Ловкач. Часть 1 (СИ)

Глава XIII. Часть II

Эспер был уверен, что Райвен везёт его либо к ближайшей станции метро, либо к плавательному клубу, где они встретились, либо на Чапел-стрит. Но это место он видел впервые, даже не понимал, в какой части Лондона они находятся.

Райвен плавно повернул, и байк въехал на массивный широкий мост через водоём — дорога вела в объезд огромной территории, на которой выстроился гостиничный комплекс.

— Рядом находится элитный отель «Феномен», — Райвен обратился к нему через мотогарнитуру. — Севернее расположен деловой центр. — Но как Эспер не пытался рассмотреть само здание, натыкался только на гостиничные корпуса, небольшие садики и просторные луга вокруг.

Он знал, что в Лондоне где-то есть старинный пятизвёздочный отель «Феномен», но не догадывался, что тот из себя представляет.

Пока они проезжали территорию отеля, Эспер заметил, что огромную площадь занимают корты, спортивные площадки, сады и многоярусные застекленные помещения. Яркий свет внутри позволял рассмотреть ресторан и небольшой аквапарк. Райвен объехал сверкающее огнями великолепие через внутренний дворик и свернул на тенистую аллею. Спустя полминуты они въехали в квартал, застроенный частными домами в современном стиле, увязшими в зелени и цветочных клумбах; живописные сочные лужайки, как зелёное озеро, окружали невысокие дома.

Похоже на элитный коттеджный посёлок. Эспер оглянулся: заасфальтированная дорога пролегала среди ухоженных участков, между деревьями проступали изумрудные луга, и где-то далеко осталась гостиница со всей развлекательной зоной.

Под шлемом голос Райвена звучал непривычно:

— Коттеджи бронируют для особых гостей, если тех не устраивает проживание в люксах гостиницы, — мужчина сильно сбавил скорость, давая Эсперу возможность осмотреться. — Но в основном в частном секторе проживает управляющий персонал отеля, сотрудники с семьями и такие, как я, кто приехал сюда на длительный срок.

Эспер мысленно отметил, что Райвен использовал слово «длительный» вместо «неопределённый». Он не ожидал, что для него это будет иметь значение.

Домики тянулись вдоль раздавшейся дороги, образуя целый частный сектор. Эспер не увидел ни заборов, ни ограждений. В глаза бросалось обилие панорамных окон, стекла и открытых веранд; земля вокруг дороги тонула в густой изумрудной траве, усеянной мелкими белыми цветами.

— Гостиница относится к «D.S. Group». Так звучит общее название компании. Филиалы «D.S. Group» расположены по всей Англии в наиболее крупных городах.

И, конечно, самый большой был построен в Лондоне.

— Центральный офис всегда находился в Лондоне, — прочитал его мысли Райвен. — Здесь самый древнейший филиал, и за всё время его несколько раз реконструировали. Филиал в Манчестере менее известен.

А рядом сидел человек — правда, Эспер не знал, уместно ли теперь слово «человек» по отношению к Райвену, — который являлся главным исполнительным лицом «D.S. Group» в Лондоне. Они ехали уже минут десять, и вся эта территория принадлежала компании.

Наконец они затормозили напротив огромного трехэтажного коттеджа.

Эспер покачнулся с мотоциклом, когда мужчина слез. Отстегнув шлем, вдохнул здешний воздух. Необычайная свежесть наполнила лёгкие, невольно напомнив о доме родителей в Чиппинг-Кэмпден.

Райвен отключил сигнализацию, и дверь гаража с лязгом начала отъезжать.

— Мне нужно закатить мотоцикл в гараж, — эта простая фраза волшебным образом подействовала на Эспера, он осознал, что всё еще сидит на байке со шлемом в руке. Заметив его заторможенное состояние, Райвен усмехнулся: — Ты же интересовался, где я живу. Проходи, чувствуй себя как дома.

— Этот дом арендовала вам компания?

Дэвис перевёл взгляд вслед за ним на коттедж: высокие хвойные деревья возвышались над трехэтажным домом, почти касаясь ветками верхних окон. Запах хвои Эспер ощущал даже с дороги. По внешнему виду дом Райвена никак не выделялся, с фасада здание ничем не отличалось от других коттеджей в этом районе. Поблизости росли мелкие кустовые деревца. Огромное пространство перед домом занимал аккуратно подстриженный газон, растекаясь ослепительной салатовой рекой, по краям украшенный кустарником и деревцами. Трава выглядела настолько ухоженной, что Эспер испытал непреодолимое желание броситься на газон и поваляться.

— У меня достаточно денег, чтобы приобрести недвижимость здесь, но что касается этого дома, я не хочу торопиться.

В гараже Эспер увидел чёрный мерседес, в животе защекотало от волнения. Он бы многое отдал, чтобы снова оказаться с Райвеном наедине в заповеднике в салоне его автомобиля. Всё переиграть, или хотя бы повторить ту ночь.

— Я не знал, что музы настолько богаты, что не нуждаются в поддержке поклонников или спонсоров. Если только они такие же материальные, как вы, и не питаются воздухом, — последнее прозвучало грубее, чем рассчитывал Эспер, он до сих пор был обескуражен всем тем, что ему удалось узнать от Райвена. Можно сказать, он пребывал в состоянии тихого шока.

— Ну, — Дэвис приблизился к байку и налёг на руль, толкая тот по дорожке в сторону гаража, — у большинства таких, как я, есть свой капитал. У кого-то свой бизнес, к примеру, вспомни владельца бойцовского клуба. — Эспер последовал за мужчиной в гараж. — Многие в Лондоне имеют свой источник дохода, никак не связанный с нашей основной направленностью. Кто-то имеет, ты прав, своих спонсоров. Но филиал обеспечивает нас всем необходимым. У многих заграницей есть дома.

Гараж у Дэвиса напоминал, скорее, отдельную комнату, просторную, с простой мебелью и широкими воротами. Рядом с мерседесом было достаточно места для ещё одного автомобиля и для всякого хлама.

— У вас тоже есть недвижимость заграницей?

— Эспер, — Райвен прошёлся вокруг мотоцикла, что-то проверяя, и коротко взглянул на него, застывшего у входа, — я понимаю, тебе интересно послушать, но давай об этом позже.

Эспер осторожно преодолел порог гаража. Дэвис снял кожанку и оставил её на напольной вешалке рядом с мотоциклетной курткой. В полумраке гаража его лопатки и спина в вырезе надетых одна на другую чёрных маек отливали загаром. Непонятно, чего хотелось больше: коснуться, прижаться, или заставить Райвена поскорее одеться.

Эспер осматривался в гараже, не упустив возможности ещё раз взглянуть на мерседес. Прикоснуться. Просто постоять рядом. Пока он не станет чемпионом по плаванию, ему не заработать столько, и, скорей всего, придётся взять что-то подержанное.

Всё еще крутясь из стороны в сторону, спросил:

— Вы часто привозите в этот район обычных людей, без таких способностей, как у вас? Таких… как я.

Было очевидно, что Райвен обдумывает ответ. Мужчина искоса глянул на него и направился к дому.

