Ловкач. Часть 1 (СИ)

Глава XIV. Часть I

Прошло чуть больше недели с того момента, когда они виделись с Райвеном. Перед этой встречей он волновался больше, чем обычно. И неделя, казавшаяся бесконечной, лишь усилила это ощущение. Дважды он посылал Райвену цветы: в то утро после их разговора в коттедже и накануне церемонии. Букеты вереска и тимьяна — в качестве извинения за своё поведение.

В пятницу должна была пройти церемония назначения нового директора «D.S. Group». Эспер был несказанно рад, что смог попасть на неё, потому что через пару дней он уезжал в тренировочный лагерь. И чем ближе ко времени, тем тяжелее становилось усидеть спокойно. На работе Эспер отпросился уйти пораньше, не забыв упомянуть, что он приглашён на банкет в компанию Райвена Дэвиса. Чего и следовало ожидать, мистер Дош отпустил его на два часа раньше без разговоров.

«Тебя встретит Добролесна и покажет всё, что нужно».

Эспер не выпускал телефон из рук. Он наконец-то починил экран, и чувствовал себя теперь человеком.

От Райвена пришло новое сообщение:

«Я выбрал тебе самый нейтральный стол».

Эспер ощутил, что всерьёз начинает волноваться.

«И что это значит?» — быстро набросал в ответ. — «Рядом не будет других муз, чтобы те не уничтожили меня своим интеллектом?»

Сообщение от Райвена последовало незамедлительно.

«Узнаешь. Но тебя это должно успокоить».

«Вы сами решаете, где рассадить всех?»

«Нет, я решаю, куда посадить тебя».

«А вы будете далеко?»

«Я буду в двух шагах. Меня будет чудесно видно, не беспокойся».

В тот момент ему как-то не приходило в голову, что Райвен может быть занят, и он отвлекает того постоянными сообщениями. Вообще-то церемония была у Райвена, а мандражировал почему-то он сам.

В течение недели они продолжали общаться, но поднимать какие-то серьёзные темы Эспер считал плохой идеей. В основном, писал о всякой ерунде, видя, что между ними ничего не изменилось, начал подкалывать мужчину насчёт того, похожа ли его фирма на пантеон богов или жреческий храм, есть ли среди муз веганы и сыроеды, бывают ли полные музы и ходят ли те на фитнес, или они все такие, как Райвен, и тому подобные глупости.

Пролистал их сегодняшнюю переписку, проверяя, ничего ли не упустил.

«Мне нужно одеться, как вы? Парадный костюм или достаточно обычного?»

«Нет, одеваться, как я, не нужно», — в хвост сообщения Райвен поставил смеющийся смайл. — «Оденься, как тебе будет удобно. Если хочешь привлечь внимание, надень смокинг».

С самого утра он буквально завалил Райвена сообщениями. Боялся, что понадобится ехать домой в Чиппинг-Кэмпден за смокингом, или заморачиваться с этим где-то здесь в Лондоне и брать костюм напрокат. Денег на что-то выдающееся у него не было. Помощь появилась, откуда её не ждали. Имоджен привезла старый отцовский выходной костюм-тройку, одетый всего раз, и тот идеально подошёл Эсперу по размеру. Отец девушки тоже был поджарым и имел рост около шести футов (прим. автора: здесь около 183 см). Ему достался великолепный дорогой костюм тёмного синего цвета в едва заметную полоску. Конечно, не слишком молодёжный, всё-таки его выбирал для себя немолодой уже мужчина, но когда Эспер примерил костюм, то залип на собственное отражение. Он выглядел как-то иначе, представительнее. Обувь выбрал привычную — относительно новые мокасины, — чтобы ему было удобно, как и советовал Райвен. Одевался Эспер лишь для мужчины, который ему нравился; даже не волновало, как он будет выглядеть в глазах остальных.

Он слишком много думал о человеке, с которым состоял в дружеских отношениях и при этом испытывал горячее влечение. Перед встречей с Райвеном он так не волновался, даже во время открытия Галереи, сразу после их памятного похода в клуб.

Теперь не только Имоджен, но и мистер Дош знали, что он общается с Райвеном Дэвисом вне работы. И если Джемисон сказал: «Это нормально, приятель. Мистер Дэвис нормальный мужик, вы с ним поладите», то девушка подтвердила свои догадки. Эспер рассказал, что они слегка повздорили с Райвеном, и потом выпили у Дэвиса дома, опустив детали. Ему нужно было поделиться хоть с кем-то.

Пока такси везло его до гостиничного комплекса «Феномен», Эспер листал ленту в мессенджере за последние семь дней, которой не было конца и края.

«Ваша сестра тоже родом из Константинополя? И имеет византийские корни, как и вы?»

«Она была рождена в Риме, она исконная римлянка и католичка, я римлянин лишь отчасти».

«Она муза и католичка, как это? А вы?»

«Я не набожен, но с определенного времени я подданный Папы Римского».

«Вы не верите в греческих богов? Как же так… А как же Олимп?»

«Я понятия не имею, где это. Я хожу по земле, и моя сестра, кстати, тоже».

«Вы с ней похожи?»

«Ты о внешнем сходстве? Ах да, ты же не представляешь, как выглядят другие музы».

«Пока то, что я видел, мне очень понравилось», — вряд ли бы он мог сказать это в лицо, а вот в переписке это даже было забавно.

«Жаль, я не вижу, как ты краснеешь. Но мне приятны твои слова».

Эспер ощутил дрожь в животе и заулыбался, как дурак.

«А я краснею, вы видели?»

«С тобой это случается довольно часто, если ты не замечал». — Прежде чем Эспер нашёл, что добавить, поступил ответ от Райвена: — «Если ты говоришь о внутреннем содержании, моя сестра… немного в своём стиле».

«Она говорит по-английски так же хорошо?»

«Я думаю, ты должен сам решить».

«Вы ведь ругались по-итальянски», — как бы между прочим добавил Эспер. Он благоразумно промолчал про тот случай, когда Райвен обратился к нему по-итальянски во сне.

«Эспер, это мой родной язык».

«Вам не тяжело без возможности разговаривать на своём языке каждый день?»

«Я привык. Мой предшественник в этой компании говорит со мной по-итальянски и по-гречески. Он мой земляк».

«Он тоже византиец? Вас с ним многое объединяет? Он был среди тех, кто одобрил вашу кандидатуру на пост директора?»

В ответ пришёл кивающий смайл, и Эспер почувствовал, как его губы тронула улыбка. Видимо, обдумав ответ, Райвен написал:

«У тебя будет возможность увидеть его на банкете. Он не такой страшный, как я. Извини, запугивать людей у меня в крови, иначе они погрязнут в лени и праздности», — Эспер очень выразительно хмыкнул. Вот то ли шутка… как скажет что-нибудь, так не знаешь, как реагировать. — «Я забываюсь и по привычке поступаю с обычными людьми недолжным образом».

«Вы говорили, что по татуировкам можно определить статус, а у кого этот статус самый высокий?»

«У меня».

Листая ленту, пропустил тот момент, когда они въехали через ворота на территорию компании. Они уже подъезжали к многоэтажному зданию гостиницы. Этажей, должно быть, семь, а может и больше. Как понял Эспер, это здание меньше всего претерпело изменения, и было одним из самых первых проектов компании.

До официального начала оставалось целых сорок минут. Не сводя глаз с площадки перед входом в гостиницу, Эспер начал незаметно растирать ни с того ни с сего озябшие ладони. Его уже слегка поколачивало от волнения напополам с предвкушением. Такси остановилось аккурат напротив широких дверей, распахнутых настежь. Похожие на швейцаров сотрудники гостиницы в алой праздничной униформе приветствовали гостей. Кроме такси, на котором приехал он сам, напротив гостиницы выстроилась целая автоколонна. Следом за ними подъехало ещё одно такси и остановилось у самого входа.

Эспер не представлял, нужно ли дарить что-то на подобных мероприятиях и как это принято у муз: спрашивать об этом у самого Райвена было неудобно, а номера Добролесны у него не было. Он рассчитывал добиться внимания музы как-то иначе, а не заваливать горой подарков, что здесь, судя по словам Райвена, было в порядке вещей. С этими мыслями жадно озираясь и рассматривая приезжих, Эспер выбрался из такси и прошёл через центральный вход гостиницы. С каждым шагом всё больше казалось, что другие гости знают, кто он, причём определить кто перед ним — муза или человек — было абсолютно нереально. Основная масса людей мало чем отличалась от гостей на фуршете в день открытия Галереи, только одеты все были куда более торжественно, как на свадьбу или на бал. Женщины в ниспадающих вечерних платьях, либо в сногсшибательно дорогих элегантных нарядах, со сложными прическами. У мужчин обязательно пиджак и галстук. С костюмом он точно не прогадал.

В числе мужчин оказались и те, кто был уже в возрасте. Эти наверняка на поверку окажутся обычными людьми, как он, без сверхспособностей. Раз Райвен не стареет, то, скорее всего, среди муз не может быть пожилых.

