнимая себя за талию. Слезы текут по ее щекам. Ее глаза не отрываются от тела.

— О-они узнают… — шепчет она.

Опускаясь перед ней на колени, я беру ее за щеки, призывая посмотреть на меня.

— Я сделал это, чтобы защитить тебя. Иначе тебе было бы больно, а я больше не могу этого выносить. Пожалуйста, пойми.

Она качает головой.

— Ты не знаешь, что ты натворил… Если они узнают, что это был ты, они убьют тебя и сбросят твое тело в ближайшую реку. Ты не знаешь, кто эти монстры и на что они способны. Ты понятия не имеешь, насколько это место хуже ада.

Я уже часть этого ада. Эти монстры вынудили меня войти в него. Я должен узнать их секреты, чтобы сбежать, но сначала нужно решить этот вопрос.

Но как?

Словно прочитав мои мысли, она направляется к двери, смотрит налево и направо по коридору, прежде чем вернуться и встать передо мной.

— Ты должен вернуться в подвал прямо сейчас. Я разберусь с этим.

Я хмурюсь. Что?

Я яростно качаю головой.

— Ни за что. Я совершил преступление и буду с ним разбираться…

— Ты не понимаешь всей глубины этой ситуации, — обрывает она меня. Расстроенно проводя рукой по волосам, она тяжело вздыхает, прежде чем схватить меня за руки. — Ты вернешься в подвал. — Я открываю рот, чтобы возразить, но она снова останавливает меня. — Ради меня. Ты сделаешь это ради меня.

Это мгновенно отключает меня. Ради нее? Я готов сделать для нее все, что угодно. Но как я могу оставить ее разбираться со своим грехом?

— Пожалуйста, я умоляю тебя. Уходи сейчас, и я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты умирал, я никогда не потеряю тебя. Так что, пожалуйста. Уходи.

Она подталкивает меня, толкая в плечо, и ведет к двери. Она останавливается на секунду, прежде чем броситься к тумбочке, достает маленькую бутылочку, бинты и вату и протягивает их мне.

— Возьми это и обработай свои раны. В подвале ты будешь в безопасности.

— Ты спустишься повидаться со мной?

Ее глаза светятся печалью и болью, и тогда я знаю свой ответ.

— Пожалуйста, уходи.

С тяжелым сердцем я начинаю идти, в то время как она стоит у двери с мертвой женщиной за спиной. С грустной улыбкой она закрывает дверь. Несколько секунд я стою неподвижно, как статуя.

Прерывисто дыша, я смаргиваю слезы, отдавая все силы, чтобы быть сильным, и продолжаю возвращаться в свою тюрьму. Все это время я чувствую, как темная душа следует за мной. Его руки на моих плечах — знак единственной поддержки, которую я получаю сегодня вечером. Знак того, что я дал ему волю, и переломного момента нет.