— Ты — первый, кого я привел сюда. Даже водитель обычно дожидается меня на дороге. — Когда они подошли к парадной двери, Райвен произнёс: — В моей компании работает огромное количество людей без способностей, как ты говоришь. Подобные мне составляют лишь малую часть.

Эспер не решался первым озвучить то, кем являлся Райвен. Как будто он не мог до конца принять факт происхождения мужчины, с которым он вёл себя как с обычным человеком.

Райвен открыл дверь электронным ключом и пригласил его внутрь.

Гостиную от прихожей отделяла низкая стенка с горшками с растениями. В помещении оказалось сумрачно, Эспер едва не споткнулся: в гостиную вёл подъём с тремя ступеньками, обставленный по краям низкими этажерками с цветами.

Райвен поднялся в гостиную и с пульта зажёг верхний свет.

Светлые, кремовые, серые и коричневые оттенки интерьера гармонировали с зеленью и синевой огромного количества растений в помещении. На виду была живописная лестница с кремовой облицовкой. Напротив прихожей в дальнем конце гостиной Эспер увидел широкие двойные двери с витражами из однотонного стекла. Распахнув их, Дэвис ненадолго скрылся в кухне, совмещённой со столовой арочным проёмом. Эспер чуть шею не свернул, пытаясь увидеть больше. В доме Райвена всё было настолько новым и чистым, что даже воздух в помещении отдавал свежестью. Эспер вспомнил, что наследник переехал в Лондон только в прошлом месяце. Назначения на крупные должности не происходят спонтанно, скорей всего, решение было принято давно, и к его приезду в доме провели ремонт.

Изнутри коттедж оказался намного просторнее студии, одна эта комната была на порядок больше его квартиры.

Вся мебель была нейтральных светлых тонов, ею было уставлено почти всё пространство, но в то же время оставалось достаточно места для движения. Некоторые стены полностью были декорированы крупными камнями, у одной из которых находилась TV-установка. Эспер выглянул в проход, ведущий, должно быть, в сторону ванной, там он увидел точно так же декорированную стенку. Огромные окна лишь слегка были огорожены тюлем, похоже, на первом этаже штор не было вообще. На окнах у входа жалюзи были подняты, и отяжелевший к вечеру свет заполнял маленькое пространство прихожей.

Слева, там же, где и лестница, Эспер увидел встроенный бар из красного дерева. Дэвис, определённо, любил выпить.

Вскинул голову: прямо над ним сверкала хрусталём небольшая изящная люстра. Эспер понял, что бродит по залу и невольно касается предметов. Хотелось потрогать декоративную стенку из камней, раскинуться на диване или в кресле, открыть бар, вдохнуть запахи растений. Эспер сразу обратил внимание на просторный бежевый диван необычной угловой формы. С одной стороны диван плавно огибал стоящий перед ним кофейный столик, с другой — выдвигался и превращался в двуспальную кровать. Райвен сел у подлокотника и откинулся на диванную спинку.

Вот, значит, как живут современные музы.

Гостиная выглядела мало обжитой, похоже, Дэвис мало времени проводил дома. По крайней мере, ему некогда устроить из дома свалку.

Сдерживая дрожь в голосе, Эспер обронил:

— У вас чисто.

Мастер давать оценку.

— Заслуга горничной. Заниматься уборкой мне обычно некогда.

Покоробило от мысли, что такому созданию, как Райвен, вообще нужно заниматься чем-то подобным.

— В квартире в Манчестере я старался поддерживать чистоту, но в этом мне помогал обслуживающий персонал.

Эспер услышал только слово «квартира», и на него нашел ступор. Он почти ничего не знал о прежней жизни Дэвиса, до переезда в Лондон, и сам не понимал, почему они раньше не затрагивали эту тему.

— Отпад… — пробормотал Эспер, озираясь, и тут зачем-то ляпнул: — У вас в Манчестере было десять комнат?

— Очень смешно.

Райвен склонился над низким столиком: опустил свой телефон и рядом бросил связку ключей.

Здесь жарковато. Эспер снял рубашку и вместе со своим рюкзаком забросил в одно из кресел. После душа, переодевания в спешке и всей этой дороги у него был потрёпанный вид. Эспер уже собирался сесть в свободное кресло, как слова Дэвиса заставили весь воздух резко покинуть его лёгкие.

— Можешь остаться здесь на ночь. До твоего дома не самый близкий путь.

— Но это ваше личное пространство…

— Я живу один, как ты заметил, — Райвен выразительно огляделся по сторонам. — И места здесь достаточно. Твоим гостеприимством я уже пользовался неоднократно, в том числе ты привёл меня к себе домой посреди ночи.

О, только не это! Как кстати он вспомнил об этом! Эспер почувствовал, что его лицо и шея наливаются густым красным цветом. Механически провёл по волосам, не зная, куда деть руки.

О господи! Можем мы поговорить о чём-то другом?!

— Разве ты не хотел провести время с Амандой?

— Да с чего вы…

— А вместо этого у тебя дома оказался я.

— Сэр, Аманда держалась на ногах, а вы — нет. Да вас штормило, вы даже не представляете, на что это было похоже! Сэр, я не знал, что вы муза. Мне нужно было привезти вас в гостиницу — теперь-то я знаю. Всё выглядит так, как будто я притащил вас насильно, но…

— Ты всё сделал правильно. Эспер, ради всего святого, перестань так на меня смотреть. Я такой же из плоти и крови, как и ты.

Вздохнув, Эспер уселся в кресло. Райвен, шлёпая тапочками, прошёл мимо него к бару, где открыл одну из створок.

— Устраивайся удобней. Ты устал, я это вижу по твоей походке. Пожалуй, слишком много впечатлений для одного дня.

Боже, да Райвен читает меня как открытую книгу, разве что мысли не сканирует. Как тут расслабиться? А кем могут быть его предки? Зевс Громовержец? Эспер покрутил шеей, пытаясь взбодриться. Вот это он влип.

Я всерьёз думал сдать Райвена полиции? Вот чёрт, да я просто тронулся!

— Как мне к вам обращаться? У вас, должно быть, есть и другие имена… Или у вас есть какое-то классическое имя? До этого вас звали Хор. Ваше имя в паспорте раньше уже менялось? — он просто забросал Райвена вопросами.

— Это было более десяти лет назад, когда я жил в Неаполиссе. В Лондоне никто уже не зовёт меня тем именем.

Дэвис настолько уверен в себе, что даже теперь, после того, как избавился от одного подопечного, без зазрения совести занял место директора крупной компании и морочит всем голову. Исключительное паскудство.

— А как вас называют коллеги в Лондоне? Вы же генеральный директор компании. Ваше сиятельство? Ваш предшественник был той же природы, что и вы?

— Эспер, это сейчас так важно для тебя? — мужчина выставил два коньячных бокала, после чего извлёк пробку из начатой бутылки и разлил алкоголь.

Эспер тут же напрягся, невольно сев прямее.

— Сэр, я не хочу напиваться…

— Я не предлагаю тебе напиваться. Доверься мне. Тебе станет легче, — Райвен приблизился к его креслу и, нагнувшись, положил на столик две круглых салфетки-подставки, поверх выставил два бокала. — Это всего лишь бренди. Но если ты ждёшь кругом подвоха, выбирай бокал сам. Вдруг я добавил яд.

