Королевство грешников

Глава 21

ЭЛИША

НАСТОЯЩЕЕ

— Мэм?

Голос официанта возвращает меня к реальности, когда я поднимаю взгляд и вижу его глаза, скрытые за черной маской.

Я качаю головой, облизываю губы и делаю глубокий вдох, пытаясь отогнать ужасные воспоминания.

— Что бы вы хотели заказать, мэм? — снова спрашивает официант.

Я хмурюсь.

— Что?

Он кивает в сторону моего пустого бокала.

— Хотите еще вина или предпочитаете какой-нибудь другой напиток? Как насчет скотча?

Я киваю с неуверенной улыбкой.

— Конечно. Да, пожалуйста.

Официант заменяет мой пустой бокал наполовину полным скотчем, прежде чем уйти. Сделав несколько неуверенных глотков, я позволяю скотчу обжечь горло, помогая отвлечься. Я оглядываюсь вокруг и нахожу каждого в своем собственном мире, говорящим, танцующим, смеющимся и пьющим. Хорошо проводящим время.

Я замечаю, что некоторые из них смотрят на меня с неприязнью, как будто мой вид вызывает у них тошноту и злость. Не обращая на них внимания, я сосредотачиваюсь на группе, играющей мелодичную музыку, и наслаждаюсь своим скотчем. Скрип кресла заставляет меня повернуться лицом к женщине, садящейся рядом со мной и демонстрирующей свою фальшивую восторженную улыбку.

Она действительно выглядит великолепно и элегантно в своем черном переливающемся платье, подчеркивающем ее изгибы и декольте. Ее светлые волосы собраны в пучок сбоку. На ее левой руке красовалось кольцо с бриллиантом, свидетельствующее о том, что она замужем.

— Привет. Нас еще не представили, — мило бормочет она.

— Нет, этого не делали. Меня зовут Элиша. — Я протягиваю руку вперед, и она берет ее, слегка пожимая.

— Меня зовут Сиенна. Я никогда не видела тебя раньше.

Я знала, что так и будет. Черт возьми. Мне следовало подумать об ответе заранее.

— Я гостья мистера Резникова.

Она выгибает бровь.

— Мистер Резников обычно не принимает гостей, насколько я знаю.

Я хмурюсь.

— Вы его личный ассистент?

Она продолжает фальшиво улыбаться, прежде чем обернуться и посмотреть через плечо, как будто кого-то ищет. Но когда она не находит человека, которого ищет, она немедленно перестает улыбаться и раздраженно откидывается на спинку стула. Пропадает идеальная копия домохозяйки.

— Moi shcheki tak silno bolyat, — бормочет она по-русски.

— Что?

Она оглядывается на меня, нервно улыбаясь.

— Я сказала, что у меня сильно болят щеки от постоянной улыбки.

— Тогда зачем это делать?

Она закатывает глаза, отмахиваясь рукой.

— Не спрашивай. Все здесь заинтригованы тобой. Новым увлечением Максвелла.

— Ты одна из его бывших любовниц? — Спрашиваю я, возвращая ей фальшивую улыбку.

Она улыбается, прикусив губу.

— Нет. Я меньше всего общалась с Максвеллом. Он всегда замкнут в обществе женщин. Он едва признает их, особенно после смерти своей жены.

Все мое тело замирает, сердце замирает от шока и неясной боли.

— Что? Его жены?

Она кивает, поднимая руку, чтобы подозвать официанта, который тут же подбегает к ней и протягивает бокал шампанского.

— Да. Он был женат, но несколько лет спустя его жена погибла во время нападения мафии. С тех пор он держится на расстоянии от женщин.

— Ты слишком много знаешь о нем для человека, который практически не общался с ним.

Она ухмыляется, и ее щеки краснеют.

— Я никогда не говорила, что не общалась с ним. У нас были моменты, когда мы были вместе…

Ее слова прерываются, когда я наклоняюсь ближе, одаривая ее холодным взглядом.

— Ты, должно быть, одна из многих, с кем он трахался, и видеть меня с ним — это просто ранит твое эго. И я уверена, ты, должно быть, пришла сюда, чтобы предупредить меня, что я никогда не буду принадлежать ему и скоро я ему надоем. Бла-бла-бла.

