Королевство грешников

Глава 5

МАКСВЕЛЛ

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Мой телефон жужжит на тумбочке, заставляя меня проснуться. Протирая глаза, прогоняя сон, я хватаю его, быстро отвечая на звонок.

— Что?

— Три проститутки в борделе были найдены мертвыми. Кто-то отрезал им части тела и подвесил к потолку в холле. Все девушки напуганы до смерти.

— Они оставили какое-нибудь сообщение?

— Там есть записка, но на ней стоит твое имя.

— Отправь туда команду уборщиков и скажи Мередит, чтобы она разобралась с девочками. Я буду там через десять минут.

Когда я одеваюсь, я, как всегда, беру с собой пистолеты и ножи и направляюсь к подъездной дорожке. Взяв свой "Бугатти", я нажимаю на педаль и уезжаю, зная, что мои охранники следуют за мной.

Я не теряю времени, добираясь до борделя. Не позаботившись припарковать машину, я немедленно выхожу и врываюсь в здание. Я врываюсь в холл, и первое, что привлекает мое внимание, — это лужа темно-красной крови, покрывающая каждый дюйм пола. Когда я поднимаю взгляд, я вижу части тела, подвешенные к люстре наверху. Порезы, следы от хлыста и несколько обожженных участков являются достаточным доказательством того, что они были замучены до смерти.

После того, как они были убиты, убийцы, должно быть, разрезали их на куски, пробрались в бордель и повесили.

Все это, должно быть, произошло несколько часов назад, потому что кровь все еще капает на пол. Игорь подходит ко мне и следит за моим взглядом.

— Охранникам ввели наркотики. Сейчас они в больнице.

— Отдай мне записку.

Он протягивает мне сложенную бумагу с несколькими пятнами крови на ней.

Мое имя написано курсивом вверху.

Прошли годы с тех пор, как мы встречались, не так ли?

Я подумал поделиться с тобой воспоминаниями. Как ты думаешь? Тебе что-нибудь напоминают повешенные тела?

Я переворачиваю страницу, но там больше ничего не написано.

Никаких инициалов. Никакой даты. Вообще ничего.

— От кого это? — Спрашивает Игорь.

— Понятия не имею. Имени нет.

— Может быть, это Демьян?

Я качаю головой.

— В отличие от этого, он всегда хочет, чтобы его враги знали, что это он. Он всегда был хвастуном.

— Ты хочешь, чтобы Николай знал?

Я бросаю на него сердитый взгляд.

— Николай теперь никто. Пахан я, а не он, — выплевываю я свои слова. Мой гнев нарастает с каждой минутой. Кивнув, он отходит от меня, чтобы пойти поговорить с Мередит.

В это время прибывает бригада уборщиков, и через несколько минут они приступают к работе, убирая и отбеливая пол, чтобы удалить пятна крови.

Обычно в таких ситуациях я спрашиваю совета у своего отца, но поскольку я сам убил его, отныне я предоставлен сам себе. Почему этот ублюдок должен был быть злым гением в таких делах?

Я снова смотрю на висящие тела, хмурясь в замешательстве. Кто бы это ни был, он сделал это, чтобы пробудить воспоминание. Но какое воспоминание? Прищурившись, я обхожу мертвые тела, пытаясь разгадать тайну. Но когда я достигаю противоположного конца комнаты, это привлекает мое внимание.

Несколько частей тела подвешены горизонтально, и это никогда не делалось таким образом. Проводя рукой по волосам, мой взгляд падает на тень от мертвых тел, а пол теперь безупречно чистый. Оглядываясь назад с ног до головы, я наконец-то вижу ответ. Это слово.

Просто прочитав это единственное слово, я вспоминаю все ужасные воспоминания, которые преследуют меня по ночам. Так называли меня только известные мне монстры. Мое сердце начинает биться все быстрее и быстрее, кровь приливает так быстро, как никогда раньше. Вокруг меня начинают раздаваться звенящие звуки, когда меня осеняет осознание.