Райвен отстегнул наручные часы и положил на столик. На несколько секунд взгляд сам собой задержался на правом плече, где, конечно же, ничего не было. Плюхнувшись на место, Дэвис согнул ногу в колене и упёрся босой ступнёй в обивку дивана.

— Как же я устал!.. — с этими словами Райвен помассировал затылок и встряхнул волосы, давая им беспорядочно рассыпаться. В одной руке он держал бокал с бренди, другую перекинул поверх спинки дивана. Некоторое время Эспер разглядывал хозяина дома, вальяжно сидящего перед ним. Райвен словно специально поджал пальцы ног, и Эспер, пересилив себя, отвёл глаза от его смуглой лодыжки. Поймал себя на мысли, что хочет провести ногтем по его ступне, узкой и длинной, и увидеть, как Райвен вздрогнет. От этих мыслей бросило в жар.

— Если вы устали, я пойду, — бросил, наоборот, разваливаясь в кресле, каждой седалищной клеточкой ощущая его комфортность. Теперь он никуда не спешил.

Райвен оглядел его с иронией.

— Добавил ты мне головной боли, — задержав на нём взгляд, снова коснулся своих волос и знакомым жестом отвёл их назад: кажется, его руки ни минуты не могли находиться в покое. — Пожалуй, как с тобой, я давно ни с кем не возился.

Эспер не решил, что более фантастично: то, что он довёл музу до такого состояния, или то, что Райвен привёз его к себе домой и теперь говорит с ним о головной боли.

Кстати говоря, зачем меня сюда привезли? Этот вопрос он задал Дэвису вслух.

— Нужно было спокойное место, где можно поговорить.

— Вы хотите сказать — без свидетелей?

Райвен сделал несколько глотков, покатал во рту и, потянувшись, отставил бокал на салфетку. Эспер ощущал его взгляд буквально каждым волоском. Неторопливым жестом Райвен коснулся золотой цепочки, на которой висел медальон, вытянул тот из-под майки и оставил на виду.

Эспер рефлекторно моргнул, словно действительность слепила его глаза. Только сейчас до него кое-что дошло. Райвен знал о его расследовании, ещё в Неаполиссе мужчина пристально за ним наблюдал.

— Так вы поняли, что…

— …что тебя интересовал этот предмет? Эспер, я знаю, что ты видел подвеску, — после короткой паузы Райвен добавил: — Это называется «зачистка». Моё сообщество так называет процесс удаления воспоминаний. Мне пришлось стереть память юноше-консультанту…

— Нику, — поправил Эспер.

— …только потому, что ты приходил к нему с вопросами о вещи, которая принадлежит мне. Я знаю, что ты побывал в гостинице, где я останавливался с Льюисом и Камиллой, и расспрашивал обо мне.

— Но почему вы меня не остановили? Почему, когда в машине вы притворялись спящим…

— Само по себе ты не сделал ничего страшного. Поверь, твоё невинное любопытство не причинило бы мне никакого вреда.

— Вы следили за мной?

— Мне лично некогда было бы этим заниматься. Но ты прав. Да.

Эспер крутил бокал, опустив взгляд на медового цвета жидкость на дне. А потом сделал глоток, чтобы смочить горло.

— Но зачем вам?.. — Эспер недоумённо покачал головой.

— Не всё так просто. Если бы кто-то ещё заинтересовался твоим расследованием… твоя осведомлённость… этого было бы достаточно, чтобы стереть тебе память. Так устроено ради моей безопасности. Именно поэтому я вынужден удалять воспоминания у тех людей, которым известна моя сущность, а также у их семей, родственников, близких — всем тем, кому хоть что-то известно обо мне. Один раз я уже поработал над памятью сотрудников «Аберлэйн Хотэл», но ты подкинул мне новой работы, и мне пришлось повторно форматировать память мисс…

— Я понял о ком вы, — заводясь, Эспер снова приложился к бокалу с бренди.

— Этой милой услужливой девушке. Каждый раз я полностью стираю свою личность из памяти тех, с кем я был связан. Или тех, кому становилась известна правда обо мне. На этом простом принципе выстроена система нашего сотрудничества с вашим миром. Тем самым я обезопасил себя от давления извне, от утечки информации. В исключительных случаях за работу берётся отдел безопасности компании, и если это происходит… — Райвен развёл руками, — я не в силах что-либо сделать. Всё ради того, чтобы о таких, как я, не стало известно обычным людям, не подозревающим о нашем существовании. Ты понимаешь, как опасно было то, чем ты занимался? Я хочу убедиться, что ты это усвоил. Пока я занимаю место главы филиала в Лондоне — ты можешь рассчитывать на мою поддержку. Но я не всесилен: против единогласного решения совета директоров мои слова едва ли будут иметь вес.

Райвен говорил быстро, чётко излагая. Он наклонился вперёд, опустив локти на колени. Мужчина почти не притронулся к своему бренди.

— Сейчас я могу взять ответственность за твои поступки на себя. Если я сейчас сброшу все карты на стол, я, по крайней мере, могу быть уверенным, что ты не наделаешь ошибок где-то за моей спиной, пытаясь влезть куда тебя не просят. Но я буду вынужден пойти на крайние меры, если ты не оставишь мне выбора. — Эспер ощутил холодок, по спине забегали мурашки. — Только благодаря прочной системе я смог дойти до кресла управляющего компанией. Я руковожу такими же музами, как я сам, и отвечаю за их работу.

Дэвис рывком поднялся с дивана, ступнёй поймал тапочек; пройдя мимо Эспера, мужчина похлопал его по плечу, не вызвав ничего кроме дрожи.

— Я заговорился, ты, скорее всего, страшно голоден. — Дэвис прервал свой длинный монолог, чтобы принести две тарелки с закусками. На одной лежали оливки и кусочки твёрдого сыра, разложенные словно для праздничного стола, на другой тарелке Эспер увидел нарезанные фрукты. Ну, конечно… оливки, сыр, фрукты — то, чем питаются музы. Всё это оказалось замечательно свежим и холодным. — Принести хлеб для бутербродов?

Эспер сглотнул. Только сейчас у него начал появляться какой-то аппетит.

— Уборная за той дверью, — Райвен указал на две двери в глубине прохода за кухней. — Ты можешь ею воспользоваться. Я принесу ещё закуски.

Не покидало ощущение, что стоит упустить Райвена из вида, как обязательно что-то произойдёт, или тот попросту исчезнет… С чего вдруг такие мысли? Если бы Райвен хотел причинить мне вред, давно бы уже это сделал. В тесном туалете с бешено дорогой отделкой Эспер склонился над крохотной раковиной, поймав своё отражение в зеркале. Его лицо было измученным и бледным, почти такое же, как белоснежная отделка комнаты. Верх стен покрывали более тёмные цветочные обои в розовато-коричневых тонах. На узкой полочке под зеркалом самый минимум ванных принадлежностей; полотенца как будто только сегодня заменили, а унитаз сверкал первозданной белизной. Пытаясь развернуться в крохотной комнатке, Эспер отметил, что даже тут всё дышало чистотой и свежестью. Недолго потоптался, разглядывая интерьер, и выбрался оттуда.