Глаза Сиенны немного расширяются от неожиданного удивления, когда я замечаю, как ее пальцы сжимают ножку бокала. Идеально.

Ей следовало бы нервничать. Может, я и подписалась прийти на вечеринку, чтобы чувствовать себя нормальной среди людей, но я, черт возьми, подписывалась не для того, чтобы мне кто-то угрожал.

— Позволь мне сказать тебе кое-что, дорогая. Ты всегда будешь одной из многих. Этот титул ты будешь носить до конца своей жизни. Но я? Я буду известна как королева, которая стояла рядом со своим королем.

Она фыркает.

— Ты? Его королева? — она хихикает.

На моих губах появляется усмешка, когда я скрещиваю ноги. Одна рука лежит на колене, а другая на столе. Я сижу, как подобает королеве, без стыда и сомнений в своей позе и словах.

— Да. Его королева потому что, в отличие от тебя, он берет меня с собой и держит рядом. Почти уверена, что он даже не удосужился посмотреть тебе в глаза, когда трахал, — усмехаюсь я.

Ее молчание дает ответ на мой вопрос.

Я улыбаюсь с победным вздохом в груди. Она залпом выпивает шампанское, прежде чем издать короткий смешок себе под нос.

— По крайней мере, я не была рабыней, которую он выставлял напоказ только для вида. Чтобы сохранить свой образ Пахана нетронутым.

Это слово заставляет мою душу гореть, как ад, пробуждая воспоминания, которые пытаются вырваться с кладбищ. Снова.

Нет. Не ходи туда.

— Ты думаешь, что твое платье и макияж так легко скроют эти шрамы. Шрамы, которые оставили бог знает сколько хозяинов. И давай будем честными — рабыня никогда не сможет стать королевой, — шепчет она с ухмылкой, от которой мне так сильно хочется отмахнуться.

Кто сказал, что ты должна быть жертвой? Найди свою собственную цель в этом темном мире, который отнял у тебя все.

Слова Максвелла звучат у меня в ушах, как будто мое подсознание ищет какого-то руководства.

Найди свою цель, Элиша.

Я глубоко вздохнула.

— Рабыня или нет, он не испытывает ни стыда, ни раскаяния, находясь со мной. Ты сама сказала, что он едва признает женщину. И все же я та, кто остается в его замке, делит с ним постель и стоит рядом с ним, как королева рядом со своим королем. Я не кукла, которая родилась и была наряжена, чтобы жить в тени мужчины. — Она прищуривает глаза, ее челюсть тикает от гнева. Я полагаю, что задела за живое. — Мои шрамы напоминают о тех временах, когда моя душа никогда не была разбита. Шрамы, которые будут напоминать мне, что в душе я воин и королева. Так что, с Максвеллом или без него, я никогда не буду рабыней. Я всегда буду королевой, которая носит свою корону, которую не заслуживает видеть ни одна грешная душа.

Сиенна открывает и закрывает рот. Слова слетают с ее губ, когда она встает и уходит без дальнейших возражений.

Я тяжело вздыхаю, нервный смешок срывается с моих губ. Максвелл был прав. Темнота может быть красивой, если ты ее создаешь.

Я встаю, направляясь в туалет, когда один из охранников Максвелла окликает меня.

— Элиша! Куда ты идешь? — спрашивает он. Я чуть не забыла о безопасности.

— Я иду в туалет. Не волнуйся.

Он кивает в сторону двери.

— Я буду ждать в коридоре.

Кивнув, я продолжаю идти и захожу в ванную. Там уже женщина. Она повторно наносит помаду телесного оттенка. Я заканчиваю свои дела в ванной, и к тому времени, как выхожу, женщина уходит. Достав блеск для губ из своей черной сумочки с блестками, я наношу его на свои сливовые губы. Засовывая его обратно, я поднимаю глаза и вижу свое отражение в зеркале. Мой взгляд падает на исчезающие шрамы на моих руках.

Когда я увидела платье без рукавов, лежащее на моей кровати, я забеспокоилась из-за своих шрамов. Но еще больше я боялась отвращения, которое люди собирались швырнуть в меня. Но, к моему удивлению, я получала только любопытные взгляды от каждого человека в комнате. Может быть, это был убийственный взгляд, который время от времени бросал Максвелл, но в конце концов мне не было стыдно.

