Королевство грешников

Глава 24

МАКСВЕЛЛ

НАСТОЯЩЕЕ

Она тут же уходит, не потрудившись выслушать меня дальше. Я получил то, что хотел.

Я только пообещал оказывать ей уважение и равенство, которых у нее никогда не было возможности испытать, и я был готов сделать для нее и то, и другое.

Но прошлой ночью кое-что произошло. Что-то изменилось. Она изменилась.

Она сильнее, чем в тот день, когда я встретил ее. Но в ее глубоких черных глазах я вижу и кое-что еще. Неизвестная эмоция, которую она очень хорошо скрывает.

Моя мама застала меня врасплох, пригласив Элишу присоединиться к карнавалу. Но в тот момент, когда я осознал, что хочу, чтобы она была рядом со мной, это заставило меня увидеть, насколько сильно она постепенно брала контроль в свои руки.

Это разозлило меня так чертовски сильно, что внутри я кипел от ярости, как вулкан, готовый взорваться. Единственное, что, как я знал, могло ослабить этот контроль, — это быть бессердечным по отношению к ней.

Это то, что я сделал, и это то, что я буду делать с этого момента, соблюдая условия нашей сделки.

Тогда почему, черт возьми, моему черному, как смола, сердцу было больно видеть, как ее ранят мои слова?

Почему? Блядь, почему?

Упоминание Элишей моей покойной жены вызвало мой гнев. Хотя я и не любил свою жену, я все равно чувствовал себя использованным. И одной этой мысли было достаточно, чтобы мне снова захотелось убить ее. Возможно, кто-то из участников вечеринки рассказал ей это. Обычно они ведут себя так, как будто у них нет другой гребаной работы, кроме как нести чушь о других.

Хотя Элиша ни секунды не колебалась, чтобы использовать это, чтобы ослабить меня, и я, как гребаный идиот, позволил ей.

Она не знает и половины того, через что я прошел. Несмотря на обидное прошлое, которое она, должно быть, пережила. Но она никогда не сможет понять мою невыносимую боль.

Никто никогда не поймет. Никто.

Я не обязан Элише ничего объяснять ни о моей жене, ни о моем прошлом. Я выполню ее требования, потому что я человек слова, но я не позволю гребаной женщине снова контролировать мою жизнь.

Если она хочет жить в иллюзии, что моя жена была жертвой, пусть будет так. Это дает ей больше причин ненавидеть меня, чего я действительно хочу.

Но мне все еще чертовски больно видеть это выражение отвращения на ее лице. Это отвращение в ее глазах.

Я провожу рукой по волосам, ругаясь себе под нос. Я отрываю взгляд от двери, за которой она вышла несколько минут назад, прежде чем пойти в том же направлении и выйти из дома. Садясь в машину, водитель отвозит меня к подземному складу оружия. Этот район защищен от нежелательных глаз изгибом полуострова. Все курорты и мотели находятся на другой стороне. Это место, которое в основном посещают туристы.

Рядом с моей машиной останавливается другая, но я знаю, кому она принадлежит.

Люцифер.

Я улыбаюсь, когда он выходит из машины в сопровождении собственной охраны. Он не сильно изменился. Его темные волосы цвета воронова крыла зачесаны назад, а пятичасовая тень делает его намного старше, чем он есть на самом деле. Его темно-синий костюм плотно облегает его широкое телосложение, когда он направляется ко мне.

— Ты выглядишь старше, — поддразнивающе бормочу я.

— Ты тоже неплохо выглядишь, дедушка. Твои седые волосы уже видны, — парирует он.

Я смеюсь, когда мы заключаем друг друга в братские объятия. Люцифер всегда был моим близким другом, несмотря на то, что он принадлежит к итальянской мафии. Мы разделяем несколько бизнесов ради собственной выгоды, помогая друг другу. Но это представление изменилось для Люцифера после того, как величайшая трагедия разрушила его мир.

— Рад тебя видеть, мой друг.

Люцифер похлопывает меня по спине, прежде чем отойти.

