Королевство грешников

Глава 4

МАКСВЕЛЛ

ПРОШЛОЕ

У меня наверняка галлюцинации. Или это реальность? Понятия не имею. Мое тело или мой разум больше не синхронизированы со мной. Дни проходят за днями, и они обретают надо мной контроль, и я, как трус, позволяю им это делать. Темные, грязные стены придвигаются, как будто придвигаются ближе, душат меня.

— Нет… держитесь подальше, — едва слышно шепчу я. — Нет… держитесь подальше….

Но стены продолжают смыкаться. Они превращаются в тени монстров, преследующих меня днем и ночью. Они делают меня слабым.

У меня нет другого выбора, кроме как съежиться.

На этот раз я лежал на холодном бетонном полу, а в темном подвале завывал морозный ветер. У меня нет ни одеяла, ни одежды, чтобы защититься. Они забрали это у меня, заставив страдать еще больше. Стук моих зубов, мое поверхностное дыхание, шипение сквозь губы — единственные звуки, эхом разносящиеся по пустой комнате. Даже отдаленный звук церковного колокола причиняет боль моим ушам. Я обхватываю себя руками, когда поднимаюсь на ноги, мое тело дрожит от холода. Меня поглощает холод. Я чувствую, как земля поглощает меня заживо, прежде чем наступает темнота, погружая мое сознание в глубокий сон.

Не осознавая, сколько времени прошло, я открываю глаза. Слабый свет, проникающий через окно, предвещал приближение рассвета. Облизывая пересохшие губы, я пытаюсь пошевелиться, но чувствую на себе тяжесть. Моргая, я смотрю вниз и обнаруживаю, что меня укрывает теплое пушистое одеяло, а чья-то голова лежит у меня на животе.

Это она.

Нет. Нет. Нет. Она не может быть здесь.

Они причинят ей боль, если узнают, что она помогала мне.

Кряхтя от боли, я пытаюсь не обращать на это внимания, когда смотрю на нее сверху вниз. Ее волосы ниспадают на половину лица, пока она мирно спит. Как будто это идеальное место для нее. Спящей она выглядит еще красивее. Я просто хочу остаться там и продолжать смотреть на нее, не желая ее будить.

Такая ангельская.

Но она должна уйти до того, как они приедут.

Касаясь ее плеча, я слегка встряхиваю ее. Протестующее мяуканье, срывающееся с ее губ, заставляет мое сердце сжаться.

— Привет, — шепчу я, наклоняясь к ней ближе. — Проснись…

— Нет. Еще пять минут, — протестует она таким невинным тоном, что я слегка улыбаюсь. Она такая очаровательная.

— Ты должна уйти. — Мой собственный голос звучит для меня неуверенно. Адреналин вызывает появление пота на моем лбу, стекающего к подбородку.

Я снова трясу ее, и, наконец, она открывает глаза, зевая и протирая их ото сна. Боже, само зрелище такое совершенное.

Осознав, где она находится, девушка немедленно откидывается назад и смотрит на меня своим тревожным взглядом.

— Теперь с тобой все в порядке? Тебе нужны еще одеяла?

Она принесла мне одеяла? Когда?

Предположив, что я мог потерять сознание, она, должно быть, пришла сюда в тот момент, когда застала меня в том состоянии, в котором я был.

Она прикасается к моему лбу и щеке — такие мягкие руки, я бы хотел, чтобы они прикасались ко мне каждый день, — как будто я подхватил лихорадку.

Нежно держа ее за запястье, я отталкиваю ее руки и качаю головой.

— Я в порядке. Тебе нужно уйти.

Она хмурится с внезапной решимостью в глазах.

— Пока нет.

Страх, что она попадет в беду, охватывает меня, когда я встаю на дрожащие ноги.

— Уходи сейчас же, — приказываю я холодным тоном, хотя у меня сжимается сердце, когда я вижу, как она хмурится из-за моей внезапной перемены личности.

Она тяжело дышит, приоткрыв губы, не сводя с меня пристального взгляда. Прикусив губу, я вижу, как в ее глазах блестят слезы.

Она качает головой, ее кулаки сжимаются.

— Я не пойду.

Черт. Нет.

Я не позволю им причинить ей вред.