В тот день, когда я сбежал из этого ада, я утешал себя мыслью, что никто никогда не употребит это слово. Никто не назовет меня этим именем, потому что мысль об этом напоминает мне о монстрах, которые призвали меня в тень. Но, читая это… Теперь я знаю, что они вернулись.

Mal'chik.

Мальчик по-русски. Каждая боль и каждая пытка, которые они причинили, едва сохранились в моей памяти, но одно это слово вызывает те ужасы.

Они вернулись, чтобы утащить меня во тьму. Но на этот раз я не буду слабым. У меня есть власть, у меня есть сила и контроль. Я не позволю этим монстрам снова затащить меня в этот ад.

Они хотят играть в игры? Что ж, пусть делают все, что в их силах, мне все равно. Но я всегда буду побеждать, потому что я Сатана этого самого ада.

— Хочешь, я разберусь с остальным здесь? — Спрашивает Игорь сзади.

Не глядя, я киваю, не сводя глаз с этого слова, написанного тенью на полу.

— Максвелл? Ты в порядке? Ты выглядишь немного бледным.

Я качаю головой, возвращая себе осанку, выпрямляюсь и засовываю руки в карманы.

— Я в порядке. Мне нужно идти.

Прежде чем он успевает возразить, я выхожу из здания. Один из охранников открывает дверцу моего Бугатти.

— Не преследуй меня, — приказываю я, забираясь на водительское сиденье.

— Но, сэр…

Моего свирепого взгляда достаточно, чтобы остановить его слова, прежде чем он закрывает за мной дверь. Через несколько минут я выезжаю из города и сворачиваю на шоссе, темные дороги и звездная ночь приветствуют меня, пока я забираюсь все глубже и глубже.

Я не знаю, куда я иду и что собираюсь делать. Все, что я знаю, мне нужно ненадолго вырваться из этой тьмы. Всего на несколько часов, чтобы позволить себе поверить в то, что я буду править этими монстрами.

Я заставлю их заплатить за то, что они сделали со мной.

Я заставлю их страдать за боль, которую они причинили мне.

Но в глубине души я и сам не знаю, воплотятся ли эти убеждения в реальность.

Я продолжаю вести машину до тех пор, пока не рассветает и мне не нужно возвращаться в город. К тому времени, как я добираюсь до своего дома и проверяю свой телефон, я нахожу несколько сообщений и звонков от Игоря и Николая.

Игнорируя их всех, я срываю галстук, затем швыряю его на пол, прежде чем снять оставшуюся одежду. Я направляюсь в душ. Стоя под льющейся на меня каскадом холодной водой, я опираюсь руками о стену по обе стороны от нее. Тяжело вздыхая, я опускаю голову и на мгновение закрываю глаза, чтобы отвлечься от воспоминаний о своем прошлом.

Я стараюсь думать о хороших моментах или о чем-то другом, буквально о чем угодно. Но прежде чем я успеваю опомниться, мое воображение переносится в мою маленькую новую игрушку.

Ее свирепость. Ее красота. Ее скрытая невинность. Ее потрясающее тело. Каждый невидимый дюйм ее тела мелькает у меня в голове.

От одной мысли о прикосновении к ее гладкой, безупречной коже по моим нервам разливается желание. Мысль о ней сама по себе успокаивает демона внутри меня. Подобно сирене, ее красота делает ее еще более соблазнительной. Чувствуя, как пульсирует мой член, я обхватываю его рукой, страстно желая избавиться от этого внезапного желания, таящегося во мне. Я представляю ее в баре, продолжая думать о другом исходе нашего совместного момента.

Сценарий, в котором мы жаждем прикосновений друг друга. Момент, когда мы оба хотим принадлежать только друг другу. Слегка сжимая свой член, я двигаю им вверх-вниз. Я теряюсь в своих фантазиях, и это кажется почти реальным.

Она облизывает губы, когда мы оба смотрим друг на друга, не отводя глаз. Желание очевидно в ее взгляде, когда он темнеет, совпадая с моим.