Такое ощущение, что он попал на место съёмок исторического или фэнтезийного фильма. О господи, даже ладони вспотели.

Эспер показал приглашение, которое получил от Райвена через курьера. На входе его никто не остановил, даже не поинтересовался, кто он такой. Так же здесь не было никаких арок металлоискателя и проверок ручной клади. Похоже, на этот вечер Райвен отозвал всю охрану. После покушения на жизнь такое поведение выглядело чересчур легкомысленно. Вряд ли эти дядечки, встречающие гостей, замаскированные вышибалы. Скорее всего, везде понатыканы камеры, а сотрудники, следящие за порядком, находятся где-то неподалеку. Может быть, они силой мысли способны включить сигнализацию и вызвать полицию.

Он прошёл по длинному широкому коридору главного холла с кучей боковых ответвлений, мимо стойки регистрации, прямо за которой был зал с лестницей и лифтами. Паркет умело совмещался с мрамором, отчего гостиница изнутри выглядела более современной.

Эспер непрерывно вертел шеей, словно он очутился в музее, запрокидывал голову, чтобы рассмотреть лепнину на потолке, оглядывался по сторонам, не веря своим глазам.

На него никто не пялился, как того боялся Эспер, не косился подозрительно, вошёл он совершенно беспрепятственно. Забыв, что его должна встретить Добролесна, прошёл в роскошный вестибюль, у основания мраморной лестницы переходящий в просторный зал, уставленный статуями, как какой-нибудь музей. Даже стойка ресепшен была отделана в соответствии со стилем всего здания. Несмотря на скорое начало церемонии, в холле на первом этаже было многолюдно. Эспер, не совладав с эмоциями, бродил по залу, открыв рот, всё больше убеждаясь в реальности происходящего. На стенах висели исполинские картины с древними городами, не только греческими, итальянскими, но и арабскими, египетскими и бог знает ещё какими, и все — под палящим солнцем. То, о чём говорил Райвен, начало обрастать реальными деталями. На одной из картин Эспер узнал южный город во Франции.

Продуманно расставленные по залу статуи изображали юношей и дев, как один — прекрасными, в лёгких струящихся одеждах или полураздетыми, при взгляде на которые у Эспера начали путаться мысли. Они, в самом деле, похожи! Он же представлял себе их именно так! Изображали ли эти статуи настоящих муз или были просто данью культурного прошлого, он не знал наверняка.

Несмотря на прекрасный свежий воздух в помещении, Эспер почувствовал, как его сердце тяжело стучит, и чуть ослабил узел галстука. Пожалуй, всё дело в сковывающей одежде. Придётся потерпеть. Может быть, позже, удастся снять пиджак и остаться в рубашке и жилетке, понадеялся Эспер.

У большинства статуй в руках был музыкальный инструмент или какой-то предмет, символизирующий определенную отрасль науки или искусства. Невольно он искал сходство их лиц со знакомыми чертами. Кем они могли быть? Предки Райвена и других, находящихся в этом здании муз? Всего статуй было чуть меньше десятка, немного выше человеческого роста, непостижимо прекрасные со своих постаментов, они словно довлели над гостями, подобно неким божественным созданиям — над простыми смертными. Эспер обошёл зал полностью и оказался у одного из пунктов, где дежурили ещё два швейцара в ливреях и головных уборах.

Где-то на входе на него и налетела какая-то девица.

Никто так и не понял, что произошло: то ли она не устояла на каблуках, то ли наступила на собственное платье, которое доставало до самого пола и сзади слегка волочилось за ней. Девица очутилась на полу, длинный подол из воздушного плиссированного материала разметался по полу, обдав их обоих складками ткани. Эспер чудом устоял, но одной рукой всё же коснулся пола. Девушка случилась так внезапно, что никто из рядом стоящих не успел её подхватить.

Эспер помог ей выпутаться из платья, по ходу отмечая её просто уложенные волосы, спадающие до лопаток. Похоже, она была здесь едва ли не единственная из женщин, кто распустил волосы. Когда девушка подняла на него лицо, он не смог определить её возраст — вот она, застывшая во времени. Муза.

Эспер был так поражён, что потерял дар речи.

— Мисс, вы целы? — склонился к ней один из швейцаров, мужчина в возрасте. — Позвольте вам помочь.

Раздался её необычный голос с придыханием, словно она глотала воздух, перед тем, как сказать что-то.

— Благодарю вас, вы очень добры, — обращаясь сразу к обоим, восторженно прощебетала девица.

У неё был очень острый подбородок и крошечный вздёрнутый нос, делавший её похожей на подростка-переростка. Она улыбнулась, и зеленовато-карие глаза перестали казаться бездонными. Эспер сморгнул, и отпечаток прожитых лет исчез из её взгляда, сделав их ясными и блестящими.

— Благодарю вас за помощь, — зажурчал её звонкий голосок, и Эспер сообразил, что странная девица обращается к нему. Вообще-то он едва не свалился на неё и не переломал ей кости. Опустил взгляд на свою руку, которой он всё ещё сжимал локоть незнакомки, и резко тот выпустил, мимоходом заметил, что кисти девушки до середины предплечья закрывают атласные перчатки цвета нюд, под стать тону платья.

— Мисс, давайте-ка мы вас проводим, — предложил всё тот же швейцар. Вдвоём с Эспером они поставили леди на ноги. Девушка оглядывалась и улыбалась, словно впервые выбралась из пучин морских на сушу.

— О, вы так любезны! Благодарю вас! — обронила девица, сверкая жемчужной улыбкой. И когда её уводили под руки, она всё крутилась, то оправляла длинный подол, то залипала на чём-то взглядом, выражая полный восторг, как принцесса, пришедшая на бал и угодившая в другое измерение. Точно! Вот кого она напоминает, осенило его, Диснеевскую Ариэль! Розовые щёчки и чуть заметные веснушки завершали образ. Такая точно встретит тут своего принца, и это было бы вполне логично, не будь она в довершение странному поведению ещё и музой.

Её простые каштановые волосы растрепались, что придало всей её внешности ещё более трогательный вид. Музы абсолютно чокнутые, понял Эспер. Есть хоть одна нормальная?

Вслед за русалкой по полу тянулся шлейф плиссированной ткани. Розовато-бежевый оттенок платья почти сливался с её кожей, делая гостью словно оголённой.

Эспер ещё слышал звонкий девичий голос, разносящийся по залу, когда его нашла Добролесна.

— Вы просто потрясающе выглядите, — первое, что выдал Эспер, уставившись на женщину. Вопреки его ожиданиям Добролесна была облачена в брючный костюм, настолько сверкающе белый, что тот мигом выделил её из толпы. Как и в прошлый раз, в глаза бросилась яркая помада, словно призванная сделать её ещё бледнее.

Он разглядывал женщину, силясь вспомнить, как та выглядела в их прошлую встречу в клубе, но он так был занят гаданием на кофейной гуще и мыслями, кем она приходится Райвену, что едва ли заметил, во что она была одета в тот раз.

Невольно его взгляд остановился на её груди и на проступающих контурах бюстгальтера под шёлковым топом с кружевом, который по непонятной причине ввели в моду в качестве уличной одежды. Пиджак с рукавами-прорезями и широкие брюки сделали её силуэт более угловатым, но, казалось, только придали всему облику утонченности. Завершали образ длинные изящные серьги, струящиеся почти до самых плеч.

— Спасибо, ты тоже, — Эспер не ожидал услышать нечто подобное от Добролесны.

Леди с достоинством кивнула, в этот момент он не мог отвести глаз от её длинной тонкой шеи, она словно нарочно всегда убирала волосы, чтобы подчеркнуть её.

Добролесна нарушила неловкую паузу:

— Я рада тебя видеть, пойдём. — Она сразу взяла в оборот и повела его к лестнице, лавируя между гостями. Её волосы были собраны в высокий хвост, но как-то хитро уложены на макушке. — Можешь говорить со мной неформально, — обратилась к нему на ходу Добролесна, осторожно поднимаясь в своих туфлях на высоких каблуках.

Эта женщина настолько поглотила его внимание, что он перестал смотреть по сторонам.

Последние несколько ступеней он преодолел, гадая, каково это, человеку работать на музу, а она точно была человеком — так уверял его Райвен. Похоже, она тот ещё орешек. Эспер не видел Райвена, отдающего распоряжения в качестве директора, но по собственному опыту знал, как с ним иногда непросто в обычной жизни. Практически каждая встреча с Райвеном взрывала ему мозг, каким же должна обладать хладнокровием Добролесна, чтобы Дэвис ценил её как ответственного сотрудника и доверял ей свои тайны?

— Почему ты сразу не сказала, что ты его секретарь?

— Я не получала такого распоряжения, — прежде чем она отвернулась, Эспер успел заметить на её лице усмешку.

Добролесна провела его в банкетный зал, размер которого оказался в разы больше, чем представлял Эспер. Обратив внимание, что он застыл на пороге в нерешительности, женщина взяла его под руку, чтобы привести в чувство.