— Я тоже рад тебя видеть.

Мы направляемся внутрь, минуя ворота безопасности и другие помещения.

— Как Елена? — Спрашиваю я.

Его лицо сразу смягчается, когда я упоминаю его дочь.

— Как всегда, очень любопытная. Она не перестает задавать вопросы. — Он тихонько хихикает. — Но она недавно присоединилась к занятиям кикбоксингом, и ей это действительно нравится.

Эта новость застала меня врасплох, но я и не ожидала ничего другого. После того, через что он прошел, он очень заботится о своей дочери. Несмотря на то, что он относится к Елене как к своей маленькой принцессе, он полон решимости воспитать королеву, которой никогда не придется ни от кого зависеть в своей защите.

— Она превращается в бойца. Впечатляет, — говорю я.

Он гордо улыбается.

— Это моя дочь.

Мои охранники следуют за мной в конференц-зал, где нас ждут новые дилеры из Лондона. Это сферическая комната с огромным черным деревянным столом в центре. Наши дилеры, Натан и Джулиус, уже сидят и что-то обсуждают.

Из-за их светлой кожи и грязных светлых волос они выглядят довольно молодо для того, чтобы быть вовлеченными в преступный мир. Увидев, что мы оба приближаемся, они встают и пожимают нам руки, прежде чем мы все занимаем свои места.

Мы окружены нашей собственной охраной, но мои люди превосходят их численностью.

Джулиус начинает собрание, надевая очки.

— Давайте перейдем к делу, хорошо?

Я киваю и откидываюсь назад, пока он щелкает пальцами своему помощнику, который приносит спортивную сумку и с громким стуком ставит ее на стол.

— У нас есть все новые модели для вас. Это прибыло на прошлой неделе, — бормочет он и открывает сумку, доставая черный отполированный AR-15. Затем он достает футляр с двадцатью серебряными пулями и начинает их заряжать. — Эта модель вмещает от двадцати до тридцати пуль и может быть выпущена с расстояния от четырехсот до шестисот метров.

Он быстро нажимает кнопки предохранителя и кладет оружие на плечо, целясь в стекло с манекеном за ним, которое уже было установлено, когда мы вошли в комнату. Он нажимает на курок, и мы все наблюдаем, как пуля летит с лошадиной скоростью, разбивает стекло и попадает в манекен идеальным выстрелом. Я оглядываюсь на Люцифера, который одобрительно кивает. Модель действительно кажется хорошей

— Чистый выстрел. — Он кладет его и достает из сумки остальные части пистолета, выстраивая их в ряд: — Мы первые поставщики, но хотим расширить ассортимент.

Он откидывается назад, прижимая стакан к переносице. Его брат Натан смотрит на меня со стоическим выражением лица.

— У нас есть территории только вокруг Америки и Ямайки, которые обеспечивают нас оружием, но с помощью ваших транспортных маршрутов мы можем расширить наши поставки.

Я киваю, постукивая пальцами по столу, пока еще раз обдумываю это.

Он поворачивается к Люциферу, прежде чем заговорить снова:

— И у вас достаточно места для хранения нашего оружия, чтобы спрятать его от властей.

Люцифер смотрит на меня, пока мы молча обмениваемся мыслями о сделках.

— Мы будем выплачивать вам двадцать пять процентов прибыли с каждой продажи. Деньги будут немедленно зачислены на ваши счета.

Я хмурюсь, наклоняясь вперед и кладя руки на деревянную полированную поверхность.

— Вам нужны не только маршруты доставки, но и место хранения. И все же вы предлагаете только двадцать пять процентов прибыли. Мы выглядим для вас гребаными попрошайками или вы оба гребаные любители? — Бормочу я с холодностью, сочащейся из моего тона.

— Вы имеете дело с Казначеем и Паханом, которые контролируют главные города. Помните, вы пришли к нам за помощью. Мы, блядь, пришли к вам не для того, чтобы тратить наше время на такие жалкие предложения, — Люцифер выдавливает слова сквозь стиснутые зубы. Гнев просачивается из наших тел, наполняя атмосферу напряжением и тишиной.