Несколько минут Дэвис пропадал на кухне. Эспер постоянно оглядывался на распахнутые двери за его спиной. Когда уже он почти убедил себя, что просто так сидеть невежливо, Райвен принёс круглое деревянное блюдо с бутербродами с мясной нарезкой и выставил перед Эспером.

Он по глотку смаковал бренди, гадая, собирается ли есть сам хозяин дома, но тому потребовалось что-то проверить в своём телефоне. Наконец Эспер не выдержал:

— А вы не хотите есть?

— Ешь, обо мне можешь не беспокоиться. Я не только возлежу на ложе, пью вино и забиваю головы всякой ерундой.

Последняя фраза прозвучала настолько неожиданно, что смысл не сразу дошёл до него. Эспер обвёл взглядом собеседника, полулежащего на диване, Райвен согнул одну ногу в колене и опустил локоть на спинку дивана, перебирая пальцами волосы. Сходство с картиной какого-нибудь послеполуденного отдыха было поразительным. Левой рукой мужчина что-то быстро набирал в своём телефоне — и это явно портило создавшийся образ.

— Я поел в клубе, пока ты принимал душ, — пояснил Райвен, так и не оторвав взгляда от экрана.

Эспер осторожно вернулся к их разговору:

— То есть не исключено, что завтра мне может стереть память эта… кто-то из этого вашего отдела контроля? Из-за того, что я много знаю. И всё это ради вашей безопасности.

Райвен слушал его не перебивая. Но смотрел куда-то в сторону.

— Но почему? — он всё ещё не понимал. — Это так опасно? Что о вас будут помнить?

— Ответь сначала на вопрос: тебе понравилось то, что ты почувствовал сегодня? Пока я находился в зале, я воздействовал на твои способности при помощи вдохновения.

Эспер скользнул по лицу собеседника, Райвен удержал его взгляд.

— Понравилось, — тихо обронил он; бренди попало не в то горло, и Эспер судорожно сглотнул. — Понравилось настолько, что я даже приехал сюда с вами, — сдавленно пробормотал Эспер, и мысленно поморщился: его слова не передавали даже сотой доли того, что он на самом деле испытал. Это словно обрести крылья и преодолеть земное притяжение. И как если бы он одновременно отрастил рыбий хвост и жабры, научившись дышать под водой.

— Я не использовал и десятой доли своих способностей, — оглушил его Дэвис.

Их глаза встретились, и Райвен улыбнулся, хотя его взгляд был непроницаем.

— Я объясню тебе. Представь, что ты можешь испытывать это каждый день в неограниченных количествах, просто потому, что я выбрал тебя или моя фирма навязала мне тебя. Но что ждёт тебя потом, когда я исчезну? — Райвен сделал хороший глоток из бокала с бренди. — Люди подсаживаются на эту эйфорию. А потом я просто ухожу, заставляя их помнить. Психологически это тяжело, даже физически это тяжело. Человек не способен отпустить музу — это слишком огромное психологическое давление. Из сотен выдерживают единицы — сильные духом и волей. Получая огромные дозы того, что испытал ты, они готовы потреблять и потреблять, пока не выжмут всё возможное. Возникает ряд проблем: страх, паника, боязнь неудач. Ослабленный человек, лишённый покровителя, сходит с ума или переживает тяжёлый период депрессии, после которой не способен оправиться. История насчитает массу случаев. Прогорает бизнес, рушится карьера, ломаются отношения, распадается семья, увеличивается количество самоубийств… Я и многие другие, кто обладает схожим навыком, сглаживают последствия от столь длительного и сильного воздействия. Не имея воспоминаний о музах, человек начинает новую жизнь. Но человеческий организм непредсказуем. Иногда мои же действия обходятся мне боком.

Эспер с трудом складывал мозаику по кусочкам.

— Вы имеете в виду то, что произошло с доктором Аддерли?

— После зачистки памяти отдача и последствия могут быть гораздо страшнее.

Райвен виновен в этой аварии. Пускай косвенно. Самое неприятное подтвердилось.

— Я не был рядом и не знаю, что там произошло на дороге с его машиной, — его голос прозвучал недовольно.

Дэвис хлопнул себя по коленям, рывком встал и поднял со стола оба бокала. С ними он подошёл к бару. Кажется, Райвен не мог усидеть сегодня на месте.

— Я стёр воспоминания Льюиса Аддерли о себе, как до того поступил с Аластором Финчем. Это моя цена. Льюис достиг своего максимума. Я сделал всё возможное, дальнейшее уже от меня не зависит. — Райвен плеснул себе бренди. — Я стираю память, чтобы обезопасить себя. Только таким образом я могу уйти. И отвечу сразу на вопрос, который ты хочешь задать: так было не всегда. Эти правила относительно новые, им насчитывается меньше двадцати столетий. — Райвен промочил горло, а Эспер фыркнул. Да уж, новые.

Он взял с широкого деревянного блюда бутерброд и некоторое время его разглядывал, решая, насколько сейчас его желудок способен воспринимать еду.

— Музы заключают контракт с человеком, которого берут под опеку, пока не решат, что он достиг своего предела. После этого стирают ему память, и контракт считается завершённым. Людей, заключивший контракт, мы называем подопечными или протеже, мы же зовёмся покровителями или, как верно, музами. Печать контракта ты уже видел на моём плече.

Кусочки бутерброда с мясом просто наслаивались один на другой в горле. Эспер понял, что забывает жевать, сразу проглатывая.

Печать контракта с музой. То, что он видел в дневнике мистера Финча — рисунок, изображающий круглый рельефный символ. Который не был миражом и не привиделся во сне.

Опустив бокалы с бренди на кофейный столик, Райвен остановился позади одного из кресел.

— Ты всё ещё думаешь об этой печати? — словно угадал его мысли собеседник. — Это больше формальность. У моих подопечных на теле тоже были такие. Я знаю, она кажется чем-то необычным. Как и эти татуировки, — Райвен поднял левую кисть. — Эти тату говорят о моём статусе как музы. Тебе не под силу понять, что на них изображено.

— У других муз тоже есть клеймо на плече? То есть, я имел в виду, печать.

— Я не заключаю фиктивных контрактов, этим гарантом я обязуюсь исполнять свой долг до конца. То, что ты назвал клеймом, является печатью договора, который муза заключает с человеком.

Доктор Аддерли не подписывался кровью, не ставил отпечаток пальца на листе договора, а мистер Дэвис не читал заклятий, и они не пили из общего кубка, просто в один момент Райвен указал на его затылок и сказал, что их сделка скреплена. Контракт смешался с кровью, единственным подтверждением чего стал оттиск, проступивший на затылке — зеркальное отражение и уменьшенная копия печати договора на правом плече музы.

Кто вообще придумал эти контракты? Печати, соглашения…

— В самом знаке содержится информация, понятная для таких, как я. По истечении срока условий, я уже говорил, печать исчезает. Контрактная основа составляет принцип моей работы, работы музы.

Они словно говорили о менеджменте или о работе по договору.

— Это больно? — сердце забилось быстрее.

— Ничего общего с клеймлением. Я просто ощущаю те мгновения, когда она появляется и исчезает.