— Я покажу, где ты будешь сидеть. Я буду за соседним столиком, — говорила Добролесна, ведя его по проходу. — Если что-то понадобится, можешь подать мне любой знак, и я подойду. Твоё место за столом в третьем ряду от сцены, там будет хорошо видно.

Столики были расставлены на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы никто никому не мешал. Большинство мест уже были заняты, гости рассаживались за изящно сервированные столы, рассчитанные на семь-восемь персон.

У многих гостей Эспер заметил корзинки с подарочными композициями: фрукты, ягоды, мелкие цветы, алкогольные наборы; за столиком Добролесны у одной из дам определенно была приготовлена бутыль оливкового масла, оригинально украшенная настоящей лозой. Райвена завалят подарками, хотя в данном случае это смахивает на подношение. Эспер чувствовал себя неуютно от того, что пришёл с пустыми руками.

В дальнем конце, по левую сторону от сцены находился небольшой оркестр. До начала банкета он играл лёгкую ненавязчивую мелодию, служившую фоном; время от времени музыканты что-то настраивали, музыка затихала, они могли переговариваться или отдыхать, а потом начинала звучать новая композиция.

— Места у сцены занимают директора и заместители, — обратила его внимание на первые ряды Добролесна. Несколько человек в костюмах, среди которых оказалась и женщина очень строгой наружности в тёмно-синем платье и ослепительных драгоценностях. — Сегодня присутствуют директора со всех филиалов в Англии, кроме тех, кто сейчас находится заграницей и не смог приехать.

— А ты? — Эспер остановился у стола, к которому его подвела Добролесна, и за которым уже кто-то сидел. Оглядывая своих соседей, с лёгким чувством дискомфорта отметил, что никого ведь не знает.

— Я буду неподалеку, у меня женская компания, — Добролесна указала на рядом стоящий стол, расположенный чуть ближе к сцене; во множестве разноцветных нарядов Эспер увидел знакомое платье цвета нюд: русалка уже была там. Она чем-то восторгалась и беспокойно ёрзала на месте. Русалка с Добролесной за одним столом, удивился он.

Руководители отделов, важные гости занимают второй ряд, а остальные рассаживаются свободно, пояснила его спутница. — В этой части здания расположены конференц- и банкетные залы, также здесь проходит обучение персонала гостиницы. Снимать в зале запрещено, ты можешь фотографировать только снаружи.

— А где Райвен? — запаниковал Эспер, пытаясь рассмотреть лица директоров и отыскать мужчину среди чужих спин. — Разве он может опаздывать?

— Он появится, когда все рассядутся. Ты не пропустишь его появление, — её губы тронула улыбка. — Будет несколько смен блюд, на каждом столе есть кнопка, ты сам можешь вызвать официанта. Ешь, сколько хочешь.

Эспер обвёл взглядом собравшихся. Похоже, банкет предусматривал вечерний макияж: изучая лица женщин за ближайшими столиками, отметил огромное количество косметики. Судя по обилию драгоценностей и изысканных вечерних туалетов, событие имело масштабное значение.

За пару минут Добролесна кратко описала, как будет проходить банкет, показала, в какой стороне туалет, даже поправила ему галстук, который развязался ещё сильнее, и проводила к его месту. Рядом стоящий официант тут же отодвинул для него стул, как будто сам Эспер был не в состоянии.

Не суетись и не вставай из-за стола, когда начнётся официальная часть. Наслаждайся вечером, у тебя замечательные соседи, можешь спокойно общаться с ними на любые темы, произнесла напутствие Добролесна.

Эспер окинул взглядом своих соседей по столу: женщина лет пятидесяти, одетая довольно современно; двое мужчин, изучающих выставленное вино; какая-то юная барышня, почти такая же растерянная, как сам Эспер, с глазами — каждый с пятак; два оставшихся места пока пустовали. Не самая подходящая компания, но рядом с ним точно не было ни одной музы, Райвен сдержал обещание, посадить его за самый спокойный стол. К тому же их место не слишком бросалось в глаза, и в то же время было близко от сцены, а когда Эспер сел, то сразу понял, что ему шикарно видно весь зал. Через несколько секунд рядом возник официант и выдал название нескольких закусок на выбор.

— Сейчас подойдёт мой супруг, — сообщила пожилая леди, перехватив его взгляд, устремленный на пустые сиденья. — Выберите пока, что будете есть, юноша. Здесь чудесное вино. Вы какое предпочитаете?

Это она мне? Эспер с удивлением отметил, что леди взялась за него с особой прытью.

С правой стороны от него сидел кругловатый мужчина с рыжей бородкой и белой кожей, чем-то похожий на английского лорда. Портил всё разве что импозантный клетчатый пиджак. Его собеседник, такой же белокожий, комично выглядящий в чёрном костюме с бабочкой в сочетании с детским лицом и лопоухими ушами, щёки которого вспыхивали от любого вопроса, был почти не слышен за столом.

— Попробуйте красное, — посоветовала леди и повернулась к мужчинам, как раз обсуждающим выбор вин, — дивный букет. Я точно знаю, это вино очень любит новый директор, мистер Абрамс — наш бывший директор — заказал его специально из Италии в качестве подарка, — она постучала по этикетке одной из бутылок.

— А кто занимается подбором алкоголя и еды для банкета? — спросил Эспер, жадно проглотив последнюю фразу.

— Я слышала, меню составлял лично мистер Дэвис, он очень избирателен в еде, — эта милая леди, оказывается, ещё знала много полезной информации.

Когда он определился с выбором, женщина попросила официанта налить ему вина.

Кто вас пригласил, милый? — такое ощущение, что его спрашивали, с чьей стороны он будет: жениха или невесты. Эспер невольно ощутил, как его мало-помалу начинает забавлять происходящее.

— Директор.

— О ком вы говорите? — не поняла женщина, чуть вытянув шею и осматривая три столика в первом ряду.

— М-Мистер Дэвис, — почему-то запнувшись, выдал Эспер.

Соседка приподняла брови, все остальные за столом вылупили на него глаза.

— Вы хорошо с ним знакомы? — решила уточнить женщина, имени которой Эспер до сих пор не знал.

— Как вам сказать… У нас были общие вопросы по работе.

— Где же вы работаете? Вы так молоды, — почти ласково отметила леди. Она определённо всё больше и больше начинала ему нравиться.

Пока им приносили закуски и предлагали напитки в дополнение к тем, что уже были за их столиком, они все успели немного пообщаться друг с другом. Подошёл супруг леди, пожилой джентльмен, оказавшийся таким же словоохотливым, как и его жена. Пару раз Эспер перехватывал взгляд Добролесны, и та с улыбкой ему кивала, мол, всё идёт хорошо, расслабься. К вину он пока не притрагивался, ожидая официального начала.

— Молодой человек, а что связывает вас с директором? — этот вопрос задал супруг леди, щедро убелённый сединами мужчина с пышными усами. Его серый костюм имел почти один цвет с волосами.

Кроме безответной страсти…

Эспер хмыкнул про себя.

— Я создаю ему проблемы… постоянно, — ответил, чувствуя, что этим двоим удалось его разговорить, и теперь он вряд ли сможет унять свой язык. Все взгляды за столом оказались прикованы к нему. А что я сказал?

— О, милый, — легко рассмеялась леди, — не говорите так. А то ваши слова точно материализуются, — супруги переглянулись, и Эспер решил, что он опять пропустил какую-то шутку.

Мы всё надеемся, что новому директору понравится здесь, а то первые дни он был уж слишком суров, произнёс пожилой джентльмен. — Уволил почти всех недавно набранных стажёров. Он успевает не только за делами компании следить, но и половину персонала гостиницы разогнал. Прыти ему не занимать.

Эсперу почудилось, что у него волосы на задней стороне шеи зашевелились, или это просто повеяло сквозняком?

Он настолько увлёкся беседой, что совсем забыл о времени, которого оставалось всё меньше до начала, но Райвен не появлялся, хотя все столики, казалось, уже были заняты.

— Недаром он SOS.

— Что? — переспросил Эспер, не понимая, о чём речь. — Что это значит? Как кто-то может быть SOS? — покосился на директоров, как будто что-то в их облике содержало ответ на его вопрос. Но ничего примечательного, кроме того, что большинство из них предпочло чёрный цвет в одежде, он не заметил.

Последней к ним присоединилась ещё одна дама, на десяток лет моложе супругов, в изящной старомодной шляпке и таком же старомодном тяжёлом платье с обилием нефункциональных пуговиц и контрастно белых кружев. О боже, для чего ей все эти завитушки на платье? Дама тотчас захотела со всеми перезнакомиться за их столом с непременным пожатием руки и комментарием к каждому блюду. После чего у Эспера вообще всё вылетело из головы. По какой-то случайности пустое место оставалось рядом с ним, куда и села новоприбывшая.