Джулиус хихикает себе под нос с приклеенной к лицу ухмылкой, которую я, блядь, хочу проткнуть своим клинком.

— Но мы предлагаем, мистер Резников. То, как вы ведете себя с Россией, — он фыркает, — говорит о том, что очень немногие люди стали бы заключать с вами сделки.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Люцифер, нахмурив брови.

— Новости распространяются быстрее ветра, Люцифер. У мистера Резникова недавно возникли проблемы с неизвестным заклятым врагом, который уничтожает половину его территории. И он до сих пор его не поймал.

Как мне ужасно хочется выхватить нож и полосовать им по его тявкающей пасти, пока он не истечет кровью.

Я чувствую на себе вопросительный взгляд Люцифера, но молчу. Сейчас не время.

— И все же вы пришли к нам, чтобы расширить свой бизнес. Мы не примем больше шестидесяти пяти процентов. Соглашайтесь или оставьте это, или же найдите кого-нибудь другого для своего бизнеса.

Мои слова, кажется, подействовали на Натана сильнее, поскольку его глаза внезапно расширились от напряжения и тревоги.

— Нет! мистер Резников, он не это имел в виду, — начинает он. Его раздосадованный взгляд устремляется на брата, который не сводит с меня глаз. Не желающий подчиняться решению своего брата.

Очевидно, что этот ублюдок здесь для того, чтобы спровоцировать меня, а не заключать со мной сделку. Он ждет момента, когда я потеряю контроль и совершу что-нибудь безрассудное.

Они оба могут выглядеть лет на двадцать, но, черт возьми, они как малыши в мрачном мире преступности.

Этот ублюдок определенно не выполнил свою домашнюю работу, но, к несчастью для него, я выполнил свою часть работы.

Вздыхая, я справляюсь со своим закипающим гневом и наклоняюсь вперед.

— Мистер Резников, я приношу извинения от имени моего брата. Он не…

Джулиус с усмешкой закатывает глаза.

— Натан, я уже говорил тебе об этом. Максвелл Резников, возможно, когда-то и был известен как следующий король Братвы, но вскоре даже этого титула у него отнимут. Его дни сочтены.

Я ухмыляюсь, выглядя спокойным. Слишком спокойным.

— Не забывай, кто так хотел, чтобы эта сделка состоялась, ты, маленький засранец. Я покончил с формальностями. Твое высокомерие доказывает ценность твоего бизнеса, который едва сделал свой первый шаг, — говорю я.

Его челюсти тикают, когда он переводит взгляд со своего брата на меня, пытаясь оставаться безмятежным. Но по тому, как пот стекает с его бакенбард, становится ясно, что ему становится трудно.

— Вы хотите, чтобы эта сделка состоялась больше всего на свете, особенно ваш дядя. В противном случае ваша собственная компания по производству оружия определенно выйдет из-под вашего контроля.

У них обоих в шоке приоткрываются рты, когда они смотрят друг на друга.

— Для вас обоих, паршивые ублюдки, будет лучше согласиться, — говорит Люцифер, щелкая пальцами и указывая на дверь. — Или же вам обоим придется выйти через дверь.

Джулиус хочет снова возразить, но брат отталкивает его плечом.

— Мы согласны с вашими условиями, мистер Резников. Вы получите прибыль без каких-либо осложнений.

Лицо Джулиуса искажено гневом и смущением.

— Хорошо. — Я киваю, не сводя глаз с обжигающих глаз Джулиуса. — Мы можем начать поставки в следующем месяце. К тому времени они должны быть готовы. Подготовьте документы к следующим нескольким дням, и мы оба их рассмотрим. Договорились? — Спрашиваю я.

Натан кивает и протягивает руку вперед.

— Мы договорились, мистер Резников.

Я не пожимаю его протянутую руку, а просто смотрю на него пустым взглядом. Чувствуя себя неловко из-за этого, он возвращает его обратно и разглаживает свой костюм.