Постепенно всё вставало на свои места. Дэвис о многом молчал, но он не лгал и не преувеличивал. Райвен не тот, кто будет разбрасываться словами. Собственная бравада и просьба отформатировать ему мозг выглядели жалко. Хотелось забрать свои слова назад.

Эспер не мог поспорить: действительно названная цена казалась правомерной. О моральной составляющей даже думать не хотелось. Как ни странно, размеренная чуткая манера Райвена объяснять действовала успокаивающе. Либо вступил в силу хороший бренди, либо вещи, которые пытался донести до него Дэвис, уже не казались такими ужасными. Эспер начал улавливать логику, на которой строилась вся его работа.

Мне сотрут память ради вашей безопасности, так? Мистер Дэвис; его мысленный голос прозвучал одиноко и тихо. Для вас это такой пустяк, вы сами скоро забудете об этом.

Голос подвёл его.

— Я… я бы хотел узнать…

— Что с твоим языком? Вечером, когда ты мне позвонил, ты был гораздо увереннее в себе, — поддел его Дэвис. — Нервничаешь от того, что я сейчас кричу о своей силе, а ты даже ничего не можешь противопоставить мне?

Иногда мозг Райвена казался уникальным: не зная, о чём думают другие наверняка, он с лёгкостью читал их сокровенные мысли. По каким-то жестам? Движению воздуха в комнате? Каким-то образом он научился этому за свою жизнь. Дэвис сканировал его как рентген.

— М-м-м… — Эспер выдохнул и обвёл широко открытыми глазами помещение, не зная, что ещё сказать. — Джин?

Можно подумать, он сменил тему, только чтобы заставить Райвена что-то делать. Чтобы наблюдать за ним. Если бы он знал раньше… вёл бы он себя иначе? Смог ли вообще понравиться такому, как этот человек? То есть… Конечно же, он не человек. Больше всего он хотел задать Райвену этот вопрос.

— Можно со льдом?

— Только лёд? Сделать покрепче?

Прямо в стенке бара оказалась мини-камера для хранения льда и некоторых напитков. Повернувшись спиной, Райвен достал небольшую порционную форму для льда и выложил на барную стойку. Волнистые густые волосы слегка открывали шею. Эспер опустил взгляд на участок спины в вырезе майки.

— Так что ты хотел? — спросил Дэвис, готовя для него порцию джина.

— Доктор Аддерли знал, что его ждёт рядом с вами? Что всё так будет… о, то есть я не имел в виду аварию… просто ему вы тоже рассказывали про потерю памяти?

Райвен прекратил помешивать, и, будто задумавшись, слегка наклонил голову вперёд. Освещение в комнате придавало его волосам особый блеск. Разные оттенки, как при колорировании, мягко перетекали один в другой. Интересно, он родился с таким цветом волос?

— Да. Точно так же, как рассказываю тебе. Я предупреждаю, что в уплату долга я стираю память. — Дэвис резко отставил стакан на барную стойку.

Мужчина вернулся со стаканом джина со льдом. С лёгким стуком поставил тот на столик. Кубики льда завозились на дне. Эспер машинально сделал глоток, почти не распробовав вкуса.

— Вы были музой мистера Финча, — слово, которого он избегал весь вечер, жгло язык посильнее джина, — жили под именем Хора Дэвиса в Неаполиссе много лет. Благодаря вам его производство снова ожило после долгого простоя.

Райвен испустил долгий выдох, как показалось, не от усталости и нежелания отвечать на вопросы, а перед тем, чтобы начать другой рассказ.

Сев на диван, Дэвис взял бутерброд с ломтиками охлаждённого мяса.

— Я думал, музы — вегетарианцы, — сказал Эспер.

Мужчина слегка улыбнулся ему.

— …а разве вы не должны любить фрукты или ягоды… что-то типа того, грибы, орехи? Что растёт у вас в садах, — он точно не знал, где именно эти сады, но сейчас это было не важно. — А пить мёд, нектары… А вы едите с таким аппетитом мясо и обычные продукты, сэндвичи, закуски… даже охотитесь.

— Поверь мне, ты мыслишь, как те, кто заставляют мой кабинет корзинами с фруктами и дорогим вином, стремясь принести дань уважения, — Эспер ловил каждое слово, боясь что-то упустить. — Многие из нас действительно предпочитают то, что растёт.

Райвен склонил голову вперёд и набок, убирая волосы на сторону. Эспер смотрел на его шею, потом взгляд переместился на медальон, открыто висящий на груди. В искусственном свете гостиной тот блестел золотом и чёрной эмалью.

— Я выбиваюсь из канона, да? Тебе, должно быть, интересует, что произошло с мистером Финчем, — неожиданно заговорил Дэвис. — Я провёл в Неаполиссе почти десять лет. За год до завершения контракта он действительно указал моё имя в завещании. Он имел полное представление о том, каково моё условие: воспоминания обо мне покинут его. Он был очень стар и не рассчитывал прожить долго. Он разделил имущество между мной и семьёй внука.

Эспер так и не смог выкинуть из головы то, что прочитал в дневнике: «…проявление его силы является иногда в виде удачной мысли, иногда в виде правильного решения, иногда в переломный момент подсказывает выход из затруднительного положения». Старик не выжил из ума и не принимал желаемое за действительное, он, в самом деле, говорил о музе.

— То есть всё, что он писал в дневнике, — при этих словах Дэвис вздёрнул бровь, — всё это правда… То, что он воспринимал вас как музу, какую помощь вы оказали его лесопилке и что он был вам очень благодарен и хотел вас одарить, даже зная, что вы… ну, покинете то место.

— Даже я не читал его дневник. Но, полагаю, так и есть.

— Но если вы стираете память, зачем вам переезжать каждый раз в другой город?

— Это специфика моей работы. Обычно на одном месте я нахожусь не более тридцати-сорока лет. Всё зависит от ряда обстоятельств. Для меня это достаточный срок, чтобы не ощущать себя вечным скитальцем по миру.

— Все такие же?

— Что такие же?

— Современные. Настоящие.

Его определение позабавило Райвена.

— Вы внешне не отличаетесь от современных людей, я бы никогда не принял вас за музу, — это слово с каждым разом давалось всё легче.

— А ты встречал так много муз? — Дэвис поднёс к губам бокал с остатками бренди и прикрыл глаза, делая глоток. Наверное, в повседневной жизни он пил больше для тонуса. — Попробуй пережить хотя бы одно столетие, так чтобы время не оставило на тебе отпечаток, — поразмыслив, всё же добавил: — Среди нас есть любители старины, кому как больше нравится, как говорится. Обыкновенная дань прошлому.

— Миссис Аддерли ведь знала, кем вы были для её мужа?

Райвен, поднёсший бокал с бренди к губам, хлебнул, но вместо того, чтобы сделать глоток, задержал напиток во рту, и взглянул на Эспера.

— С чего ты решил?

— Я не знаю, просто предположил. Сложно сохранять секрет в течение восьми лет, если вы хорошо знали семью доктора Аддерли.

Если бы он так пристально не наблюдал за Райвеном, то не заметил, что мужчина ненадолго задержал дыхание.

Дэвис сделал глубокий вдох, как бы подводя итог их разговору, опустил голову и через несколько секунд поднялся.