На этот раз я чувствую, что не хочу сливаться с толпой. Я хочу, чтобы на меня смотрели как на королеву. Королеву, которая принадлежит Максвеллу.

Принадлежит Максвеллу?

Я хмурюсь и встречаю свой собственный растерянный взгляд в зеркале. Действительно ли я хочу принадлежать ему?

Действительно ли я хочу быть рядом с мужчиной, который держит меня в плену?

Кто связал меня своими правилами в его королевстве? Человек, который тоже видит во мне рабыню?

Он может называть меня этим проклятым титулом сколько угодно, но в отличие от других монстров, к которым я была прикована, Максвелл относится ко мне по-другому.

Он относится ко мне как к человеку.

В его натуре есть сила, гордость и порочность. Но это только приближает меня к нему. Он подобен испорченной душе, совершающей бесчисленные грехи без каких-либо сожалений, но в глубине души это зло проявляет свою темную доброту.

С того дня, как наши пути пересеклись, я почувствовала в нем что-то необычное. Сначала я действовала из инстинкта самосохранения. После стольких лет изнасилований и избиений я знаю одно: не доверять никому, кроме себя. На протяжении всей моей жизни каждый мужчина, которого я встречала, был ничем иным, как очередным обликом монстра, скрывающегося под личиной человека. Но с Максвеллом все было по-другому.

Я не чувствовала к нему ничего, кроме ненависти, когда он захватил меня в плен. В ту ночь, когда я подумала, что он собирается овладеть мной силой… Что-то просто сломалось во мне. Но когда он увидел, что я плачу и умоляю остановиться, он остановился. Вот так просто. Больше никаких споров.

Я помню, как часами лежала в постели, думая, что он вернется с кнутом или палкой в руке, чтобы наказать меня, как это делали другие. Но он так и не вернулся.

Однако его сделка заставила мою кровь вскипеть, когда я узнала, каким бессердечным человеком он был. Но когда он трахнул меня на своем балконе и я впервые посмотрела ему в глаза, я кое-что увидела.

Знакомое притяжение к нему. Мне показалось, что я где-то раньше видела эти глубокие темные глаза… давным-давно.

Может быть, он тоже это чувствовал, и его собственные стены укрепились из-за его жестокости по отношению ко мне. Но, несмотря на все это, я все еще хочу узнать его. Это безумие, и я осознаю это. Но в глубине души я нутром чувствую, что между нами есть какая-то связь. Каждый раз, когда он оказывается рядом со мной, я мгновенно ощущаю это электрическое притяжение.

Но почему? Почему именно он?

Дверь ванной открывается, и я отмахиваюсь от своих мыслей, глядя на свою сумочку. Громкая музыка слабым эхом отдается в ванной комнате, когда группа играет Secrets and Lies. Я застегиваю сумочку и снова смотрю в зеркало. Но зрелище, стоящее за моим отражением, заставляет каждый нерв в моем теле застыть, как холодный лед.

Мои глаза и рот расширяются от выворачивающего внутренности шока. Воздух мгновенно покидает мое тело. Я не могу двигаться. Я не могу думать. Я не могу говорить.

Это… этого не может быть.

— Элиша. Это я.

Знакомый пронзительный голос доносится до моего слуха, вызывая волну ностальгии в моем сознании. Воспоминания, наполненные смехом, радостью, болью и виной, врезаются в мою душу, как мяч-разрушитель. Этот самый голос звал меня бесчисленное количество раз с тех пор, как мы были детьми.

Я дышу, тяжело вдыхаю и выдыхаю, умоляя впустить побольше воздуха в мои легкие. Человек, который стоит прямо у меня за спиной, — это тот, кого я думала, что потеряла навсегда.

Чья потеря годами вызывала чувство вины в моем сердце. И, видя ее живой, я чувствую, что сплю.

— Рея… — Я шепчу это имя.

Рея. Моя сестра-близнец.

Моя сестра, которую я потеряла много лет назад. Моя сестра… образы разрубленных частей тела преследуют меня день и ночь.