Обернувшись, Эспер встретился взглядом с Добролесной. Странная девица, почти упавшая на него, сидела от неё через два места, лицом к ним. Эспер мог видеть её как на ладони, когда русалка повернула голову, на мгновение он окунулся в омут её глаз.

— Кто та девушка в плиссированном платье рядом с секретарём директора?

Ответила ему новенькая, только что подсевшая за столик.

— Пластическая операция.

— Что? — Эспер повернулся к рядом сидящей женщине в шляпке и старомодном сложном наряде, словно на дворе был девятнадцатый век.

— У того прелестного создания, о ком ты говоришь. Я слышала, она сделала операцию, чтобы удалить горбинку и уменьшить нос, — дама оказалась хранительницей сплетен, но говорила она без ехидства, а вполне дружелюбно.

— Музы делают операции? — вырвалось у Эспера.

— Многих под нож толкает нужда, — доверительно сообщила ему соседка, — чтобы удалить какой-нибудь шрам, что-то изменить в надоевшей внешности. У некоторых количество проделанных пластических операций исчисляется десятками. Они вечно чем-то недовольны, а кто доволен, хочет выглядеть ещё прекраснее. Особенно когда денег куры не клюют. Многие протеже готовы выложить кругленькую сумму, чтобы только угодить своему покровителю.

Соседка наклонилась к нему, обдав лёгкой волной парфюма, и доверительно сообщила:

— Та девушка в светлом платье, Велизария. Любимая сестра нашего нового директора. Она прилетела на несколько дней на торжественную церемонию. Они с братом давно не виделись.

Эспер понял, что таращится на девушку. Причина, почему та была в перчатках, оказалась ясна: наверняка у сестры директора были такие же татуировки на запястьях. Каштановые волосы, только не такие блестящие, как у Райвена. Тяжёлый взгляд и огромные глаза, как у её брата, разве что цвета другого. То, что он не заметил сразу, стало очевидно теперь. Она действительно в своём стиле.

— Почему она не с братом за одним столом?

— За тем столом, — женщина аккуратно указала согнутым пальчиком, словно хотела потереть нос, на ближайший к сцене стол, самый крупный, на двенадцать персон, — собрались те, кто вхож в совет директоров.

— Выходит, музами управляет совет директоров? — без задней мысли поинтересовался Эспер, и присутствующие за столом беззлобно рассмеялись. Его упрощённая трактовка всех позабавила. Похоже, его непосредственность показалась им трогательной.

— В совет входят директора и многие заместители со всего Объединённого Королевства, каждый из них тоже муза, — сообщила соседка. — Мистер Дэвис был избран на пост главы этой компании благодаря ходатайству со стороны наших иностранных партнёров. У него много связей заграницей.

Тут заговорил пожилой джентльмен в сером костюме:

— Вы, должно быть, впервые в таком обществе, молодой человек? — видимо, выражение его лица в тот момент вызвало у мужчины снисходительную улыбку. — Они выбрали латинянина на место генерального директора. Посодействовал мистер Абрамс, давно желавший получить в качестве преемника своего земляка.

— Заместитель генерального директора также сегодня присутствует в зале, — охотно продолжила объяснять соседка. — Чудесный джентльмен, уже порядка более двадцати лет занимает свой пост. Он из числа людей и предпочёл остаться с семьёй вон там, — пальчик указал на один из дальних столиков, но там сидело несколько мужчин, и который из них был заместителем Райвена, Эспер так и не понял.

Загруженный информацией, Эспер переводил взгляд со стола директоров на нимфу в длинном платье.

— Велизария тоже латинянка, — пояснила супруга джентльмена. — Она названная сестра для своего брата.

— Не родная? — Эспер был совсем обескуражен. Райвен ни словом не обмолвился, что они не родные с сестрой.

— Она много значит для мистера Дэвиса, — веско произнесла всё та же дама.

Эспер всё никак не мог понять. Они даже не единоутробные, и не двоюродные.

— Говорят, мистер Дэвис спас ей жизнь, она была музой очень высокопоставленного человека, и Райвен заслужил особую благосклонность. С тех пор он предан ей, как родной сестре.

— Возможно, молодой человек, вы видели медальон, что висит у него на шее, — продолжил за супругу джентльмен. — Тот был передан в награду за особые заслуги. Я уверен, для господина Дэвиса это что-то вроде ордена.

Сердце тревожно забилось. Странно, но его больше взволновала не история, рассказанная леди, а то, что этих двоих не объединяли кровные узы и, судя по тому, что он сейчас услышал, Райвен очень любил эту девушку.

— Музы не имеют обыкновения рисковать жизнью, — шепнула ему соседка, словно подслушав его мысли. — Они пекутся только о собственной безопасности, но господин директор вызывает уважение. Любой, видя на его шее этот медальон, понимает, кто перед ним.

Прекрасно, ему предстоит соперничать с высшим созданием, с богиней или русалкой, которой бог-знает-когда Райвен спас жизнь и теперь называет своей сестрой, как в каком-то средневековом романе.

Вы серьёзно? С Ариэль? Он совсем сник. Наверняка всё внимание Райвена будет приковано к этой русалке.

За разговором о сестре Дэвиса и мыслями о том, что их связывает, Эспер слишком поздно сообразил, что ещё не поинтересовался, кто из присутствующих экс-директор «D.S. Group», ушедший в отставку. Совершенно очевидно, что он — один из сидевших за тем столом, рядом с Райвеном.

Эспер готов был завалить словоохотливую соседку кучей вопросов, но тут в зале воцарилась тишина. Было слышно только лёгкий звон переставляемой посуды и шорох тканей. Живая музыка, игравшая фоном, резко смолкла. Присутствующие затихли и начали оборачиваться, пока Эспер непонимающе водил глазами по столам директоров. Даже музыканты все разом повернулись.

Свет в зале оставался гореть, и Эспер сейчас мог разглядеть каждого сидящего. Многие улыбались, кто-то нетерпеливо поглядывал ему за спину. Повинуясь стадному инстинкту, обернулся. В этот момент через открытые двери в банкетный зал зашли два швейцара или лакея, Эспер не мог в них разобраться, и встали по обеим сторонам от прохода. За секунду до того, как появился Райвен, Эспер успел подумать, что тот явно никуда не торопится. Мужчина прошёл вперёд, и швейцары притворили за ним двери.

И без того колотящееся сердце сбилось с ритма, рваными ударами оно сотрясало грудную клетку, мешая нормально дышать. Эспер сильно пожалел, что у него во рту не было ни капли алкоголя.

Райвен не спешил, но и не тянул время — он шёл по проходу нормальным уверенным шагом, как и всегда. Вокруг стало совсем тихо: взгляды всех присутствующих были направлены в одну сторону.

Красный чуть удлинённый пиджак, похожий на редингот*, плотно обтягивающий руки почти до самых пальцев, был настолько искусно пошит и богато украшен, что наверняка был создан на заказ и именно для этой церемонии. Пиджак сидел плотно по фигуре и был застёгнут на все пуговицы. Из-под него почти до земли ниспадало красное одеяние из парчи, напоминавшее мантию или сутану. Эспер впервые видел подобное сочетание: оно делало Райвена похожим на королей в их царских платьях. Под всем этим одеянием мужчина был одет в чёрные брюки. На ногах у Райвена оказались классические чёрные туфли. Волосы, казавшиеся более волнистыми, чем обычно, мужчина заправил за уши: похоже, от того количества мусса или геля, который был затрачен для укладки, те начали усиленно виться. Слегка начёсанные у корней, они открывали гладкий лоб. На груди на самом видном месте гордо висел медальон. Пока Райвен шёл по проходу к своему столу, Эспер всё ждал чего-то: что раздадутся аплодисменты, или что мужчина посмотрит на него — хоть что-нибудь.

Он сжал ладони под столом, пытаясь унять сердцебиение. Ещё чуть-чуть — и из ушей повалит пар. Райвен походил на царскую персону в окружении подданных. Идеально сидящая одежда делала его ещё более стройным и грациозным. Эспер вспомнил смеющийся смайл в ответ на его предложение одеться на банкет, как Райвен. Вот уж правда, не ожидал такого.

— Директор входит последним, — шепнула ему дама в шляпке. — Сейчас нужно сидеть тихо, как мышки.

Её слова поступали до сознания, но как-то обрывочно. Всё, что сейчас чувствовал, видел и слышал Эспер — это то, что происходило за директорским столом, за которым занял место Райвен.

Как в тумане в голове проносилось: неужели этот человек обладает таким высоким положением? Но почему он тогда снизошёл до меня? — кусал губы Эспер, не замечая этого.

Райвен сел так, что Эспер видел его профиль. В голове что-то помутилось. Таким величественным наследника он ещё не видел. Среди директоров в чёрных костюмах Райвен был заметен из любой точки зала, огненно-красный цвет — это было стопроцентное попадание, до чего он любил этот цвет. В животе сладко тянуло, когда он, не отрываясь, следил за Райвеном минуты две, оставшиеся до официального начала. И вместе с тем всё обрывалось, стоило подумать, что Райвен не обращает на него внимание. Уж он точно знал, где сидит Эспер, раз место ему выбирал сам.