— Гостиная в твоём распоряжении. У меня сейчас нет подходящей комнаты. — Эспер заверил, что его полностью устраивает диван. Минуя его, сидящего в кресле, Райвен бросил через плечо: — Можешь принять душ или включить телевизор, моя спальня расположена этажом выше, и я крепко сплю, так что меня ты не побеспокоишь.

Крепко спит…

Эспер провёл по голове против роста волос. Он снова потерял контроль над своими руками. Чёрт, это так заметно?

— С твоим псом всё будет в порядке? — из глубины гостиной спросил Дэвис.

— Конечно, без проблем, я позвоню соседке, — Эспер взглянул на циферблат наручных часов. О, чёрт! Почти час! Они проговорили четыре часа. Съели все закуски, Эспер чувствовал, что с него уже хватит бренди и джина на сегодня. — Мисс Перегрин присмотрит. Это моя соседка, она знает, где я храню дубликат ключа.

Уши словно ошпарило.

Вот дерьмо… почему я просто не могу..? Почему все мысли возвращаются к той ночи после клуба? Почему я не могу нормально думать об этом?

Эспер начал оглядываться и заметил, что за окнами стемнело. Свет в комнате освещал лужайку перед домом, они с Райвеном были как на ладони.

Взялся за свой телефон, едва не выронил тот, руки выдавали волнение. Эспер заметил пропущенные звонки. На несколько часов он словно перенёсся в другую вселенную, и сейчас недоумённо вглядывался в экран.

— Если тебе мешает свет фонарей, я задвину тюль, — снова раздался голос Райвена на лестнице. Он спускался по ступеням, неся в руках свёрнутое рулоном покрывало и поверх него стопку постельного белья.

Эспер всё ещё озирался, когда мужчина опустил свою поклажу на свободное кресло. Райвен принялся за устройство постели для него. Из комода, незаметного из-за растений, достал подушку и проворно натянул на неё наволочку.

Пока Райвен раздвигал левую часть дивана, превращая тот в двуспальную кровать, и застилал постельное бельё, Эспер наблюдал за ним, нервно теребя мобильник.

Минут через десять, когда с подготовкой постели было покончено, мужчина отнёс опустевшие тарелки на кухню и вернулся, чтобы убрать со стола. Остались лежать только их телефоны, в бокале Райвена ещё оставалось бренди, а вот свой джин Эспер выпил уже давно. Мужчина принёс ему чистый стакан и налил туда обычной воды.

Эспер тихо поблагодарил, почему-то с каждой минут нервничая всё сильнее. Он подхватил рюкзак с кресла и вытащил корпоративный мобильник, выложил тот на столик, чтобы не забыть проверить сообщения и неотвеченные вызовы.

Тут погас верхний свет. Эспер смотрел в окна и не заметил, когда в гостиной появился Райвен. Рефлекторно обернулся. Свет шёл с кухни через приоткрытые двойные двери, и была включена подсветка бара, также лампа горела над лестницей.

Эспер не сразу понял, что Райвен принёс ему ванные принадлежности, увидев запакованную зубную щётку поверх банного полотенца. Было такое чувство, что он находится в гостинице, и ему выдали персональный комплект вещей.

Как был, в джинсах и футболке, Эспер присел на край разложенной постели. В полумраке комнаты приятное на ощупь тёмно-синее белье слегка отливало. Не шёлк, но что-то близкое к тому.

Дэвис обошёл диван и, судя по звуку, начал сдвигать тюль на огромных окнах. То и дело был слышен стук его тапочек. Сидя на диване, Эспер обернулся через плечо. Райвен словно уменьшился в размерах на фоне высоченных окон. За всё время, казалось, мужчина вставал и садился раз десять, а Эспер только дважды: в туалет и для того, чтобы пересесть на диван.

— Я оставлю тебе на ночь графин с лимонадом.

Эспер вздрогнул, ощутив чужое присутствие за спиной. Уловил слабый древесный аромат. Райвен опустил локти на спинку дивана и сплёл пальцы в замок. Эспер скосил взгляд влево, несколько секунд рассматривая протянутые кисти рук Дэвиса, гадая, что тот собирается делать. И всё равно не ожидал, повторно вздрогнув от звука его глубокого, низкого голоса, раздавшегося совсем близко. Сердце пропустило удар и забилось быстрее.

— Мой последний протеже под конец не выдержал, даже нервы самого крепкого человека способны не выдержать, но я допускал, что так произойдёт. Последствия от амнезии обычно мягче. Когда я стёр ему память, он не смог дальше руководить операцией. В то утро он сел в машину, врезался в ограждение и вылетел с трассы.

Чувствуя, как начинает потряхивать, протянул руку к стакану с водой. Стол освещался только дальним светом, и они с Дэвисом разговаривали в полумраке. Малознакомые предметы мебели, наставленные везде, наполняли гостиную глубокими тенями.

— Льюис был очень осторожным человеком во всём: в общении с коллегами, дома, даже с маленькой дочерью, которой приходилось сочинять сказки на ночь. Он честно отработал свою часть уговора и никому не открыл то, кем являюсь я.

— Был? Но он жив!

Эспер обернулся через плечо и вскинул глаза на пустое лицо Райвена. Дэвис тут же перехватил его взгляд.

— Для меня он прошлый день, — глядя на него сверху вниз, произнёс Райвен без эмоций.

Эспер отставил стакан, в который вцепился как испуганный ребёнок.

— Смотрю, у вас было богатое прошлое.

— Тебе не снилось даже, — медленно произнёс Дэвис, глядя ему в глаза. — Что я сегодня наблюдал… ты так рассердился, — сменил пластинку. Райвен прыснул и резко опустил голову, так, что растрёпанные, пушистые волосы посыпались на лицо. Ему шло каре, как никому. — Сегодня впервые вижу тебя уязвлённым. Поразительная перемена. Ты вёл себя как обиженный маленький мальчик, который не смог получить желаемого, — Райвен почти уткнулся в свои протянутые руки, давясь смехом. — Возмущённый и беззащитный… А я — большой и страшный серый волк.

— Почему вы смеётесь? — почти оскорбился Эспер, слушая, как Райвен покатывается за плечом. — Я вас неправильно понял. Если бы вы рассказали всё сразу, этого бы недопонимания не произошло.

— Просто… это так странно. Мне ещё не доводилось объяснять всё это… детали моей жизни молодым людям, вроде тебя.

— Я понял. Вы ведёте свои беседы только с древними мудрецами, которые потом вдохновенно пишут свои трактаты! Куда уж мне… — чем вызвал очередной приступ безудержного хохота. Всё так смешно, что он говорит?! — Конечно! Вы ведь так стары! Просто Гендальф!

Так вот в чём дело! — вдруг дошло до него. Чёрт, вот почему Райвен так странно отреагировал, когда узнал, сколько мне лет. Если я ему нравлюсь… ведь между нами пропасть лет. На его месте я бы тоже старался держать дистанцию… ну почему так всё сложно? Хотя, если бы это была какая-нибудь Мельпомена, было бы не всё ли равно, сколько ей лет?