Но вот она здесь. Стоит живая и дышит в черном платье, только волосы у нее другие. Теперь они рыжие. Маска свободно свисает с ее руки.

Я качаю головой с закрытыми глазами.

— Этого не может быть на самом деле. Я сплю. Это…

Я чувствую тепло двух рук, обхвативших мои плечи, заставляющее мое тело дрожать, а кожу покрывать мурашки. Я открываю глаза и медленно поднимаю голову.

Она все еще там. Моя сестра все еще здесь.

Я оборачиваюсь, слезы затуманивают мое зрение, мне кажется, что в любую минуту она может раствориться в воздухе.

Но она не исчезает.

Прежде чем я успеваю подумать, я тут же обхватываю ее руками, заключая в объятия. Я чувствую ее руки вокруг себя, наши лица утыкаются в шеи друг друга.

Я крепче сжимаю ее в объятиях, все еще боясь ее исчезновения. Я не знаю, как долго мы так остаемся, но для меня это кажется вечностью.

Наконец, мы оба отстраняемся и смотрим друг на друга со слезами на глазах. Я обхватываю ее плечо, затем лицо, снова и снова убеждая себя, что это не сон. Моя сестра жива.

— Это действительно я, Элиша. — Она хихикает, берет меня за запястья и целует в ладонь.

Я проглатываю комок в горле и прижимаюсь своим лбом к ее лбу.

— Мне так жаль, Рея. Я… я никогда не смогу описать тебе, как мне жаль, что я не защитила тебя. — Новая слеза скатывается из моего глаза.

Она качает головой.

— Это не твоя вина, Элиша. Никогда не вини себя. Наши судьбы были слишком жестоки, чтобы разлучить нас.

Мое сердце все еще несет бремя вины, и никакие утешения никогда не снимут его. Я откидываюсь назад и неуверенно улыбаюсь ей, касаясь выбившихся прядей ее теперь уже рыжих волос.

— Когда ты решила сменить цвет волос? — Я спрашиваю с улыбкой сквозь слезы.

Она хихикает.

— Просто подумала, что после стольких событий необходимы перемены. — Она смотрит на меня сверху вниз с гордой улыбкой. — Ты выглядишь такой красивой… — Ее слова затихают с ноткой беспокойства в голосе.

Мои брови в замешательстве хмурятся.

— Что случилось? Все в порядке? И как ты здесь оказалась?

Я задаю вопросы, которые застряли у меня в голове с той минуты, как я увидела свою сестру.

Она оглядывается через плечо на дверь, прежде чем подойти к ней и запереть. Когда она возвращается, все ее поведение мгновенно меняется.

Атмосфера становится все более серьезной и напряженной, заставляя мои нервы напрягаться от беспокойства и внезапного страха.

— Рея, что происходит? Ты пугаешь меня, — шепчу я.

Она облизывает губу и тяжело вздыхает.

— Я думала, что расскажу тебе об этом постепенно, но у нас не так много времени.

Я крепко держу ее за локти, чувствуя, как волнение черными чернилами растекается по моей душе.

— Ты в опасности, Рея? Если да, то скажи это прямо сейчас. На этот раз я могу помочь тебе. Я знаю кое — кого, кто поможет нам…

— Ты говоришь о Максвелле Резникове? — она завершает мое предложение.

— Откуда ты знаешь?

Она кивает, прерывисто вздыхает и скрещивает руки на груди.

— Потому что я встретила его до тебя, и мы тоже немного сблизились.

— Что значит «вы с ним сблизились»?

— Я работаю в баре в его клубе «Андеграунд», и мы там познакомились. И вскоре мы стали по-настоящему близки, и я переспала с ним. — Я не должна была чувствовать никакой боли, услышав это, но по какой-то неизвестной причине… это причиняет боль. Мне больно сознавать, что Максвелл спал с моей сестрой, хотя он и не знал, что она моя родственница. Комок в моем горле переполняет эмоции, в то время как мое сердце бьется быстрее, чем у лошади. — Но потом я ушла от него, потому что не хотела быть с таким монстром, как он. — Он не монстр. Я чуть не сказала. — Но потом я увидела тебя той ночью с ним. Я была на той же улице и увидела, как ты бежишь навстречу полиции. Я сама не могла поверить, что ты действительно здесь и жива. Я спешила к тебе, но Максвелл добрался до тебя раньше и просто забрал.