Официант склонился к мужчине, слушая его выбор. Другие директора негромко переговаривались. Кто-то тронул Райвена за плечо, обращаясь к нему, и мужчина поднял голову.

Когда один из директоров поднялся и направился к ступенькам, ведущим на сцену, Эспер усиленно захлопал глазами, только сейчас осознав, что выглядит странно, безотрывно пялясь на нового главу компании.

— Джозеф Захария Абрамс, бывший генеральный директор, — подсказала новоиспечённая знакомая, снова перейдя на шёпот. — Он лично хочет поздравить своего преемника.

Волосы Джозефа Абрамса были чуть длинноваты и небрежно спадали тому на глаза, отросшая щетина покрывала нижнюю часть лица. Этот человек выглядел значительно старше Райвена, но сколько бы ему не было лет, морщины были почти незаметны на его лице, что как будто стирало сам возраст, делая мужчину вечно молодым. Волосы свешивались на щёки; неряшливость в причёске компенсировалась прекрасным телосложением и дорогим костюмом.

Голос экс-директора был мягок и показался очень приятным, напомнив, доброго дядюшку, покуривающего трубку на скамейке перед домом тёплым летним деньком. Джозеф Абрамс долго расписывал причины, подтолкнувшие его покинуть свой пост и передать кресло директора новому лицу.

— Я ухожу в отставку после почти столетнего управления компанией и хочу сказать: последний год всецело прошёл для меня в раздумьях о будущем «D.S. Group».

Столетнего? Столетнего правления?! Постойте-ка, он руководил фирмой в течение века? Как такое возможно? А сейчас, стало быть, собрался на заслуженный отдых?

— Кандидатура Райвена Дэвиса в качестве моего преемника была одобрена Британским советом директоров почти единогласно.

Из всех голосовавших только один высказался против, и один воздержался, — тихонько сказала ему соседка. — Интересно, правда? Такого в истории ещё не было, чтобы почти все проголосовали «за». Музы могут спорить сутками и так не прийти к единому мнению. Несмотря на двойственное отношение к SOS, многие готовы довериться мистеру Дэвису.

Не успел Эспер спросить, что же означает это прозвище, как Райвен встал со своего места и вышел на сцену. Легко взбежав по ступенькам, мужчина подошёл к Джозефу Абрамсу, и они скрепили рукопожатие, после чего экс-директор снял со своего пальца один из крупных перстней. Взяв левую руку Райвена, Джозеф несколько секунд примеривался, на какой палец подойдёт перстень. Вероятно, эта вещь означала власть в компании; Эспер уже привык, что вся атрибутика, включая татуировки, служит для какой-то показательной цели.

С того момента, как Райвен поднялся на сцену, Эспер рефлекторно шарил глазами по потолку над ним, ближайшим люстрам, осветительным приборам, изучил лепнину над головой, плинтуса, драпировку позади мужчины, ступеньки, каждый фут пространства вокруг. Помня произошедшее на фуршете, он теперь везде видел грозящую Райвену опасность. То ли из-за этого, то ли по причине торжественности церемонии, а может просто при виде Райвена Дэвиса, внутри бушевал адреналин. Тот, кто подстроил ловушку для Райвена на открытии Галереи, вполне мог находиться в этом зале. Эспер ощущал странную необходимость защитить наследника, причину которой не мог толком понять.

Когда Джозеф надел перстень на палец нового директора и обхватил его ладонь своими руками, загремели аплодисменты.

Эспер пытался понять по лицу Райвена, что тот чувствует, добившись своего. Мужчина выглядел довольным, улыбался он вполне искренне, и когда предшественник крепко сжимал его ладонь, вечно нахмуренный лоб, словно Райвен постоянно решал в уме сложные задачи, разгладился, черты лица стали мягче. Поразительно, насколько Дэвис выглядел выигрышней рядом со своим предшественником, он словно был создан для этой роли и этой должности. Эспер знал, что тот стремился занять кресло директора, планируя оставить контрактную деятельность, они говорили об этом неоднократно. Необходимость стирать память стала для него бременем, он мечтал покончить с прошлым.

Петличный микрофон усиливал голос экс-директора:

— Я ухожу в отставку и намерен передать свой пост человеку, у которого за плечами более полусотни успешно реализованных дел. Феноменальное число, — мужчина раскрыл ладонь и продемонстрировал ту гостям, придавая своим словам эмоциональной окраски.

Эспер поймал себя на том, что комкает салфетку, которую утащил со стола. Не одно и не два. Таких, как мистер Финч и доктор Аддерли, было больше полусотни. Количество, которое не укладывалось в голове. Послужной список Дэвиса потрясает. Сколько же ему лет на самом деле?

…Это всё те люди, в жизнь которых вмешался Райвен.

По залу прошлись вздохи удивления; было слышно, как за соседним столом какая-то леди в откровенно декольтированном бордовом платье произнесла что-то восхищённое на языке, похожем на шотландский.

Пытаясь справиться с эмоциями, он опустил лицо и облизал пересохшие губы. Как бы невзначай коснулся волос и ослабил узел галстука.

И каждый из этих пятидесяти западал на Райвена, совсем как он? Мечтал удержать при себе, привлечь внимание?

— В числе его подопечных, — продолжал Джозеф Абрамс, — императоры, великие деятели, духовные лидеры, прославленные мастера, которых когда-либо видел мир.

О, боже, вот это резюме…

— Известный по рождению как Клеменс Фабий Стилихон, а ныне мы его знаем под именем Райвена Хора Дэвиса. Во время пребывания в Англии Райвен оказывал совету незаменимую поддержку. Несмотря на наши с ним размолвки, даже в самые трудные времена он всегда был с советом, с нами, и умалял свои интересы в угоду компании. Он известен как покровитель, обладающий одной из самых мощных техник забвения. Райвен пополнил наши ряды ещё будучи совсем юным, став опорой для многих смертных. На сегодняшний день он является наиболее подходящим на роль моего последователя и нового генерального директора «D.S. Group».

Эспер прикинул, сколько имен должен был сменить Райвен за свою жизнь и подделать документов.

За передачей кольца последовала короткая речь нового гендиректора. Его голос был усилен микрофоном, приколотым к пиджаку.

Райвен кратко изложил свои планы по управлению компанией. Всё заняло не больше пяти минут. За это время он одарил вниманием каждого сидящего в зале, скользя изучающим взглядом по лицам гостей — Эспер бы уже давно сбился с мысли. И тут их глаза встретились, Эспер так и не смог выдавить улыбку, он как будто окаменел.

Пока Райвен находился на сцене, уже в который раз за этот вечер он задавался вопросом. Почему этим человеком, вызвавшем в нём жгучее желание, должен был оказаться Райвен? Свезло, так свезло.

Как назло в голову лезли обрывки их переписки: — «…у кого этот статус самый высокий?» — «У меня». А не пошлёт ли Райвен его при первой возможности, решив, что им не по пути?

Верилось с трудом, что всё это время он принимал за обычного человека мифическое существо, не подозревая, что случайное знакомство приведёт его в этот зал. Ещё одно Эспер понимал чётко: жизнь Райвена неправдоподобно долгая. Сколько тот намерен управлять компанией? Когда Эспер станет дряхлым стариком, Райвен всё так же будет занимать пост директора, и он будет точно таким же, как сегодня.

Банкетный зал сотряс очередной гром аплодисментов, когда оба директора — прошлый и нынешний — вернулись за свой стол.

К тому моменту в бокалы разлили шампанское. В горле совсем пересохло — Эспер считал мгновения до того, когда, наконец, сможет выпить.

— Долгих лет и удачного правления! — высоко поднял бокал Джозеф Абрамс, привстав, и чуть склонил голову в знак уважения.

Райвен, сидя, кивнул. В янтарной жидкости в его бокале отражался свет люстр; узоры на алой парче лоснились; казалось, мужчина окружён сиянием. Его лицо буквально светилось, улыбка делала это лицо неотразимым. Райвен протянул руку, чтобы чокнуться бокалом с остальными за его столом. Другой бы от перспективы провести на работе ближайшую сотню-две лет сошёл бы с ума, но у муз, по-видимому, своё понятие времени.

После оглашения тоста Эспер сразу же набросился на шампанское, осушив залпом весь бокал. Вкуса он почти не распробовал. Пытаясь залить тоску по чему-то необъяснимому, ускользающему, он поднял бокал, и официант без слов наполнил тот. Шампанское оказалось неплохим — на этот раз удалось насладиться вкусом.

Происходящее вызвало в нём странные чувства. Почему у него такое ощущение, что он пытается удержать в ладонях воду? Он гоняется за тем, что ему не принадлежит. Он так наивен!