Люцифер кивает мне, и мы оба встаем, чтобы уйти, но я останавливаюсь и снова оборачиваюсь.

— О, еще кое-что, — говорю я. Оба брата смотрят на меня с любопытством. Я наклоняюсь вперед и кладу ладони на стол. Но мои глаза прикованы только к Джулиусу. Я быстро достаю свой нож из внутреннего кармана костюма, прежде чем вонзить его в правую руку Джулиуса, лежащую на столе.

— Ах! Гребаное дерьмо! — кричит он с широко открытыми глазами, когда его вены вздуваются на коже. Его охранники мгновенно наводят на меня оружие, но даже их прицел сбивается, когда они замечают, что мои люди значительно превосходят их числом, а оружие у них наготове и заряжено.

— Черт! — стонет он, глядя, как кровь стекает с тыльной стороны его ладони и скапливается на столе.

Несколько капель крови также попадают на мой костюм.

Я наклоняюсь ближе к его лицу, пока он вдыхает и выдыхает сквозь зубы. Его брат не спорит, хорошо зная, что столкнется с теми же последствиями, если попытается подшутить надо мной.

— В следующий раз, блядь, не оскорбляй меня. Радуйся, что это твоя рука, а не горло.

Я чувствую руку Люцифера на своем плече.

— Давай уйдем, Максвелл. Последние пятнадцать минут мне было скучно.

Я отступаю назад и поправляю свой костюм.

— Если у тебя есть желание умереть, не беспокойся. Просто разозли меня, и через несколько секунд нож вонзится тебе прямо между глаз, — бормочу я, как будто это обычный разговор, и вытаскиваю нож, пока он снова вопит от боли.

— Черт! Фу! — громко кричит он, держась другой рукой за запястья.

— Прекрати ныть, киска, — бормочет Люцифер, прежде чем мы оба выходим из комнаты.

Я направляюсь к своей машине, но Люцифер преграждает мне путь.

— Ого, не так быстро, ублюдок, — усмехается он, нахмурив брови. И по расстроенному выражению его лица ясно, что он так просто не оставит эту тему.

— Что? — Спрашиваю я.

— Тебе лучше рассказать мне, что, черт возьми, там произошло и о чем говорил этот плаксивый мудак.

Я тяжело вздыхаю, закатывая глаза, пока мои пальцы барабанят по дверце машины. Люцифер — упрямый ублюдок, и после того, что произошло, я определенно не в настроении спорить с ним по этому поводу.

— Черт, — ругаюсь я себе под нос. — Садись в машину, и я тебе все расскажу.

— Не оставляй деталей, и ты должен мне костюм. Кровь этого ублюдка забрызгала мой.

Я смотрю на его костюм, только сейчас замечая, что на нем действительно есть пятна крови.

— С каких это пор они тебя волнуют? — Спрашиваю я, скрестив руки на груди.

— С того дня, как я узнал, что у меня есть дочь, — отвечает он. Мы оба садимся в машину, и я приказываю своему водителю отвезти нас домой. — А теперь начинай говорить.

И я говорю.

Я раскрываю все, что произошло на данный момент с Эридой и Франциско. Убийство проституток. Нелояльность среди братвы. Нападение на мой склад наркотиков. Даже планы, которые у меня есть на следующую неделю.

К тому времени, как я заканчиваю объяснять, машина подъезжает к подъездной дорожке моего дома.

Люцифер хранит молчание, когда один из охранников открывает перед нами дверь, и мы уходим, заходя в мой дом.

— Просто возьми костюм и рубашку из моей комнаты. Я буду в своем кабинете, — говорю я, и мы расходимся в разные стороны.

Придя в свой офис, я начинаю готовить для нас крепкий скотч. Когда я собираюсь положить кубики льда, в коридоре раздаются тихие шаги. Я хорошо знаю, кому они принадлежат.

Элиша входит в комнату, но внезапно останавливается, как будто не ожидала меня здесь увидеть.

