Лукан. Конец

ФРАНЦУЗ

АНДРЕА

«Mon ennemi⁹». — Д.

Это не то место и не тот момент, где я представляла себе заново встретиться с Луканом Вольпе.

До Романа я думала, что никогда не возникнет обстоятельств, при которых я окажусь с ним в одном пространстве, но вот жизнь в очередной раз доказывает мне, что я не ее любимая сучка. Весь тот прилив сил и свободы, который я ощутила за несколько мгновений до этого во время своей заключительной речи, давно прошел, и остались только раздражающие нервы. Одна из многих вещей, которые я презираю в этом человеке, — его способность заставлять меня сомневаться в себе. В прошлом это случалось не раз, но теперь я умнее.

Я могу с ним справиться.

— Девочка, не хочу тебя пугать, но второе пришествие Иисуса Христа произойдет через две секунды. — Фэллон подходит ко мне с явно обеспокоенным выражением лица.

Боже, что бы со мной было, если бы мне пришлось идти по жизни без Фэллон рядом? Жизнь была бы чертовски скучной без прекрасного хаоса Фэллон. Она окончила Академию Святой Троицы и через день уже летела на самолете прямо в Нью-Йорк. Она поступила в университет и днем изучала фотографию, а ночью дежурила со мной. Она слепо любит Романа, и за это я всегда буду ей благодарна. Если со мной что-то случится, я буду спокойна, зная, что у Романа есть мой папа, Фэллон и даже его дядя Лоренцо.

Кстати говоря, мне нужно его предупредить.

Я выхватываю телефон из рук Фэллон и набираю его номер. Через минуту он отвечает.

— Я же просил тебя больше не звонить. — Его ворчливый голос звучит на другом конце линии.

— Лукан здесь. — Это все, что я сказала.

— Я знаю.

— Ты знаешь? Ты, блядь, знаешь? Что значит «знаешь»?

— Может, хватит истерик? Это не подобает леди. — Насмехается он.

У меня нет времени на это дерьмо.

— Оставайся с Романом и не отходи от него ни на шаг. — Я даю указание, не заботясь о том, что я его раздражаю. Я не играю, когда речь идет о моем сыне.

— Я позабочусь о нем. — Это похоже на обещание. — И Андреа, твое время истекло. — С этими словами он завершает разговор.

Мое время истекло?

Лоренцо, что ты натворил?

— Мы можем попросить Кертиса провести нас через задний вход. Тебе не придется с ним сталкиваться. — Фэллон берет свою сумку и жестом приглашает меня следовать за ней.

Не может быть, чтобы Лукан пришел сюда один. У него может быть подкрепление, которое ждет, пока мы сделаем ход. Я не могу рисковать безопасностью Фэллон.

Проклятье.

— Нет, нет. Все в порядке. Пришло время встретиться с этим демоном. — Я отпускаю ее руку и хватаю свое пальто. — К тому же тебе нужно успеть на самолет. — Это правда, у нее работа — фотографировать и брать интервью у голливудских королевских особ для своего журнала, а после она отправится на Ближний Восток, а затем в Южную Америку. Она говорит об этом уже несколько недель.

— Я бы никогда не оставила тебя одну, так что даже не пытайся.

— Фэлл, я люблю тебя, но я должна это сделать. Мы обманывали себя, думая, что наши демоны нас не настигнут. По крайней мере, у нас было несколько хороших лет, прежде чем они появились, верно?

Я пытаюсь пошутить, чтобы помочь ей почувствовать себя менее тревожно.

Это не работает.

— Да, наверное. — Фэллон не дает мне ничего. Ни грустных глаз, ни реакции, ничего. Просто пустая оболочка. — Позвони мне, как только избавишься от этого засранца, хорошо?

— Обязательно. — Мы обнимаемся на прощание, и она оставляет меня стоять в гримерке.

Я подхожу к одному из столиков для макияжа и смотрю на себя в зеркало.

Я надеваю черное пальто и очки D&C. Я поправляю волосы и наношу еще больше красной помады. Я чмокаю губами, не торопясь, чтобы избежать неизбежного.

Он может подождать.

Я пишу папе, что уже в пути, чтобы он знал, что со мной что-то случилось, если я не приеду домой.

Выходя из комнаты, я жестом приглашаю Кертиса следовать за мной.

Давайте сделаем это.

Вы должны выглядеть так, будто собираетесь встретить любовь всей своей жизни или своего злейшего врага.

Мне не терпится узнать, чего же хочет от меня капо Святой Троицы Детройта спустя столько времени.

Что бы это ни было, он этого не получит.

Не по своей воле.

Мне удалось избегать встречи с Луканом в течение нескольких часов после окончания шоу. У меня была отговорка, что я должна быть на вечеринке после шоу и, конечно же, поприветствовать своих гостей. Этот мир держится на связях, и я чертовски много работала, чтобы сохранить отношения, которые мама выстраивала на протяжении многих лет, а также обзавестись несколькими собственными. Поскольку Valentina Co. движется в новом направлении и расширяет рынок для мужчин, мне пришлось встретиться с несколькими известными и знаменитыми дизайнерами модной индустрии.