Опускаясь перед ней на колени, я хватаю ее за плечи, пытаясь вразумить. Почему она не понимает, что я не стою того, чтобы ради меня рисковать собственной жизнью? Что, черт возьми, с ней не так?

— Я сказал, уходи, блядь! — рявкаю я ей в лицо, видя, как дрожат ее губы и слезы текут по щекам. Черт.

Потерпи, Максвелл. Потерпи. По крайней мере, она будет жить, а не наполовину мертва изнутри, как ты.

— Ты что, оглохла? — Я еще сильнее сжимаю свои руки на ее плечах. — Уходи, блядь! — Кричу я своим хриплым голосом, мысленно проклиная себя.

Наконец, до нее доходит и встает, прежде чем выбежать из комнаты, убедившись, что дверь заперта. Я сижу там, опустившись на колени на грязную землю и склонив голову. Одеяло все еще укрывает мои бедра, согревая меня.

Поднося его ближе к лучу света, я отчетливо вижу очертания одеяла. Это шерстяная ткань с отпечатанными на ней красными и золотистыми розами. Она точно такая же.

Нежная. Мягкая. Теплая.

И, будучи причиной ее слез, мне хочется наказать себя. Она этого не заслужила, но она также не заслуживает быть вовлеченной в тот ад, в котором я сейчас нахожусь. С той ночи, когда она обработала мои раны, девушка приходила в подвал почти каждую ночь. В моей темноте она — единственный источник света, который я ищу, страдая от пыток. Иногда она остается на несколько часов, а иногда — до рассвета. Я бы позволил ей остаться, но услышал, как те мужчины говорили о моих заживших ранах. Они что-то заподозрили. И несмотря ни на что, я не позволю им причинить ей боль.

Я до сих пор не спросил ее имени, и она тоже не сказала мне. Но я называю ее своим ангелом, потому что именно так она и есть для меня в эти темные времена. Мой ангел.

Щелчок дверного замка заставляет мое сердце учащенно биться. Найдя в углу пустую картонную коробку, я прячу в нее ее одеяло. Это будет моим сувениром. Только мое.

Я не позволю им отнять это у меня.

К тому времени, как я занимаю место, на котором был раньше, дверь открывается, и монстры из моего ожившего кошмара входят в подвал со злобными ухмылками на лицах.

Зрелище, которое я никогда не забуду до своего последнего вздоха.

Даже в аду эти воспоминания будут преследовать меня.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Я хожу по второму этажу, разглядывая мужчин и женщин, играющих в покер и блэкджек. Девушки танцуют на шестах, как обычно развлекая публику. Снизу люди начинают собираться все больше и больше на сегодняшнюю битву, а игорные кабинки уже заполняются. Над головой играет "No Question " Рича Кида. Вокруг меня витает знакомый запах дыма и травки. Стоя у перил, я кладу на них обе руки, наблюдая за своим собственным маленьким раем, созданным из моей крови и денег. На мне один из моих лучших костюмов, я наблюдаю и правлю, как король. Охранники казино на своих обычных местах с заряженными и готовыми к стрельбе пистолетами. Мой взгляд падает на бар, или, точнее, на женщину, которая точно так же привлекла мое внимание в прошлый раз. В этом белом топе на бретельках и черной юбке, с заплетенными в косу волосами она выглядит чертовски великолепно. Ей идет легкий макияж. Она занята обслуживанием клиентов, при этом привлекательна и смеется над каждым словом. Мои глаза сужаются, когда парень вытаскивает пачку в тысячу рублей и, наклонившись поближе к ней, размахивает ею перед ее лицом, мои руки сжимаются вокруг перил, когда я почти спускаюсь вниз, чтобы всадить пулю в череп этому ублюдку.

Но то, что происходит дальше, действительно застает меня врасплох.

Она буквально выплескивает его напиток ему на лицо, запихивает деньги ему в рот и отталкивает его. Ублюдок определенно не хочет принимать оскорбление и делает движение, чтобы нанести удар. Но входит один из ближайших охранников и останавливает драку до того, как она поднимется на новый уровень. Никто другой не знает о ситуации, поскольку это происходит время от времени, а охранники всегда рядом в таких ситуациях. Но наблюдение за этим ублюдком, даже мысль о том, чтобы прикоснуться к ней, побуждает меня взять дело в свои руки.