— Я… я думала, ты ушел на работу, — заикаясь, говорит она. Я хмурюсь в замешательстве, чувствуя намек на сомнение в воздухе.

— Это мой дом. Я могу приходить и уходить, когда захочу, — бормочу я, прежде чем подойти к ней.

Она пытается держаться прямо и уверенно, но ее глаза бегают туда-сюда, отчего мои сомнения углубляются еще больше.

— Что ты делаешь в моем кабинете? — Спрашиваю я. Мои руки лежат в карманах.

— Мне просто было скучно сидеть в своей комнате. Поэтому я просто бродила по окрестностям. Я так и не смогла больше рассмотреть твой дом.

Абсолютная чушь.

Она скрещивает руки на груди, пытаясь выглядеть уравновешенной, но, должно быть, знает, что это не работает. Я подхожу к ней ближе, ее цветочный аромат окутывает меня.

Ей приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться со мной взглядом, поскольку она намного ниже ростом. Ее кожа уже покрывается мурашками, а щеки краснеют от смущения.

Но прежде чем я успеваю спросить ее о чем-нибудь еще, я слышу стук обуви в нашу сторону. Я смотрю через ее плечо и вижу Люцифера, идущего к нам. Его брови в замешательстве хмурятся, когда он видит Элишу, стоящую передо мной.

Она прослеживает за моим взглядом и оборачивается, сталкиваясь лицом к лицу с Люцифером.

— Кто это? — Спрашивает Люцифер своим монотонным голосом.

— Это Элиша. Она моя гостья, — говорю я ему.

Его пустое выражение лица дает мне достаточный ответ, что он определенно не купился ни на какую мою чушь.

Я качаю головой, хрипло выдыхая.

— Иди наверх, Элиша, — приказываю я.

Элиша смотрит на меня убийственным взглядом.

— Как ты сказал, я твоя гостья, так что не приказывай мне, как собаке.

Губы Люцифера растягиваются в забавной ухмылке.

— Я уверен, что она может остаться, Максвелл.

Я, блядь, пристрелю этого ублюдка.

Я качаю головой.

— Как-нибудь в другой раз. — Я хватаю Элишу за руку и вывожу ее из комнаты. — Оставайся наверху. — Отдав ей приказ, я захлопываю дверь и поворачиваюсь к Люциферу, на лице которого все еще застыла самодовольная ухмылка.

— Она совершенно уникальна, — говорит он.

— Она заноза в заднице, — бормочу я и беру стакан, передавая его ему.

Мы оба садимся со стороны окна, где между двумя стульями стоит маленький столик с шахматами.

Солнечное тепло окутывает нас, как успокаивающее одеяло.

Люцифер делает несколько глотков из своего бокала, прежде чем поставить его на стол, его взгляд устремлен на шахматную доску, указательный палец прижат к губам.

— Итак, ты планируешь поймать Франциско где-нибудь на следующей неделе? — спрашивает он, прежде чем двинуть свою белую пешку вперед.

Я выдвинул черную пешку вперед, пока пил золотую жидкость.

— Таков план. Поймать его было бы все равно что сломать столп власти Эриды. Это будет удар, который приведет ее ко мне.

Двигая конем, Люцифер откидывается назад.

— Но мой вопрос в том, как ей удалось узнать так много о твоих сферах деятельности всего за несколько дней?

Один и тот же вопрос бродит у меня в голове уже несколько недель, но ответ не приходит мне в голову. Люди, работающие под моим началом, не посмеют перечить мне. Если только они не ценят свою собственную жизнь и семью.

Я заменил каждого старого члена Братвы теми, кому я полностью доверяю, чтобы они выполняли свою работу без тени предательства.

— Мой собственный народ, который дал мне эту власть, идет против меня. И все ради чего? Гребаная ревность. — Я заставляю своего слона подойти поближе к моей пешке.

Он хихикает себе под нос.