— Тогда почему ты не пришла к нему домой и не забрала меня?

Она прикладывает ладонь к моей правой щеке.

— Ты хорошо знаешь, что я не могла так рисковать. Он пахан. Он правит каждым уголком России. Если бы он даже сказал случайной женщине застрелить меня, то она бы, не колеблясь, сделала это. Нам обоим нужно быть в безопасности, чтобы выбраться отсюда. Ничем нельзя рисковать, когда речь идет о Максвелле.

— Рея… поверь мне в это. Я работаю с Максвеллом уже несколько недель, и он другой. Он может всегда носить маску сатаны для всего мира, но под ней… есть кое-кто, кто может нам помочь.

Она фыркает, закатывая глаза.

— Я знала, что это произойдет. Я надеялась, что он не обведет тебя вокруг пальца и не сделает своей марионеткой.

Я энергично качаю головой.

— Ты все неправильно понимаешь, Рея. Он…

— Что он имеет против тебя, Элиша? Знает ли он обо мне? О нас? Он угрожал тебе моей жизнью?

Я качаю головой.

— Не думаю, что он знает о нас.

Она хмурится, и я чувствую, как в ее голове за версту перебирают мысли, просто чтобы разгадать стоящую за этим тайну.

— Это твоя свобода? — спрашивает она.

Я опускаю глаза от чувства вины, прекрасно понимая, что заслуживаю жить в страданиях из-за потери своей сестры, и все же я хочу свободы… нормальной жизни с ней в ней.

Мое молчание является ответом на ее вопрос, и она невесело хихикает.

— Браво, Максвелл. — она медленно хлопает в ладоши. — Ему потребовалось всего несколько дней, чтобы взять тебя под свой контроль.

Я сглатываю, облизывая пересохшие губы.

— Ты все неправильно понимаешь, Рея. Я не знаю, как долго ты его знаешь, но он не тот человек, которого знает мир, — говорю я, и мой тон становится оборонительным и агрессивным. — Мир ничего ни о ком не знает. Мы с тобой обе очень хорошо знаем это с того дня, как нас похитили. Нормальность — это миф. Тьма, боль, коррупция и ложь — это реальный фасад, из которого построен мир. Но пока ты горд, силен и безжалостен, эта тьма может быть прекрасной.

Рея отступает назад с улыбкой, которая ясно говорит, что мои слова ее не впечатлили.

— Я думала, что смогу спасти свою сестру от этого сатаны, но моей сестры здесь даже нет.

Я хмурюсь, осознавая, что на самом деле сказала. Нас обеих втянули в этот темный мир против нашей воли. Нам никогда не суждено было стать частью этой тьмы. Наша невинность, уважение, свобода… у нас отняли все. Мы оба возненавидели этот мир с первого дня.

Но вот я здесь. Стою перед своей сестрой-близнецом, оправдываю и защищаю мир, и этого короля, Максвелл.

— Он не святой, Элиша. Поверь мне.

— Он также и не злой, Рея. Поверь мне, — парирую я.

Она качает головой, глядя вниз, как будто не может встретиться со мной взглядом из-за отвращения, которое лишь отражает боль в моем сердце. Ее тонкие пальцы перебирают рыжие волосы.

— Разве ты не видишь, что он промывает тебе мозги? — она хватает меня за плечо. — Мы обе страдали и знаем, как выглядит тьма, и она далека от красоты, Элиша. — Ее слова цедятся сквозь зубы, как яд. — Он также видел меня и тебя. Он определенно знает, что мы родственники, и он просто использует тебя для своих гребаных трюков, просто чтобы трахнуть.

Когда ее слова оседают в моей голове, осознание пронзает меня изнутри тошнотворным чувством. Максвелл знает мою сестру, он буквально переспал с ней и знает, что мы родственники, и все же прошлой ночью он продолжал спрашивать о моей сестре, как будто ему действительно было интересно узнать обо мне. Казалось, кто-то хотел увидеть, что скрывается глубоко внутри меня, но он просто играл с моей головой, притворяясь, что ничего не знает.