Дион — сокращенно от Дионисиос Арно — один из немногих всемирно известных бизнесменов и уважаемых дизайнеров в индустрии моды, который год назад согласился встретиться со мной, чтобы обсудить новое направление и видение, которое я имею для компании. Я также узнала, что он является молчаливым партнером Valentina Co., поэтому было логично полностью войти в бизнес с ним. Он, в отличие от меня, не разделяет ценности и видение будущего обеих наших компаний. Он чертовски груб и постоянно напоминает мне, что я дура, раз хочу изменить старые порядки в модельном мире. Можно сказать, что поначалу наши деловые отношения складывались не очень удачно, потому что этот грязный богатый француз никогда раньше не слышал слова «нет». У Диона много лиц, и бизнесмен — лишь одно из них.

Я убеждена, что он не только всемирно известный модельер, но и нечто большее. Это видно по тому, как он командует теми, кто в комнате, не с уважением, а страхом. У него необычный график работы, и он всегда носит с собой пистолет, а также более четырех охранников. Я понимаю, что он слишком важен и нуждается в круглосуточной охране, но что-то в нем не так. Он всегда ищет выход, когда мы входим в комнату. Всегда следит за обстановкой, словно ему угрожает опасность. И, кстати, о французском дьяволе, вот и он.

— Ma puce, Andrea, tu as l'air exquise ce soir¹⁰. — Дион подходит к тому месту, где я стою, разговаривая о делах с коллегами, и бесцеремонно прерывает нас.

Много обаяния, но так мало манер.

Группа людей, окружавшая меня, прощается, обещая вскоре встретиться и обсудить новые деловые предложения.

Дион целует обе мои щеки, прежде чем отпустить мое лицо. В этом невероятном самовлюбленном мужчине есть одна особенность — он красив. Красота, которую нечасто встретишь в мужчинах в наши дни. Его лицо выглядит так, будто его изваял сам Бог, и Дион использует это в своих интересах. Его глаза почти египетского голубого цвета, и у него самые длинные ресницы, которые я когда-либо видела у мужчин.

Ну, это ложь.

У Лукана тоже красивые ресницы.

Все в этом мудаке прекрасно, кроме его гнилой души.

И, кстати, о гнили. Вот он стоит посреди комнаты в окружении роскошных супермоделей.

Конечно.

Женщины крутятся вокруг него как мотыльки на пламя. Каролина Федорова нашла к нему подход и обвила своими уродливыми когтями его бицепс, насколько я могу судить отсюда.

Эта сцена ничего во мне не пробуждает. Он убил ту малую толику привязанности, которую я испытывала к нему пять лет назад, когда он пытался разрушить нашу с матерью репутацию, чтобы стать лидером какой-то глупой банды.

Не хочу показаться эгоисткой, но я никогда не испытывала ревности к другой женщине. Я умею держать себя в руках и знаю, что моя красота не ограничивается кожей. Женщины прекрасны, и их не следует противопоставлять друг другу, но, к сожалению, в этой индустрии женщины постоянно конкурируют. Их когти остры, и они могут вонзить вам в спину свои туфли на шпильках, когда вы меньше всего этого ожидаете.

Почему он здесь?

Он что-то знает?

Что еще он может от меня хотеть?

Мы никогда не были чем-то настоящим.

Он научил меня этому.

Дион встает передо мной и закрывает мне обзор на Лукана.

Хорошо.

Мое настроение превращается в дерьмо каждый раз, когда мне приходит в голову мысль о нем. Иногда он похож на болезнь. Если не лечить его, он медленно убьет тебя.

Я давно от него излечилась, но, как и все болезни, он пытается пробиться обратно в мой организм.

— Tu sais ma puce, je n'aime pas êtor ignorée¹¹. — говорит мне Дион, беря мою руку в свою.

Ох, этот самовлюбленный любитель флирта не знает границ.

— Я забыла, что ты любишь быть центром всеобщего внимания, не так ли, mon ennemie¹²? — Он улыбается нашей обычной шутке. Этот человек может запугать большинство представителей нью-йоркской элиты, но меня — никогда.

— С тобой никогда не бывает скучно, ma cherie¹³. Расскажи мне, как малыш Роман в эти дни? — На моем лице появляется глупая улыбка.

Это эффект Романа.

Мне нужно идти, я обещала ему, что первым делом приеду утром к нему, а я никогда не нарушала обещаний, данных своему сыну. Ни разу за те пять лет, что он благословляет этот мир своим существованием.

— Он прекрасен. Ужасно умный и любопытный, как всегда. — Это правда. Мой сын развит для своего возраста. Когда большинство детей изучали основные цвета, он уже учил цифры.