— Они скоро поймут, кто достойный правитель, когда ты поймаешь Эриду и убьешь ее. Эти засранцы всегда хотят темноты — днем или ночью. — Он передвигает еще одну пешку. — Расправляются с кем-то, просто чтобы насытиться. И это то, что они делают и с тобой. Они хотят расправиться с тобой, потому что ты что-то у них отнял. Их права. Их права жить во тьме, которая наполнена насилием, кровью, сексом и зависимостью. И с новой силой, которую предлагает Эрида, они сразу же воспользуются этой возможностью.

Я со вздохом закатываю глаза и делаю еще глоток.

— Я пришел к этой теории раньше тебя, Люцифер. Чем скорее я убью ее, тем лучше.

Я беру его пешку своим конем. Он берет моего коня другой пешкой.

На несколько мгновений воцаряется тишина, пока мы продолжаем играть. Мы оба наклоняемся вперед, наши глаза сосредоточены на игре. Но наши мысли витают где-то в другом месте. Теперь я замечаю, что его слон угрожает моей королеве.

— Почему ты не рассказал мне об Элише? — спрашивает он с усмешкой.

Я бросаю на него сердитый взгляд.

— Она не важна.

— Позволю себе не согласиться. В твоем доме никогда не бывает гостей. Особенно такая красивая женщина, как она.

Я вздыхаю.

— Просто брось это.

— Я бы сделал, если бы она была просто рабыней… — Я стону от разочарования, бросая на него убийственный взгляд. — Сосредоточься на этой гребаной игре.

Он приподнимает бровь.

— Значит, она рабыня.

Черт.

Этот гребаный ублюдок разбирается в мыслительных трюках лучше меня.

— Совсем неудивительно. Но меня действительно удивляет, что она разгуливает по дому как свободная женщина. Обычно твои рабы не покидают свою комнату и продолжают ждать твоей следующей команды.

Он не ошибается. У меня и раньше были рабы, и они были моими маленькими марионетками. Я дергал их за ниточки, и они танцевали под мою дудку, как я того хотел. Но я использовал их только для собственного удовольствия.

Они никогда не задавали вопросов и не спорили, прекрасно зная, что это бесполезно, и к тому же никто из них не хотел перечить мне. Я даже заковал в цепи нескольких рабынь в своей комнате, доводя их до оргазма и заканчивая сеанс жестким трахом.

Но в какой-то момент все это прекратилось.

Я прекратил все это после Элиши.

Я охраняю свою королеву.

— Позволь мне беспокоиться о том, как я обращаюсь со своим рабом. Не твое гребаное дело. — Несмотря на то, что сейчас она для меня именно такая, от произнесения названия у меня внезапно появляется горечь на языке. — Мне это слишком нравится, так что ничего не поделаешь. Однако я просто чувствую, что она больше, чем рабыня. — Я стискиваю зубы, пытаясь успокоиться, пока Люцифер пытается глубже проникнуть в мои мысли. — Она ничего для меня не значит. — Даже мне самому мой голос кажется бессердечным и холодным.

Он делает ход ладьей.

— Шах.

Мой король попал в ловушку, пока я пытался спасти свою королеву.

— Я вижу, ты больше ценишь свою королеву.

Я отстраняю его слона от власти своим королем.

— Я не боюсь сражаться в своих собственных битвах. Мне не нужна королева. — Я ухмыляюсь, и он прищуривает глаза.

— Ты можешь лгать всему миру, но я знаю тебя очень давно, Максвелл. Я хорошо знаю, когда ты говоришь правду, а когда лжешь, — говорит он, и мы продолжаем играть, пока ему не приходит время уходить.

После еще нескольких рюмок и двухчасовой дискуссии Люцифер покидает мою резиденцию в сопровождении своей охраны. Я возвращаюсь в свой офис и возвращаюсь к работе с бумагами. Но даже после того, как я последние тридцать минут пялился на одну строчку, все, о чем я могу думать, — это Элиша.

Почему она другая? Почему я называю ее своей рабыней и все еще чувствую себя неловко в глубине души?

Почему ты не такая, как все, Элиша? Почему?