Однако моя маленькая горячая штучка сама справилась со своими проблемами. В отличие от женщин, которых я встречал в своей жизни, она действительно нечто иное.

Игорь подходит ко мне, одетый в темно-синий костюм и галстук в тон.

— У нас проблема.

Я оглядываюсь через плечо, чтобы встретиться с ним взглядом.

— И что теперь?

— Виктор воровал миллионы рублей из выручки от продажи наркотиков и прятал их на своем счете.

Виктор — новый бухгалтер, которого мы наняли. Не прошло и года, а он уже начинает воровать. Мгновенный гнев вскипает в моей крови, когда я крепко хватаюсь за перила.

— Нам убить его или выставить на поединок на ринге?

Убить его было бы слишком просто, а посадить в клетку — невесело. Ему за шестьдесят, и у него механизированная левая нога. Но самое главное, если он умрет без страха смерти в глазах, тогда в чем будет разница между мной и любым нормальным человеком?

Я качаю головой.

— Нет. Приведи его ко мне.

— Я подожду тебя в офисе…

— Я сказал, приведи его ко мне. Сюда. Прямо сейчас.

Игорь кивает, прежде чем уйти. Несколько мгновений спустя Игорь подводит Виктора ко мне. Он уже, кажется, нервничает, поскольку я вижу, как пот стекает у него по лбу. Я обнимаю его одной рукой, крепко сжимая его плечо. Он слегка вздрагивает, но пытается сохранить самообладание. Но по тому, как напряглось его тело, становится ясно, насколько он на взводе.

— Вы хотели видеть меня, сэр? — он едва слышно шепчет, в его тоне сквозит тревога.

Я улыбаюсь, пряча сердитое лицо.

— Да, Виктор. Я просто хотела кое-что узнать.

— Что именно, сэр?

Я притворно ахаю, поворачивая его лицом к себе.

— Что случилось? Почему ты кажешься таким нервным? — Спрашиваю я.

Он отчаянно мотает головой.

— Ничего, сэр. Я в порядке.

— Ты уверен?

— Да… Конечно, сэр.

Если он когда-либо играл в покер, то я почти уверен, что он, должно быть, несколько раз проигрывал, судя по его встревоженному выражению лица, потому что в этот момент совершенно ясно, что он действительно обокрал меня. И для него есть только одно наказание. Смерть.

— Давай выведем тебя подышать свежим воздухом, хорошо? — Я похлопываю его по морщинистой щеке.

Он кивает, поворачивается, чтобы направиться к окнам, но так и не доходит туда.

Через несколько секунд я хватаю его за шиворот и перекидываю через перила, но позволяю ему болтаться между жизнью и смертью, держась за его правую руку. Он кричит от страха.

Именно то, чего я хотел.

— Сэр! Пожалуйста, сэр…

— Тссс. Ни единого гребаного слова, пока тебе не скажут говорить, — предупреждаю я его свирепым взглядом, когда он сжимает губы. Все вокруг меня просто замирает. Музыка, рев, крики, азартные игры и танцы. Взгляды всех без исключения людей теперь прикованы к мужчине, и его крики о помощи являются единственным звуком, эхом отдающимся в здании. — Один вопрос и один ответ. Промедли, и ты упадешь.

Он кивает, хватая ртом воздух.

— Ты украл мои деньги?

Он сглатывает, откладывая ответ. И, как я и обещал, я начинаю ослаблять хватку на его руке.

— Да! Да, сэр. — Все его лицо краснеет от чистого чувства вины, когда он смотрит куда угодно, кроме моих глаз, хорошо зная, что огонь, который горит в моем взгляде, может сжечь его прямо здесь и тогда.

— Тебе кто-то сказал украсть мои деньги?

— Да. — Его голос дрожит вместе со всем телом.

— Кто?

— Я… я не знаю, сэр…

Закатывая глаза, я еще сильнее ослабляю хватку, но он делает все, чтобы вцепиться в мою руку, как в последнюю ниточку, спасающую его собственную жизнь.