— Ты сражаешься за своего темного демона, но я хочу увидеть его. Покажи это мне, — шепчет она мне в нижнюю губу.

Наше дыхание становится поверхностным, когда мы оба стоим по разные стороны барной стойки, и на арене нет никого, кроме нас.

Моя рука тут же хватает ее за волосы, заставляя ее ахнуть от удивления.

— Ты хочешь увидеть демона?

Она жадно кивает.

— Что ты готова для меня сделать? — Я ворчу, прикусывая ее губу. Я получаю от нее всхлип.

— Все, что угодно, — шепчет она.

— Будь осторожна в своих желаниях, красавица.

— Я уже большая девочка, чтобы знать, чего я хочу. Достаточно ли ты мужчина, чтобы исполнить их? — она дразнит меня, и мы оба ухмыляемся от ее нахального отношения. Мой член действительно болит от того, что он такой твердый только от ее слов.

Я тихонько хихикаю.

— Я достаточно мужчина, чтобы заявить права на свою женщину.

Мои губы мгновенно сливаются с ее губами в лихорадочном поцелуе. Требовательном. Похотливом. Страстном.

Ее руки обвиваются вокруг моего запястья, когда она подстраивается под мой темп, целуя меня с таким же голодом. Она снова встречается со мной взглядом, прежде чем прикусить мою губу. Черт.

— Иди ко мне. Прямо сейчас, — приказываю я, и, к моему удивлению, она неторопливо направляется ко мне, покачивая своими сочными бедрами, дразня меня еще больше. — На колени.

Она прикусывает губу, впервые выглядя неуверенной. Снова хватая ее за волосы, я откидываю ее голову назад, слушая, как с ее губ срывается всхлип. Абсолютная музыка для моих ушей.

— Я сказал, встань на колени. Тебе пора порадовать своего короля, — ворчу я ей в щеку, прежде чем поцеловать, а затем перехожу к ее губам. С последним грубым поцелуем она опускается передо мной на колени. Ее глаза такие знойные и чувственные, что моя кровь приливает все быстрее и быстрее. Я наблюдаю, как ее глаза скользят по моему телу, отмечая бугрящиеся мышцы, натягивающие рубашку. Я расстегиваю брюки и боксеры и спускаю их до лодыжек.

Мой огромный член выскакивает наружу, твердый и истекающий преякулятом с той минуты, как ее нахальное поведение приветствовало меня.

— Пососи меня, и тебе лучше проглотить все до последней капли.

Без дальнейших протестов она берет мой член в руку и открывает рот, прикасаясь головкой к своему теплому и влажному языку. Такая маленькая дразнилка.

Одаривая меня своей улыбкой, сопровождаемой подмигиванием, она растягивает губы до самого основания, а затем обратно, двигаясь медленно, как будто пытается насладиться этим моментом. Ее глаза все время были прикованы к моим, она сосала мой член, наблюдая за моей реакцией.

Я собираю ее волосы одной рукой и вначале медленно выдавливаю их у нее изо рта. Но с нарастающим во мне желанием демон внутри меня берет контроль и начинает трахать ее рот точно так же, как это было бы с ее киской, когда придет время.

Я толкаюсь бедрами и каждый раз жестко проникаю в нее, заставляя слюну стекать по ее подбородку, а затем слезы размазывают макияж ее глаз.

Это зрелище чертовски заводит меня.

У меня отсасывали несколько девушек, но никогда раньше я не чувствовал ничего подобного. Она, черт возьми, богиня во всем.

Я хватаю ее за голову обеими руками и безжалостно трахаю ее в рот. Ее руки опираются на мои бедра, пока она сосет мой член. Она ни разу не отступает от моей силы, вместо этого все наоборот. Как будто это то, чего она действительно хочет и к чему стремится.

Мой член начинает болеть, и я чувствую, что кончу в любое время.

— Ты возьмешь мою сперму в рот? — Я ворчу.

Она кивает, в ее глазах отражается жадность.