Заиграл оркестр, на этот раз не фоновую мелодию, а специально подобранную композицию для банкета. Затем последовало несколько тостов, из зала выходили с цветами — кто-то вручал их лично Райвену, сидящему за столом, кто-то выходил на сцену, чтобы произнести небольшую речь, после чего неизменно все подарки уносили специально вызванные сотрудники в строгой чёрно-белой форме.

Эспер успел уже основательно набить желудок, хотя банкет только начался. От вина, которая посоветовала пожилая леди, он просто не мог оторваться.

Вдруг что-то изменилось в зале. Дама в шляпке, сидящая рядом и охотно делящаяся с Эспером информацией о каждом, вдруг резко умолкла и вся обратилась в слух.

Музыканты снова затихли, когда на сцену поднялся один из директоров, высокий мужчина в чёрном костюме. За столом он сидел напротив Райвен, и его лицо постоянно попадало в поле зрения Эспера, но по-настоящему обратил на себя внимание он только сейчас. Под хлопки коллег мужчина легко преодолел подъём — казалось, он сдерживал порыв перескочить через ступеньку — вскинул кисть руки в приветствии и разулыбался залу. Роста в нём было не меньше шести футов и трёх дюймов (прим. автора: около 190 см). Густая чёрная борода скрывала нижнюю половину лица, на фоне которой его улыбка выглядела особенно белоснежной. Аккуратно зачёсанные волосы открывали широкий гладкий лоб без морщин, только в уголках глаз собрались хорошо заметные складки. Мужчина смотрел в зал внимательно, его глаза были похожи на двух затаившихся под широкими бровями коричневых блестящих жуков. Этот человек излучал мощную энергетику. Сотрудница в форменном брючном костюме поднесла ему микрофон.

— Питер Грин, — наставительно произнесла дама в шляпке. — Из совета директоров. Он — единственный проголосовавший против кандидатуры нового директора. Любопытно, что он скажет, — женщина многозначительно приподняла брови, а Эспер вскинул лицо, впившись взглядом в бородатого.

Мистер Грин сжато представился и сразу же начал издалека. Его голос полностью сочетался с внешностью — голос лидера.

— Райвен Дэвис неоднократно протягивал руку помощи, когда у нас были тяжёлые времена. Он брался за контракты, от которых отказывались все остальные. Многие наши с ним жизненные позиции совпадают, и мне повезло узнать его задолго, как современная система изменила многих из нас, — сказано это было явно в шуточной манере, и зал дружно отозвался одобрительными смешками. Эспер мало что понял из его дальнейшей речи: только то, что у Питера Грина было много общего с Райвеном, несмотря ни на какие их размолвки, и что они давно знали друг друга, ещё до переезда последнего в Великобританию.

— Почему он был против? — спросил Эспер; затаив дыхание, он смотрел на сцену.

— Мнения расходятся. — Женщина пригубила вино. Знавшая, должно быть, всё обо всех в этом зале, она пожала плечами: — На любом заседании каждый из них тянет канат на себя. Но я склонна думать, что дело во взаимной неприязни, — её ответ был слишком обтекаем, и Эспер решил не зацикливаться.

Видимо, стараясь избежать неловкой паузы, лопоухий, похожий на популярного британского актёра, пунцовея от смущения, неловко заулыбался и предложил Эсперу попробовать вино. Почти всё время он сидел, смущённо улыбаясь и общаясь в основном со своим спутником, явно робея в подобной обстановке. Какой-то бледный дёрганный тип, но сразу вызвавший симпатию.

Ещё некоторое время шло перечисление заслуг Райвена. Эспер кусал губы: что-то в речи Питера Грина или в том, как была построена церемония, не давало покоя. Эспер высматривал присущее Райвену сосредоточенное выражение, как перед тем скачком напряжения во время фуршета. Но сейчас мужчина был абсолютно спокоен, и сам Эспер почувствовал облегчение.

Ему нельзя было отказать в умении обаять публику. С потрясающим чувством юмора Питер Грин живописал их знакомство с Райвеном, первые годы общения, памятные случаи. Его речь растянулась на добрых десять минут, и эти десять минут мужчина всецело завладел вниманием зала.

Райвен поднёс бокал ко рту за секунду до прозвучавшего тоста, и это дало понять, что внешнее спокойствие — лишь маска.

Ещё одна сотрудница в точно такой же форме телохранителя — форменном брючном костюме — вынесла откуда-то из-за сцены роскошный букет бордовых роз с очень длинными стеблями. Эспер не мог отвести глаз от нежных бутонов. Подарок был подобран блестяще. Питер Грин перехватил у девушки букет, и та скрылась из вида.

Выждав немного, тем самым накалив атмосферу, Райвен поднялся на сцену. Теперь понятно, почему его место было так удобно расположено: в любой момент он мог подняться и выйти к гостям. Всё внимание Эспера было приковано к Дэвису. Какой будет его реакция? Эти розы были намного изысканнее вереска и тимьяна. И в несколько раз дороже.

Питер Грин что-то сказал новому директору; вручая букет роз, приобнял Дэвиса за плечо. Его губы промелькнули в каком-то дюйме от виска Райвена, и у Эспера всё сжалось внутри. Но поцелуя не последовало, Питер Грин лишь прижался заросшей щекой к лицу Райвена и разжал быстрые объятия. Дэвис при этом выглядел непробиваемым — что бы ни происходило, это никак не могло вывести его равновесия. Бордовые розы на алом фоне одеяния Дэвиса буквально гипнотизировали его; длина стеблей составляла больше половины роста. Эспер догадывался по бережному обращению, тому, как Райвен нежно касался букета и прижимал тот к груди, что Питер Грин попал точно в цель, выбрав в качестве подарка необычайно изысканный букет роз.

Эспер пропустил начало, уловив лишь окончание фразы, потому что за их столом возникло оживление из-за очередного выбора блюд. Райвен вставил какой-то комментарий, отчего в зале раздался взрыв смеха. Кажется, что-то про цветы.

Отдав букет юноше в форме, Дэвис вместе с Питером Грином вернулись за стол.

С колотящимся сердцем Эспер глотнул вина и тут же заел. Его тарелка и так ломилась от всякой еды, а он с подачи сидящих за столом накладывал себе ещё и ещё. Супруги подсказывали, что стоит попробовать. Даже робкого вида девушка подключилась к беседе.

К тому времени зал опустел на треть: многие вышли, чтобы покурить, кто-то подался на свежий воздух, кому-то нужно было сделать звонок или посетить уборную — в зале воцарилась непринуждённая атмосфера, и Эспер почувствовал себя значительно легче. Гости сновали по залу, переговаривались; у стола, за которым сидел Райвен, постоянно кто-то крутился, ему что-то приносили, обменивались фразами; иногда к музыкантам обращались с просьбой сыграть что-то определённое; официанты ловко управлялись между столиками, разнося то напитки, то подносы с едой.

Как раз произошла вторая смена блюд, когда из-за «женского» стола легко выпорхнула Велизария. Её платье почти сливалось с кожей. На девушке не было бюстгальтера, и всё, что мог видеть Эспер, — грудь под тесно прилегающей тканью.

С корзинкой незабудок русалка направилась к сцене. Когда она поднималась, шлейф водопадом скользил по ступеням.

Она смеялась и говорила, говорила, разве что не пела — Эспер потерял счёт времени. Светясь от счастья, она попросила Райвена выйти из-за стола. Велизария преподнесла брату корзинку с незабудками, после чего заключила мужчину в объятия. Пару минут они общались на сцене, обмениваясь шутками. То и дело вертясь, девушка всё же смотрела под ноги, чтобы не наступить на длинный подол. В пролетах ткани Эспер заметил изящные блестящие босоножки, почти полностью открывающие дамскую ножку — с каким-то почти незаметным тонким ремешком. На шпильках она была одного роста с Райвеном.

Что-то в её дрожащем голосе указывало на лёгкий акцент, отчего всё, что она говорила, звучало как-то особенно — надрывно, трепетно — таким же был и смех. С лицом ребёнка и глазами, глубокими как море, Эспер не представлял, какой силой обладала эта девушка. Способна ли Велизария стереть память всем присутствующим в зале? Из какого века она пришла? Надолго ли она останется с Райвеном в Лондоне? Вопросы осаждали голову, ещё больше запутывая его.

Райвен и Велизария обменялись несколькими фразами по-итальянски, и Эспер ощутил укол ревности: он не мог вот так выйти на сцену, при всех обнять директора, сказать что-то искромётное на итальянском, а в ответ получить полный любви и обожания взгляд.

Зыбкая, воздушная, с голосом лесной нимфы, она выглядела почти эфемерной. Поцеловав Райвена в щёку, она ещё раз крепко обняла его. От Эспера не укрылось, с какой лаской мужчина смотрел на свою названную сестру, он словно любовался ею. То, как Райвен смотрел на Добролесну в клубе, не шло ни в какое сравнение с тем, что Эспер видел сейчас.