Вот чего он получил не от меня.

Я достаточно сообразительна, но ботаник ли я? Точно нет.

— Это хорошо. Он умный маленький засранец. — Его густой французский акцент стал заметен. Он никогда не сможет избавиться от него. Он такой, какой есть, и очень этим гордится. Так и должно быть, ведь французский язык — один из самых красивых языков, и, как и его внешность, он использует его в своих интересах. — Вот, передай ему от дяди Ди привет в его особенный день. — Он подмигивает и протягивает мне крошечную черную бархатную коробочку. Боже, что это с мужчинами в моей жизни, которые дарят моему ребенку дорогие украшения. Он же ребенок, а не малыш от Armani.

— Спасибо. Обязательно. — Я беру коробку и кладу ее в сумочку. На периферии я замечаю, как Кертис останавливается на повороте прямо у здания.

Наконец-то я могу пойти домой.

Из-за разговора с Дионом я потеряла Лукана из виду. Неужели он уже уехал? Я испытываю чувство облегчения, но также быстро оно сменяется беспокойством. Он ни за что не поедет из Детройта в Нью-Йорк только для того, чтобы посетить показ мод.

Может, пять лет и прошло, но я не вижу в нем того человека, который посещает подобные мероприятия, когда он может терроризировать и сеять хаос по всему городу.

— Если позволишь, мне нужно идти. Роман ждет меня. — Я отхожу от Диона и начинаю идти к входу, чтобы встретить Кертиса на обочине.

— Конечно, звони, если что-то понадобится. — Говорит Дион, но в том, как он это произносит, есть что-то неправильное. В его тоне не было эмоций. Он не дожидается моего ответа, прежде чем тоже выйти из здания.

Позвони мне.

Черт, мой телефон. Должно быть, я оставила его в гримерке, когда прощалась с Фэллон после окончания шоу. Это был последний раз, когда он был со мной. Мне действительно следует возложить больше ответственности на Иззи, моего стажера и иногда ассистента. Мне также следует нанять круглосуточного помощника, но я слишком недоверчива. Я пользуюсь только теми, кто работает в компании, но моя личная жизнь нуждается в организации. У меня полный бардак.

Я подаю сигнал Кертису, что вернусь через секунду, и иду к тому месту, где в последний раз видела свой телефон. На нем много личной информации, и я не могу рисковать тем, что кто-то завладеет ею. Фэллон все время просит, чтобы у нас были одинаковые walkie-talkie¹⁴, потому что, по ее словам, ЦРУ следит за каждым нашим шагом, и знаете что? Она в чем-то права. Я, пожалуй, попробую ее идею. Это избавит меня от необходимости время от времени стирать журналы звонков и текстовые сообщения. Может быть, чтобы развлечь ее, я так и сделаю, но для меня неразумно полностью отказываться от смартфона, когда моя работа буквально зависит от социальных сетей и связей. И все же я хотела бы вернуться в те дни, когда были только Роман и мы. Эти дни до сих пор наполняют мое сердце чистой радостью. Никаких проблем и только мы.

Теперь мы выросли, и наши обязанности изменились.

Как бы я ни любила своего сына, а люблю я его больше, чем саму жизнь, быть мамой для меня недостаточно. Я хочу работать и обеспечивать его. Я хочу оставить свой след в этом мире, чтобы он знал, что я внесла свой вклад в лучшее будущее. Я хочу, чтобы он гордился мной, и хотя я знаю, что он будет гордиться мной независимо от того, что я делаю. Я все равно люблю то, чем занимаюсь. Это мое призвание.

Никому не приходится труднее, чем мамам, сидящим дома. Они — невероятны. Я аплодирую им, потому что нет более тяжелой работы, чем быть матерью-одиночкой. Делать это каждую минуту дня, не имея нескольких часов для себя?

Я не могу этого понять.

Мне не стыдно признаться, что это просто не для меня.

Наконец я добираюсь до другого конца здания, где находятся гримерки. Мне нужно торопиться. День был долгим.

Я открываю дверь, но в комнате царит полная темнота. Я ощупываю стену в поисках выключателя, пока не нахожу его. Я пробираюсь внутрь и сразу же нахожу свой телефон.

— О, слава Богу! — Я пытаюсь взять его, когда дверь за мной захлопывается

Звук пугает меня настолько, что я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что заставило дверь захлопнуться, когда внутри нет ни малейшего ветерка.

Должно быть, кто-то закрыл ее.

При этой мысли меня охватывает тошнотворное чувство.

О, нет.

Он ведь уехал?

Карма не может быть так жестока ко мне.

Последние пару лет я вела себя вполне прилично. Я бы не пожелала этого мужчину, даже своему злейшему врагу.

Я обернулась, и моя догадка оказалась верной.

Капо Святой Троицы.

Босс Вольпе.

Отец моего сына.

Лукан.

— Привет, principessa¹⁵.