— Дело в том, что я не заключаю договоров с несовершеннолетними, — мужчина слегка помедлил. — Как думаешь, ты сегодня сумеешь заснуть? — поднимая голову и отбрасывая волосы, на выдохе произнёс Райвен.

Задумавшись, Эспер понял, что если бы не алкоголь, он бы не смог уснуть, несмотря на тяжёлый день. Тело налилось приятной тяжестью, голова опустела.

— Ваш отец Зевс?

А что? Боги ведь бессмертны.

Райвен даже фыркнул. Его зубы блеснули в улыбке.

— А без этого вопроса ты не сможешь сомкнуть глаз? Как я быстро переквалифицировался из маньяка в сына бога. Нет, мой отец такой же покровитель, как и я, а моя мать — муза, — и пояснил: — Слово «муза» мы чаще используем в отношении к женщинам — представительницам нашей касты.

У весёлого тона Дэвиса не было ничего общего с его обычной деловой манерой говорить.

— А вы муза чего? Науки или бизнеса?

Райвен приподнял брови, после чего расхохотался.

— Всего. Эспер, у нас нет разделений по отраслям! — и, отсмеявшись, добавил: — Некоторые музы получают профильное образование, но это не общепринято. Ты не устал от вопросов? — весь его вид говорил «и чем я только занимаюсь тут?».

На несколько секунд, показавшимися минутами, их взгляды встретились.

— Зачем я подошёл. Итак. Дай мне свой телефон, я покажу по навигатору, в каком районе Лондона мы находимся и как добраться до твоего дома.

Всё ещё чувствуя небольшую бурю внутри, Эспер вложил свой телефон в раскрытую ладонь, мазнув глазами по татуировке на запястье, в полумраке похожей на разводы засохшей крови.

— Утром не жди, пока я проснусь. Дверь закрывается автоматически. Здесь нет подвалов, но я всё же надеюсь, что ты не попадёшь в передрягу.

Очень весело. К нам пожаловал цирк дю Солей.

Возникло желание сбросить его локти со спинки дивана или просто толкнуть.

— А если меня остановят? У вас же тут есть какая-то охрана. Вы же печётесь о своей безопасности, — вставил свои пять пенсов Эспер.

— Ссылайся на меня в любом случае, или набери мой номер. Но здесь никто тебя задерживать не станет, это частный сектор.

Пока Райвен показывал ему их месторасположение на карте Лондона, Эспер принюхивался к аромату его туалетной воды и запаху шампуня.

Когда Дэвис отошёл, Эспер вздохнул с облегчением.

Он, конечно, рад, что Райвен в прекрасном расположении духа после того, как вывалил ему на голову порцию новостей.

Их обоюдного молчания хватило ровно на минуту. В голове крутилось столько вопросов, которые Эспер пытался выстроить в порядке значимости, но при виде Дэвиса, перемещающегося по гостиной, наружу вырвался точно не самый важный вопрос:

— Вы хотя бы англичанин? — его тон только повеселил мужчину.

— Нет, я возглавляю британскую компанию, но я не британец.

— Вы знаете итальянский, — как будто обвинение, бросил Эспер.

— От рождения я в равной степени владею итальянским и греческим.

— Так у вас всё-таки есть греческие корни.

— Во мне больше римской крови, но есть греческая и славянская, — сказал Райвен, окончательно сбив с толку.

— Но ваш английский язык безупречен, — проронил Эспер.

— За столько лет я полностью изжил акцент. Ну что же ты… я думал, ты догадался, изучив медальон. Тебе нужно быть смелее в своих выводах.

Дэвис небрежно откинул волосы с лица и задержал так руку. В словах его звучало хорошее настроение, и когда Эспер бросил на него подозрительный взгляд, лишь заулыбался шире. На мгновение из головы вообще всё вылетело.

— Я был рождён в Византии и большую часть жизни провёл на юге. Сейчас всё изменилось, но когда я был молод, город, где я был рожден, звался Константинополь, — Райвен говорил «сейчас», словно это происходило вчера, а не сотню лет назад.

— Да вы просто!.. — Эспер не верил своим ушам. У него не нашлось слова описать степень древности собеседника. — Вы просто… ископаемое! И вы всегда стирали память целым городам?

— Нет, не всегда… — произнёс мужчина, после чего добавил: — Я не с рождения владел способностью забвения, я приобрёл её позднее. Я не знаю, стоит ли говорить о таком с молоденьким мальчиком, — теперь уже Райвен совершенно точно издевался.

— В смысле?

Райвен как-то странно на него посмотрел, но ничего не сказал.

Византиец, римская кровь… Константинополь. Эспер узнал, что значила фраза Райвена из сна, которая поначалу казалась абракадаброй; он также знал, что медальон является древней реликвией. Но ведь так не могло быть… Их разговор не укладывался в голове. Кроме того он совершенно точно был уверен, что последние слова Райвена связаны с какой-то мутной историей. Да во всём этом рассказе хватало тёмных пятен. Эспер вспомнил страницы на Facebook доктора Аддерли, Instagram Камиллы — ни одного намёка на то, что Райвен вообще существовал.

— А как быть со всеми фотками? У вас же были совместные фотографии с вашим подопечным? Как вы сумели удалить их все?

— Магия, — усмехнулся Райвен.

Ну конечно, магия… что же ещё? Я так легко верю всему, что он говорит. Эспер замкнулся в своих мыслях. В реальность его вернул всё тот же голос, полный сарказма:

— Разве я тебя пугаю? — словно для опровержения своих слов, Дэвис заглянул ему в глаза. По спине пробежал неприятный холодок. Удерживая его взгляд некоторое время, Райвен резко отстранился и направился к бару.

Бр-р!

Насколько помнил Эспер, музы не были созданы для хаоса, они не разжигали войн и не толкали на самоубийство. Они склоняли совсем на другие вещи. Мистер Дэвис может иметь некоторые схожие черты с представительницами этой древней касты: способности, лёгкое внешнее сходство, непредсказуемость, переменчивое настроение, любовь к развлечениям, — но в нём совершенно ничего нет от цветочных нимф, обряженных в ниспадающие одежды, с венком из незабудок в волосах.

Начнём с того, что Дэвис материален, отнюдь не божественного происхождения и он совершенно точно мужчина. Уже несостыковка.

— Вы прекрасно знаете, что я даже не смогу вызвать полицию, — бросил с укором спине Дэвиса.

— Эспер, я никогда не пытался тебе навредить. Никогда, — погасив в баре свет, Райвен резко опустил руки на столешницу. Его ладони хлопнули по дереву.

Стремительные перемены в настроении, вспышки то радости, то злости… изматывает похуже ожидания постоянного подвоха. Музы ветреные, непостоянные, самовлюблённые, взбалмошные, вспыльчивые, их бесят бездари. Эспер не представлял, как тот вообще выдержал весь этот разговор.

Райвен убрал руки с поверхности стола и выпрямился. Мужчина отошёл от бара, его медальон переливался в погруженном в густые сумерки комнате настоящим золотом. Райвен приблизился к дивану, на котором сидел, подавшись вперёд, Эспер.