Он приканчивал уже второй бокал красного полусладкого и хотел попробовать еще какого-нибудь вино из тех, что были на столе, как раздался голосок Велизарии — произошло то, чего он совсем не ожидал:

— Я хочу, чтобы ты сыграл, — и отрывисто, как обычно, с придыханием добавила: — Пожалуйста! — от тона её голоса у Эспера запекло в груди: она просила так искренно и нежно, что в горле всё сдавливало. Её поведение настолько его растрогало, что он готов был простить ей что угодно, даже то, что она всячески висла на своём названном брате, улыбалась ему, ловила его взгляды и смеялась его шуткам. Ревность, охватившая его, была чем-то самобытным, неподдающимся контролю.

Несколько мгновений Райвен изучал реакцию в зале. Как раз в этот момент небольшой оркестр, игравший на заднем плане что-то незатейливое, оборвал мелодию, и стало слышно, как негромко переговариваются гости.

Ну конечно, он должен был догадаться, что Райвен музицирует и без сомнения хорош в этом. Музыка, цветы, танцы — типичные пристрастия для музы. Эспер ещё раз убедился, что никогда нельзя забывать, кем является Райвен, чтобы не начать его ровнять на простых людей.

В атмосфере всеобщего ожидания Райвен двинулся к роялю. Музыкант поднялся ему навстречу, уступая место.

Никак не мог понять: это импровизация или всё было спланировано?

Эспер задержал дыхание, наблюдая, как мужчина усаживается на табурет; его пальцы легли на клавиши, рождая первый аккорд. Райвен пробовал звук и почти сразу заиграл. От чистых трогательных звуков по коже побежали мурашки. Музыка была смутно знакомая, Эспер не мог вспомнить, где слышал её до этого. В тот момент, когда простая ностальгическая мелодия наполнила притихший зал, он понял, что бесповоротно влюбился в человека, исполнявшего её. Райвен играл самозабвенно, но без суеты, наслаждаясь звучанием инструмента и игрой собственных рук. Звуки, которые рождали его пальцы, отдавались дрожью где-то в глубине сердца. Нежная, трогательная, с налетом грусти музыка играла на струнах самой души.

Эспер присмотрелся к сидящим за столом. Взгляд пожилого джентльмена был направлен словно вглубь себя; его супруга задумчиво подпирала подбородок — никто из них не смотрел на Райвена; юная девушка напротив расширенными глазами следила за игрой директора; болтливая дама в шляпке с улыбкой потягивала вино.

Наверное, его лицо выглядело напряжённым в попытке определить, откуда эта мелодия. К счастью, рядом сидел знающий человек: соседка тут же пояснила, что за мелодию выбрал Райвен.

— Вы не знакомы с этой чудесной музыкой? — изогнув уголок губ, удивилась пожилая леди, услышав их диалог. — Эта мелодия Фрэнсиса Лея из старого фильма о любви. Она вызывает во мне слишком много воспоминаний.

Свет люстр отражался от узоров на ткани; Райвен сидел с выпрямленной спиной, его пальцы безошибочно исполняли ноты, и хотя, даже по мнению Эспера, мелодия была довольно проста в исполнении, музыкант вложил в неё частичку души, заставив чувствовать в сто крат острее. Он испытывал какое-то томление, он не знал, почему Райвен выбрал именно любовную тему, и от этого мучился ещё сильнее.

Мелодия замолкла, после чего последовал шквал аплодисментов, а Эспер уткнулся в свою тарелку.

Велизария давно упорхнула со сцены и на несколько минут присела за столик Райвена, на освободившееся место одного из директоров, пока тот отлучился. Она о чём-то оживленно болтала с остальными. В отличие от Эспера, который никак не мог отойти от музыки, Райвен мгновенно вернулся к своему обычному состоянию и спокойно продолжил ужин. Между звоном посуды и негромкими голосами Эспер услышал, как проскочила фраза на другом языке.

В голове по-прежнему звучала мелодия из фильма, и Эспер понял, что его взгляд уже давно застыл в одной точке.

Когда Велизария встала, Райвен поднялся за ней, они что-то ещё обсуждали, после чего мужчина обхватил одной рукой девушку за плечи и поцеловал в лоб. Сверкая улыбкой, он перехватил взгляд Эспера — второй раз за вечер. От неожиданности парень чуть не расплескал вино.

К ним присоединилась Добролесна и ещё двое с ближайших столиков — тут же последовал новый тост.

После небольшого перерыва в зал начали возвращаться гости. В кармане завибрировал телефон: звонила мама. Мельком взглянул на дисплей: за всё время впервые посмотрел на время. С начала банкета прошёл час сорок. Он даже не заметил этого времени, настолько был поглощен происходящим, что полностью выпал из реальности.

Выложил мобильник на стол рядом с тарелкой.

Перед третьей сменой блюд заиграли что-то весёлое. Начали разносить тарелки с экзотического вида блюдами, похожими на икебаны. Эспер с любопытством поглядывал по сторонам, пытаясь угадать, с чем официанты подойдут к их столу. В зале возникла небольшая суматоха из-за подачи блюд.

На сцену вышла та самая леди в красном обтягивающем платье, сидевшая рядом с Добролесной. Для Райвена у неё был увесистый подарочный набор в закрытом боксе в коричневых тонах — скорее всего, какой-то алкоголь, может быть, банка кофе, шоколад, пару оригинальных вещиц или что-то наподобие.

— Она — управляющая гостиницы, подчиняется генеральному директору «D.S. Group». Довольно эксцентричная фигура, — отметила соседка. — Убеждённая холостячка, её внимания добиваются столько мужчин, но брак её совершенно не интересует. Этот отель — её главное детище.

Леди подняла бокал, не сходя со сцены, предложив выпить за удачное сотрудничество. После чего она аккуратно сошла по ступенькам, придерживая подол платья, и направилась к Райвену. Она задержалась у их столика. Эспер видел, как она откинула назад голову и рассмеялась чьим-то словам. Такая приметная, громкая, наверняка, всегда в центре внимания. Отдав подарок рядом стоявшему официанту, леди что-то сказала на ухо Райвену, его реплики Эспер не услышал из-за громче зазвучавшей музыки.

Уверенности в себе ей точно не занимать. Она держалась так свободно, словно каждый день посещала подобные мероприятия, а Райвен не был генеральным, а был её старым знакомым.

— Она человек?

Дама согласно кивнула.

В животе кольнуло: на равных с музами гостиничным комплексом управляет обычная земная женщина, и, похоже, она совсем не страдает от чувства неполноценности.

Тему тотчас подхватили; прислушиваясь к чужим словам, Эспер спросил с улыбкой:

— А как узнать?

— О, милый, вы хотите узнать муза перед вами или человек? — откликнулась пожилая леди. — С течением времени музам становится всё проще затеряться в толпе. Их фирма разработала столько технологий на сегодняшний день, я совсем в этом ничего не смыслю… Сейчас даже придумали такие штучки: нажимаешь на кнопку на планшете и система сама ищет подопечных для муз, исходя из целого спектра признаков. Мы привыкаем идти в ногу со временем, боюсь, никто не знает наверняка, что перед ним истинная муза.

Эспера отвлёк от размышлений официант, поинтересовавшись, какое он хочет блюдо. Из перечисленных названий он не понял ничего и выбрал что-то более благозвучное для слуха. После того, как официант удалился, Эспер положил в свою тарелку из общего блюда клешни крабов с фруктовой нарезкой.

Пожилая леди продолжала что-то говорить — отвлекшись на еду, Эспер пропустил часть разговора.

— В разные периоды истории к ним относились по-разному: в древности их почитали наравне с богами, им возводили храмы, а жрецы возносили молитвы. Скажите, юноша, от кого вы узнали о существовании муз? — обратилась она к Эсперу.

Поворот разговора его совсем не обрадовал. Эспер не собирался раскрывать детали их общения с Райвеном. Осторожно прожевав, он так и не нашёл, что сказать, не скомпрометировав при этом Райвена, поэтому промолчал. Всеми силами он сдерживался, чтобы не бросить взгляд на мужчину. Как отнесутся люди за этим столом к тому, что генеральный директор открыл правду о себе кому-то постороннему? Больше того — привёл парня с улицы сюда, где большинство присутствующих — музы и так или иначе связанные с ними.

И тем обиднее было то, что он никак не мог смириться с тем, что они с Райвеном принадлежат разным мирам. Признание этого факта отравляло вечер. В общении с ним Райвен всегда оставался предельно сдержан, но небольшая доля заносчивости иногда проступала в общении с другими. Эспер знал по опыту общения с людьми подобного статуса, что те, кто добился своих целей в жизни, частенько не отдают себе отчёта, начиная разделять остальных на два лагеря: те, кто им полезен и те, кто бесполезен. А как должен чувствовать себя он? Я должен просто самоуничтожиться от осознания своей никчёмности, так? Парень со здоровой самооценкой ещё вчера, кто он здесь? Угораздило влюбиться в человека, настолько неподходящего ему. Теперь приходилось сидеть и кусать локти, понимая, как тот недосягаем.