— С-сэр, клянусь собственной жизнью, я не знаю. Мне просто случайно позвонили, и меня подкупили, чтобы я украл ваши деньги. Мне очень жаль, сэр. Пожалуйста… Мне очень жаль. — Такой гребаный идиот. — Я обещаю вам, сэр, что больше никогда этого не сделаю.

Поскольку это случайный звонок, и он впервые говорит правду, информация кажется почти бесполезной для того, чтобы отследить, кто это сделал.

— Ты прав, ты больше так не сделаешь. — Он слегка улыбается, испуская вздох облегчения. — Пора тебя отпустить. — Прежде чем он успевает обдумать мои слова, я отпускаю его, наблюдая, как он падает на землю и приземляется с громким стуком. Я смотрю вниз, наблюдая, как кровь собирается вокруг его головы, но я не пропускаю подергивания его тела.

— Поднимите его снова, — приказываю я, когда охранники, не теряя времени, тащат его обмякшее тело наверх.

Я хватаю его за шею, и его кровь пачкает мне руки.

Схватив его за воротник, я снова бросаю его на землю, на этот раз со всей силой, когда снова слышу успокаивающий звук, сопровождаемый вздохами нескольких женщин на арене. На этот раз мне не нужно проверять, дергается он или нет, потому что я уверен, что его душа покинула тело.

Во всей комнате по-прежнему царит тишина, поскольку все полные страха глаза напряженно смотрят на меня. Злобно улыбаясь, я вытираю окровавленные руки салфеткой.

— Что за тишина? Бой начинается через десять минут. Давайте наслаждаться!

Через несколько секунд все возвращаются к работе, приводя все в движение. Спускаясь вниз, чтобы купить себе выпить, я демонстрирую всем свое спокойное лицо, хотя они и знают о злобном монстре, скрывающемся за этим поведением. Мои глаза сразу же останавливаются на ней. Она была свидетельницей всего происходящего, но, в отличие от других, она не выдает своего беспокойства или страха из-за моего поступка. Она так равнодушна к женщинам, которые обычно посещают это место.

Я сажусь, положив руки на стойку. Другие мужчины извинились, оставив меня наедине с моей богиней. Прежде чем я успеваю сообщить ей о своем заказе, она бросается к полке, чтобы достать самый крепкий скотч.

Хм. Женщина, которая знает, чего желает мое сердце.

Есть те, кто прячется за спинами мужчин в страхе, но жаждущие власти, и есть те, кто невольно привязывается к опасным мужчинам. Но есть и она.

Ей не нужен мужчина. Ей нужна она сама.

Она обладает собственной силой и властвует над собой, будучи истинной богиней, какой она и является. Сегодня она знает, кто я и что я делаю, и все же она стоит на своем, или она может скрывать свой страх от ужаса, который она увидела сегодня. Я работал день и ночь, чтобы заслужить власть и уважение, которыми я обладаю сегодня, и это никогда не беспокоило меня, потому что каждый человек знает, кто я, и все же ее неосведомленность о моей личности беспокоит меня с того дня, как я встретил ее. Положив кубик льда, она передает мне стакан. Когда она оглядывается и обнаруживает, что бар пуст, ее брови в замешательстве хмурятся.

— Я здесь что-то упускаю?

Я пожимаю плечами, потягивая золотистую жидкость, наслаждаясь успокаивающим жжением в горле.

— Возможно, это из-за казни, которую я провернул.

Она прищуривает глаза, скрестив руки на груди, слегка приподнимая грудь. Я не могу удержаться и позволяю своему взгляду блуждать по ее упругой груди.

Интересно, какого цвета у нее соски?

Она щелкает пальцами, заставляя меня поднять на нее глаза, в то время как она пристально смотрит на меня. — Мои глаза здесь, наверху.

— Я знаю. — Мой взгляд снова опускается на ее грудь.

— А ты смотришь на них как извращенец, каким ты и являешься, — говорит она мне. Я делаю еще несколько глотков из стакана.

— Ты едва знаешь меня, красавица. "Извращенец" для меня — это минимальный титул. И у тебя феноменальное тело, смотреть на тебя — все равно что восхищаться прекрасной женщиной, и я не нахожу в этом ничего постыдного.