Сам себе удивлялся. Любой бы вызвал полицию и проследил бы, чтобы Райвена заковали в наручники и посадили в машину с мигалкой. Ему ничего не стоит составить графический портрет преступника. Но вместо этого он взглянул на ситуацию с точки зрения Дэвиса. Больше того, он постарался почувствовать тот удар в спину, который в любой момент мог получить Райвен от любого своего подопечного. Он практически сочувствовал Дэвису. Тот вынужден был вырывать себя из воспоминаний других людей, стирая свою личность снова и снова.

Может быть, от страха у него что-то помутилось в голове, и он начал сопереживать Райвену Дэвису?

Ему так хотелось верить в добрые намерения Райвена, что он уже почти был готов принять что угодно, сказанное этим человеком.

— У нас с тобой получится найти общий язык. Немного правил… как в спорте.

Райвен наклонился к нему и дотронулся до его левого плеча, отчего внутри всё затрепетало. Эспер, сидел, расслабившись и чуть ссутулив спину. Он не мог и не хотел смахивать эту тёплую ладонь со своего плеча. В голове было столько всего. Он изучал лицо Райвена, искал признаки того, как меняется его настроение. Он так отчаянно хотел доверять человеку перед ним.

— Вы рассчитывали навредить мистеру Дошу? — то ли вопрос, то ли утверждение — Эспер так и не понял до конца. — Я знаю, вы сделали всё по схеме… как было на чертеже к ловушке. Это была ваша разработка. Только на этот раз вы решили поймать человека.

Дэвис как-то странно на него посмотрел, отчего стало неуютно.

Райвен отстранился, по-прежнему не сводя с него глаз, и Эспер сглотнул, опустил лицо и слегка мотнул головой, будто приходя в себя после гипноза.

— Кто вложил в голову тебе эту херню? Как ты сопоставил…? — Эспер уже привык к звуку его голоса, но даже сейчас его пробрало. — Я… нет…

Точно увидев что-то на его лице, Дэвис оборвал собственные слова. После недолгой паузы его голос зазвучал снова:

— Я не ожидал, что ты отыщешь связь… Ты видел чертежи.

— Я видел решётки.

— Какие решётки?

— В фуршетном зале. Я увидел деревянный шар на потолке, такой же, как в Неаполиссе. С решётками и шипами. Помните, в первый день. Но это был только спусковой рычаг… я уже видел такое на вашем чертеже, кто-то действовал по той же схеме. Все эти приспособления для ловли птиц, опадная тяжесть…

Райвен остановил его, уже готового достать из рюкзака планшет. Затем обошёл кофейный столик и сел на диван рядом:

— У меня даже не было причин, боги… Эспер, пойми, всё, что произошло, не имеет отношения к твоему боссу. Опасность грозила мне.

Эспер медленно выпрямил спину и развернулся к мужчине.

— Что..?…как вас понять? — в груди что-то оборвалось и рухнуло.

— Всё было затеяно ради меня. Эспер, на то, что ты проследишь связь, расчёта не было. Потому что навредить пытались мне одному. Подстроивший поломку прекрасно знал, что я замечу сходство с чертежами. Если, конечно, останусь цел.

Райвен по-настоящему был обескуражен его словами. Эспер едва ли не впервые видел его таким потрясённым.

— Сэр…

— Тут ты глубоко заблуждался, — Райвен опустил ладонь ему на спину, провёл вверх, коснулся шеи с задней стороны, щетины на нижней части затылка, и погрузил пальцы в волосы. Мужчина рассматривал его лицо. Их разделяло каких-то несколько дюймов.

Глаза Райвена потемнели. Выражение его лица стало таким мягким, почти нежным.

До них почти не доставал свет с лестницы, часть гостиной тонула в темноте, очертания предметов были смазаны.

Поначалу мужчина перебирал его волосы на загривке. Эспер уже поплыл, он боялся всё разрушить и почти не шевелился. Он впитывал мощную энергетику, пытаясь в ней раствориться каждой клеткой. Казалось, ей нет предела и рядом с ним бездонный резервуар, до краёв наполненный энергией.

В Райвене ему нравилось всё, включая имя. С появлением этого человека в его сознании что-то замкнуло. Как будто весь мир клином сошёлся на Райвене Дэвисе. Он никогда не уделял столько внимания одному человеку, даже Джейн, своей бывшей девушке, он просто зациклился… на ком? На мужчине. А ведь он даже не знал, кем тот является на самом деле. Если бы не недавняя сцена у Клуба по плаванию, инициатором которой стал Эспер, он бы никогда не узнал, что Райвен — муза.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, мужчина удерживал его взгляд, потом моргнул, и Эспер отмер.

Восторг был нечеловеческий; так боялся, что голос сейчас сорвётся.

— Можно мне вас обнять?

Неужели я спросил это вслух? Мать честная… Похоже, пара бокалов уже дали результат.

Подушечки тёплых пальцев, совсем не такие шершавые, как у него, прочертили линию от виска до подбородка.

— Можешь обнять, — проговорил Райвен, изучая его лицо.

Эспер ощутил, как что-то жёсткое, похоже, металлическое щекочет ему заднюю сторону шеи. Едва осознал, что это Райвен касается его ладонью, поигрывая своим перстнем, низ живота сладко потянуло. По спине словно разряд прошёлся, заставляя позвонки вибрировать: потянувшись вперёд, он со вздохом обнял Райвена за плечи.

Всё внутри затрепетало. Если бы он только знал раньше…

— Убедись, что я материален, — пробормотал Райвен с прижатым к его плечу подбородком, отчего Эспер ощущал, как двигается горло со слабо выраженным кадыком. — Я не исчезну на утро, — голос буквально источал спокойствие, как будто Райвен хотел унять его бешено стучащее сердце. Господи, Райвен же чувствует, как у меня колотится сердце!

Член начал наливаться — к счастью, в темноте комнаты чёрные джинсы скрывали это. Эспер слегка передвинулся, но их колени соприкоснулись только теснее.

Коснулся обнажённого плеча, где раньше была печать, а теперь только горячая гладкая кожа. Какой же он горячий… Почему тогда мёрзнет? От Райвена так приятно пахло его собственным запахом, его кожу пропитал аромат парфюмированной воды, от волос отдавало незнакомым шампунем.

Эспер прижал ладонь к его спине, заскользил рукой по лопатке, почувствовав, как та перекатывается под кожей… Сердце в чужой грудной клетке билось не так исступлённо, как у него. Он обхватил Райвена ещё крепче, почти уткнувшись тому в волосы. Объятия затянулись; Эспер хотел, чтобы время остановилось. Чуть отклонил голову, ощущая такой приятный запах кожи, прижался щекой к виску Райвена.

Он так ошибался… так чудовищно.

Не вовремя вспомнил Дэвиса, сидящего на мотоцикле, и байк между его ног. Встав, член давил на живот под резинкой шорт. Горло перехватило спазмом. Эспер приказал себе расслабиться и закрыл глаза. Он обнимал сейчас Райвена, он ведь так сильно этого хотел… В его руках было нечто невероятное. Пульс на шее, наверное, выдавал запредельную частоту.

Так сладко… и так волнительно. Он готов был просидеть так вечно, только бы не расставаться.

Райвен с шумом вздохнул и запрокинул голову. Между ними был только медальон, Эспер ощущал, как тот прижимается к его груди, впиваясь камнями.