— Разве ты не жадная маленькая штучка? — Я хихикаю с ухмылкой, прежде чем продолжить свои толчки. — Проглоти её, красавица, потому что ты это заслужила.

Ее язык сильнее кружит вокруг моей головки, жар наполняет мой член, и огонь распространяется от моего живота и бедер.

Она мяукает, закрывает глаза и сосет меня сильнее, готовясь принять мою сперму.

Я сжимаю свой член изо всех сил, чувствуя, как ноют мои яйца, и я кончаю, дергаясь все сильнее и сильнее, пока изливаюсь.

— Черт. Черт! — Я стону. — Черт.

Твою мать. Я прислоняюсь головой к стене душа, моя сперма выливается наружу, и я замедляю движение руки, мышцы горят, когда я вздыхаю с облегчением.

Я не помню, когда в последний раз дрочил, может быть, когда мне было тринадцать, потому что после этого мне никогда не требовалась рука, чтобы облегчиться.

Но теперь, когда она заполняет мою фантазию, я хочу от нее большего. Просто дрочить на ее мысли недостаточно. Я хочу заявить на нее права за пределами своей фантазии.

Но почему именно она?

Что в ней такого особенного?

Убирая руку со своего члена, я раздраженно сжимаю пальцы в кулак.

Последний раз, когда я позволил женщине контролировать меня, была моя жена, и это был провал. На этот раз я не позволю ни одной гребаной женщине контролировать мой разум и душу, как раньше.

На этот раз я буду распоряжаться своей жизнью.

И любой, кто осмелится вмешаться, столкнется с последствиями.

Даже она.

Простояв под душем Бог знает сколько времени, я наконец выхожу, беру полотенце и вытираюсь, прежде чем обернуть его вокруг талии.

Пар из ванной разносится по моей комнате, когда я направляюсь к своей кровати.

Взяв телефон, я набираю номер одного человека, который помог бы мне справиться с этой ситуацией.

Мне нужно знать о ней.

После двух гудков он отвечает на звонок.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он, в его тоне сквозит холодность. В этом нет ничего необычного.

— Я думал, семейная жизнь и рождение детей изменят тебя. Боже, я ошибался.

— Переходи, блядь, к делу.

— Я всегда так делаю. Итак, вот оно. Мне нужно, чтобы ты нашел информацию кое о ком. Об одной женщине.

На несколько минут воцаряется тишина, прежде чем он бурчит в ответ.

— Нет.

— Я не просил об этом, Персес. Я говорю тебе сделать это. — На этот раз я подражаю его тону.

— Когда дело доходит до поиска кого-то для тебя, этот человек опасен, а это значит, что я не хочу быть в этом замешанным. — На заднем плане слышится хихиканье маленькой девочки, но вскоре оно стихает.

Представить, что Перс женат и имеет двоих детей, живя жизнью порядочного человека, невозможно. Но после того, как он влюбился в свою слепую балерину, все изменилось. Это правда, что я пытался украсть ее у него, потому что он заслужил это за то, что спал с моей покойной женой.

Но Хоуп, его жена, на самом деле нечто иное. У нее есть сила превратить любого преступника в порядочного человека. Хотя то, что она вытащила Персеса из мира террористов, имело свои последствия. И вот тогда я помог ему и боролся, чтобы спасти его семью.

— Не забывай, что ты мне трижды должен. Я отказался от своей мести, спас твою семью и дал тебе шанс жить нормальной жизнью. А ты, Перс, человек, который никогда не отказывается от своих слов.

Я чувствую гнев, исходящий с другой стороны, потому что он знает, что каждое мое слово — правда.

— Хорошо. Пришли мне ее фотографию, и я свяжусь с тобой через неделю. Но если это доставит какие-либо проблемы моей семье, тогда я приду за тобой, — угрожает он.

Прежде чем я успеваю подобрать слова, он вешает трубку.

Да, все тот же задумчивый и высокомерный Персес. Интересно, как Хоуп справляется с ним.