От мрачных мыслей отвлекла смена блюд. В центре стола поставили тарелку с морепродуктами, украшенными различными листьями, кусочками ананасов и дыней. Вслед за этим официант аккуратно расставил соусницы. Всё выглядело настолько аппетитно, что само просилось на язык. Эспер с нетерпением ждал, когда принесут его заказ.

— Что означает SOS? — спросил он, чувствуя, как от желания узнать правду, уже начало ломить зубы.

От него не укрылось, как сидящая напротив девушка передёрнула плечами. Её высоченная копна завитых пепельных волос напоминала шиньон, который носили при дворе Марии-Антуанетты. Как у неё не отваливается голова от тяжести?

Взвесив ответ, дама в шляпке сказала:

— Насколько известно, на его счету самое большое число погибших среди подопечных.

Запихнув перед этим в рот дольку апельсина, Эспер прикусил щеку изнутри.

— Конечно же, это только несчастные случаи: каждый из них был тщательно разобран, все выдвинутые иски были пересмотрены. Смерть подопечного является огромным бременем не только для покровителя, но и для всех нас, для всей компании, которая заботится о своих сотрудниках. SOS — в этом прозвище нет ничего почётного, поэтому тебе не стоит упоминать об этом при директоре. И, тем не менее, — быстро добавила она, — в его работе ему нет равных, а его заслуги неисчислимы. Его сила забвения превышает умения большинства из здесь присутствующих. Райвен Дэвис — самая загадочная личность на сегодняшний день среди муз; в то же время у него много недоброжелателей, мечтающих изобличить перед всеми его тёмное прошлое.

Каждое сказанное ею слово отдавалось в груди тяжёлым ударом молота. Эспер ощутил металлический привкус во рту, ранку тут же защипало. Не жуя, проглотил кусочек апельсина, чувствуя, как тот встал в горле.

— Но почитателей у него не меньше, — в заключение добавила женщина, словно хотела перебить осадок от сказанного. Проследив за её взглядом, Эспер посмотрел на Райвена. Ничего этого он не знал, даже не догадывался. — SOS также означает, что мистер Дэвис нередко брался за заведомо проигрышные дела; он связывался с такими людьми, которые, поверь… — она выразительно прокашлялась, — оставили столько хлопот другим музам. И всегда добивался самого высокого результата! Ты знаешь, его последний протеже, из какой глубокой ямы его вытащил мистер Дэвис?.. — Эспер неловко покачал головой. Она ведь говорит о докторе?

— Сейчас только об этом и говорят. Теперь нам остаётся только вспоминать его былые заслуги… Однако насколько я знаю, на новом месте мистер Дэвис уже проявил себя.

Тут вернулся официант, неся его заказ. За непонятным названием скрывалось огромное блюдо жареных устриц; ракушки были оригинально разложены среди зелени, овощей и долек лимона; сочное устричное мясо было начинено чем-то аппетитным. Несмотря на огромное количество съеденной еды на банкете, Эспер ощутил, как во рту собирается слюна при виде мягкого нежного мяса.

Соседка решила отлучиться, и, видя, что он понятия не имеет, как это есть, к нему подсела девушка. Когда её хрупкая ручка мелькнула над его тарелкой, Эспер едва не опрокинул всё со стола себе на брюки. На запястье у неё была похожая круглая татуировка, как у Райвена. Муза! Рядом с ним два часа сидела самая настоящая муза, а он даже не понял этого! Их с Райвеном татуировки были различные по содержанию, но ошибки быть не могло.

— Я покажу, как правильно есть это блюдо, — пояснила она, не дождавшись никакой реакции.

Утратив дар речи, Эспер наблюдал за тем, как она отделяет смоченные лимонным соком устрицы от ракушек, нанизывает на вилку с кусочками овощей и заворачивает в листья незнакомого сорта салата. Сверху капнула соуса, свернула рулетиком и положила на его тарелку.

— Держи, — улыбаясь, девушка протянула ему зелёный «пирожок». Неудивительно, что он не заметил её татуировок — она почти всё время прятала руки под столом.

Она была похожа на привидение: бледная кожа, алые губы и щёки, и высокая старомодная причёска.

Косясь на девушку, Эспер медленно прожевал, боясь подавиться.

— Я — Алтея, — представилось создание.

— Вы муза? Вы тоже обладаете силой и можете стереть память целому городу?

— Нет, — усмехнулась Алтея, похоже, её позабавил его вид. — На такое мало кто способен. Я учусь. Силы не сразу набирают мощь. Мы рождаемся музами, с самого первого дня мы обладаем зачатками силы. Дар проявляет себя позже. Мне семнадцать, меня ещё не скоро подпустят к людям.

Она такая юная, изумился Эспер. Но было бы странно, если бы среди муз совсем не было детей.

— А кто решает, когда вы будете готовы?

— Учителя, наставники, потом руководство компании, где я буду работать. Я живу в этой гостинице, но я пока только стажёр в «D.S. Group» и многого ещё не знаю. Музы в компании проходят стажировку, в случае успеха занимают штатную позицию. Проходят не все. Это очень сложно.

На сцену поднялась дама в пиджаке с острыми плечиками и строгом длинном платье, она была единственной женщиной за столом Райвена. Больше всего она напоминала преподавателя колледжа или строгую гувернантку, ей не хватало только соответствующей атрибутики. Видимо, она была вхожа в совет директоров, раз занимала одно из самых почётных мест в зале. Просто удивительно, сколько мужчин среди муз, в то время как в мифах говорится лишь о девяти музах женского пола.

Сердце колотилось как сумасшедшее, когда он обратился к девушке:

— У Райвена тоже были учителя?

За столом воцарилось молчание, только мужчины продолжали жевать как ни в чём не бывало.

— Мой мальчик, вы называете директора просто по имени? — рассмеялась пожилая леди, и Эспер вздрогнул, поняв свой прокол.

— Конечно, — ответила на его вопрос девушка; судя по её виду, он сморозил какую-то глупость. — Даже музам нужен проводник. Чтобы не натворить бед. Все мы проходим обучение. Ты разве не читал книжек о магах? Даже самым одарённым из них необходим наставник.

— Овцам всегда нужен пастырь, — согласилась пожилая леди, придвигая к Эсперу тарелочку с мякотью каких-то плодов под соусом, похожим на заправку к салату «Цезарь».

Соус оказался сладким и прекрасно сочетался с морепродуктами. Эспер умял все устрицы и взялся за блюдо с плодами. Запивая вином, которого было немерено на столе, попробовал ещё креветки и соус с орешками. Казалось, его живот сейчас лопнет, но всё было настолько обалденно вкусным, что остановиться было невозможно. За их столиком царила удивительная гармония: любой охотно отвечал на его расспросы и легко мог поддержать беседу; вскоре даже тот факт, что рядом находится муза, перестал его заботить.

Эспер вполуха слушал поздравление леди, отметив, что за столиками в первом ряду немало других женщин-директоров — их как раз было девять, включая выступавшую.

За такую сногсшибательную еду он готов был простить Райвену что угодно, даже то, что тот делал вид, будто Эспера здесь нет — хотя чего он хотел, когда решил продолжать их общение? Теперь Райвен генеральный директор и у него есть дела поважнее, чем чьи-то влюблённости. Возникшую хандру можно было бы свалить на вино, но выпитого явно было мало. Что самое обидное — сейчас он чувствовал себя трезвее некуда.

Собирался уже расспросить Алтею про её семью, когда директор произнесла что-то, что вызвало бурю оваций. Аплодисменты поддержали все, Эспер присоединился, хотя понятия не имел, о чём шла речь. Женщина сошла по ступенькам и направилась к Райвену. Она выглядела сдержанно, но на её лице были видны искренние чувства. Ее губы чуть дрожали, выдавая затаённую улыбку. Похоже, она была в числе сторонников нового директора. Эспер не догадывался, кто она, но леди вызывала симпатию, несмотря на свой суровый облик.

Почёсывая в раздумьях руку, Эспер обвёл взглядом стол. Его бокал опустел. Он хотел ещё вина, ему всё было мало. И положить себе ещё креветок. Он уже столько съел, что начала мучить изжога.

В зале кто-то провозгласил тост, но Эсперу было не до этого: вдруг ужасно захотелось простой воды. Он привстал и потянулся за бутылочкой с водой, заметив его движение, мужчина в клетчатом пиджаке сам взял бутылку и подал ему.

В ушах шумела кровь, глаза слезились.

— Спасибо, — пробормотал Эспер, чувствуя, как сильно пересохло во рту. Но к его огорчению вода не помогла: он едва смог сделать пару глотков — в горле возникло ощущение кома. Не слыша ничего вокруг, он опустил лицо и попробовал покатать жидкость во рту, прежде чем сглотнуть. Ничего хорошего не вышло. От волнения кожа покрылась мурашками. Он чувствовал себя как-то странно, и с каждой минутой ему становилось всё хуже.

Редингот* — разновидность костюма для занятий верховой ездой, представлявшая из себя нечто среднее между пальто и длинным сюртуком с прямыми полами и шалевым воротником.