Держа меня за плечо, она разворачивает меня, и мы оба смотрим в зеркало, наблюдая за своими отражениями, а она стоит у меня за спиной.

— Максвелл использует нас, Элиша. Сначала он трахнул меня, потому что я была для него просто вызовом. В ту минуту, когда я сдалась, он закончил и больше не оглядывался назад. Он делает то же самое с тобой. Он использует тебя для своих нужд, и когда придет время, он тоже оставит тебя… точно так же, как он делал это много лет назад.

— Что? Много лет назад… когда? О чем ты говоришь?

В ее темных глазах светятся грусть и жалость.

— Максвелл — это мальчик, который бросил нас обеих много лет назад. Он — мальчик, который обещал нам обеим свободу, но он был тем, кто сбежал и никогда не вернулся за нами.

Вздох шока вырывается из моего приоткрытого рта, когда я чувствую, что мое слово переворачивается с ног на голову. Я знаю, о каком мальчике она говорит.

Я знала этого мальчика с той ночи, когда пришла к нему и исцелила его раны. Я никогда в жизни не забуду те моменты, которые были между нами.

Наш поцелуй… его прикосновение… его боль.

Все еще свежо в моей памяти, как будто все произошло вчера. Рея, напоминая мне о нем, возвращает к жизни все те глубокие, затянувшиеся раны, которые кровоточат от горя и предательства.

Максвелл — это он.

Знал ли он все это время?

Как будто Рея могла услышать мой невысказанный вопрос, она заговаривает:

— Он еще не знает, но у него возникают подозрения по этому поводу. Я слышала, как он говорил об этом в «Андеграунде». Вот почему он держит тебя, чтобы получить больше подсказок о нашей связи. Он использует тебя, как делал раньше.

Мое размытое зрение встречается с ее глазами в зеркале, пока она смотрит на меня с жалостью. Я ненавижу это. Я не хочу ее жалости.

Это никогда ничего не решало. Это не что иное, как люди считают тебя слабым. Уязвимым. Предательство, которое я похоронила много лет назад, когда он так и не вернулся за мной, вспыхнуло как адское пламя.

— Не проливай слез из-за его предательства, Элиша. Он никогда не стоил этого, — шепчет она мне на ухо, заставляя меня осознать, что я на самом деле плачу. Моя тушь размазалась вокруг глаз. — Но это еще не конец. Мы все еще можем обрести свободу и отомстить.

В моей памяти вспыхивают воспоминания о той ночи, когда я впервые попала сюда, и он продолжал называть меня Реей. Я так стремилась найти выход, что не обратила особого внимания на то, как он назвал меня. Теперь, когда я вижу это, вижу правду… Это причиняет боль.

Я прерывисто вздыхаю, прежде чем встретиться с собой взглядом. Я выгляжу сломленной… потерянной. Я чувствую себя оленем, дважды обманутым одним и тем же хищником, снова и снова попадающим в его ловушку.

Это та же самая картина, которую я наблюдала, когда он оставил меня и забрал мое сердце вместе с собой, оставив меня разбитой. Тогда я была разбита, и теперь, годы спустя, он снова разбивает меня.

Моя голова опускается, когда я облизываю губы, ощущая солоноватый привкус слез, которые я трачу из-за него. Из-за Максвелла.

На этот раз я не позволяю гневу и боли закипеть и быть похороненными в моем банке воспоминаний. Не в этот раз. Больше никогда, Максвелл Резников.

Возможно, он сломал меня однажды, но не снова. На этот раз королева будет править, наблюдая за поражением короля. Я буду его кошмаром, одетым как мечта наяву. Я буду разжигателем огня, который сожжет дотла его королевство, которое он построил кровью и тьмой.

Я оглядываюсь назад, позволяя решимости отомстить зародиться в моем темном сердце. Он хочет битвы, я покажу ему войну.

Мой взгляд перемещается на сестру, у которой такое же выражение лица, как и у меня, и она нежно сжимает мои плечи.

— Как мы это сделаем? — Спрашиваю я своим холодным и бесстрастным тоном.

— У меня есть план и кое-кто, кто нам поможет.

— Кто?

— Франциско.