Я ухмыляюсь, потягивая свой напиток.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но, чувствуя, что теряет дар речи, закрывает рот и принимается мыть стойку. Люди позади меня начинают реветь, когда Игорь объявляет о начале драки. Обычно я ни за что не хочу пропустить зрелище, когда мужчины борются за жизнь с окровавленными руками. Но сегодня я вижу еще лучший сценарий. Почувствовав на себе мой взгляд, она поворачивается и смотрит на меня.

— Ты слишком много смотришь.

Я пожимаю плечами.

— Я не вижу в этом проблемы.

Закатив глаза, она качает головой, прежде чем прислониться ближе к стойке.

— Итак, ты когда-нибудь был внутри этой клетки?

Я киваю, мои глаза смотрят прямо в ее расширяющиеся темные зрачки.

— Бесчисленное количество раз.

Она кивает.

— Как часто ты дерешься?

— Когда мне захочется.

Она выгибает бровь с нежной улыбкой на лице, заставляя мою кровь биться быстрее. Черт. Просто эта легкая улыбка делает ее еще красивее.

— Победители здесь остаются в живых и выигрывают деньги от ставок. Какой приз получишь ты?

Я качаю головой, тихонько посмеиваясь, прежде чем допить остаток своего напитка.

— Я никогда не дерусь, чтобы получить приз.

— Тогда за что же ты сражаешься?

Наклоняясь ближе, я наблюдаю, как приоткрываются ее пухлые губки, отчего мне хочется зацеловать ее до смерти. Мгновенно все вокруг нас исчезает. Только я и она… наши лица так близко друг к другу, что я чувствую, как ее дыхание щекочет мою щетину. Она тоже это чувствует, я вижу это по ее глазам. Я чувствую это по ее поверхностному дыханию. Я не могу пропустить, как ее оливковая кожа покрывается гусиной кожей.

— Я сражаюсь за власть. За гордость, — шепчу я ей в щеку, слыша, как она задыхается.

Мои губы ласкают ее гладкую кожу, заставляя мои нервы дрожать. Желание перекинуть ее через плечо и отвести в мой офис, чтобы исследовать каждый дюйм ее тела, слишком велико. Чувство настолько грубое и первобытное, что я чувствую, как мой контроль ускользает. Это не то, от чего я так легко отказываюсь.

Тогда почему мои порывы не поддаются контролю, когда дело касается ее?

— Я сражаюсь только за себя.

Она слегка поворачивает лицо, так что наши губы оказываются так близко, что между нами остается расстояние в несколько сантиметров. Ее глаза смотрят прямо в мои, как будто она видит меня насквозь. Она даже видит отражение монстра, который скрывается внутри меня, но, в отличие от других, он не преследует ее. Ее глаза говорят о чем-то другом… как будто она очарована этим.

— Ты сражаешься за приз. Но это не ради власти или гордости, — выдыхает она. — Мое сердце подпрыгивает от ее слов. — Ты борешься за то, чтобы позволить этому темному демону внутри тебя время от времени выходить на свободу. Это ради твоей собственной свободы от этого демона. Это всегда ради твоей собственной свободы. — Ее лоб прижимается к моему. — Твоя свобода — это твой приз, потому что ты знаешь ее цену больше, чем кто-либо другой здесь.

Я хмурюсь, потому что ее слова застают меня врасплох.

Она действительно видит меня. Она видит демона. Но как?

Как она может это видеть?

Я никогда никому не позволял даже мельком взглянуть на него, даже моей семье или Игорю. Даже когда моя мать умоляла меня избавиться от этой своей темной стороны, она все равно не распознала ее.

Кто она?

— Скажи мне свое имя, — рычу я, облизывая губы.

Она прикусывает нижнюю губу, не отрывая взгляда от экрана.

— Заслужи это право, и я скажу тебе, — шепчет она, и прежде чем я успеваю подобрать нужные слова, она отступает и с ухмылкой на лице направляется в кладовку, возвращаясь к своей работе.

Улыбаясь поведению моей девушки с огоньком, я откидываюсь на спинку стула, проводя остаток времени в баре, наблюдая за ее работой. Наши глаза время от времени встречаются, тесная связь между нами очевидна и сильна. У нас наверняка есть химия.

Теперь мы просто посмотрим, кто падет первым, король или богиня?